Глава 5. Мифическое пространство
С переходом короны к смертным царям мир богов не исчез. Божества управляли силами природы и через них обозначали свое присутствие; мифология глубоко проникала в ткань повседневной жизни. Вокруг поселений и свойств окружающего мира наслаивались мифы (см. ниже), в которых иногда фигурировали «великие» боги – например, Осирис, Хор или Анубис – или же «низшие», связанные с определенной местностью. Культуру Древнего Египта отличала богатая мифология пространства, и благодаря ей жители любого уголка страны знали истории о богах, почитавшихся в местных храмах, а города и номы обретали уникальный дух и колорит.
Боги с ограниченной ответственностью
У богов, как и у людей, были свои роли, обязанности и полномочия. За каждым закреплялась определенная зона ответственности, в которую другие боги не вторгались. Они не считались всеведущими и всемогущими, однако могли одновременно представать в нескольких обличьях. Пребывая на небе или в загробном царстве и оставаясь в недосягаемости, бог отправлял на землю свои бау – проявления или жизненные сущности. Через них человек ощущал его силу. Хотя в некоторые уголки Вселенной ход был заказан даже божествам в любом обличье. Например, почти никто из богов не мог проникнуть в Нун – их полномочия лежали в пределах сотворенного мира. Не имели они власти и над дальними областями Дуата, куда не попадали лучи солнца. Кроме того, большинство египетских богов «привязывались» к определенному городу или краю. Чем дальше бог отходил от своих храмов, тем труднее местным богам было ему помочь. Иными словами, божество могло находиться где угодно – на небе или в Дуате, – но властвовало лишь над небольшой частью земли. По этой причине любой путник молился богам тех краев, в которые попадал, а если не знал их имени, взывал просто к нечеру. Слово «нечер» переводится как «бог», но в действительности обозначает высшую силу, покровительствующую тому или иному месту.
Вселенная глазами египтян IV века до н. э. Внутренний круг – это Египет с его номами. В верхней части внешнего круга – пещера, из которой вытекают воды Нила. Богини востока (слева) и запада (справа) поддерживают ладью солнечного бога на восходе и на закате
Боги Ра и Осирис, «умиротворившиеся» друг в друге. По бокам стоят Нефтида (слева) и Исида (справа)
Каждому божеству в мироздании отводилась строго определенная уникальная роль, и никто другой не мог взять ее на себя. Благодаря Нут существовало небо. Сила Шу разделяла небо и землю. Хапи заведовал ежегодными разливами Нила. Осирис отвечал за переход от смерти к новой жизни – за возрождение природы. Бог Мин обеспечивал урожай. Если какой-то бог хотел взять силу другого, ему приходилось в него «вселяться» – такой процесс ученые называют синкретизацией. Сами же египтяне говорили, что одно божество «покоится» в другом. Боги Древнего Египта не были всемогущими; для некоторых дел им требовались способности других богов. Так, если бог Амон желал позаботиться о плодородии, они с Мином – богом урожая – на время становились единым божеством по имени Амон-Мин. Подобным же образом Амон, олицетворявший незримые и тайные силы, мог слиться с Ра – олицетворением зримой силы Солнца. Так возникал всемогущий Амон-Ра, единство зримых и незримых сил, «царь богов». Умирающий солнечный бог ночами сливался с Осирисом, чтобы тот помог ему возродиться. На рассвете божества разъединялись, и солнечный бог с новыми силами продолжал путь по небу.
Смертные не знали, как в действительности выглядят боги. Любое изображение отражало лишь отдельные их черты и свойства. Например, Хатхор, когда требовалось подчеркнуть ее материнское начало и заботливость, представляли в обличье коровы, а разгневанную богиню – в обличье львицы. При этом никто не считал, что боги ходят по земле именно в таких образах. Хотя их внешний вид оставался тайной, человек был способен почувствовать приход божества через природные явления – как землетрясение или дрожь небес. В «Каннибальском гимне»[38] сказано: «покрыты небеса тучами, мечутся звезды, сотрясается небесный свод, дрожит хребет бога земли». Появлению бога также предшествует запах ладана, ослепительный свет и особое ощущение в человеческом сердце. Смертный чувствует присутствие некой огромной, невидимой, бесформенной сущности, непознаваемой и не поддающейся описанию. Однако взаимодействовать с ней в силах лишь на физическом уровне – через предметы, которые может заполнить собой незримое божество, например через статуи богов в задней части храма или святилища[39].
Богиня Хатхор
Сотворенный мир
Если упростить, сотворенный мир, в котором жили египтяне и который обустроил бог Ра перед вознесением на небеса, разделялся на землю, небо и загробное царство Дуат (см. ниже). Нун – бескрайний простор недвижной темной воды – со всех сторон окружал этот мир. Боги, фараоны, души усопших и ныне живущие люди обитали в нем как части одного сообщества.
У всякого природного явления было божественное объяснение. В дуновении ветра, к примеру, проявлялся бог Шу, он же владел всем воздушным пространством: «небо – простор для моих шагов, а ширь земная служит мне ложем». Небосвод считался телом богини Нут, а земная твердь – ее супругом Гебом. Все, что ни происходило в естественной среде, объяснялось физическими проявлениями египетских божеств – их силы как начала природы, хотя в своем истинном обличье они могли находиться далеко от того места, где сами проявления наблюдались. Благодаря олицетворению эти неосязаемые божественные силы обретали форму, позволяя человеку взаимодействовать с ними. Кроме того, так укладывалась в упорядоченную систему сама природа – иногда благодатная, а иногда губительная. Ее компоненты получали конкретных распорядителей, которых в зависимости от ситуации можно было восхвалять, проклинать или молить о помощи. Если ваш дом затопляло или если его сносило ветром, вы знали, кого винить. Если надвигалась буря, вы знали, кого просить, чтобы она поскорее улеглась.
