…Февраль. В Москве проходит митинг за отмену 6-й статьи Конституции, отмену партийной монополии на власть. В конце февраля уже Пленум ЦК КПСС голосует за отмену 6-й статьи и введение поста Президента СССР.
…В феврале начинаются беспорядки в Душанбе. В дальнейшем они перерастут в длительную гражданскую войну.
…В марте этого года проходят выборы на российский Съезд народных депутатов. В Свердловске на выборах побеждает Борис Ельцин. Становится понятно, что именно он будет одним из главных претендентов на пост председателя Верховного Совета России. Во время выборов формируются сразу несколько новых мощных партий и движений – среди них «Демократическая Россия», объединившая под своими знаменами сразу несколько видных «прорабов перестройки» (Галину Старовойтову, Гавриила Попова, Анатолия Собчака и др.). Новый российский съезд становится с первых шагов мощным противовесом съезду общесоюзному. В этом же году проходят первые демократические выборы мэров и губернаторов – в Москве (Гавриил Попов), в Ленинграде, который скоро будет переименован (Анатолий Собчак), в Нижнем Новгороде главой администрации станет Борис Немцов. Позже, в июне, будет принята декларация о суверенитете РСФСР.
…В Москве в феврале этого года начинаются переговоры Горбачева и Гельмута Коля об объединении Германии.
Указ Горбачева о возвращении в страну Галины Вишневской и Мстислава Ростроповича (то есть отмена брежневского указа о лишении их гражданства), в Русском музее – выставка «Транзит», впервые показавшая широкой публике произведения нонконформистов, «антисоветчиков», давно уехавших из страны – Рабина, Целкова, Неизвестного, Шемякина и др.
Журналы «Звезда», «Наш современник» и «Нева» приступают к публикации десятитомного сочинения Солженицына «Красное колесо» (в первый и в последний раз в жизни многие либеральные интеллигенты подписались на «Наш современник», который пользовался дурной славой реакционного журнала).
И все это – на фоне открытия в Москве первого «Макдоналдса», магазина итальянской фирмы «Райфл» и т. п.
Григорий Явлинский объявляет о создании новой экономической программы «400 дней». В дальнейшем эта программа под названием «500 дней» станет одним из «гвоздей» политической программы Ельцина на выборах в Верховный Совет России и президентских – 1991 года. И одним из камней преткновения в его отношениях с Горбачевым.
Ну а в 8-м номере журнала «Огонек» опубликована декларация движения «Гражданское действие» за подписью его членов-учредителей: С. С. Аверинцева, Л. М. Баткина, Ю. Н. Афанасьева, Л. И. Богораз, И. И. Заславского, С. А. Ковалева, Б. Ш. Окуджавы, Г. Х. Попова, Э. А. Рязанова, А. А. Собчака, В. И. Селюнина, С. Б. Станкевича, Р. К. Щедрина, Ю. П. Щекочихина, о. Глеба Якунина и др. Декларация призывает к участию в Движении всех противников тоталитаризма. В качестве первоочередных шагов власти, которых добивается новая организация, указаны следующие:
«1. Заключение нового союзного договора, предусматривающего свободное объединение суверенных государств и народов.
2. Пресечение любой, и прежде всего государственной монополии на средства производства, переход к современной рыночной экономике, основанной на соревновании различных форм собственности…
3. Предоставление земли в наследственное владение или собственность тем, кто хочет на ней работать.
4. Уравнивание КПСС в правах с другими политическими организациями.
…7. Лишение КГБ функций тайной политической полиции».
И все это – только за три месяца начавшегося 1990-го.
Что же объединяет эти столь разнородные события? Каждое (отдельно) меняет вокруг весь ландшафт – культурный, политический, духовный, каждое (отдельно) находится в противоречии с другими – трудновато проводить радикальную экономическую реформу в стране, где началась серьезная гражданская война с тысячами жертв в отдельных ее частях.
На головы современников Гайдара обрушиваются бесконечные новые смыслы: призывы, декларации, программы, лозунги, идеи. Все боятся разного – кто-то военного переворота и диктатуры, кто-то – войны и резкого повышения цен… Понятно одно: в этой ситуации – пора забыть об «эволюционном подходе».
И в это время Гайдар попадает в самое неудачное (может быть, за всю свою биографию) место работы.
Он обнаруживает себя в муравейнике на улице Правды, 24. Это целый квартал, состоящий из множества редакционных зданий. В старом здании «Правды» (где много лет провел его отец), памятнике конструктивизма, работы архитектора Голосова, – редакции «Комсомолки», реакционной «Советской России», «Социалистической индустрии», которая стала выходить в том же 1990-м под другим названием – «Рабочая трибуна», но не поменяла своей консервативной сути, еженедельника «За рубежом» и других редакций. В так называемом «новом», в 1980-м отстроенном здании чуть дальше по улице – сама «Правда» (теперь там находится редакция «Российской газеты»). Напротив – Дом культуры из 1930-х, гастроном, Дом быта, бассейн, детский сад, спорткомплекс. Тут же и огромные типографские здания, склады. В нескольких сотнях метров, в Бумажном проезде, – еще одно здание издательства «Правды», «журнальный корпус». И кто там только не сидит – мятежный «Огонек», веселая «Работница», прогрессивная «Крестьянка», «Крокодил»!..
