Выдохнул. Пора вмешаться.
— Ребят, — произнёс я максимально нейтральным тоном. — Отвалите от человека.
Троица синхронно повернула головы в мою сторону. На их лицах отразилось удивление — похоже, местные не привыкли, чтобы кто-то вмешивался в такие ситуации.
— Тебе чего, мальчик? — высокий оскалился, обнажая редкие жёлтые зубы. — Маму потерял? Сисю хочешь? Ну у меня её нет, но кое-что пососать дать могу.
Остальные снова заржали, словно услышали самую смешную шутку в мире.
Выдохнул. Дипломатия тут не поможет.
Медленно повёл плечами, разминая мышцы. Хрустнул шеей — сначала влево, потом вправо. Упёрся ногами в раскалённый песок, ощущая его жар даже сквозь подошвы ботинок.
По мышцам потекла энергия, наполняя их силой. Странное ощущение — эфир как будто продирался сквозь что-то вязкое, но всё же подчинялся моей воле.
Раз — и я оказался рядом с толстяком. Он даже не успел среагировать на моё движение.
Руки покрылись тонкой плёнкой эфира — почти незаметной. Удар пришёлся точно в печень. Кулак прошёл сквозь слой жира, как нож сквозь масло, и впечатался в орган.
Всё произошло достаточно быстро. Толстяк хлопнул глазами, пытаясь осознать, что происходит. На его лице медленно проступила боль. Сначала недоумение, затем осознание, и наконец — агония.
Он убрал ногу с головы Ульриха, схватился за бок и согнулся пополам, хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.
Ульрих вскочил, отплёвываясь от песка. Его лицо покраснело — не то от унижения, не то от жары. Он кашлял, тёр глаза, ругался сквозь зубы — и всё это одновременно.
Длинный и коротышка замерли лишь на мгновение, осмысливая происходящее. Затем, словно по команде, атаковали.
Длинный вскинул руки, и от его пальцев в мою сторону метнулось что-то вроде огненного шара — ярко-оранжевого, с синим ореолом по краям. Коротышка сделал резкий взмах, и я почувствовал движение воздуха. Он создал что-то вроде воздушного лезвия.
Пропустил огненный шар над собой, ощутив, как жар опалил волосы. Ушёл от воздушного лезвия, которое свистнуло рядом, срезав кусок ткани с моей одежды.
Длинный атаковал снова. Теперь это было пламя, бьющее непрерывной струёй, словно из брандспойта. Я развеял его эфиром, но почувствовал, как волоски на руках опалило.
— Быстрый, — прошипел коротышка, делая новый жест.
Воздух вокруг меня сгустился, формируя нечто вроде сферы. В ней появились крошечные вихри, похожие на клинки. Я оказался в ловушке. Шаг влево, шаг вправо, и эти невидимые лезвия располосуют мне плоть.
Парировал их эфиром, создавая вокруг себя защитную сеть. Клинки ударялись о неё, высекая искры, но не могли пробиться.
Один мощный выплеск энергии. И воздушный шар лопнул, рассыпаясь дождём мелких частиц.
Магия снова потекла по моим мышцам, усиливая тело. Прыжок — и я оказался рядом с длинным, который готовил новую огненную атаку.
«Как там меня учил Оркан?» — мелькнула мысль. — «Если противник высокий, убери это преимущество.»
Оркану очень не нравился способ, который я использовал. В его понимании, это было недостойно Стража и показывало недостаток техники. Но мне всегда казалось глупым отказываться от эффективного приёма только из соображений этики.
Усилил ногу эфиром и с размаху ударил длинного в пах. Судя по тому, какую ноту он взял, способ действительно оказался эффективным. Тонкое лицо исказилось, став похожим на трагическую маску из древнего театра. Его рот открылся в беззвучном крике, глаза выпучились, а тело сложилось пополам.
Не дав ему опомниться, я добавил удар коленом в нос, затем рубящий в шею. Длинный рухнул на песок, скрючившись в позе эмбриона. Отдыхает.
Остался коротышка с его магией ветра. Он понял, что шансов мало, и начал отступать, создавая между нами огненные копья, которые швырял в меня с удивительной точностью.
Я маневрировал между снарядами, постепенно сокращая дистанцию. Коротышка пятился, запинаясь о неровности песка, его лицо искажалось от ужаса.
— Ты кто такой⁈ — выкрикнул он, формируя очередной огненный шар.
Не ответил. Просто прыгнул, преодолев оставшееся между нами расстояние. Мой кулак встретился с его лицом, и я почувствовал, как хрустнули кости. Задействовал немного эфира — ровно столько, чтобы вырубить, но не убить.
— А-а-а… — только и вымолвил коротышка, когда отправился в страну сновидений.
Выпрямился, отряхивая песок с одежды. Вокруг собралась небольшая толпа. Местные наблюдали за нашей схваткой с любопытством, но без особого страха. Словно это было обычным уличным представлением.
Кто-то в толпе качал головой, явно сочувствуя лежащим без сознания нападавшим. Другие ухмылялись, словно происходящее их забавляло. Никто не спешил вмешиваться или хотя бы поднять упавших.
«Не получилось тихо исследовать новое место», — подумал я. — «Но если что, не я первый начал».
Местные перешёптывались, показывая на нас пальцами. В их взглядах читалось что-то среднее между интересом и восхищением. Я заметил, как некоторые из них незаметно отступили, словно боясь оказаться слишком близко. Другие, наоборот, подались вперёд, разглядывая меня с нездоровым интересом.