Дневное небо и солнце
Представьте себе древнего египтянина, который ступает на сухую землю (проявление бога Геба), погружается в полуденный зной (живительную силу Ра), чувствует на лице легкое дуновение ветра (кожи бога Шу) и видит в небе одинокое облачко (кость Шу). Если в тот момент не хлынет редкий в Египте дождь (излияние Шу), наш египтянин, вероятно, поднимет голову и полюбуется безбрежным синим небом. Но как же ему осмыслить этот величественный простор и тот желтый шар, что катается по нему каждый день, – а уж тем более то, что творится в небе ночью?
Иероглиф, которым обозначалось небо («пет»), отражает то, как видели мир древние египтяне. Это не купол, а скорее плоская поверхность с загнутыми вниз краями, касающимися земли[40]. Небосвод опирается на колонны или скипетры, установленные по велению самого фараона. Однако главной опорой небу – то есть богине Нут – с сотворения мира служит бог Шу, которому помогают восемь богов бесконечности Хех, по двое у каждой из его рук и ног.
Стоя на носу солнечной ладьи, Сетх пронзает гарпуном змея хаоса Апопа
Главная обязанность богини Нут – делать так, чтобы небо не упало, ведь лишь оно не дает водам Нуна извергнуться на землю. Вот почему небо кажется нам голубым – за ним видны недвижные воды Нуна, нависающие над всем живым, но сдерживаемые силой Нут. Вечная угроза потопа ежедневно напоминала египтянам о хаосе, который царит вокруг. Нут считалась скорее невидимым силовым щитом, чем прозрачной стеной или другой незримой твердой преградой; люди верили, что если взлететь и достигнуть пределов неба, то можно погрузить в него руку и коснуться вод – обмакнуть пальцы в огромный, перевернутый вверх дном океан. Следовательно, по небу можно было плавать, как по любому водоему, а для этого требовалась ладья. Именно так двигался от восточного к западному горизонту бог Ра, отвечавший за движение солнечного диска, – плыл в дневной ладье под названием Манеджет.
Солнце считалось самым мощным и заметным проявлением силы творца; его свет нес тепло и возрождение, обеспечивал жизнь на земле, изгонял ненавистную тьму. Неторопливый ход солнечного диска по небосводу говорил о том, что в мироздании все в порядке. «Лучшее золото меркнет перед твоим сиянием, – гласит один из гимнов солнечному богу. – Чрез тебя зрят все очи и слепнут, когда заходит Величество твое. Когда восходишь ты на заре, свет твой отворяет очи стадам». Согласно мифам о сотворении мира, этот медленно плывущий по небу огненный шар – око солнечного бога, приглядывающего за миром с рассвета до заката. Бог принимал и другие обличья помимо солнечного диска или человека с головой сокола, плывущего в ладье. По утрам он был скарабеем Хепри – выкатывал огненный шар на небо точно так же, как жук катит по земле навозный шарик. В полдень, на пике силы, он становился Ра; в то время, когда солнце словно бы замирает (древние египтяне называли полдень словом «ахау», обозначавшим еще и неподвижность), Исида и Сетх сражались со змеем хаоса Апопом, защищая Ра; они неизменно одерживали победу, что позволяло солнечной ладье продолжить путь. По вечерам солнечный бог становился Атумом, старейшим из божеств, – это символизировало то, что к концу долгого пути дневное светило достигало преклонного возраста. Тогда шакалы начинали тянуть ладью к западным горам, за которыми солнце скрывалось вечером.
Атон – физический, видимый солнечный диск, излучающий тепло и свет, – был известен с эпохи Среднего царства, однако самостоятельным божеством стал лишь во время правления XVIII династии. Когда царствовал фараон Эхнатон (его имя означало «действенный дух Атона»), его даже объявили единственным официальным богом Египта[41]. Эхнатон считал Атона вездесущим, в отличие от прочих богов и богинь, ограниченных временем и пространством. Постичь его мог лишь фараон, а прочие жители Египта, включая жрецов, – лишь соприкоснуться с ним через Эхнатона. При жизни фараона столь явную ересь кое-как терпели, но после восшествия на престол его сына Тутанхамона традиционные культы были незамедлительно восстановлены.
Солнечный диск Атон проливает лучи на Эхнатона и его семью. Каждый луч оканчивается ладонью
Ночное небо
В конце каждого дня богиня Нут проглатывала солнечного бога, и мир погружался во мрак. В последние мгновения жизни, когда лучи исчезали, а диск уже касался горизонта, светило краснело, что символизировало опасность, а затем чернело. После этого в небе загорались звезды, становился виден Млечный Путь, а луна с планетами отправлялась в привычный путь сквозь ночную тьму. Глазам человека представал новый мир.
