Дела нашего героя шли успешно, и вскоре вместо того, чтобы собирать по деревням яйца, он начал покупать птицу и сбывал товар оптовым торговцам, а впоследствии и сам стал купцом…
Началась война[21], и он стал крупным поставщиком союзнических армий. Шакир выкачивал продукты из деревень, опустошая их, подобно чуме.
По мере того как Шакир поднимался вверх — его теперь уже называли «беком», — он преуспел и в искусстве покупать совесть людей. Не переставая поддерживать связи с солдатами, он подружился с офицером. Шакир бек торговался с цирюльником, но играл в нарды с участковым врачом и, побежденный, уходил провести вечер с менялой… Он всегда первым здоровался с местным финансовым агентом.
Тучный инспектор ушел, а офицер остался, глядя то на клопов, которые выползли из дивана, словно для утренней зарядки, то на фотографию, где в последнем ряду стоял человек в рубахе…
Кямаль не видел Шакира бека уже целую неделю. Теперь ему ясно, что Шакир уехал в Каир добиваться избрания депутатом. А было время, когда, приходя к Кямалю, Шакир почтительно стоял у двери и кланялся, а офицер отвечал ему вяло, не поднимая головы от бумаг. Шакир скромно садился на краешек дивана, время от времени постукивая кончиком зонтика по полу или сморкаясь в большой носовой платок, чтобы напомнить о себе и побудить офицера заказать для него кофе, как он обычно делал, принимая почтенных гостей. Но Кямаль эфенди всегда находил удовольствие в том, чтобы не давать Шакиру возможности насладиться казенным кофе.
Внезапно офицер увидел Шакира, входящего к нему собственной персоной. «Значит, он уже вернулся из Каира», — подумал Кямаль.
На этот раз Шакир, не дожидаясь разрешения сесть, плюхнулся на диван, хлопнул в ладоши и, когда в дверях появился сержант, приказал принести ему слегка подслащенный кофе.
Впервые в жизни Шакир бек получил здесь кофе.
— Окружной начальник сказал тебе вчера? — спросил он.
Офицер кивнул головой. В глазах Шакира появилось гордое выражение, хотя еще вчера они смотрели униженно. Шакир бек плюнул на пол, обойдясь на этот раз без большого носового платка, и добавил:
— Я был у начальника, когда он с тобой разговаривал.
Кямаль понял, что Шакир хотел сказать ему: «Я присутствовал при том, как тебя унижали», — и снова почувствовал боль в животе.
Шакир вынул из кармана понюшку табаку и… за этим последовало нечто возмутительное: зажав нос указательным и большим пальцами, бек громко высморкался на пол.
— Мой успех на выборах обеспечен. Но министру будет досадно, если враг правительства не потеряет залог, который он внес как кандидат в депутаты, — сказал он.
Кямаль непонимающе спросил:
— Какой враг правительства?
Шакир бек, удивляясь тупости офицера, ответил:
— Это кандидат, выставленный против меня. Он принадлежит к партии, находящейся накануне краха, а сам он был изгнан из министерства. Его зовут… доктор Заки.
Последние слова были заглушены шумом выстрелов, раздавшихся неподалеку. Офицер вздрогнул от неожиданности, однако Шакир, улыбаясь, успокоил его:
— Не волнуйся. Это мои ребята пришли, приветствовать меня. А стреляют они в воздух!
Выстрелы в воздух!
Кямаль понял, что предвыборная битва уже началась и патроны уже наготове.
Шакир бек снова ударил в ладоши и, когда в дверях показался сержант, сказал ему тоном приказа: «Скажи им, пусть войдут, и закажи кофе».
Однако сторонники Шакира бека не ждали приглашения. Их предводитель, потрясая в воздухе тяжелой дубинкой, крикнул:
— Да здравствует наш благородный депутат!.. Да здравствует наш отважный депутат!
И в лицо офицеру полетели брызги его патриотической слюны; дрожащей рукой Кямаль вынул из кармана носовой платок и вытер лицо.
Шакир сел на диван, поджав ноги, его охватило радостное опьянение, и он заговорил с «народом»:
— Радуйтесь! Наши враги терпят крах. Омда, который мешает вам в Куфр Аби Хутб, нами отстранен. Шейха аль-Мушааля мы сбросили, а офицера из Кухара перевели в другое место.
Он сделал ударение на последнем слове и посмотрел на Кямаля, в гостях у которого находился, таким взглядом, который понятен каждому умному человеку.
Затем бек встал, пошатываясь от радости, снял телефонную трубку и позвонил губернатору провинции.
— Кямаль эфенди молодец, он порядочный человек… умеет отстаивать правду. Кстати, господин губернатор, мы выполнили все, что нужно, индюшки посылаем в Каир экспрессом…
И уважаемый кандидат покинул канцелярию Кямаля. Вместе с ним вышла вся «свадебная процессия», и снова загремели выстрелы в воздух.
Офицер остался сидеть, пригвожденный к своему креслу, будто в него стреляли и убили наповал.
Он посмотрел на фотографию, где в последнем ряду скромно стоял Шакир. Ему показалось, что запах тухлых яиц заполнил всю комнату…
Неожиданный шум заставил его очнуться. В комнату вошло несколько феллахов во главе с молодым человеком, учтиво приветствовавшим его. Белый костюм вошедшего был запачкан грязью, галстук съехал на сторону.
Кямаль вздохнул: очевидно, ссора, придется начинать расследование… А у него и без этого много хлопот. Он с раздражением обратился к молодому человеку:
— Что вам угодно?
