— И сколько сфер вытащили? — поинтересовался Танг, переводя взгляд с Араэле на меня.
— Две, — ответила девушка. — Не так много, как хотелось бы… Знаешь, там были свои сложности.
Я вспомнил эти самые «сложности» и зябко повёл плечами. До сих пор их страшные рожи в ночных кошмарах снились…
— Понятно… Значит, Сегис рассчитывает, что ты ещё что-нибудь взломаешь? — уточнил Танг теперь уже у меня.
— Он рассчитывает — и небезосновательно — что всё, что я взломаю и найду, я в первую очередь отдам дому… — раскрыл я карты. — А только потом буду пытаться сбыть на сторону.
— И за это он в тебя вложился… — Танг кивнул. — И что ты хочешь от меня на той должности, которую предлагаешь?
— Как я уже сказал, мне нужен человек, который будет отвечать за безопасность перелётов во время всех будущих экспедиций, — ответил я. — Проверка команды, проверка окружения, организация обороны, знание местных особенностей…
Остановился я, чтобы пиво отхлебнуть, но Танг воспользовался паузой:
— Понятно. И непонятно.
— И ещё я должен быть уверен в этом человеке, Танг! — добавил я, внимательно посмотрев на собеседника. — Я могу сомневаться в себе самом, но вот в тебе, если ты пойдёшь к нам, я сомневаться не должен. Мне точно надо знать всё про тебя, про твои возможности и про твои недостатки.
— Тогда и мне про твои недостатки надо знать… — задумавшись, произнёс Танг. — Искренность на искренность. Кто ты, и что про себя можешь рассказать?
— Я «подобрыш» из двадцать третьих яслей, — спокойно ответил я. — Был подобран торговым дирижаблем и вынужденно сошёл на скалу.
— Что за скала? — поинтересовался Танг.
— Экори, — ответил я, заметил удивлённый взгляд и пояснил. — Со скалы мне пришлось уходить самостоятельно. У меня точка привязки была только на ней. Для этого был построен первый самодельный дирижабль, на котором я некоторое время летал. Да, строил я его, воруя материалы в городе, но делал это под носом у скамори и мародёров. Само собой, потом мне пришлось искать способы получить папир. Некоторое время жил на Саливари, где и встретился с Араэле. Во время выброса помог ей спастись со скалы. Потом согласился поучаствовать в экспедиции в Город Молний, за что получил папир. В ходе экспедиции поссорился с гра Бонги из дома Сарда…
На этих словах Танг заметно скривился. Причём, было категорически непонятно, ему не нравится мой конфликт с домом Сарда — или же сам дом Сарда.
— После этого я был направлен на обучение в училище на капитана, в то время как Рубари контролировал постройку нового дирижабля. При прохождении практики был отправлен с военным транспортом на Руно, — вот тут брови Танга поползли ещё выше. — Да, именно так… И там я принял участие в том самом сражении: сначала в ордере флота, а потом на поверхности, при защите точки возрождения. Дожил до конца битвы и прошёл через весь позор, которым участники были овеяны сразу после окончания. Когда всё улеглось, забрал Рубари и дирижабль, вернулся на Мелангу. И потом сюда. Я склонен к авантюрам, фантастически невезуч и местами совершенно аморален по местным меркам. Я до сих пор очень мало знаю про Терру и могу в любой момент сморозить глупость, но это должно со временем пройти…
— За что тебя не полюбил Бонги? — заинтересовался Танг.
— После попытки убить Араэле… Убить окончательно — я забил его до смерти… — признался я.
— А я не знал! — удивился Кесан.
— Молодец! — одобрил Рубари.
— Что значит «забил до смерти»? Я просто не очень понял, — Танг внимательно посмотрел на меня. — Как?
— Ногами и кулаками, — пояснил я ему. — С особой жестокостью и циничностью.
— Тебе до этого людей приходилось убивать? — поинтересовался Танг.
— Нет, но я на трупы ещё в Экори насмотрелся, — ответил я и понял, что надо развернуть ответ. — Но ни в яслях, ни здесь я никого не убивал раньше.
— Ты блевал? Плохо себя чувствовал? — уточнил Танг.
— Нет, потому что с моей точки зрения Бонги — хуже тварей… Нелюдь… — ответил я.
— Фант, ты извини, конечно… — Танг покачал головой. — Однако ты не только по местным меркам аморален. Ты в принципе аморален. Ты — скажем так, опасный тип, с которым лучше вообще не связываться. И это ещё если вежливо…
Он глянул в свою кружку, залпом всё допил, поставил её на стол, задумчиво покивал своим мыслям, а потом произнёс:
— Бонги до смерти забил… Ногами и кулаками… А мне нравится такой капитан! — он неожиданно улыбнулся. — Я ничем не лучше тебя. Вырос на окраинной скале, несколько раз перебирался и в итоге попал на службу в дом Филанг. Служил там много и хорошо, а потом был лично выпнут за порог отцом этой прекрасной грани. А всё потому, что я невоздержан и только сейчас научился контролировать свою злость. Прибить кулаком дознавателя, который накосячил — это был однозначно перебор, признаю… Я пневматик, и ещё у меня есть малая плата дознавателя. Я разбираюсь в нехороших людях и знаю местные расклады. Что на этой скале, что на любой другой… Если тебя устраивает такой говняный офицер — то я весь твой. Ну, за двести единиц в месяц… И сотня аванса сразу.