Древние египтяне считали, что в небе, как и на земле, из воды выступают участки суши. Путь, по которому следует солнце, луна и звезды, они называли Небесной рекой; сегодня он известен как эклиптика. Небесные тела двигались словно бы по одному и тому же руслу, вдоль «берегов» – видимых краев на востоке и западе. Небесная река делила небо надвое – на Поля приношений (северная часть) и Поля тростника (южная). К северу от «реки» располагались «нетленные звезды», а к югу «негасимые» – те, что никогда не опускались за горизонт, то есть всегда присутствовали в небе. Некоторые думали, что звезды – это украшения богини Нут, чья фигура угадывалась в очертаниях Млечного Пути; голова находилась рядом с созвездием Близнецов, а ноги – в созвездии Лебедя. Другие полагали, что звезды – это пятна на теле коровы Мехетурет («великая пловчиха»), образующем Небесную реку. В «Книге Нут» (сборнике священных текстов эпохи Нового царства, которые сопровождены изображением богини) говорится, что звезды путешествуют по небу ночью точно так же, как солнце днем, и что Нут проглатывает их на западе. Такой жестокий поступок вызывает гнев Геба, считающего звезды своими детьми. К счастью, Шу всякий раз успокаивает его: «Не гневайся на Нут за то, что пожирает твоих детей. Они пройдут по ее телу и живыми выйдут наружу, подобно тому, как Ра заново рождается из нее на востоке».
На Дендерском зодиаке конца Птолемеевского периода изображены двенадцать зодиакальных созвездий и тридцать шесть деканов[42]; здесь отчетливо видно влияние астрономов Древней Греции и Междуречья
Созвездия, изображенные в гробнице фараона Сети I
В Древнем Египте ночное небо разделяли на тридцать шесть деканов – так называли группы звезд, что нередко изображались на сводах усыпальниц и храмов. Каждый декан ежегодно поднимался над горизонтом перед зарей в течение десяти дней. Некоторые созвездия ассоциировались с богами. Например, бог Сах был олицетворением созвездия Орион и супругом богини Сепедет (звезды Сириус) – ее появление на восточной части неба после семидесятидневного отсутствия возвещало о ежегодном разливе Нила и о начале нового земледельческого сезона. Это событие называлось выходом Сепедет (перет Сепедет). Вероятно, из-за связи с разливом и восстановлением плодородного слоя почвы Сепедет иногда считали дочерью Осириса[43]. В очертаниях Большой Медведицы (Месхетиу) египтянам виделась задняя нога вола; созвездие ассоциировалось с богиней Хатхор. Еще египтяне различали созвездия Обезьяны, Великана, Столбиков и Гиппопотамихи, однако ученым пока так и не удалось их идентифицировать.
Кроме того, египтяне видели в ночном небе пять планет – их они называли «звездами, не знающими отдыха». Каждая ассоциировалась с божеством, плывущим в небесной ладье. Меркурий назывался Себегом – богом, связанным с Сетхом; Венера – «звездой, пересекающей небо» или «утренним богом»; Марс – Хором Горизонта или Красным Хором; Юпитер – Хором, Освещающим Оба Царства; Сатурн – Хором, Небесным Быком.
Луна
Когда солнце уходило за горизонт, на службу вместо него заступала луна. Ночным заместителем солнечного бога обыкновенно считался Тот. Подобно солнцу, луна плыла по небу в ладье, но хуже освещала землю. Как это можно было объяснить? И почему менялась форма луны? В самом распространенном из мифов, связанных с луной, говорится, что ночное светило – слабое левое око Хора, а солнце – здоровое правое. В большинстве версий Сетх вырывал у Хора левый глаз и раздирал его на шесть частей, а Тот восстанавливал – пальцами или же поплевав на фрагменты. Процесс восстановления повторялся каждый лунный месяц, пока серп ночного светила не превращался в диск. Из-за цикличности египтяне называли луну «той, что повторяет форму» и «стариком, который становится ребенком», а также связывали с Осирисом; они видели в постепенном росте луны восстановление его тела, разрубленного (в этой версии мифа) на четырнадцать частей. Полнолуние символизировало возрождение; на стеле эпохи Рамсеса IV выбит обращенный к Осирису гимн: «Ты луна в небе. Молодеешь ты по желанию своему и стареешь ты по воле своей»[44]. Во многих сценах погребения Анубис склоняется над лунным диском, будто над телом усопшего при бальзамировании. Из-за связи между луной и Осирисом считалось, что сев лучше всего проводить в полнолуние. Форма полумесяца напоминала древним египтянам рога быка – животного, которое символизировало силу и плодородие.
Анубис склоняется над лунным диском, принимая ту же позу, что и над телом Осириса
Четырнадцать богов убывающей луны (без Тота)
С луной ассоциировались и другие божества – чаще всего Хонсу и Ях. Постепенно фигура Яха отошла на второй план, уступив место Хонсу, сыну Амона и Мут, завершающему семейную триаду (см. выше). Обыкновенно он изображался как младенец с «локоном юности», на голове которого соседствовали полумесяц и полная луна. В период Древнего царства Хонсу считался свирепым богом, помогавшим фараону впитать силу других божеств, отлавливая их и пожирая их тела. Как небесное божество Хонсу представляли еще в виде мужчины с головой сокола. Иногда этот бог изображался в центре полного лунного диска; в других случаях там помещали Уджат – исцеленное Око Хора. Каждый из пятнадцати дней роста луны имел своего бога-покровителя (первым был Тот), который «дополнял» собой лунный диск. В течение пятнадцати дней убывающей луны боги по очереди «покидали» Око.
