Вайсман, видимо, ответил одобрительно. И Штерн, услышав его одобрение в наушниках, сняв их, подошел к пульту управления пробойником. На этот раз вместо уже привычного нам с Антоном хаотичного пробоя пространства планировалось нечто куда более масштабное, — попытка переместить целый участок земли из 1941 года в нашу временную каверну, прямо на полигон.
— Проект «Карточная колода», — первый запуск! — объявил инженер.
Выставив необходимые параметры комбинацией тумблеров и верньеров, он начал обратный отсчет. Вскоре в безоблачном небе загрохотал гром. И зеленые молнии ударили не в одну точку, а по трем отражателям, создав между ними и пробойником мерцающий энергетический контур, похожий, если смотреть сверху, на ослепительно сверкающую огромную рамку, состоящую из молниевых разрядов, соединенных между собой. Воздух внутри периметра сначала исказился и задрожал, словно перегретый на солнце, а потом заискрился. И вдруг все пространство озарилось зеленым мерцанием, за которым последовала ослепительная зеленая вспышка.
Когда разряд прекратился, а свечение внезапно погасло, перед нами стояло длинное здание, напоминающее не то заводской цех, не то казарму. И рядом — какие-то склады. На открытом месте, где только что находились лишь луговые травы, перед нами возник не просто пробой, как раньше, который нужно было расширять с помощью электроткани, а полноценные каменные здания с крышами, стенами и даже с людьми внутри переместились из 1941 года прямо к нам. А еще и кусок железной дороги с товарными поездами, стоящими на параллельных путях…
— Дело сделано! — громко сказал Штерн.
— Вот это да! — воскликнул командир роты.
— Не зевайте! Рассредоточитесь и приготовьтесь к бою! — крикнул ему спецназовец Виктор.
И вовремя. Внутри здания мелькали фигуры в немецкой форме цвета фельдграу. Один из немцев, заметив внезапную перемену за окнами, подошел к стеклу. Он прикрыл глаза ладонью от яркого солнца и сразу увидел нас.
— Они нас заметили! — воскликнул Антон.
А Виктор приказал:
— Выдвигайте роботов на зачистку.
И мы с Антоном тут же приступили к своим обязанностям операторов наших грозных шагающих боевых дронов. Но, немцы не собирались сдаваться, еще не понимая, что переместились во времени в далекое прошлое. Здание, возникшее из ниоткуда, на самом деле оказалось немецкой казармой. Через распахнутые двери по тревоге выбегали вооруженные солдаты вермахта, озираясь по сторонам в полном недоумении. Их крики и резкие команды на немецком разносились по лугу. Один из офицеров, заметив красноармейцев, схватился за пистолет, но тут же замер, увидев трех огромных шагающих роботов, медленно выдвигающихся вперед со стороны леса.
— Was ist das⁈ (Что это такое⁈) — в ужасе выкрикнул кто-то из немцев.
Но, времени на раздумья у них не было. Как и у нас.
— Огонь! — скомандовал Виктор.
Первыми грянули винтовки красноармейцев. Немцы бросились в укрытие, но было уже поздно, — наши роботы тоже открыли огонь. Бой начался. Я управлял центральной машиной, Антон — двумя другими. Наши дроны двигались синхронно, их стальные ноги с грохотом вдавливались в землю. Пулеметные очереди прошивали стены казармы, выбивая кирпичи и стекла. Немцы пытались отстреливаться, но их карабины были бесполезны против бронированных машин.
Вдруг из окна казармы высунулось противотанковое ружье. Раздался резкий выстрел и удар, — попадание пришлось прямо в грудь моему роботу. Машина качнулась, но устояла. Броня выдержала.
— Удар держит! — доложил я.
— Дайте им жару! — рявкнул Виктор.
Я переключил оружие с пулемета на энергомет и нажал на гашетку. И импульсная пушка робота разнесла немецкую позицию с противотанковым ружьем в щепки.
Но, тут случилось неожиданное. Со стороны товарного поезда раздался грохот двигателя. И из-за складов на поле боя выкатился танк с короткой пушкой.
— Панцер три! — узнал модель вражеского танка командир роты.
— Вот черт… — пробормотал Антон.
Танк развернул башню, и первый снаряд, взорвавшись возле роботов, отбросил 002 и 004 в разные стороны. Осколки ударили по броне. Но, обе машины стремительно поднялись на ноги, продолжив двигаться.
— Сконцентрировать огонь на танке! — приказал Виктор.
Все три робота развернулись, но немецкие пехотинцы, воспользовавшись моментом, усилили натиск. Пули застучали по броне, и еще в роботов полетели гранаты. А они продолжали идти сквозь град пуль и осколков. И все же взрывом одной из гранат сбило антенну внешнего управления с 004.
— Связь держится, но сигнал стал слабее! — крикнул Антон.
— Тогда быстрее отводи своих роботов с линии огня! — крикнул я.
Мой робот выстрелил из энергомета. Заряд энергии оплавил броню на башне танка, но не вызвал детонацию боеприпасов. Немецкий экипаж ответил — прогремел второй выстрел танковой пушки. Вот только, башня танка ворочалась слишком медленно. И потому наши роботы успевали отскочить с линии огня. Хотя близкий разрыв сорвал антенну и со второго робота, с бортовым номером 002, которым тоже управлял Антон.