— Я доктор Заки, независимый кандидат, — сгорая от стыда, ответил тот. — По дороге к вам я встретил толпу… эти люди набросились на меня, как быки на красное, столкнули меня в канал, и если бы не милость аллаха и не помощь друзей, я погиб бы. Но поразительно, что все это происходило на глазах у моего конкурента… и он не помешал им.
Офицер с сожалением посмотрел на доктора. Шакир в его глазах только конкурент. Заки не знает, что в глазах Шакира он заклятый, ненавистный враг, будто у них не одна родина, будто они принадлежат к двум, враждующим между собой лагерям.
Офицер всмотрелся в лица людей, сопровождавших доктора Заки, и с сочувствием сказал ему:
— Какое у вас оружие в этой битве?
— Оружие только одно… я опираюсь на достоверно установленные факты. Семь лет я провел в Европе, получил степень доктора экономических наук и лучше, чем господин Шакир, знаю, что нужно Египту. Я журналист. Каждый день пишу статьи, указываю на ошибки и недостатки, требую реформ… Но когда я услышал, что мой конкурент не умеет даже как следует читать и писать, это меня опечалило, и я решил вступить в предвыборную борьбу.
Его слова ни в чем не убедили Кямаля, он склонился к уху собеседника и шепотом спросил:
— А что, кроме знаний? Сколько вы платите за голос?
Вопрос рассердил кандидата, и он с укором ответил:
— Я хочу быть депутатом, чтобы бороться с произволом и анархией. Неужели вы хотите, чтобы я начал свою борьбу со взяток?
А Шакир бек в это время стоял на ферме перед корзинами с индюшками, которые уже были подготовлены к отправке. Убедившись в том, что вся птица здоровая и крупная, он вышел прогуляться.
В одном из переулков он увидел, как Мабрука кидает на дорогу дохлых кроликов. Он вложил ей в ладонь несколько монет и с упреком сказал:
— Зачем ты это делаешь? Ведь я покупаю дохлых кроликов. Англичане едят их.
Когда через несколько дней доктор Заки пришел в переулок, где жила Мабрука, женщина подняла вой, и перед ним закрылись двери домов.
Однако несчастный кандидат не отчаивался и после некоторых усилий сумел добиться встречи кое с кем из жителей деревни. Он сказал избирателям:
— Я буду бороться с дороговизной. Нельзя, чтобы яйцо стоило шесть миллимов. Еще… вы должны пить чистую воду… И совсем несправедливо, что так чудовищно поднялись цены на хлеб.
Шакир бек даже заплакал, когда узнал, о чем говорил доктор. Он обратился к своим людям:
— Какое несчастье! Он хочет стать депутатом, чтобы заставить вас продавать яйцо за три миллима, а курицу за пять курушей[22]. Неужели вы будете есть хлеб, цену за который он хочет снизить? Значит, вам придется продавать пшеницу по дешевке. Этот доктор хочет разорить ваши дома, а в чьих интересах, я вас спрашиваю? В интересах англичан, которые хотят скупить все задаром. Это — интрига. Но знайте, что с сегодняшнего дня я плачу за яйцо десять миллимов, чтобы продать их англичанам по разумной цене. Несите мне тухлые яйца, дохлую птицу, павший скот. Я все беру, потому что англичане едят мертвечину.
И феллахи восклицали:
— Да здравствует верный патриот!
Один из молодцов крикнул:
— Доктор Заки хочет, чтобы мы пили чистую воду, которая разлагает тело и разрушает суставы. Он ненавидит вас…
А другой сказал:
— Доктор неопытен: что может быть вкуснее и полезнее воды со всем тем, что в ней находится? Все это только полезно для здоровья…
Наконец заговорил Шакир бек. Он сказал тихо:
— Вы хотите доказательства, что доктор Заки ненавидит вас? Приведите к нему ваших больных, и я даю руку на отсечение, если он согласится вылечить хотя бы одного из них.
И оказалось, что Шакир бек — человек правдивый, дальновидный. Доктор Заки пытался объяснить своим соотечественникам, что он доктор экономических наук… Но он не знал, что они убедились только в том, что «независимый кандидат» — проклятый обманщик.
Они вернулись к своему любимому кандидату и рассказали, как доктор отрекся от своей медицины и сказал им, что он — писатель. Тогда Шакир бек, обнося всех своим пузырьком с нюхательным табаком, сказал:
— А на что вам писатель? У нас есть шейх Шабита, который пишет заклинания на амулетах, у нас есть учитель Авад, которому нет равных в составлении заявлений и договоров о найме…
Еще до того, как стал известен результат выборов, Шакир бек заранее упаковал джуббы, которые он наденет в Каире.
Готовя вещи в дорогу, одна из жен спросила:
— А что такое парламент, о хадж?
И Шакир ответил жене:
— О невежда, неужели ты не видела, как на завалинке у дома омды собираются знатные люди? Парламент — это завалинка государства. Там собираются большие люди и правители страны. Там министр склонится к моему уху и скажет: «Шакир бек, ради тебя мы повернем русло канала западнее деревни, чтобы он проходил через твои земли, отсрочим взнос налогов, которые причитаются с тебя и твоих друзей в казну. Мы закроем любой журнал, где печатается доктор Заки… Мы дадим диплом Абд аль Хамиду, твоему племяннику — без экзаменов и без головной боли… — Затем он обвел взглядом всех трех жен и сказал с гордостью: — Слово вашего мужа заставит трепетать всю округу!