Дуат
Древних египтян интересовало, где ходит солнце в ночные часы. Куда оно попадает, когда скрывается? Точно ли взойдет снова? История о ночном путешествии солнца обрастает разными деталями в разных версиях мифов, однако общий мотив остается неизменным: опустившись за западный горизонт, оно оказывается в другой части сотворенного мира под названием Дуат. Это опасное место населяют демоны и духи усопших, которые стремятся либо помочь, либо помешать солнечному богу возродиться утром.
Нигде точно не указано, где располагается Дуат; известно лишь, что не на небе и не на земле. По одной из версий, солнце проводит ночь в утробе Нут и заново рождается на заре, возвращая себе юность. В этом и некоторых других источниках говорится, что Дуат находится в небесах, но словно бы внутри тела Нут или же в каком-то невидимом тоннеле. Но в большинстве случаев Дуат все же предстает как подземное царство. В одном из мифов боги кричат в некую расселину или пещеру, желая привлечь внимание Осириса. Змеи, живущие в земле, считались посланницами Дуата. При жертвоприношениях необходимо было, чтобы вода, кровь или вино стекали на землю – так жидкость могла добраться до усопших и богов Дуата. В любом случае, Дуат безусловно воспринимался как часть сотворенного мира, поэтому не совсем правильно называть его потусторонним или загробным царством, как делают некоторые переводчики. В представлениях древних египтян он вовсе не отделялся от той земли, где обитали живые. Лучше всего было бы назвать его дальним царством. Как и любой далекий край, Дуат располагался в пределах сотворенного мира, просто попасть в него могли только боги или умершие[45].
Ночные странствия солнца
Хотя усопшим в Дуате хватало собственных дел и забот (см. главу 7), почивший владыка Осирис каждую ночь присоединялся к солнечному богу и помогал ему возродиться. Возрождению всегда угрожал змей хаоса Апоп и его присные, с которыми солнечный бог и его свита еженощно вступали в великую битву. Эти события занимали все двенадцать ночных часов, причем проходы из одного часа в другой были разделены высокими вратами. Каждые врата охранял грозный страж – чаще всего в обличье змея.
Итак, каждый вечер изнемогший, слабый и одряхлевший солнечный бог опускался за западный горизонт и попадал к огромным вратам – входу в Дуат под названием «Поглотитель сущего». Там его встречала ликующая свита и приветствовали павианы. Вместе с сопровождающими, многие из которых плыли в собственных ладьях, бог солнца пересекал водный поток Урнес, протекавший через край изобилия, чьи жители вплетали в волосы стебли злаков. Всякий, кто выходил навстречу процессии, получал от солнечного бога пищу и участок земли.
«Амдуат»: в четвертый час пустыню Ро-Сетау пересекает извилистая тропа
В четвертый час ночи, после того как боги оставляли позади Воды Осириса, ландшафт менялся. Солнечная процессия попадала из цветущего и дышащего влагой края в сухую, выжженную пустыню Ро-Сетау, «землю Сокара, чьи угодья – пески». Через эту суровую местность вела извилистая тропа; на пути богов вставали запертые врата и стены пламени. В песках обитали крылатые змеи с ногами, и сама солнечная ладья при необходимости превращалась в змею, чтобы преодолеть пустыню (хотя свите Ра все равно приходилось тащить ее через пески). В пятый час ночи ладья попадала в Обитель умерших, где Исида с Нефтидой охраняли гробницу Осириса, а Огненное озеро пожирало врагов порядка и даровало очищение тем, кто прожил праведную жизнь. Через этот край текли воды Нуна, которые приносили тех, кто утонул и не был погребен надлежащим образом. В шестой час ночи торжественная процессия подплывала к источнику, до краев наполненному водами Нуна. Тело Ра, принявшее форму жука, клали в воду, где бог соединялся с Осирисом. Это был главный момент всей ночи; живительная мощь Осириса питала одряхлевшего солнечного бога, чтобы он мог вернуться на восток и вновь начать путь по небу. Цари Египта выстраивались в ряд и наблюдали, а Тот исцелял солнечное Око.
В седьмой час ночи Ра под защитой змея Мехена побеждал своих врагов. Сетх и Исида разили Апопа, а прочие боги с помощью Серкет связывали его. Разгромив силы хаоса, сподвижники солнечного бога карали своих врагов, а змееголовый демон связывал и обезглавливал врагов Осириса. В восьмой час торжествующий солнечный бог раздавал одежды (благодарным) усопшим. Подобным же образом в девятый час он давал усопшим полотно, а прочие боги подносили им зерно в пищу. В этот час враги Осириса тоже несли кару, только теперь они сначала представали перед судом.
Первоначально Сокар был одним из богов мемфисского некрополя, однако со временем стал ассоциироваться с загробной жизнью и с Дуатом. В четвертый и пятый час ночи он царствовал в своих пустынных угодьях, как сказано в книге «Амдуат» (см. ниже). Сокара представляли в виде мужчины с головой сокола в белой короне Верхнего Египта или в короне Осириса атеф. Иногда его рисовали с человеческим лицом и в парике с длинными прядями. Он стоял или сидел, укутанный в плащ, а в руках обычно держал скипетр и плеть. Кроме того, Сокара изображали как сокола в двойной короне Верхнего и Нижнего Египта и ассоциировали с богато разукрашенной погребальной ладьей Хену: его сокол сидел у нее на носу.
