– Как вы заставляли девушек участвовать в подобном? Вы держали их в плену?
– Напротив! Они сами с удовольствием шли мне навстречу: это же такая честь, стать матерью дракона. Я тщательно выбирала кандидаток, после рассказывала им о рисках…
– Что их предшественницы не выжили? В голове не укладывается, как это все вообще можно придумать.
– Отчаяние. Ты еще слишком молода и мало о нем знаешь, – грустно улыбнулась Ида. – Моему сыну оставалось меньше года до того, как войдет в полную силу. Тогда бы магия в нем расцвела и прочно связала с окружающим миром, избавляя от травм и болезней. И вдруг – онкология, коварная, стремительная, жадная. Она жрала Итона слишком быстро, лекарства не помогали. Мы отвезли его в Бунлин, в крупную клинику. Там драконы встречались реже, врачи даже не поняли, что означают эти метки, и предложили нам сохранить семя Итона перед тяжелым курсом химии, просто на всякий случай. Я тогда была сама не своя и подписала соглашение не глядя, дальше забыла обо всем на годы, пока однажды на глаза не попался счет из криобанка. Это как-то совпало с рассказом одной знакомой, которая решилась на еще одного ребенка, после того как мужу сделали вазэктомию. Я подумала: почему нет? Я лишилась сына, зато могу получить внука.
– Пять неудачных попыток! Вы убивали девушек, делали несчастными их семьи, заставляли страдать так же, как сами страдали от потери сына.
– Я этого не хотела. Их тела оказывались слишком слабыми, драконы выпивали всю их жизненную силу, затем погибали сами от истощения. Я пыталась изменить это, вливала больше искры, постоянно заботилась о девушках, но где-то допустила ошибку. Надо было выбирать кандидаток среди тех, у кого уже есть искра, сама думала об этом, но драконы следят за всеми отмеченными.
– Думаете, они бы вас не одобрили?
– Шутишь? Если бы человеческой женщине удалось выносить дракона, меня бы боготворили. На данном этапе, конечно, они были бы против экспериментов. Так что ты со своим любопытством все испортила, не понимаю, как только догадалась.
– Вы мне рассказали, – мрачно ответила Тесс. Не так бы она хотела раскрыть это дело, совсем не так. – У меня были бумаги из Бунлина и подозрения, на этом все. Я даже фамилию вашу не знала, тем более не стала бы искать данные давно погибшего сына. А вы увидели эмблему на больничной папке и додумали остальное.
– Везучая, как и Фрейзер? – хмыкнула Ида. – Он тоже слонялся по архиву и нос к носу столкнулся со мной, дальше начал сыпать вопросами о нашем знакомстве с Кирой, якобы часто видел нас вместе, и не видела ли я вертолет в день ее гибели.
Поэтому она ударила Кадди и подожгла все: не могла сама убить, пришлось положиться на огонь, а на следующий день прибежала разгребать завалы, хотела удостовериться, что улик не осталось.
– Уже неважно, – вздохнула Тесс и вплотную подошла к драконице. – Вы понесете наказание за свои преступления, а Фрейзер скоро встанет на ноги.
– Не зазнавайся, девчонка!
С яростным шипением Ида сломала лед и расставила руки в стороны. Тесс отбросило назад волной магии, протянув спиной по льду, который уже медленно таял из-за соли и льющегося сверху дождя, превращаясь в холодную кашу.
Хрупкая и безобидная Ида тем временем шагнула вперед и превратилась в темно-серого дракона, который уже замахивался лапой с острыми когтями. Ей достаточно серьезно ранить Тесс и забросить подальше в океан, вода и рыбы доделают все остальное.
«Бей по крыльям, они самое слабое место», – как наяву прозвучал в голове голос Акса, и Тесс почти неосознанно подчинилась, выпуская ледяные иглы с ладони. В полете те собирали влагу и превращались в полноценные копья, которые прошили левое крыло Иды и разодрали ей бок. Алая, почти человеческая с виду кровь брызнула во все стороны, а драконица обиженно взревела и резко наклонила голову к Тесс.
Гигантская челюсть клацнула зубами в полуметре от ее ног и сжалась на ледяной глыбе. Тесс поспешно отползла назад и попыталась встать. Глуп тот, кто всерьез рассчитывает победить дракона. Человек, даже с искрой, слишком слаб, чтобы на равных бороться с толстошкурым ящером без оружия и отряда бойцов. Ни того, ни другого у нее не было, магия быстро иссякала, Тесс уже потряхивало от слабости; один-два всплеска, дальше на время станет просто человеком.
В такой ситуации глупо играть в героя, разумнее спастись самой и потом уже рассказать всем правду о преступлениях. Плохо, что сил почти не осталось, а драконица, напротив, только распалилась. Она изогнула шею и издала странный звук, на самой грани слышимости.
Тесс попыталась отгородиться ледяной стеной, но тут же полетела спиной вперед, вместе со взметнувшимся снегом. В этот раз встреча с бревном вышла более болезненной, как будто все кости в труху. Тесс попыталась пошевелиться и не смогла, а драконица уже неуклюже ковыляла к ней, опираясь на одно целое крыло и задние лапы.