Ульрих подошёл ко мне, отплёвываясь от песка:
— Отличная работа, — прошептал он, указывая глазами на толпу. — Только этим ты привлёк внимание тех, кого следовало бы избегать.
Я оглянулся и увидел, как сквозь толпу проталкиваются несколько крепких мужчин. Вместо обычных балахонов на них были кожаные жилеты, открывающие мускулистые руки, покрытые шрамами и татуировками.
В руках они держали странное оружие — нечто среднее между дубинками и металлическими прутьями. Эти штуки тускло светились, испуская слабую магическую ауру.
— Марк, не дёргайся! — поспешно сказал Ульрих, но было поздно.
Один из мужчин с размаху опустил свою дубинку мне на плечо. Боль прострелила тело, словно электрический разряд. Я дёрнулся, машинально активируя эфир, но странное оружие каким-то образом блокировало мою магию.
— Сука… больно вообще-то, словно молотками, — процедил я сквозь зубы, когда ещё один удар пришёлся по рёбрам.
— Поглядите-ка, у нас тут маг, — один из нападавших схватил Ульриха за шиворот. — Тощий только.
Мужчина выглядел внушительно: лысый череп, покрытый затейливыми татуировками, тяжёлая нижняя челюсть, маленькие глубоко посаженные глаза.
— Эй, Брозд! — крикнул кто-то из толпы. Я повернул голову и увидел мужчину, стоящего за прилавком, где разделывали людей. — Ты мне должен. Давай их мне.
— Не положено, — ответил тот, кто держал Ульриха. Видимо, он и был этим Броздом.
«Сука, а чего меня-то продолжают бить? Я же не сопротивляюсь», — мелькнула раздражённая мысль, когда очередной удар пришёлся по спине.
— Ты должен мне, — настаивал мясник. — Слово… Ты его произнёс. Все слышали!
— Да! — подхватил кто-то из толпы.
— Ты сказал! — вторил другой голос.
— Слово!
— Слово!
Толпа начала скандировать, подначивая Брозда выполнить какое-то обещание. Теперь я смог рассмотреть продавца «вкусняшек» получше. Крепкого сложения мужчина лет сорока, с волевым лицом, которое портили уродливые шрамы. Верхняя губа была частично срезана, обнажая зубы с одной стороны, из-за чего казалось, что он постоянно ухмыляется.
Брозд поморщился, явно недовольный ситуацией.
— Да хватит его лупить! — приказал он своим людям, и удары прекратились.
«Молодцы», — мысленно хмыкнул я, — «а то я уже собирался начать отвечать на гостеприимство».
— Возарт, долг будет погашен? — спросил Брозд, глядя на мясника.
— Да, — кивнул тот с нескрываемым удовольствием. — Даю своё слово и душу.
— Тащите их к нему, — Брозд махнул рукой, и его люди крепко схватили нас с Ульрихом.
— Мясо, свежее мясо! — закричал Возарт, потирая руки. — Кто хочет кристалл души?
«Твою мать…» — выругался я про себя, понимая, что нас ждёт. Кажется, тихая разведка местности превратилась в полноценное приключение.
Глава 4
«Мясо, свежее мясо! Кто хочет кристалл души?»
Шум рынка затих, уступая место жадному предвкушению. Толпа расступилась, образуя коридор, по которому нас с Ульрихом волокли к площадке мясника. Люди в кожаных фартуках, заляпанных чем-то бурым и подозрительно свежим, тащили нас, крепко удерживая за локти. Их хватка была как тиски, стальные пальцы впивались в плоть до синяков.
Сквозь пелену песка, витающего в воздухе, я видел помост впереди. Деревянная конструкция, пропитанная кровью сотен жертв. Крючья, ножи, пилы — весь арсенал мясника, разложенный с пугающей аккуратностью.
И главная фигура этого спектакля — Возарт, мясник с частично срезанной верхней губой, отчего казалось, что он постоянно скалится. Он потирал руки, глядя на нас, как голодная гиена.
«Этот день всё лучше и лучше, — мелькнуло в голове. — Сначала кирмиры похищают братьев, потом меня бросают в колодец, а теперь ещё и на разделку, как свинью».
Толпа гудела, как разъярённый улей. Они выкрикивали предложения, делали ставки, какие части тела будут самыми ценными. Я слышал, как кто-то спорил о цене кристалла души. Другие обсуждали, сколько заплатить за печень и сердце. Словно на обычном мясном рынке, только товаром были мы.
Пока нас тащили, я лихорадочно оценивал ситуацию. Можно активировать эфир и разметать всех к чертям. Но это привлечёт слишком много внимания. А мне ещё возвращаться через этот гадюшник с братьями. Да и тюрьма элементалей оттягивала карман. В крайнем случае, выпущу огненного ублюдка, пусть повеселится. Хотя… не хотелось бы. Он та ещё капризная сволочь.
Площадка мясника представляла собой деревянный помост, покрытый тёмными пятнами. Кровь, старая и свежая, впиталась в доски настолько, что изменила их цвет с коричневого на чёрный с красноватым оттенком. Песок под помостом тоже был тёмным.
В центре возвышалась конструкция с ремнями и цепями. То, к чему привязывали жертв перед «разделкой». Я заметил на ней коричневые пятна и клочки ткани — остатки предыдущего «товара». Солнце, нещадно палящее сверху, делало воздух над помостом густым от запаха крови и разложения.