В «Текстах пирамид» Сокар назван создателем «царских костей», который принимает почившего фараона в загробной жизни и с помощью Хора отправляет на небо в ладье Хену; ему же отводилась ключевая роль в возрождении усопших нецарских кровей. Кроме того, Сокар изначально был покровителем ремесленников, особенно тех, что работали с металлами.
Еще Сокар почитался как единое божество Птах-Сокар-Осирис, олицетворявшее созидание, преображение и возрождение – понятия, связанные с этими тремя богами. Семейный статус Сокара неясен – иногда ему приписывают спутницу Сокарет и сына по имени Ресуджа, а иногда его супругами называют богинь Нефтиду и Сешат. Не до конца понятно, какое место он занимает в египетском пантеоне. В мемфисской теологии его объединяют с богами Хнумом, Хором Ременуифи и Шесему, тогда как в своей «солнечной» форме он ассоциируется с Нефертумом и пятью «божественными дочерьми Ра».
Статуэтка бога Птаха-Сокара-Осириса
«Амдуат»: пещера Сокара в пятом часу ночи
Затем ладье освещали путь богини со змеями на головах, и в десятый час процессия прибывала к «[Месту] с глубокой водой и высокими берегами». Там, в прямоугольном бассейне, Хор спасал утонувших, даруя им подлинную загробную жизнь. В одиннадцатый час боги готовились к возвращению солнца на восточный горизонт; враги Ра были уничтожены, а некоторые из них повергнуты в огненные ямы. Исида и Нефтида в обличье змей относили царские короны в город Саис, а другой змей – гигантский Тот, Кто Окружает – возвращал юность солнечному богу. В начале двенадцатого, последнего часа ночи боги входили в тело этого змея. Ладью влекли старцы, однако из пасти змея они выходили новорожденными младенцами. Занималась заря, и Хепри – юный и полный сил солнечный скарабей – взлетал в небо с помощью бога Шу, который закрывал за собой врата Дуата. Солнце восходило над двуглавым львом Рути, и начинался новый день.
За три тысячи лет истории Древнего Египта представления о загробной жизни царей сильно изменились. Древнейшие из известных нам описаний посмертия фараонов приводятся на стенах пирамиды Униса в Саккаре и датируются периодом правления V династии. Эти надписи, ныне объединенные под названием «Тексты пирамид», воспроизводились в усыпальницах царей и некоторых цариц эпохи Древнего царства. Заупокойные тексты должны были помочь царю взойти на небо и встретиться с богами, чтобы провести вечность в свите солнечного бога и стать негасимой звездой.
Попасть на небо покойный царь мог по-разному: воспользовавшись лестницей, превратившись в кузнечика или же обратившись к богу Шу. Чтобы успешно пройти свой путь, царю нужно было знать географию царства мертвых и иметь представление обо всех тяготах и опасностях. Ему предстояло говорить с привратниками и с лодочником, назвать им верные имена и обнаружить должную глубину познаний. «Тексты пирамид» содержат подробные инструкции о том, как получать необходимое, как передвигаться, а также защищаться от врагов и злобных сил, в том числе змей и скорпионов. Уже упомянутые области Дуата – Поля тростника и Поля приношений – фигурируют и в позднейших источниках; однако в «Текстах пирамид» названы и менее известные места, например Озеро шакала и Небесная река. Благополучно взойдя на небо, усопший царь примыкал к свите солнечного бога и плыл за ним в своей ладье.
Описание выше почерпнуто из «Амдуат» («[Книги] того, что есть в Дуате») – заупокойного текста из гробниц, принадлежащих фараонам эпохи Нового царства. Однако с течением времени на стенах царских усыпальниц стали появляться и другие «книги», в которых странствие солнечного бога по Дуату представлено несколько иначе. Например, в «Книге врат» особое внимание уделено вратам, которые солнечная ладья должна миновать по пути к новой заре; в ней же сказано, что ба солнечного бога с головой овна плывет в ладье под защитой змея Мехена, а по бокам стоят боги Ху и Сиа. Также там изображен суд Осириса между пятым и шестым часами ночи. В сцене суда изгоняется свинья как символ хаоса, а сам Осирис попирает ногами невидимых врагов. В шестой час свита несет тело солнечного бога, однако тело это невидимо, и от соприкосновения с ним руки несущих его тоже становятся невидимы. В седьмой час врагов Ра привязывают к «кольям Геба» с головами шакалов и отдают на пытку демонам. В заключительной сцене «Книги врат» солнце возрождается из Нуна, а не поднимается в небо с помощью бога Шу. «Книга пещер», в отличие от более ранних текстов, в первую очередь посвящена наказанию проклятых духов в Дуате. В «Книге земли» ключевую роль в возрождении солнца играют Геб, Акер (страж восточного и западного горизонтов) и Татенен.
Земля
Древние египтяне воспринимали родной край как узкую ленту пахотной земли, тянущуюся по плоскому миру. Плодородная черная почва этого региона дала стране самое распространенное из ее имен – Кемет, «черная земля». Неслучайно иероглиф со значением «страна» представлял собой полосу, под которой часто рисовали три кружка (комья земли). Из-за богатейших традиций земледелия Осирис играл важную мифологическую роль в повседневной жизни египтян. Этот бог, олицетворявший возрождение и обновление, отвечал за рост всего живого и за урожай. В целом же земля была проявлением Геба, хотя мемфисский бог Татенен мог иногда символизировать не только первый холм творения, но и всю плодородную почву, что выступала из-под воды после разлива, и даже сам Египет.
