Глава 4
На следующее утро после казни верховного казначея Эдвальд Одеринг вызвал к себе Рейквина из Караниса, бывшего верховного мага, на важный разговор.
– Желали меня видеть, ваше величество? – эльф появился в приёмном зале сразу же, как получил весть, наскоро облачённый в лучшую одежду, что у него была.
Пусть многие находили эту белую тунику с вышитой серебром оторочкой несколько старомодной, но Рейквин, в память о своей молодости, неизменно надевал её по случаям, что считал важными для себя. Застыв перед круглым столом, за которым уже сидел король, эльф держал руки на круглых пуговицах из голубого хрусталя. Их холод успокаивал.
– Да, Рейквин, присаживайтесь, – Эдвальд выглядел настороженным.
На его голове покоилась серебряная корона, которую эльф прежде не видел. Вместо зубцов на ней были кулаки, что сжимали мечи.
– У меня есть для вас при… – король чуть было не сказал «приказ», но вовремя осёкся, заметив реакцию эльфа, – …предложение.
Ответом ему было лишь заинтересованное молчание.
– Для начала я хочу извиниться. Да, Рейквин, вы не ослышались, я прошу прощения, что не поверил вам тогда. Теперь же, когда я получил письмо от Таммаренов, и армия мертвецов действительно оказалась правдой, я вижу, насколько в вас ошибался.
Лицо эльфа приобрело торжествующее выражение.
– Поэтому, – продолжал король, – я хочу предложить вам возглавить Академию Вальморы.
– Я не ослышался? – Рейквин не поверил своим ушам.
Он был практически уверен, что король собирается восстановить его в должности Верховного мага.
– Видите ли, Игнат сейчас в Нагорье, землях Таммаренов, помогает сражаться с мертвецами. Я не могу, да и не желаю лишать его титула Верховного мага. Он силён, и я вижу в нём значительное преимущество в войне с некромантом. И именно потому, что нашим врагом оказался не кто иной, как архимаг магической академии Вальморы, необходимо, чтобы этим местом управлял надёжный человек. Ждёт ли нас победа или поражение на юге – нельзя допустить, чтобы архимаг вернулся в Академию и восстановил силы. Если же его сумеют убить, контролировать Вальмору нужно, чтобы подобного предательства магов больше не повторилось. К тому же, необходимо выяснить, не осталось ли у него сообщников или единомышленников. Благодаря моим предшественникам, маги Академии слишком долго самовольничали у себя на острове, что и привело к таким ужасным событиям. Жених моей дочери погиб, а сама она похищена вероломным Дэйном Кавигером.
– Сир Дэйн Кавигер похитил Мерайю? – рассеянно спросил эльф. Его разум сейчас занимали другие вопросы, нежели пропавшая принцесса.
– Когда я разыщу этого предателя, его голова месяц будет висеть на пике над вратами Чёрного замка, и её будет клевать вороньё. И так я поступлю с каждым, кто предаст моё доверие, – в этих словах эльфу послышалась угроза, но король тут же сменил тон. – Но то дела дней будущих. Теперь же скажите, принимаете ли вы моё предложение или, быть может, мне стоит поискать кого-то ещё?
Роящиеся в голове мысли, словно пчёлы в потревоженном улье, мешали эльфу дать ответ сразу. Да, конечно, формально король имел право назначить архимага. Это право было закреплено ещё Эдельбертом Завоевателем в знак подчинения Академии королевской власти. Однако Рейквин едва ли мог вспомнить, чтобы хоть кто-то из монархов Энгаты когда-либо пользовался этим правом.
Эльф бывал в Академии лишь однажды, с полвека назад, когда узнал, что в тамошнем заповедном лесу сохранились единороги. Рейквин загорелся мыслью увидеть этих чудесных животных, однако, преодолев долгий путь, жестоко разочаровался. Маги продемонстрировали ему спиленные рога, копыта и даже прекрасно сохранившуюся шкуру единорога, однако на территорию заповедника так и не пустили.
С того раза он хорошо запомнил, с каким подозрением маги Вальморы относятся к слугам короны. Нет, они не проявляли к нему ни капли враждебности, но в каждом их слове, в каждом жесте и взгляде Рейквин видел осторожность, чтобы чужак ни в коем случае не узнал или не увидел больше, чем положено. За века, что Академия находилась на острове, маги настолько привыкли к своей свободе, что чутко реагировали на любую попытку подчинить их или разузнать об их делах. И Рейквина беспокоило сейчас одно: как Академия примет новость, что его, эльфа и бывшего верховного мага, король назначил архимагом.