Сама «Правда» – огромный советский завод по производству информации, дезинформации, руководящих мнений и указаний. Завод по производству смыслов советской жизни. Передовицы «Правды» – особое искусство, которым владеют только настоящие мастера, способные интерпретировать по специальным правилам партийные идеологемы. СССР – «логократия», страна, управляемая словами. Самые главные слова публикуются именно здесь.
Вот тут Егору действительно предстоит задуматься о том, что такое партийная номенклатура и ее привилегии.
Ведущие перья и редакторы сидят на тех же пайках, что и чиновники центрального аппарата КПСС, за ними приезжают черные «Волги». Буфет «Правды» хорош. Кабинеты обиты темными панелями, не то что в «Известиях» – светло-коричневыми. В каждом кабинете – один сотрудник, не больше. Распашонки (кабинет направо, кабинет налево) с приемной – для ответственного редакторского начальства.
Казалось бы, Гайдар – отпрыск советской «аристократии», сын собкора, заведующего военным отделом «Правды», внук писателя, в этой газете печатавшегося, – самым естественным образом должен стать потомственным «правдистом». Но в этом огромном здании с длиннющими коридорами он ощущает два настроения по отношению к себе: или равнодушие, или глухое неприятие. Эпоха ломается пополам, по позвоночнику, прямо на глазах, темно-коричневые деревянные панели, конечно, незыблемы, но что несут новые времена? Уж не вселятся ли сюда варвары?
И что означает появление этого нового любимчика главного редактора, умника и интроверта, либерала и радикала? Не скрывается ли под его формальной вежливостью и интеллигентскими манерами глубокое презрение к партийной журналистике? Не есть ли это еще один знак ускорения распада – страны, газеты, привычного уклада? На него смотрят косо, с подозрением. Как-то не вовремя Гайдар там появился. И очень не ко двору.
И ему самому в «Правде» неуютно. Одно дело братская атмосфера журнала, жестко ориентированного на реформы. Все – свои. Большинство – единомышленники. Здесь же, в большой официозной газете, даже нерядовой сотрудник сильно отчужден от конечного продукта. Она, газета, в отличие от журнала, для Гайдара – чужая. На улице Маркса – Энгельса остались свои ребята. Алексей Улюкаев возглавил отдел, он талантлив, хорошо пишет, пытается со страниц партийной прессы перекочевать в прессу демократическую, показывает свои заготовки Игорю Дедкову, ища его одобрения, публикуется в популярнейших «Московских новостях». Там жизнь, а не в «Правде», в которой по-прежнему, согласно старой советской поговорке, нет правды, как ни пытается ее реформировать Иван Фролов.
Все его коллеги время от времени мотаются в «Волынское», привычное место для спичрайтеров, начиная со времен Брежнева: сочиняют речи генсека, а теперь – президента Горбачева. Только уже без особой надежды на успех и прорыв. Сергей Колесников (он стал помощником Фролова, секретаря ЦК) сидит чернее тучи в своем «правдинском» кабинете: опять сопровождал своего босса в зарубежной поездке и в основном занимался тем, что работал переводчиком его жены в магазинах одежды. А еще недавно делал настоящий хороший журнал. Тут и выпить-то не с кем и некого послать, как в редакции «Коммуниста», в соседний магазин за вином. Фролов вроде бы идеологически ближе, но работалось Колесникову когда-то в «Правде» при Викторе Афанасьеве, моднике-воднолыжнике, который ушел из газеты осенью 1989 года, тот хотя бы присутствовал в газете как автор и редактор.
Времена новые, а воздух в гигантском кабинете главного редактора словно застыл. Не говоря уже о зале заседаний редколлегии, где прямо над головой председательствующего – белый Ленин с обрубленными руками, как у Венеры Милосской.
Этот застывший воздух ощущается Егором буквально физически. Он задыхается.
Выход один – писать другие, не «правдинские» статьи. Ломать их привычный язык.
И вот «в московские особняки врывается весна нахрапом». Гайдар отвечает за экономику в «Правде». В апреле появляется статья под заголовком «Прыжок к рынку» с использованием выражения «мужество отчаяния» – именно это качество, считает Гайдар, очень скоро понадобится реформаторам. Шоковая терапия, поясняет автор, это не только и не столько отпуск цен на волю: «Размораживать цены при нынешних темпах роста денежной массы страшно. Но это можно сделать разовым решением. Надо лишь крепко зажмуриться и прыгнуть в неизвестность. А вот то, что сократить дефицит государственного бюджета, затормозить работу печатного станка в условиях растущих притязаний социальных групп, отраслей, регионов отнюдь не просто, что здесь необходимы политическая воля и широкая общественная поддержка, уже становится понятным».
Воля, да, нужна воля, это сформулировано уже совсем прозрачно, совсем ясно – и дурак поймет, что у нынешнего руководства воли не хватает… И Гайдар задумывается – а откуда же ее взят