Египтяне делили свою страну на дельту и долину Нила – Нижний и Верхний Египет, – которые, в свою очередь, состояли из сепатов, административных единиц, более известных под своим греческим названием – номы. Их количество с течением времени менялось: в поздние периоды древнеегипетской истории насчитывалось 42 нома, 20 в Нижнем Египте и 22 – в Верхнем. К каждому приписывалось свое божество, которое его олицетворяло и изображалось с его символом на голове.
Бросается в глаза резкий контраст между зеленой полосой плодородной земли и выжженной желтой пустыней
В крупных храмах каждого нома поклонялись либо местным божествам, либо специфическим формам общеегипетских – таким как Хор. К примеру, в Верхнем Египте Тот был верховным богом пятнадцатого нома (с центром почитания в Гермополе), Анубис – семнадцатого, а Немти – восемнадцатого. Со временем вокруг божеств, их номов и храмов возникло множество мифологических сюжетов. В папирусе Жюмильяк записаны мифы семнадцатого и восемнадцатого номов Верхнего Египта, на наосе из Эль-Ариша – двадцатого нома Нижнего Египта. В Бруклинском папирусе 47.218.84 собраны мифы из разных номов дельты, причем некоторые не встречаются больше нигде. Зачастую в основе этих историй лежит расхожий сюжет, подогнанный под местные реалии. Например, считалось, что многие храмы построены на изначальном месте творения – первом холме земли, поднявшемся из Нила. Так что в каждом отдельном случае общеегипетская версия сотворения мира адаптировалась так, чтобы главную роль в ней играли местные божества.
Древние греки отождествляли многих египетских богов и богинь со своими. Они проводили такие параллели:
Зевс = Амон
Гефест = Тот
Дионис = Осирис
Деметра = Исида
Тифон = Сетх
Аполлон = Хор
Гермес = Тот
Афродита = Хатхор
В силу таких ассоциаций многие религиозные центры Египта получали названия, связанные с именами эллинских, а не египетских божеств. Например, центр почитания Тота, древний Хеменну («град восьми», в честь Огдоады), ныне Эль-Ашмунейн, у греков превратился в Гермополь («град Гермеса»). Пер-Небет-Теп-иху («дом владычицы первой коровы»), ныне Атфих, неподалеку от Файюмского оазиса, был известен грекам как Афродитополь.
Кроме того, мифологические сюжеты лежали в основе многих праздников и обрядов. Так, специфический праздник «освящения палок», проходивший в Летополе в дельте Нила, напоминал о сражении Хора и Сетха, некогда разыгравшемся в этом номе. В одной из версий мифа Хор и его сподвижники ловят своих врагов, обернувшихся птицами, в сеть и забивают до смерти Осириса, который случайно в нее попал вместе с ними. В ходе праздничного обряда освященными палками, судя по всему, били изображения врагов Хора – вероятно, в виде птиц, запутавшихся в сети.
Привязка божества или мифологического сюжета к территории могла меняться. К примеру, в Верхнем Египте в эпоху Нового царства культ богини Бат из седьмого нома слился с культом Хатхор из шестого. Иногда местный миф выходил за границы региона: «Книги Осириса», где перечислялись даты посвященных богу праздников и сопутствующие обряды, разошлись из девятого нома Верхнего Египта по всем городам страны.
Немти – лодочник богов, часто изображавшийся в виде сокола, и верховный бог восемнадцатого нома Верхнего Египта – во многих текстах страдает от разнообразных наказаний. Уже говорилось, как в истории о тяжбе Сетха и Хора Исида подкупила Немти золотом и уговорила перевезти ее на остров, куда удалился Сетх в компании прочих богов. В наказание боги отрубили ему пальцы ног, из-за чего он возненавидел золото и запретил его оборот у себя в городе. По другой версии, злокозненный Сетх заплатил Немти за переправу к уабет, где лежало тело Осириса. В тот раз Немти, по всей видимости, отрезали язык.
В папирусе Жюмильяк рассказывается, что с Немти содрали кожу – вероятно, за похищение головы богини-коровы из Афродитополя (впрочем, Тот чарами вернул ее на место). Он лишился кожи и плоти, которые обычно связывали с материнским молоком, однако его кости – как считалось, возникшие из семени отца – остались нетронутыми. Затем боги пустились в путь, унося с собой плоть Немти. Самого Немти перебинтовали с ног до головы, но, к счастью для него, божественная корова Хесат (иногда называемая матерью Анубиса) вскоре вновь нарастила ему плоть с помощью собственного молока. Такие сюжеты возникали из попыток объяснить, почему статуя Немти в посвященном ему храме была сделана из серебра, ассоциировавшегося с костями богов, а не из привычного золота – плоти богов.
