Я попрощался с Владимиром Вениаминовичем и вышел в прихожую. Генерал вышел за мной.
— Провожу. Если соберёшься в Ленинград — звони и заезжай без стеснения. Мы тебе всегда рады.
— Спасибо, Георгий Петрович!
— Тебе спасибо, Андрей Иванович! Я рад, что мы познакомились.
Генерал протянул мне руку и открыл дверь.
— Ну, бывай, егерь!
Перепрыгивая через невысокие ступеньки, я быстро сбежал вниз по широкой лестнице. Состояние было лёгким и радостным, словно я хорошенько выспался и отдохнул. Странно — задремал-то я на полчаса, не больше.
Я вышел в тихий зелёный двор генеральского дома и увидел у подъезда знакомый «УАЗ». В машине скучал Рустам. Увидев меня, он заулыбался и приглашающе махнул рукой.
— На вокзал? — спросил он.
— Ага.
Я захлопнул дверцу кабины, и Рустам завёл мотор. Машина выкатилась на набережную.
Откинувшись на жёсткую спинку сиденья, я перебирал в памяти сегодняшний день.
Всё складывалось удачно. Кроме поездки к врачу, но этого следовало ожидать. Медицина не всесильна, увы. Ладно! Значит, будем сдавать анализы. И не провороним начало болезни, как в прошлый раз. Я не позволю!
Вот только как уговорить отца, чтобы не пугать его?
Задумавшись над этой проблемой, я не замечал дороги, по которой мы ехали, и очнулся только, когда машина затормозила у входа в Московский вокзал.
И тут меня словно обдало холодной водой.
Чёрт!
Владимир Вениаминович, Индия, расспросы о медитации… А потом я уснул.
Да это же был гипноз! Я вспомнил рокочущий, успокаивающий голос. Точно! Он загипнотизировал меня, потому я и уснул.
Что же я наболтал им под гипнозом? И зачем Георгий Петрович это устроил? В чём он меня заподозрил? И… и что теперь будет?
А может, я ошибся? Уснул от усталости, а теперь придумываю себе чёрт знает, что? Мало ли, какой у человека голос…
Не замечая, что машина давно стоит, я лихорадочно прокрутил в памяти весь последующий разговор. Да нет! Генерал и Владимир Вениаминович вели себя совершенно естественно, расслабленно. Совсем не так, как вели бы себя люди, которые узнали, что перед ними — попаданец из будущего.
Немного успокоившись, я вылез из машины. Рустам удивлённо глядел на меня.
— Рустам, — спросил я. — А Георгий Петрович в каких войсках служит? Если, конечно, это не тайна.
— Да какая там тайна! — улыбнулся Рустам. — Пехота обыкновенная.
Я пожал ему руку и пошёл в зал ожидания. До электрички оставалось полчаса.
Георгий Петрович подошёл к окну и проводил взглядом выехавший из арки дома «Уазик». Заложил руки за спину и повернулся к Владимиру Вениаминовичу.
— Ну? Что скажешь, Володя?
Владимир Вениаминович покачал головой.
— Даже не знаю, что сказать. Удивил ты меня Жора! Крепко удивил. И как только ты умудряешься отыскивать подобные приключения?
— Знал бы — подписку бы с тебя взял о неразглашении, — угрюмо сказал генерал.
— Так и возьми, — миролюбиво согласился Владимир Вениаминович. — Я и сам о таком говорить поостерегусь.
Генерал взял чашечку с остывшим кофе, сделал глоток и поморщился.
— Володя, ты опытный психотерапевт. Не мог парень соврать? Или просто…
Георгий Петрович выразительно постучал себя пальцем по виску.
Владимир Вениаминович улыбнулся.
— Соврать не мог. И с головой у него всё в порядке. Он действительно верил в то, о чём рассказывал. И это не постороннее внушение. Внушение всегда можно определить — по заученным оборотам речи, по мимике и другим признакам. Нет, он прожил всё, что мы слышали. Но что из этого — реальность, а что — его воображение? Тут надо разбираться долго.
— Ну, если верить Синицыну, время у нас есть. Десять лет.
Генерал неожиданно усмехнулся.
— Нет, Жора, — мягко поправил его Владимир Вениаминович. — Времени у нас нет. В этот раз я взял парня неожиданностью. Но больше такой фокус не пройдёт. Если при встрече со мной он регулярно начнёт засыпать — то мгновенно заподозрит неладное. И всё поймёт. Если уже не понял — он ведь далеко не дурак, и должен держаться настороже. Спроси-ка Рустама — как он вёл себя по пути на вокзал.
Глава 10
— Знаешь что, Георгий! — сказал Владимир Вениаминович и снова взглянул на часы. — Пойдём-ка, прогуляемся на свежем воздухе!
Он демонстративно поморщился и помахал рукой перед носом, разгоняя табачный дым.
— Ты же домой спешил, — напомнил другу генерал.
— Спешил. Но теперь я не уйду, пока не узнаю — что ты решил. Идём-идём на воздух!
Мужчины вышли в прихожую.
— Галина Петровна! — окликнул генерал супругу. — Мы с Володей прогуляемся по набережной. Засиделись что-то.
— Давно пора, — одобрительно кивнула жена генерала, появляясь в прихожей. — А я пока кабинет проветрю. Ужин через полтора часа, не опаздывай, пожалуйста.
Георгий Петрович хмыкнул было, но Владимир Вениаминович остановил друга.
— Я прослежу, — улыбнулся он Галине Петровне.
