Люк вытерся и надел спортивную одежду. Душ приободрил его. Он понял, что голоден и пошел на кухню.
На него работали несколько сотрудников, в том числе экономка миссис Мендоза, уборщица и лесничий. Но они всегда уезжали, когда он прибывал на остров. Он не солгал, говоря Кассандре, что он предпочитает уединение.
Люк тяжело вздохнул.
По правде говоря, главная причина покупки Санрайз — возможность побыть одному. Активные занятия на свежем воздухе помогали ему размяться и собраться с мыслями. Когда Люк работал над особенно сложной или проблемной технологией, остров становился его идеальным убежищем.
Однако прямо сейчас ему хотелось, чтобы миссис Мендоза и остальные его сотрудники были в доме и у него была готовая еда. Кроме того, персонал может стать хорошим буфером между ним и шпионкой Касси.
Закатные лучи окрашивали гранитные поверхности кухни в красные тона. На главном кухонном столе выделялся холмик, закрытый бумажной салфеткой. Люк поднял салфетку и увидел хлеб, сыр и кучу других продуктов, а также огромное количество приправ.
У него заурчало в животе. Он заметил, что на салфетке написано довольно агрессивное послание:
«Я сделала тебе сэндвич. Поблагодаришь меня потом».
Она называет сэндвичем вот эту чертовщину? Его вряд ли можно съесть. Более того, он пролежал на столе последние восемь часов. Люк нажал пальцем на хлеб — кусок был твердым, как бетонная плита.
Завернув сэндвич в салфетку, он выбросил его в мусорную корзину.
Пусть он голоден, но не станет питаться всякой ерундой. И если Касси думает, будто эта жалкая попытка примирения хоть как-то успокоит его после того, что она сделала, значит, она живет на другой планете.
Вообще-то, она могла бы приготовить на ужин что-нибудь приличное. В доме полно продуктов, а она весь день просидела на заднице, ничего не делая, пока Люк пытался найти способ вывезти их с острова.
Если он будет удерживать Касси здесь, чтобы уберечь свою компанию от ее махинаций, пусть она приносит пользу.
— Кассандра! — крикнул он, подняв голову. — Срочно иди сюда! Твоя очередь готовить!
— Но я уже сделала тебе сэндвич.
Касси уставилась на красивое и решительное лицо Люка Бруссара и выругалась на себя за то, что краснеет.
Несколько часов назад она поняла, что сегодня вечером они не покинут остров. Поэтому старалась успокоиться и готовилась ко сну. Она снова залезла в шкаф миссис Мендоза, чтобы взять одежду на тот случай, если на острове придется провести несколько дней. Она не хотела быть не готовой к тому, что он ей скажет. Она также воспользовалась возможностью, чтобы осмотреть комнаты.
Просматривая гардеробы в четырех гостевых спальнях Люка, Касси не нашла одежды от его предыдущих подруг. Возможно, он действительно говорил правду, когда сказал ей, что никогда не привозил женщин на остров. Хотя это не имеет никакого значения.
Взяв одежду из гардероба миссис Мендоза, Касси пошла в кабинет Люка в тщетной попытке найти компьютер с выходом в Интернет или хотя бы зарядное устройство для телефона. К сожалению, она обнаружила только зарядные устройства для телефонов «Бруссар текнолоджис», а на всех компьютерах стояли сложные пароли, поэтому она даже не смогла их включить, не говоря уже о доступе к Интернету.
Она недоумевала, зачем Люк установил несколько паролей с разным уровнем безопасности на своих компьютерах, которые находились в его кабинете в запертом доме на частном острове. Ведь сюда невозможно добраться без самолета или катера. Он что — параноик?
После нескольких попыток взломать его систему безопасности Касси вернулась в гостевую комнату и погрузилась в тревожный сон. Она проснулась около часа назад, разбитая и утомленная эротическими снами.
Люка в доме по-прежнему не было. Ей удалось найти кофеварку и приготовить себе кофе, а потом насладиться закатом из своей спальни.
Она заметила, как Люк поднимался по лестнице от пристани около двадцати минут назад. Его голова была опущена, он был в мокром гидрокостюме, его влажные волосы растрепались.
Когда он вошел в дом, Касси решила держаться от него подальше. Противостоять ему было бессмысленно. Ей не удавалось избавиться от желания, и она боялась снова оказаться в глупом положении. Она нашла несколько детективных романов на его книжных полках, а потом услышала, как Люк зовет ее.
Вернее, не зовет, а вызывает, как служанку или заложницу.
Чтобы не показаться слабой, она не стала его игнорировать. Приказав себе успокоиться, она выслушала его заявление о том, что «халявщиков он не любит еще больше, чем шпионов».
Именно в этот момент она напомнила ему про сэндвич.
— Я выбросил его в мусорную корзину, — ответил он.
От злости она сильнее покраснела.
— Ты… ты… — принялась заикаться она, потрясенная его насмешливым тоном и неблагодарностью за ее титанические усилия. — Что ты сделал? — наконец выпалила она.
— Я выбросил его. В следующий раз, когда будешь делать мне сэндвич, не утопи его в майонезе. Я ненавижу майонез. И не оставляй сэндвич на столе на весь день, потому что он превращается в окаменелые останки.