Хотя у каждого нома были свои божества, а у каждого храма – свои мифы, пусть и основанные, как правило, на определенных базовых сюжетах, некоторые географические объекты несли особую символическую нагрузку. Согласно «Текстам пирамид», Сетх убил Осириса на земле Гехести Верхнего Египта – вероятно, на месте нынешнего Ком-Мера, близ Эсны. Там же, если верить папирусу Жюмильяк, Исида обороняла тело Осириса от Сетха, превращаясь то в богиню-львицу Сехмет, то в собаку с хвостом-кинжалом, то в змею, спутницу Хатхор. В последнем обличье богиня поднялась на гору в северной части нома, чтобы следить за воинами Сетха. Когда они спустились с горы, богиня набросилась на них и отравила своим ядом. Их кровь оросила горный склон и превратилась в ягоды можжевельника. В том же папирусе представлена и другая версия событий, в которой Исида превращалась в урея, то есть в кобру, кусала и разила копьем своих врагов, а Нефтида сражалась бок о бок с ней. Кроме того, земля Гехести считалась местом погребения богов, в том числе Шу, Осириса, Хора и Хатхор Гехестийской; впрочем, в поздние периоды древнеегипетской истории многие храмы объявлялись местами божественных захоронений.
Нил
Нил пересекает Восточную Сахару и несет воды с юга на север, к Средиземному морю, питая все живое на своих берегах. От истока почти до самого устья Нил держится в одном русле, однако в районе современного Каира и древнего Мемфиса разветвляется, образуя обширную болотистую дельту. В наши дни у Нила всего два рукава, однако в древности их было пять. Дуализм, которым проникнута культура Древнего Египта, во многом порожден разительным контрастом между долиной и дельтой Нила. Страну нередко называли двумя царствами, и власть над каждым символизировала своя корона: красная – над Нижним Египтом и белая – над Верхним. Кроме того, их олицетворяли разные богини: Нехбет – Верхний Египет, Уаджит – Нижний. Нехбет, чье имя означало «та, что от Нехеба» (современного Эль-Каба), обыкновенно изображалась в виде самки грифа с белой короной на голове, а Уаджит – в виде змеи с красной короной.
Диадема Тутанхамона с Нехбет в виде грифа и Уаджит в виде кобры
Главным событием года в Древнем Египте был разлив Нила. Он длился около трех месяцев, с июля по сентябрь по нашему календарю. Река выходила из берегов, покрывая почву густым слоем плодородного аллювия. И египтяне, и чужестранцы живо интересовались этим специфическим явлением природы и пытались его объяснить. Со временем ежегодный разлив реки стал символом циклического возрождения, который определил самосознание египетского народа. Он лег в основу многочисленных мифов и внушил египтянам незыблемую веру в милость и щедрость богов. Одним из предвестий скорого подъема воды было появление в небе звезды Сириус после семидесятидневного отсутствия, другим – шум, доносившийся из пещеры под храмом богини Сатет на острове Элефантина на южной границе Египта, где, как считалось, находился исток Нила. Боги (если верить мифам, даже сам Ра) спускались в эту пещеру, чтобы умилостивить Нуна. По представлениям древних египтян, вся вода в мире вытекала из Нуна, и главная река не была исключением: «высокий Нил» струил «свежую влагу Нуна». Недвижные воды недосягаемого и беспредельного океана, окружавшего землю, вечно грозили прорваться в мир и затопить его. Выкопай колодец – и в него просочится влага из Нуна.
Хотя сам Нил не почитался как божество, его разлив называли «приходом [бога] Хапи». Именно благодаря Хапи земля вновь становилась плодородной. Обыкновенно на рисунках у него голубая кожа, большой живот и отвисшие груди, что символизирует плодородие. Изображается он в набедренной повязке; его длинные волосы украшены пучком тростника. В руках он нередко держит жертвенник, полный даров. Считалось, что Хапи, как и Нун, живет в одной из пещер Элефантины; однако «место это никому не ведомо, и пещеру его не найти в свитках с письменами».
Хапи не имел мест культа, однако египтяне славили его пением и музыкой. Он был тем, «кто затопляет поля, сотворенные Ра, кто утоляет всякую жажду… когда он разливается, ликует земля, радуется всякое чрево, смеется всякий рот, обнажается всякий зуб». Египтяне полагали, что любая пища существует из-за усердных трудов Хапи, равно как свитки и одежда – их можно изготовить лишь потому, что благодаря разливу вырастает лен и папирус. Стада кормятся травами, которые поднимаются по воле Хапи. Изобилие, наступавшее вслед за появлением Хапи, было дороже любых сокровищ: «нельзя набить руку золотом, нельзя допьяна напиться серебром, нельзя насытиться лазуритом». Увы, если этот бог ограничивался кратким визитом в земли Египта, наступал хаос – людей ожидали голод, нищета и войны.
Как правило, Себек изображался в виде мужчины с головой крокодила, увенчанной рогатым солнечным диском и перьями. В «Текстах пирамид» он назван сыном богини Нейт. Храмы Себека строились в опасных местах, где вероятность нападения крокодилов была особенно высока, – таких как Ком-Омбо в Верхнем Египте и Файюмский оазис. Этот бог ассоциировался с речными берегами и болотами, а некоторые источники говорят о водах Нила как о «поте Себека». Он выловил руки Хора, которые Исида отрубила и выбросила в реку (согласно мифу, руки все время выскальзывали у Себека из пальцев, и он изобрел невод). Не согласный довольствоваться речными просторами, Себек прозывался еще и властителем Баху – мифической горы горизонта, где он жил в храме, сложенном из сердолика.
