Он по-прежнему язвителен и холоден, словно вчера не он готов был заняться со мной сексом в парилке, когда за дверью находится его заместитель.
Данил-бизнесмен разительно отличается от Данила, которого я встретила в ресторане. Никак не могу понять, какой из них настоящий.
А понять это было бы здорово, чтобы определиться с линией поведения. Последний год именно верная поведенческая стратегия помогла избежать мне нескольких ловушек, расставленных Андреем Владимировичем.
А вот вчера я неправильно оценила ситуацию и только подлила масла в огонь.
Данилу с моего выпускного нравилось открывать мир чувственного и немного грязного секса неискушенной студенточке, смотревшей на него с обожанием. Думала, к более смелой девице он потеряет интерес. Ошиблась.
А еще бизнес-аналитик. И чему меня только учили столько лет? Ладно, будем считать, что было мало входных данных. Все-таки десять часов крайне специфического знакомства недостаточно, чтобы составить верное представление о человеке.
Мой же босс осознанно не стремится облегчить мне жизнь.
С утра мы обрели друг друга на кухне, где Данил собственноручно варит кофе. Он игнорирует кофемашину и готовит его в турке на плите. Староверов бдит за пенкой не отрываясь, это позволяет мне оценить его утренний вид.
Что ж. Его хоть сейчас можно поместить на любую открытку к Восьмому марта.
— Мы одни? — еще не совсем проснувшись, не смотря на утренний душ спрашиваю я.
— Колодцев уже уехал, если ты об этом, — усмехается Данил, разливая кофе в чашки. В две чашки!
С ума сойти, у нас же прислуга, мы, оказывается, можем не только себя обслужить, но и ближнему помочь. Недоверчиво беру чашку, если б не видела, что он нам наливает одно и то же, подумала бы, что там стрихнин.
— Вообще-то я имела в виду Анну, — уточняю я.
— Анна приходит к обеду, так что сделай нам завтрак, пока я переодеваюсь.
Он, конечно, босс, но…
— Но почему я? Я не нанималась поварихой, — ворчу я.
— Потому что именно ты вчера не дала случиться запеканке на завтрак, — доносится до меня ответ выходящего из кухни Данила.
Осторожно отхлебываю из чашки.
Господи! Как хорошо! Если мне будут варить такой кофе хотя бы раз в неделю, я стану рабыней этого человека.
Так уж и быть. Завтрак так завтрак.
За этот великолепный кофе Староверов заслужил.
Когда Данил возвращается на кухню, его взору предстает все, на что я способна в кулинарном плане. Ну по утрам так точно.
Приподняв брови, он смотрит на них с веселым удивлением.
Пожимаю плечами. Никогда не утверждала, что я — великий повар. Он сам напросился.
— Сурово, — констатирует Данил. — Потом закажи нам перекус. До обеда надо как-то все же дотянуть.
Зря он так.
Божественные бутерброды.
Немного кривоватые, но совершенно точно вкусные.
Зуб даю. Я уже пару съела.
И, как оказывается, правильно сделала.
Я успеваю перехватить еще всего один, как остальные исчезают в желудке Староверова. Прямо-таки: какая гадость, у вас еще не осталось?
— Во сколько мы выезжаем в офис? — я отвлекаю внимание Данила вопросом, чтобы цапнуть последний бутер, к которому он уже примеривается.
— Сегодня мы работаем отсюда.
Я удивленно окидываю взглядом облик Староверова: на нем рубашка и костюмные брюки. Правильно понимая мое удивление, он поясняет:
— Деловой стиль одежды дисциплинирует.
Вздыхаю. Понятно, мне тоже придется придерживаться такого стиля даже в доме.
— К тому же у меня сегодня встреча. Я сбросил тебе информацию. Предварительная договоренность есть. Подтверди все с той стороной.
— Хорошо, — киваю. — Есть еще что-то помимо текущих заданий?
— Пока нет, — ухмыляется Данил. — Но непременно появится.
В целом завтрак проходит мирно, хотя я подспудно жду подвоха, но ничего не происходит. Ну, если не считать оставленной мне грязной посуды, которую я просто подленько сгружаю в раковину.
В комнате натягиваю офисное платье, запускаю рабочий ноут и проверяю свой телефон.
Есть пропущенный от Виолетты и сообщение от нее.
«Вик, звонила? Мы тут выехали покататься в горы. Связь здесь ни к черту. Ловит через раз. Вернемся в воскресенье, смогу нормально перезвонить. Но если что-то срочное, пиши на мыло. Я раз в день проверяю.»
Ладно. Несколько дней разговор вполне терпит. Лучше я все расскажу голосом, к тому же вопросов, я уверена, будет много.
Телефон подбрасывает напоминалки: послезавтра — день памяти папы, через неделю — день рождения мамы. Надо бы ей позвонить, но в последнее время мы не просто отдалились друг от друга. Наши отношения сильно испортились.
Вбиваю в напоминания также дату предстоящего приема в семейном доме.
Что задумал отчим?
Пока придется сосредоточиться на работе.
Открываю задачник и нервно икаю.
М-да, уточнять про внеплановые задачи не имеет смысла. Тут и плановых хоть жоп… задницей ешь. И горящих из них больше половины.
Староверов точно нанимал персонального ассистента, а не рабыню?
