Вот тут я, честно говоря, совершенно растерялся… Пусть Кесан и принадлежал к некому ордену, но, тем не менее, официально состоял в структуре здешней религиозной организации. А, значит, должен был нести в серые массы официальную доктрину. Которая, получается, состояла лишь в том, что нужно обязательно упомянуть Терру, пневму и изначальных… Глядя на моё растерянное лицо, Кесан вздохнул и всё-таки снизошёл до приземлённых объяснений.
— Фант, ты пришёл из яслей. Если не ошибаюсь, в ваших яслях было множество религий, которые со временем оказались забыты? Так? — спросил он, а я, подумав над ответом, неуверенно кивнул. — Вы ведь сейчас верите в каких-то богов? Или одного бога? Или одного, настоящего, в скольки-то лицах, так?
— Так, — согласился я.
— Вот поэтому ты и пытаешься найти в нашей религии то, что было в вашей… — пояснил мне Кесан, не переставая при этом водить морщинистой рукой над раной. — Но у нас-то всё иначе! Ты пойми, на Терре всем нам точно известно, кто её создал — это изначальные. Мы практически ничего про них не знаем, но всё здесь создано ими — это скромное знание кочует из одного источника в другой… И проходит красной нитью через две терранских цивилизации.
— А откуда взялись изначальные? — поинтересовался я.
— А! Вот поэтому я и не люблю вам, подобрышам, всё это объяснять… — Кесан тяжело вздохнул, посмотрел мне в глаза и очень серьёзно спросил. — А тебе оно зачем?
— Что зачем? — не понял я.
— Вот тебе зачем всё это знать: откуда пришли изначальные, кто они такие и как всё сделали? — терпеливо повторил жрец.
— Ну как… — я даже растерялся из-за такого вопроса. — Хотя бы из-за банального любопытства, и для меня это уже достаточный мотив. А вот если тебя интересуют более серьёзные причины, то в наследии изначальных наверняка имеется ключ к тому, как они создавали миры. Вы ведь пользуетесь всем тем, что они создали, и используете похожие механизмы. Неужели вам не хочется стать сильнее и могущественнее? Или хотя бы понять чуть больше насчёт устройства мира?
— Хочется! — согласно кивнул жрец. — Но мы никогда не станем такими, как они. Над вопросом, сможем ли мы однажды достигнуть могущества изначальных, бились уже многие могучие умы. И ответ всегда получался одинаковый — нет. А знаешь, почему?
— Почему?
— Потому что, судя по всему, мы сами и есть их творение. И пока мы живём в том мире, которые они создали, и являемся их творением, мы никогда и ни в чём их не превзойдём. И не сможем сравняться с ними — как не может обычный горшок сравняться с гончаром. А значит, глубоко копать и что-то изучать в этом направлении не имеет смысла. Основу всей нашей религии составляет то, что и так всем очевидно и понятно: изначальные, пневма и Терра, на которой мы живём. Всё, чего мы просим от прихожан — не отказываться от памяти об изначальных, разумно использовать пневму и хоть немного беречь Терру.
— Подожди-подожди!.. Есть ведь какая-то официальная доктрина о том, как появились все миры, как пришли твари и чудовища? — запротестовал я, но вынужден был прерваться из-за резкой вспышки боли в ноге. — Есть же, как это… Космогония официальная!
— Предположим… — кивнул Кесан.
— И какая она? О чём она? — спросил я.
— Она ничем тебе не поможет, — ответил жрец. — Потому что ты ищешь ответы, а в нашей космогонии ни на что ответов нет.
— Расскажи! — попросил я.
— Ну ладно… — Кесан поморщился и заговорил скучным менторским тоном. — Есть три уровня миров. На нижнем слое полыхает Пекло. Оно горит на границе двух стихий — Великой Пыли и Мирового Океана. В нём, в Пекле, и находится источник пневмы. От него энергия нагревается и рвётся прочь, порождая все миры. Пневма — это сплав трёх стихий: огня, воды и земли. Там, где пневма была слишком близка к изначальным стихиям, она создала так называемые «миры подобия». Над Великой Пылью появился мир Аида, а над Мировым Океаном — Великая Топь. В Аиде живут чудовища, а в Топи — твари. Между ними расположен Изначальный Мир — тот самый, где когда-то родились изначальные. Пока они оставались в своём мире — чудовища и твари не могли проникнуть в их владения. Но со временем изначальные поняли, что однажды в их мире пневмы будет так много, что её некуда будет девать. Их мир переполнится и погибнет, а пневма отправится дальше. И вот тогда они создали семечко миров, из которого родились три мира: Гея, Терра и Эфир. Однако так получилось, что твари и чудовища прорвались на Гею, и её пришлось закрыть. А на Терре и Эфире…
— Подожди, так Эфир — это, получается, отдельный мир? — спросил я.
— Был когда-то… — кивнул Кесан. — Всё, сейчас замотаем тебе ногу, и можешь идти.
Он повернулся к шкафу, достал чистый бинт и принялся забинтовывать рану.