Бог Себек с головой крокодила и фараон Аменхотеп III
Подъем воды в Ниле также связывали со слезами Исиды и влагой, которая истекала из мертвого тела Осириса, – она питала выжженную пустыню животворной божественной силой и возвращала земле плодородие. Когда воды отступали – или же когда египтяне делали Осирису водное подношение, – считалось, что влага снова входит в иссохшую плоть убитого бога и оживляет его точно так же, как дух (или ка), возвращаясь после смерти в тело, придает усопшему сил для загробных странствий.
Река не только даровала жизнь, но и часто несла погибель. В ней легко было утонуть или попасть в зубы крокодилам и гиппопотамам, скрывающимся на глубине и всегда готовым утащить человека под воду. Вокруг опасных животных, обитавших в реке и на ее берегах, возникло немало мифов, некоторые из них почитались как боги – например, Себек.
За пределами долины
Любую местность, лежавшую за пределами плодородной черной долины и дельты Нила, древние египтяне считали пустыней, царством хаоса и страха, и называли словом «дешрет» («красная земля»). Резкий контраст между благодатным зеленым краем и суровым, негостеприимным, опасным пространством вокруг него производил на древних людей не менее сильное впечатление, чем на нас. С одной стороны от долины Нила тянулись желтые дюны и зеленые оазисы Западной пустыни, с другой – вздымались нагорья и холмы Восточной пустыни. Еще дальше лежали чужие земли, где люди жили в горах, совсем не похожих на привычные египтянам низины. В целом природные границы Египта – пустыни на западе и востоке, Средиземное море на севере и опасные пороги Нила (теперь поглощенные озером Насер) на юге – внушали его жителям чувство неуязвимости и обособленности. Противопоставление «мы – они» усиливалось оттого, что захватчики – или даже мирные торговцы – без предупреждения являлись из марева пустыни, представая такими же враждебными ее порождениями, как песчаные бури, змеи и скорпионы. Они угрожали миру и уюту того «кокона», в котором жил Египет. По причине этого образ фараона, разящего условных иноземцев, символизировал царское (а значит, и египетское) могущество и возвращение мира к привычному, упорядоченному состоянию.
Для древнеегипетского искусства характерны условные изображения людей. Вот, например, враги Египта (слева направо): ливиец, нубиец, азиат, «северянин» и хетт
Пустыня была для египтян основным источником природных богатств. На Синайском полуострове добывали бирюзу, а в Восточной пустыне – золото и полудрагоценные камни. При выборе материалов ключевую роль играло значение цвета: зеленый ассоциировался с жизнью, здоровьем и благоденствием, черный – с плодородием и возрождением. Прожилки серпентина напоминали египтянам змей; вот почему из этого минерала делали амулеты и статуи, призванные защищать от змеиных укусов и ядов. Красные камни символизировали человеческую плоть, а золото считалось плотью богов и ассоциировалось с солнцем.
Некоторым дарам природы приписывали божественное происхождение. В одном из мифов сказано:
Хор опечалился, и влага из ока его оросила землю; так возникла мирра. Геб занемог, и кровь из ноздрей его оросила землю. Там, где упали капли, выросли сосновые деревья, а из их сока возникла смола. Шу и Тефнут горько возрыдали, и влага из очей их оросила землю; так возник ладан.
Скалистые земли Синайской пустыни богаты бирюзой
В восемнадцатом номе Верхнего Египта добывали красный минерал, который, как считалось, был обагрен кровью приспешников Сетха, обезглавленных Анубисом на склонах местных гор. В Бубастисе ходил миф о том, как кровь богини Бастет оросила землю и превратилась в бирюзу.
Пустыня считалась «угодьями Сетха», но с ней ассоциировались и другие божества. Аш, обычно изображаемый в виде человека или сокола, был богом Западной пустыни и ее оазисов, а также покровителем Ливии. Кроме того, Аш помогал умилостивить богов, которые чинили препятствия усопшим в Дуате. Пустыня имела и другого покровителя – бога Ха. Узнать его нетрудно: вместо головного убора у него три холма – иероглиф, означающий дальние земли. Его изображали вооруженным кинжалом или луком, ведь он защищал путников в Западной пустыне и жителей оазисов от любых врагов – в первую очередь от кочевников и ливийцев. Западная пустыня – земля заката – прочно ассоциировалась со смертью.
Мин и Хатхор считались покровителями пустынных дорог; Мин был связан с Восточной пустыней, хотя от него в основном требовалось обеспечивать размножение рода людского. Его изображали с кожей такого же черного цвета, что и плодородная почва Египта, вздыбленным фаллосом и грозно поднятой рукой, готовой отразить нападение. Считалось, что именно он посылает пустыне дождь. Сопду, Повелителя Востока, тоже связывали с восточными границами Египта – он защищал воинов, которые несли службу в дальних крепостях и на рудниках. В человеческом облике его представляли с длинными волосами и остроконечной бородой (как у воина из племени бедуинов), с копьем или боевым топором в руках и в головном уборе из длинных перьев. Иногда он изображался и в виде сидящего сокола с церемониальной плетью на плече. Свирепая богиня Пахет («царапающая» или «разрывающая») считалась покровительницей вади (пустынных русел пересохших рек). Рудники и копи тоже связывались с определенными божествами. Бирюзовые копи близ современного Серабит-эль-Хадим в Синайской пустыне охраняла Хатхор, Госпожа Бирюзы; ее же называли Госпожой Малахита и ассоциировали с золотом и медью.