Первым делом подтверждаю встречу, о которой он упоминал за завтраком. Какой-то Брейгель, который на мое сообщение отвечает весьма живо, добавляя интересные смайлики.
Н-да, айтишники все-таки особенные люди.
А дальше меня засасывает трясина бесконечных задач, отчетов, графиков, планов встреч, подготовка материалов… Каторга.
Но я знаю, за что страдаю, и стараюсь на все сто пятьдесят процентов.
Только незадолго до обеда я выныриваю в реальный мир.
Из адской круговерти цифр, дат и имен меня вырывает сигнал клаксона автомобиля.
Разминая затекшую шею, подхожу к окну. Оно как раз выходит на подъездную дорожку, на которую в раскрывающиеся ворота въезжает маленькая красная дамская машинка.
Кошусь на часы. Как раз время встречи с Брейгелем. Что ж. Это многое объясняет, в том числе и смайлики.
Из припарковавшегося авто выпархивает стройная высокая девушка девушка.
Что-то меня в ней смущает. Кого-то она мне напоминает.
Да что ж такое?
Совсем памяти нет, и это в двадцать три года.
Щурясь разглядываю гостью: высокие скулы, каштановые длинные волосы слегка вьются. У меня была похожая прическа до того, как отрезала волосы.
Брейгель, постукивая каблучками, спешит в дом, на ходу поправляя локоны.
Тонкая талия контрастирует с полной грудью. Все это великолепие облегает весьма милое черное плате на бретельках, только оно неуместное какое-то… Я бы такое надела вечером. В кафе или ресторан…
Минуточку.
Приглядываюсь внимательнее.
Платье почти один в один повторяет мой наряд с выпускного.
Глава 10. Дублерша
Увиденное не дает мне сосредоточиться на работе.
Винтики в моем аналитическом мозгу вертятся, но как-то неэффективно. Мыслительная машина не выдает мне приемлемого результата.
Сдаюсь и лезу в папку с историей контактов, сброшенную мне предыдущим персональным ассистентом Данила.
Мне везет. Оксана очень дотошна, и первое поминание Брейгель я нахожу в сообщениях где-то полуторамесячной давности.
Переписка между Оксаной и Брейгель довольна странная: подтверждение получения некоего реквизита и согласия исполнить контракт. Текст контракта не приложен. Очень любопытно. Что ж там за услуги такие?
В любом случае, этот самый контракт с Брейгель заключен уже после моего выпускного. Хм. Порывшись еще, накануне переписки нахожу звонок в модельное агентство.
Даже не знаю, что и думать.
Точнее, наоборот.
Не знаю, за какую из мыслей зацепиться первой. Все они выглядят довольно бредово, но Данил, похоже, уникум, и я просто чего-то не понимаю.
Итак.
Полтора месяца назад после нашей с ним встречи Данилу находят девицу одного со мной типажа.
Это что? Ему вдруг вспомнились удачные потрахушки, и он за неимением оригинала решил воспользоваться суррогатом? Не похоже на Данила.
Или похоже?
Хочу «Машу» — подайте сюда «Машу»?
Листаю переписки.
С того момента и до сегодняшнего дня фамилия Брейгель не всплывает.
То ли плохо контракт отработала, то ли интерес у Данила пропал.
И снова мы имеем Брейгель сегодня.
Это, чтобы я не зарывалась? Мол, таких как ты вагон и маленькая тележка?
Стоп.
Мне, что, тоже придется искать ему девочек? Самой отбирать тех, кто он будет трахать?
Меня начинает потряхивать.
За каким чертом Данил сегодня позвал эту швабру? О чем они там уже сорок минут разговаривают?
Я знаю, что Данил не прообраз целомудрия. Более того, он — свободный самец на выгуле. Неужели я ревную?
Ревную. И еще как.
Я волновалась о том, что мне придется видеть Данила каждый день и держать себя в руках, а, оказывается, есть испытание посерьёзнее.
Следующие двадцать минут изводят меня настолько, что я решаю попить водички.
На кухне меня встречает хлопочущая Анна.
— Викуся, проголодалась уже? Обед уже почти готов. Сегодня минестроне и ризотто с кроликом. На троих накрою в столовой…
Вода идет мне не в то горло.
На троих? На троих!
Ненавижу минестроне! Ненавижу Данила!
— Вик, я сервировать начну, а ты скажи Данилу, что обед через двадцать минут.
Мне совершенно не хочется идти к нему в кабинет, и я плетусь нога за ногу.
У самой двери собираюсь постучать, но она прикрыта неплотно. Значит, можно войти. Берусь за ручку и приоткрываю чуть шире. Нескольких секунд хватает, и я отшатываюсь.
Всего пара мгновений, но зрелище отпечатывается в моем сознании.
Я покидаю свою локацию значительно быстрее, чем достигаю ее. Добираюсь до своей комнаты и подаю на кровать. Бессмысленно смотрю в потолок.
— Черт, я идиотка! — произношу вслух.
Достаю телефон и отправляю Данилу сообщение по поводу обеда. Меня обуревает мстительная надежда, что я им помешаю.
А перед глазами двое.
Данил, стоящий с закрытыми глазами лицом ко мне, его рука лежит на каштановой макушке девушки, стоящей перед ним на коленях. Она самозабвенно двигает головой. И хотя ее платье по-прежнему на ней, на ее щиколотках я вижу спущенные трусики.