— Да… — вспомнив о незаконченном рассказе, Кесан кашлянул и продолжил. — На Терре и Эфире появилось человечество. Мы должны были стать учениками изначальных, но не смогли. И тогда изначальные создали ясли, куда и сослали часть людей. Оставшихся людей они бросили на Терре и Эфире, а сами создали Эдем и Рай, куда и увели лучших их нас. После их ухода случился Катаклизм — Терра, Гея и Эфир объединились в единое целое. И очень скоро чудовища и твари захватили всю поверхность. А людям остались только скалы и ветра.
Жрец замолчал, продолжая сосредоточенно бинтовать мою ногу. Спустя какое-то время я понял, что это и был конец рассказа.
— И что, это всё? — озадаченно поинтересовался я.
— Официально — да, — кивнул Кесан. — Как я и предупреждал, никаких ответов на свои вопросы из этой космогонии ты не получишь. Есть, конечно, ещё Орден Познания, где может быть иная концепция, но к ним ты сам уж как-нибудь обращайся… Я их нынешние представления о нашем мире не знаю. А они у них вообще постоянно меняются…
Всё это было весьма грустно слышать. Я ожидал большего от жрецов — но, видимо, им и впрямь не было никакого дела до подробностей. Ведь на Терре ни у кого не было веры — в нашем, обычном земном понимании. Изначальные были? Факт! Пневма есть? Факт! Терра есть? Тоже факт! Пользуйся!.. Весьма утилитарные представления, которые, похоже, ещё и никому нужны не были. Весь культ, получается, строился лишь на том, чтобы постоянно вспоминать о том, что и так всегда было на виду.
— Всё! — Кесан хлопнул меня по плечу. — Через пару дней забудешь об этих дырках в ноге! И вот ещё что, Фант…
— Да?
— Пойми одно, — посмотрев мне в глаза, проговорил жрец. — Люди жили на скалах, пытаясь сохранить то немногое, что у них вообще было. Сейчас тебе кажется, что просто помнить о пневме, Терре и изначальных, ничего не изучая и не пытаясь понять — это какая-то бессмыслица. Однако, на самом деле, в те времена, когда создавались все многочисленные культы, важно было хотя бы не забыть об этом. Многие скалы в итоге скатились к тому, что люди там жили в палатках из шкур животных, добывали огонь с помощью камней и дерева — и даже одежды носили из шкур. Когда пять столетий назад началось объединение, поверь, всем было не до того, чтобы объединять самые разнообразные представления с каждой скалы во что-то цельное. Разве что Орден Познания… Однако теперь уже никому не нужна единая религия пневмы. И вера тут тоже никому не нужна…
После лечения Кесана нога и в самом деле пошла на поправку. И через пару дней я уже мог вполне нормально ходить. Поскольку мы летели на Пирг, то я решил уточнить у Араэле, всё ли я сделал из того, что она просила. Девушка моей работой осталась довольна, но попросила на всякий случай обозначить на карте возможный район поисков. Чем мне и пришлось заниматься всё оставшееся время полёта. Да и на Пирге я вместо отдыха продолжил работать.
Пирг был маленькой скалой. Наверно, самой маленькой из всех, что мне доводилось видеть, включая Экори. Однако у Пирга был оживлённый порт — а всё потому что через него немало транспортов и торговцев устремлялось в центральные области. Благодаря этому нам удалось сбыть часть добычи, пополнить припасы и отдохнуть. Команду отправили в увольнительную, оставив только дежурную смену матросов.
И только я сидел над картами, вычерчивая возможное расположение комплекса. Меня не покидало ощущение, что я всего лишь понапрасну трачу время. Если по найденным ориентирам комплекс не будет найден, то нам придётся прочёсывать просто огромный участок холмистой земли. С высоты, конечно, это куда легче, чем если бы пришлось бродить по поверхности, но даже так на поиски могло уйти дней десять, а то и более. Оставалось лишь надеяться, что комплекс всё-таки удастся вычислить по первоначальным, хоть и весьма неточным, ориентирам.
— Я знала, что с этой точкой будут сложности… — вздохнула девушка, когда я принёс ей карту. — Слишком уж много этот капитан писал про свои дурацкие переживания…
— Согласись, у него были на то веские причины! Он же не знал, что спустя сто лет тебе позарез надо будет пройти по его следам… — заметил я. — Но, возможно, удастся найти место по тем отметкам, которые я нашёл.
— Слишком мало отметок — а значит, слишком большой участок придётся обыскивать, — вздохнула Араэле и печально уставилась на карту, размышляя о чём-то своём.
— Думаешь отказаться? — спросил я.
— Думаю, — подтвердила она.
— У тебя уже есть ориентиры следующей точки?
— Нет, — девушка со злостью стукнула по каким-то заметкам, связанным в единую подшивку. — И пока будем лететь до скалы, я не успею!..
— Тогда и не отказывайся! — предложил я ей. — Попробуем сходу найти этот комплекс. Если не получится, поищем хоть пару дней… А ты как раз закончишь со следующими ориентирами.
— Только время зря потратим! — девушка поджала губы.
— Откуда ты можешь знать наверняка? — поинтересовался я. — Вполне возможно, что это местечко окажется вполне себе перспективным!..
— Просто руки опускаются… — пояснила мне она. — Столько ищем — и ничего! Обычно руины бывают куда интереснее. И выгоднее…
— Как по мне, так первые руины были весьма интересные, — заметил я. — Чего стоит только подземная комната с саркофагами!..