— Вот черт! — услышал я восклицание напарника.
— Отводи их назад! Я прикрою! — крикнул я Антону, дав команду своему «терминатору» атаковать танк со всей возможной стремительностью.
Два робота, оставшиеся с обрубками антенн управления, отступали, отстреливаясь. Я же попытался рвануть свою боевую машину вперед, прямо на вражеский танк. Мой дрон-пехотинец стремительно побежал зигзагом под пулеметным огнем, обманывая вражеских наводчиков-башнеров. Наконец, быстро развив скорость хорошего автомобиля и достигнув танка, 003 высоко подпрыгнул. Обрушив всю свою массу на вражескую боевую машину, робот оседлал ее прямо поверх башни, выстрелив сверху вниз в двигатель из своей энергетической пушки. И вражеская техника тут же вспыхнула. Двигатель загорелся. Танк встал, а из него полезли наружу немецкие танкисты. Но, мой стальной солдат не ведал жалости, сразу пустив в ход пулемет.
— С танком и с танкистами покончено! — доложил я Виктору, который руководил боем.
— Теперь зачищайте здания! — приказал он.
Пока наши шагающие машины вели бой с немецким танком, а бойцы роты РККА огнем отвлекали немецкую пехоту, выскакивающую из казармы, автоматчики НКВД зашли с тыла и закидали окна здания ручными гранатами. После уничтожения танка сопротивление немцев быстро ослабло. И после этого бой продлился уже недолго. Ошеломленные внезапным перемещением из предрассветного времени в яркий день, не понимая, где они оказались, солдаты вермахта либо сдавались, либо гибли под огнем роботов и красноармейцев.
— Прекратить огонь! — скомандовал Виктор, когда последние из немцев побросали оружие, подняв руки.
По команде выстрелы стихли. И, после грохота боя, наступившая тишина казалась пронзительной. Казарма дымилась, стены ее были изрешечены пулями и осколками гранат, а вокруг и внутри лежали тела убитых немцев. Несколько уцелевших военнослужащих в фельдграу вышли наружу с поднятыми руки, их лица выражали полное смятение.
— Wo sind wir?.. Was ist passiert? (Где мы?.. Что произошло?) — бормотали пленные, озираясь по сторонам.
— Молчать! — рявкнул один из бойцов НКВД.
Его товарищи в это время осматривали здания и вагоны на железнодорожных путях, обрывающихся на лугу с обеих сторон. Как оказалось, на перемещенной территории нам досталось несколько вагонов с боеприпасами и почти два десятка цистерн с бензином, которые каким-то чудом не загорелись в ходе боя. Через некоторое время со стороны Славогорска послышался шум моторов. Это пожаловало начальство. На немецком трофейном броневике, сопровождаемом мотоциклистами, прикатили сам Вайсман, лейтенант НКВД Семенов и тот самый комиссар с красными звездами на рукавах, которого я уже видел во время обороны терема главврача госпиталя. Начальники выглядели весьма довольными.
Штерн подошел к Вайсману, который только что прибыл на полигон.
— Профессор, эксперимент удался. Мы переместили не просто отдельный объект, а целый участок пространства, как вы и предполагали, — доложил инженер.
— Да, моя теория «Карточной колоды» подтвердилась. Но, это только начало, — задумчиво ответил Вайсман, глядя на разбитую в ходе боя казарму и на догорающий танк с трупами танкистов в черной форме вокруг него. — Теперь нужно понять, как все подобные перемещения точно позиционировать.
Тем временем, Антон и я осматривали роботов. Две машины потеряли антенны почти целиком. Но, благодаря тому, что передатчик находился близко, этого вполне хватило. Кроме повреждений антенн, роботы с бортовыми номерами 002 и 004 были избиты пулями и исцарапаны бороздами от разлета осколков танковых снарядов, но оставались на ходу. Третий, мой 003, тоже получил царапины от пуль и вмятину на груди от выстрела противотанкового ружья, но броня выдержала, да и вмятина выглядела небольшой, хотя от попадания обычных пуль вмятинки и вовсе оставались совсем маленькие.
— Неплохо сработали, — ухмыльнулся Антон, похлопывая по корпусу своего робота 002. — Но в следующий раз лучше все-таки обойтись без танков.
Я только хмыкнул в ответ. Ведь наличие немецких танков от нас никак не зависело. И хорошо еще, что возле казармы танк оказался только один.
Немецкие пленные таращились на нас и на наших боевых роботов. Немцам, конечно, было весьма странно видеть вокруг себя такое. Ведь они считали до этого боя, что находятся в глубоком тылу. И уж совсем не ожидали они увидеть перед своим носом какую-то новую советскую бронетехнику. Да еще и шагающую. Ведь на всех трех роботах имелись опознавательные знаки: красные звезды и бортовые номера.
Пока бойцы НКВД обыскивали пленных, один из офицеров вдруг дернулся, выхватив запасной пистолет из внутреннего кармана и попытавшись застрелиться. Но, наши «волкодавы» из НКВД тут же схватили его, обезоружив и связав для надежности ему руки.
— Хм, этот Гельмут Ломберг, судя по документам, служит в СС. Штурмфюрер. Лейтенант по-нашему, — сообщил сержант госбезопасности Громов.