Тогда я поблагодарила мать, даже толком не посмотрев, что же за вещь мама наградила эпитетами «дорогая, эротичная и шикарная».
Из пакета я достала крошечную ночную сорочку. Я надела ее и посмотрела на себя в зеркало. Невольное смущение овладело мной: нежное черное кружево не скрывало, а, наоборот, еще больше подчеркивало очертания груди. Треугольный кусочек атласной ткани цвета бирюзы начинался от груди тонкой линией и совсем немного расширялся книзу. Создавалось впечатление, что я стояла почти обнаженная.
Да, у мамы своеобразное представление о подарке для дочери…
Я переоделась и выключила свет. Сон не шел. Поворочавшись на широкой постели, я свернулась клубочком на краю и, наконец, закрыла глаза.
…Жаркий полдень. Я иду по тенистому саду к бассейну. Я уверена, что меня там ждет важная встреча. Но разочаровываюсь – никого нет. Тихо, нещадно палит солнце, и я решаю поплавать. Сбрасываю одежду и обнаженная окунаюсь в воду. Прохлада успокаивает разгоряченную кожу. Чувствую необычайную легкость и свободу. Плыву легко, быстро, словно лечу по небу, рассекая облака…
– Софи! Софи! – слышу знакомый голос, и черная тень накрывает бирюзу воды. Меня охватывает паника. Это Кристофер, он идет сюда, а я без одежды… Он рядом, ему осталась пара шагов, мне некуда деваться, он увидит меня… – Софи! – мужской голос шепчет мне на ухо, и я…
…просыпаюсь.
Несколько секунд просто сижу на постели и прихожу в себя. В комнате душно, подхожу к окну, открываю его, и бесшабашные ароматы летней ночи врываются в мою комнату, дурманят, манят, обманывают…
Помнится, мама всегда говорила, что лучшее средство от плохого настроения, бессонницы и глупых мыслей – бокал хорошего вина. Что ж, пришла пора воспользоваться ее советом.
Хорошо, что дома никого нет. Наши молодые отправились кататься на лошадях с ночевкой в горах, Кристофер уехал куда-то вечером. Конечно, я не следила за ним, просто случайно увидела в окно.
Я уже собиралась спуститься в бар, как взгляд упал на сборник репродукций и биографию художника, что мне подарил сводный брат. Осторожно, словно ядовитую змею, я вновь взяла в руки дорогое издание и отправилась в бар.
В огромном доме царил полумрак, было тихо и спокойно. Я медленно шла по длинным коридорам, миновала лестницы, комнаты, и уже когда казалось, что я окончательно запуталась в лабиринтах особняка, бар был найден.
Я налила бокал розового вина и удобно устроилась на высоком стуле у барной стойки. Ну что ж, будем дегустировать! Я сделала пару глотков и удовлетворенно выдохнула: хорошо! Хорошо сидеть вот так одной, ночью. Пить вино и размышлять, мечтать…
Но сколько я ни сопротивлялась, вновь захотела открыть эти рисунки. Простые линии, порой кажущиеся небрежными, но как наполнены они то животной похотью, то томной усталостью, то волнением ожидания близости…
Удивительно, что Кристофер уловил все это. Вот уж не думала, что он такой ценитель живописи.
Горячая вспышка воспоминаний обожгла меня: магазин, хрипловатый голос захватывающий мой разум без остатка, смуглые руки, скользящие по нарисованным обнаженным женским телам…
– А что это у нас за тайные ночные посиделки? – голос Кристофера раздался совсем рядом со мной. От неожиданности я вздрогнула, бокал чуть не выскользнул из рук, но Кристофер подхватил его. – Прости, я испугал тебя? – Кристофер встал позади.
– Да уж… испугал, – покорно согласилась, жалея, что мое одиночество нарушено.
Кристофер был в джинсах и майке. Значит, только что приехал домой. Интересно, где он был? С кем он был? Хотя зачем мне это надо знать?
Внезапно я вспомнила, что на мне надето, и покрылась мурашками – и от испуга, и от возбуждения. Странно, что брат с порога не прокомментировал мой внешний вид. Но глупо было бы думать, что он не обратил на него внимания.
– О, а вот и причина твоей бессонницы – он с усмешкой указал на книгу.
– Отстань, – вяло отмахнулась я.
– Софи…
Кристофер нагнулся ко мне и дотронулся до моего виска. Я вздрогнула и напряглась. Брат мягко провел руками по распущенной копне волос, убрал их набок, оголив шею. Я задрожала, но не сделала ничего, чтобы остановить его. Хоть и почувствовала, что сейчас он опасен. Даже более опасен, чем обычно. Но… Мне нравилось ощущать эту опасность. Находиться рядом с ней, чувствовать ее пламя… Надеяться, что я успею вовремя отойти и не сгореть.
– Софи, а ты уже испробовала как это – лежать, сгорая от желания ощутить в себе мужчину? – его голос звучал вкрадчиво и тихо.
Пальцем он очерчивал изгиб моей шеи, потом перешел на плечи и талию. Он словно рисовал мою фигуру.
Я закусила губу.
Кристофер аккуратно спускает бретельку моей сорочки, гладит обнаженные плечи. Закручивает тугой пучок из моих локонов, а потом распускает их. Я чувствую, как он жадно вдыхает запах волос.
– Не надо, – это все, что я могу выдавить из себя.