Касси ахнула. Она была в шоке от его дерзости и неспособности выразить хоть какую-то признательность за ее старания. Она изо всех сил пыталась отдышаться.
— В следующий раз?! — рявкнула она. — Ты шутишь, что ли? Следующего раза не будет. Я скорее приготовлю сэндвич своему злейшему врагу, чем тебе.
— Прямо сейчас я — твой злейший враг, и ты у меня в долгу, — язвительно ответил он. — Я весь день работал на улице, и я голоден. Поэтому сэндвича, даже если бы он действительно был съедобным, мне было бы мало. Давай посмотрим, на что еще ты способна, — подытожил он и протопал мимо нее.
Касси сглотнула, и ее ярость сменилась паникой:
— Что ты имеешь в виду? — У нее было ужасное ощущение, что она уже знает ответ.
Он не шутил, ожидая, что она приготовит ему ужин.
Горячий домашний ужин.
Люк остановился и посмотрел на нее сверху вниз.
— Что еще ты умеешь делать, кроме доисторических сэндвичей?
Касси хотелось признаться, что она не умеет готовить, но она не желала выглядеть жалкой. Ну, она может сделать тосты с фасолью, яичницу и разогреть готовый суп из консервной банки. И была совершенно уверена, что до Люка ей далеко, потому что он работал поваром в закусочной еще подростком.
По правде говоря, Касси не было оправдания. Ей уже давно следовало научиться готовить для себя. Но она избегала любых попыток. Дело в том, что она ненавидела быть на кухне и заниматься домашними делами, потому что это напоминало ей тот день, когда отец предал ее.
Хотя это вряд ли назовешь предательством. Скорее, это было безразличие. Ведь даже предательство требует некоторых эмоциональных усилий. А Олдосу Джеймсу было настолько наплевать на свою дочь, что он не проявлял к ней никакого интереса.
Он просто ее не замечал. И воспоминания о том дне, когда она обнаружила, как безразлична своему отцу, постоянно преследовали ее каждый день, когда она приходила на кухню.
На пять лет — с того дня, как Эш и ее мать переехали в дом для прислуги в поместье отца Касси на Риджентс-Парк-Вест — кухня стала местом утешения для Кассандры.
Но потом ее отец решил все изменить, не сказав ей об этом.
Ее щеки покраснели от воспоминания о том дне во всех подробностях.
Касси сбегала по лестнице, переполняясь волнением. Наступило первое октября, была середина учебного семестра. Она знала, что Эш встанет рано, позавтракает, а мать Эш, Анджела, приготовит завтрак для ее отца. Ее подруга уже придумывала для них обоих новые чудесные приключения. Потому что Эш всегда придумывала лучшие развлечения.
Ранее Анджела представила Касси свою дочь так:
— Вы почти ровесницы. Я не буду возражать, если ты будешь приходить к Эшлин, пока твой отец занят.
Она была не просто взволнована тем, что снова проведет время со своей лучшей подругой после недель скучной учебы в шикарной частной школе. Она мечтала насладиться домашней атмосферой, которую создавали Анджела, и Эш с тех пор, как вошли в ее жизнь.
Касси любила убаюкивающие разговоры Анджелы Дойл о феях, кристаллах и прочей чепухе, слегка фальшивое пение Эш, которая подпевала своим любимым мелодиям, соблазнительный аромат булочек и хлеба, испеченных Анджелой, и благоухающая лавандой мастика для натирания пола.
Касси ворвалась на кухню в то свежее октябрьское утро, когда ей было тринадцать лет, испытывая чудесное чувство принадлежности и дружбы, и обнаружила, что комната холодная, пустая и тихая.
На столе лежала торопливо написанная записка от Эш, в которой говорилось, что они были вынуждены уйти.
У Касси похолодело в груди, когда она вспомнила разговор в кабинете своего отца позже в тот же день.
— Анджела Дойл больше не работает у меня. Нам не нужна домработница, потому что ты уезжаешь в школу, а я могу поесть в клубе.
— Но, папа, а как же Эшлин? Она моя лучшая подруга.
— Эшлин — дочь домработницы. Она вряд ли годится тебе в подруги.
Как жаль, что Касси до сих пор вспоминает тот день в ярких подробностях. Особенно сейчас, когда ей меньше всего нужно давать Люку Бруссару какое-либо преимущество.
К счастью, Эшлин не перестала быть ее лучшей подругой. Они поддерживали связь все те жалкие годы, которые Касси провела в школе Сент-Брайд. Они жили вместе в одной квартире последние четыре года с тех пор, как Касси окончила университет и начала делать карьеру, работая на Темпла.
Все было хорошо. Ну, если не считать провокационного золотого платья и небольших проблем со смокингом.
Касси откашлялась.
Осталась только одна ужасная проблема. Касси не умела готовить и не могла произвести впечатление на Люка Бруссара. Поэтому, пока этот мучитель смотрит на нее с крайним презрением, ей остается только блефовать. Она скорее умрет, чем даст ему понять, что в глубине души она остается обиженным и одиноким ребенком.
— Сам готовь себе ужин, — сказала Касси, выпрямилась и постаралась выглядеть возмущенной. — Я не твоя повариха. — Она повернулась, чтобы уйти.