Почему-то никак не получалось оторвать взгляд от ее прозрачно-голубых глаз и загнутых клыков, похожих на ножи. Намокшая чешуя блестела, как стеклянная, делая Иду еще более нереальной и пугающей. Увидев так близко, уже не получится полюбить драконов, они существа из другого мира, чуждого человеку.
Иде оставалось сделать несколько шагов, когда Тесс в очередной раз попыталась сдвинуться с места, не смогла и перевела взгляд ниже. Одна из веток старого дерева насквозь пробила ее тело, вышла спереди и окрасилась кровью, намертво приковав к этому месту. Здесь не нужно быть доктором, чтобы сделать прогноз.
От боли и обиды хотелось плакать: она погибнет здесь, на побережье, не добившись ровным счетом ничего. Ида так и продолжит убивать, а у Акселя не получится ее вычислить, зато он наконец избавится от очередного дейгарта, и не останется никого, кого бы волновала судьба пропавших Донны и Питера Джонсонов.
Драконица подняла здоровое крыло, переставляя его ближе к Тесс, распахнула пасть – и тут же взревела от боли, когда ее левый бок окутал целый клуб пламени. Снаружи драконы действительно неплохо горели, несмотря на дождь и ледяную кашу под ногами: вода просто испарялась от жара, еще сильнее обжигая дракона. Ида сразу же изогнула шею и попыталась снова воспользоваться своей магией, но получила новую порцию пламени, затем без перерыва еще раз – целенаправленно по глазам и пасти.
Тесс с трудом повернула голову и тогда увидела спешащую с холма темную фигуру Акса. Кажется, за ним бежал Чарли, но пока не вмешивался в драку, а оглядывался по сторонам. Стоило Орму подойти ближе, как огонь с его ладоней полился сплошным потоком, не давая Иде опомниться или ответить. Отстраненно Тесс подумала, что он сожжет себе все руки, придется снова идти в больницу за «медицинскими штуками», а Орм их боится до дрожи.
Драконица взревела, отчаянно и громко, как и любой другой, сгоравший заживо. Запах паленого мяса и дыма доносился и с такого расстояния, пока она попросту не упала мордой в песок. Когда грохнулась, гигантская туша начала съеживаться до человеческого тела, вполне живого и здорового, к которому уже бежал Чарли.
Аксель же отряхнул руки и подскочил к Тесс, на ходу поминая свой любимый пепел.
– Тихо, крошка, тихо, – бестолково шептал он, когда стаскивал с той самой ветки. Тесс вскрикнула от боли и в полубреду просила добить ее. Все равно с такими ранами не выживают, даже если рядом бригада хирургов, но Орм подхватил ее на руки и понес к берегу, без остановки болтая глупости.
– Это царапина, Джонсон, сейчас подлатаем – и шрама не останется. Я еще на месяц оплатил тебе букеты…
Тесс через силу хмыкнула и хотела возмутиться, когда Акс разодрал ее блузку и положил руку на середину груди. Мог бы проявить чуть больше уважения к умирающей женщине, вместо этого он выругался и еще раз передвинул ладони, сместив их чуть ближе к сердцу Тесс.
– У других как-то легче выходит, но всему надо учиться, да, Джонсон? Живи!
Его глаза превратились в две сияющие трещины, по рукам будто потек свет, который затопил Тесс, вливая в нее еще одну искру.
***
Шрама действительно не осталось. Это Тесс успела проверить через пару часов, после того как очнулась. Ее до сих пор давила дикая слабость, но боли не было, только постоянно мерзли конечности. На очередном осмотре лечащий врач пошутил, что она поправляется быстро как дракон, после чего поспешил сменить тему, заметив, как от пальцев Тесс расползаются морозные узоры по простыне.
– Вижу, вам лучше, – натянуто улыбнулся он, – впустить вашего жениха? Больше недели здесь слоняется, доконал всех, если честно.
– Нет у меня никакого жениха.
– Вот и обсудите это с ним.
Доктор попытался сбежать, но Тесс остановила его и попросила вызвать медсестру. С ее помощью доковыляла до ванной, приняла там душ и даже сменила рубашку с больничной на более симпатичную больничную. Разговаривать с «женихом» она все еще не хотела, но раз это неизбежно, нужно выглядеть прилично.
В конце концов села обратно на кровать и прикрыла ноги пледом. После ухода медсестры дверь не открывалась подозрительно долго, пока через нее наконец не вошел Аксель с охапкой цветов в руках.
– Ломаю твою, заодно и свою теорию, – произнес он и пристроил цветы на столик возле входа.
– Считай, это был последним. Мой жених? Серьезно? – Тесс скрестила руки на груди. – Почему не сказал честно, что ты мой найтгарт?
– Потому что этот мудак в белом халате сказал, что найтгарту хватит телефонного отчета, а ждать в коридоре и получать всю информацию о здоровье Тесс Джонсон могут только ее родственники. И вот я твой жених! – Он виновато улыбнулся, подошел ближе и сел на стул рядом с кроватью.
Кисти у него в самом деле были замотаны, но не слишком туго, не стесняя движений, зато рана на виске наконец зажила, и Акс коротко остриг волосы, выравнивая их длину. Ему шло, как будто несколько лет сразу сбросил и казался таким родным. Тесс хотелось прислониться к нему, обнять, почувствовать тепло и наконец выговориться; одновременно – наорать на него и ударить. Хотя когда с Акселем бывало иначе?