На лестнице генерал снова хотел что-то сказать, но осёкся, оглянувшись по сторонам. Психотерапевт заметил это и одобрительно кивнул.
— Если у вас паранойя — это ещё не значит, что за вами не следят, — произнёс он, выходя на улицу. — А вот и Рустам!
«Уазик» как раз въезжал в арку двора. Он лихо развернулся на пустом асфальтовом пятачке и задним ходом встал на привычное место под окнами генеральской квартиры.
— Отвёз? — спросил Георгий Петрович выпрыгнувшего из кабины Рустама.
— Так точно, товарищ генерал-лейтенант! — весело отрапортовал сержант.
— По дороге ничего необычного не случилось? Всё в порядке?
— Так точно! Андрей Иванович всю дорогу о чём-то думал. А у самого вокзала встрепенулся, словно что-то вспомнил. И спросил меня, в каких войсках вы служите.
Рустам улыбнулся.
— Ну, дальше! — нетерпеливо сказал генерал.
— Я ответил, как вы приказали. Андрей Иванович успокоился и пошёл на электричку.
— Хорошо, Рустам. До завтра свободен. Завтра — как обычно.
— Есть, товарищ генерал-лейтенант! Разрешите выполнять?
— Разрешаю.
Мужчины пропустили «Уазик», прошли под аркой и вышли на набережную. Георгий Петрович хотел было повернуть на узкий тротуар, идущий вдоль дома. Но психотерапевт укоризненно окликнул его:
— Жора! Сколько раз тебе повторять, что гулять надо как можно ближе к реке и деревьям. И как можно дальше от дорог и выхлопных газов. Идём!
Он взял друга за локоть и перевёл через дорогу к гранитному парапету.
— Чувствуешь? Совсем другое дело!
Вдоль реки, и правда, гуляли волны тёплого летнего ветра. И даже слышался запах тополей и лип, растущих на широком газоне вдоль набережной.
Владимир Вениаминович опёрся на парапет.
— Давай сделаем так, — сказал он генералу. — Я буду задавать вопросы, а ты мне дашь ответы, какие сможешь. Так получится быстрее, и картина выйдет более полной. Согласен?
— Снова твои «психические» штучки? — усмехнулся Георгий Петрович. — Ладно, спрашивай.
— Для начала скажи — почему ты вообще затеял этот сеанс? Что тебя насторожило?
Генерал помолчал, собираясь с мыслями.
— Вообще-то, я просто хотел помочь парню, — сказал он. — Уж больно сильно он тревожился об отце. И заметь — без всяких видимых причин! Он вёл себя так, словно точно знал, что его отец заболеет. Просил найти врача. Не поленился сразу же приехать. И Игоря Эдуардовича расспрашивал о профилактике рака. А между тем, анализы его отец ещё даже не сдавал. Понимаешь?
— Понимаю, — задумчиво кивнул психотерапевт. — Будь это обычная тревога — он начал бы с анализов. А в зависимости от их результатов либо успокоился бы, либо кинулся искать врача.
— Абсолютно верно! А он всё сделал наоборот. Вот я и заподозрил, что парень немножко не в себе. Вбил в голову, что отец непременно заболеет. Ты же знаешь, что так бывает. И решил, что ты сможешь ему помочь.
— Ясно. А почему просто не отправил его ко мне? Зачем эта случайная встреча? Давай, Жора, говори. Нам теперь вместе разбираться с этим делом.
— Не дави на меня, — покачал головой генерал. — Я твои приёмчики насквозь вижу.
Он задумчиво провёл ладонью по шершавому парапету и медленно пошёл вдоль реки. Владимир Вениаминович шёл рядом.
— Странным он мне показался. Молодой парень, а держится уверенно. Но и дерзости в нём нет, дури юношеской. Вот вспомни себя в двадцать с небольшим — как бы ты себя вёл, увидев целого генерала? Да если его ещё на охоту вести надо!
Владимир Вениаминович задумался.
— Нервничал бы. Гадал, как всё пройдёт. Суетился.
— Ну, вот! — кивнул Георгий Петрович. — А Андрей себя вёл не просто спокойно. Он нас по номерам расставил. И когда подранка добирали — руководил, как егерю и положено. Понимаешь? Словно не впервые в такой ситуации. А ведь Сашка Тимофеев его только-только на работу взял. У меня глаз намётанный — я эту странность сразу увидел.
— Тебя работа к этому обязывает, — кивнул психотерапевт.
— Я тогда всю его биографию поднял без шума, просто, на всякий случай. Вдруг парень не тот, за кого себя выдаёт. Предположил, что его ко мне могли подослать — желающих много, сам знаешь нашу службу.
— Нашёл что-нибудь интересное? — поинтересовался психотерапевт.
Георгий Петрович помотал головой.
— Ничегошеньки. Отец — рабочий, мать тоже на производстве трудится. Есть младший брат и сестра. Закончил среднюю школу, отслужил в армии, поступил в институт. Биография простая, как сапог. Охотой увлекается с детства, благодаря отцу. Вот и пошёл егерем на практику.
Георгий Петрович снова остановился. Как раз в этом месте на набережную падала тень от раскидистой липы и позволяла укрыться от солнца.
— Я все материалы внимательно прочитал и обрадовался, чего греха таить. Думал — парень рассудителен не по годам, с таким легко будет. Решил помогать ему понемногу, чем могу.
— К себе взять не думал? — спросил Владимир Вениаминович.