Жалкое, слабое – «не надо». Конечно, он не слышит меня. Не желает слышать. А я обязана остановить его – сейчас, пока не поздно. Потому что потом, возможно, не захочу этого сама. Но я молчу, даже когда его ладони опускаются мне на грудь. Только вздрагиваю под этими ласками, даже не понимая до конца, приятны ли они мне.
– Знаешь, мужчина всегда чувствует, отдается ему женщина без остатка или в ее сердце есть кто-то еще. Тело не врет…
Кристофер говорит, а его пальцы чуть сжимают мой напряженный сосок. Я резко выдыхаю, чувствуя, как внутри начинает разгораться неведомое мне ранее жгучее тепло.
Он накрывает обе груди ладонями и нежно массирует их, а его губы скользят по моей шее. Я не вижу лица Криса, но чувствую запах, ощущаю тепло крепкого тела, слышу голос. Тихий, чуть хрипловатый, завораживающий, полный плотского желания.
– …Этих женщин любили сто лет назад… Но ничего не меняется… Все было так, как сейчас. Их целовали, возбуждали, а может, брали силой… Их лоно заполняли до предела, их тела содрогались в экстазе… Хочешь узнать, каково это?
Мой разум отключился. Уголком сознания я понимаю: то, что происходит сейчас – недопустимо, немыслимо! Но мое тело не подчиняется мне. Каждое слово, каждый поцелуй Кристофера лишает меня остатков воли.
Кристофер резко поворачивает меня к себе. Резко, властно, жадно целует. Словно я сосуд, полный влаги, а он – путник, бредущий по иссушенной пустыне. И только я могу спасти его от мучительной смерти.
Я понимаю, что сейчас он не отпустит меня ни за какие блага мира. Задыхаюсь от его напора и рвущегося наружу желания обладать мной. Оттолкнуть, вырваться, убежать – но я не делаю ничего из этого. Я плавлюсь в крепких объятиях Кристофера, поддаюсь его напору и вовлекаюсь в этот безумный поцелуй.
Не хочу ничего сейчас помнить: ни наших стычек, ни грубых слов, ни того, что это мой сводный брат. Хочу только одного – чтобы этот мужчина властвовал надо мной бесконечно долго.
И вдруг мозг пронзает осознание: он не остановится на поцелуе, он хочет взять меня… прямо здесь и прямо сейчас.
Это отрезвляет меня, пусть и не до конца. Но достаточно для того, чтобы упереть ладони в его грудь и предпринять слабую попытку прекратить все это.
Кристофер разрывает поцелуй, отстраняется. Я делаю шаг назад и натыкаюсь на стойку бара. Ноги дрожат, колени слабеют.
Он качает головой, не верит, что я хочу уйти. Да я и сама не верю, что у меня хватит сил прекратить это безумие. Но паника придает сил. Я понимаю, что единственное мое спасение – в бегстве. Неважно куда, главное – подальше от Криса и того пламени, что сейчас полыхает в его глазах.
И вот я уже бегу по бесконечным коридорам, распахиваю дверь своей комнаты и с шумом захлопываю ее за собой.
Глава 9
Я приняла душ и легла спать. Но и после этого долго ворочалась, пытаясь уснуть.
Больше всего меня удивляло и шокировало не поведение Криса – в конце концов, я изначально чувствовала исходящую от него опасность. Неприятным сюрпризом стала моя собственная реакция. В какой-то момент я сама его захотела. Жадно, исступленно, безумно… Так, что готова была забыть про все приличия – вообще про все на свете. Отдаться ему прямо там.
Почему тело так подвело меня? Что в этом наглеце такого, что заставило мою волю ослабнуть, а сердце биться сильнее? Я не могла понять… Но выяснить это просто необходимо. Хотя бы для того, чтобы успешно противостоять ему. В этом я была уверена: сдаться Кристоферу значит окончательно потерять себя, погибнуть. А я этого допустить не могу.
Наконец тяжелый, липкий сон овладел мной. Он накрыл меня, словно душное одеяло.
⁂
Будильника я не услышала и, проснувшись окончательно, поняла, что безнадежно опаздываю на занятия.
Сборы второпях, пара глотков горячего кофе – и вот мое тело на лекции, в то время как душа и разум очень далеки отсюда…
Лекция длилась второй час, но я не записала в тетради и пары строк. Вместо ровных рядов цифр я видела перед собой лицо сводного брата, искаженное страстью, и никак не могла оттолкнуть от себя это видение.
Это было странное ощущение двойственности. Разум корил меня за каждый мой шаг.
«Ты все делаешь неправильно. Тебе надо было бежать сразу, как только в комнату вошел Кристофер. Зачем ты слушала его развратные речи? Ведь прекрасно знаешь, что он за человек. Это его суть – быть охотником. Тебе нравится быть жертвой?» – ядовито пытал меня разум.
Я соглашалась с каждым приведенным доводом, но в то же время все они казались какими-то блеклыми на фоне того, что я ощутила впервые в своей жизни. Стоило вспомнить пристальный взгляд Кристофера, жар его крепкого тела в миллиметре от своего, его рвущееся наружу желание обладать мной – и все остальное растворялось и исчезало в моем сознании.
– Софи, лекция уже закончилась! – ко мне шумной стайкой подлетела Кэтти с подругами.
Я вздрогнула: на какой-то момент просто позабыла, что в мире существует кто-то еще, кроме меня и Криса. Но окружающие требовали внимания. Особенно учитывая, что я невольно нарушила их планы…