— Договорились! — я кивнул, а Араэле вытянула из своей сумки чистый бланк, куда оставалось лишь вписать подробности наших договорённостей.
Глава 66
В которой мы продолжаем процесс найма команды, в то время как братья вляпываются в историю, а когда разбираются с последствиями — чуть не прибивают Таби
К своим обязанностям Танг приступил немедленно — а всё потому что ни одного матроса мы ещё так и не наняли. Я сходил к Окроку и попросил его направить к нам первых кандидатов. И началось… В этот вечер я видел столько разных людей, что под конец просто перестал их различать. В голове оставались лишь какие-то обрывки из их образов и рассказов.
— Я люблю летать… Хочу скопить на обучение в училище… Вот уже тридцать лет работаю матросом…
— Вы готовы спускаться к поверхности?
— Нет!
— Всего хорошего!
Каждый кандидат, которого направлял к нам Окрок, имел за спиной хотя бы одну неприятную тайну. Впрочем, я тоже не был чист перед местными законами… Но хотя бы старался не врать, когда это было и вправду нужно.
— Вы всегда нанимаетесь на Сканде?
— Стараюсь… Или на Сканде, или на Треволи, или на Маре…
— Вы ходили с мародёрами?
— Нет!
— Он врёт!
— Всего хорошего!
А из-за того, что изначально не было каких-то жёстких рамок по оплате, каждый матрос в меру своего понимания и жадности пытался выбить себе условия получше. И далеко не все из них готовы были признать, что первое, что они выдавали после вопроса об оплате — было ошибкой.
— Сколько вы хотите за работу?
— Три единицы в день!..
— Вы уверены?
— Я… Да! Конечно! С вашими условиями дешевле нельзя!
— Всего хорошего!
Хорошо ещё, что мы начали с поиска матроса-боцмана — и из десятка кандидатов всё-таки сумели его выбрать. Подошёл нам крепыш средних лет по имени Луп. А, возможно, и не имени, потому что где только Луп не служил — может быть, и имя несколько раз менял, и документы. Тем не менее, человеком он был весьма рассудительным, хоть и резковатым в общении. И мотивы его были весьма прозрачны:
— Понимаете, кэп, надоело… Мотаешься всю жизнь, своего угла нет — и думаешь: а чё облако кочевое, ять, ты в старости делать будешь? Ещё ладно бы на хороших кораблях летал, так ведь всякие случались… А вы должность хорошую предлагаете, да и оплата тоже хорошая… Опасно? Так-то да, конечно… Но сгинуть можно и на простом «торговце». Я не боюсь сгинуть, я боюсь милостыню на старости лет просить…
С Лупом дело пошло ещё быстрее. Стоило ему присоединиться к нашей компании, как под давлением его репутации будущие матросы быстро вспомнили о совести. Ну а кто не успел вспомнить до того, как шёл с нами общаться, тому Луп помогал прямо в процессе.
— Сколько вы хотите за работу?
— С учётом опасности…
— Хорошо подумай, морда наглая! Хорошо!
— Пожалуй…
— Ты не подумал! А надо подумать!
— Полторы единицы в день!
— Молодец! Но подумал всё равно плохо…
И, несмотря на все сложности — а их было много, ведь мы не были обычным торговым кораблём — команда набиралась. И пусть одни кандидаты сбегали, едва узнав, что нанимаются в экспедицию, другие — после упоминания поверхности и археологии, третьи — в целом, от всех опасностей, а четвёртые — ну, причин, чтобы сбежать, вообще было много… Однако находились и те, кого всё это не пугало. Тем более, мы и не собирались таскать с собой на поверхность матросов. Если они, конечно, сами такого желания не изъявят — да и то за отдельную плату.
Одни матросы были опытными эфирными странниками, а другие готовы были рискнуть на самом взлёте карьеры. Но так уж получалось, что все они были решительными людьми, готовыми сражаться и убивать, а ещё готовыми рисковать и подчиняться. Тех, кто не готов был подчиняться — сразу отсеивали Танг и Луп. Ближе к ночи на противоположной стороне зала у нас появились конкуренты, которые охотно забирали тех матросов, кто никак не подходил нам. Так что в кабаке в этот знаменательный день, можно сказать, был аншлаг. Из гостиного дома повылезали все, кто там проживал и искал, куда бы приткнуться.
Обнаружился, в конце концов, и нужный нам артиллерист. Причём сначала-то он пошёл к нашему конкуренту — торговцу, пополнявшему команду. Но тому не подошёл — и сунулся к нам. Надо сказать, что я не сразу понял, почему он не подошёл там…
— Тридцать лет на флоте офицером ходил. Но старость не радость — вот теперь хожу матросом. Но вы не беспокойтесь! Я хоть и стар, но глаз у меня верный! Упреждение взять, заряд помощнее выдать, стрельбу сосредоточить — всё могу. И другим это объясню! Я из своих семидесяти в эфире шестьдесят пять лет провёл!
— Вы слышали, что у нас рискованное предприятие?
— Я слышал про деньги, кэп. И что вам нужен артиллерист. Мне-то в эфир пердеть не так долго осталось, чтобы меня волновал риск!..