– Так что скажете? – прервал его размышления Эдвальд.
– Я согласен, – выдохнул эльф.
– Превосходно, – король улыбнулся, поднялся с места и направился к выходу. – Отправитесь послезавтра утром.
У самой двери он задержался и добавил:
– Магия – великая сила. И пора короне взять эту силу в свои руки.
Рейквин не любил путешествий. Это, наверное, было у его народа в крови, да и поговорка, гласившая «человек уйдёт, гном вытерпит, а эльф приспособится» появилась не на пустом месте. Так и он, Рейквин, приспособился и привык, что на чьей бы голове не покоилась корона, верховному магу не удастся провести и нескольких лет без того, чтобы его куда-то не отправили.
На следующий день, в полдень, когда он, как не раз прежде, привычно складывал вещи в дорожный сундук, в его покои постучали. Это показалось эльфу странным: с тех пор, как король назначил другого верховного мага, о Рейквине все словно бы забыли. Слуги ходили к нему раз в день по утрам, никто из придворных не посылал за ним и не обращался по глупым вопросам, позволяя сполна насладиться так любимым им одиночеством и покоем. Эльф вздохнул и пошёл открывать дверь. За ней стоял невысокий круглолицый мужчина, чьи жидкие волосы блестели от пота. Он утёр лоб рукавом коричневой мантии и расплылся в улыбке. Верховный книжник Илберн собственной пухлой персоной.
– Рейквин! Я надеялся застать вас. Слышал, его величество отправляет вас на запад, в Вальмору.
– Да, Илберн, и я как раз собираю вещи. Так что, если не возражаете…
– Постойте, – книжник запустил руку за пазуху и вынул перевязанный тесьмой свёрток с сургучёвой печатью. – Вы ведь будете проезжать через Хельмар? Если вас не затруднит, передайте это архимагистру Филберту в Хельмгарде. Сам я отлучиться не могу, а для сокола тяжеловато будет, да и потеряется ещё…
– Хорошо, – эльф принял свёрток из пухлых рук верховного книжника. – А что там?
– О, не беспокойтесь. Всего лишь записи моих исследований небесных тел. Я записывал их таким мелким почерком, как это было возможно, чтобы архимагистр внёс их в Большой Атлас звёздного неба.
– В таком случае, господин верховный книжник, я вернусь к приготовлениям.
– Тысяча благодарностей вам, Рейквин! Вы оказываете неоценимую помощь науке, и к тому же…
Эльф закрыл дверь раньше, чем услышал окончание фразы, и равнодушно бросил свёрток на кровать, чтобы положить его сверху, когда все вещи будут уложены в сундук.
К вечеру Рейквин, наконец, закончил приготовления и с удовольствием рухнул на кровать. Путь предстоял неблизкий, но, по крайней мере, ему не придётся проезжать по разорённому войной югу и востоку. Впрочем, на западе, как говорили, теперь тоже не всё спокойно. Следовало не привлекать внимания, ведь Русворты наверняка не преминут возможностью захватить его, бывшего верховного мага, в плен, чтобы как-то воздействовать на короля или же просто отомстить. Вот только вряд ли они сумеют многого добиться, даже если пригрозят казнить Рейквина.
Эльф не обманывался насчёт своей теперешней роли: он был нужен Эдвальду лишь для того, чтобы взять под контроль Академию, и окажись сейчас при дворе какой-нибудь другой маг, король, не задумываясь отправил бы в Вальмору его. Однако Рейквин понимал мотивы его величества и принимал свою роль в его планах. В конце концов, это возможность вернуть настоящее доверие, а после, быть может, и звание верховного мага. Ну и, разумеется, в глубине души эльф надеялся, что на этот раз никто не помешает ему посетить заповедник и, наконец, увидеть живого единорога.
Нынешнее желание Эдвальда взять магический мир в свои руки казалось Рейквину вполне логичным и обоснованным. Ведь именно давнее решение перенести Академию на остров и привело к тому, что лорды Энгаты, предпочтя отгородиться от магов, фактически потеряли над ними власть. Ригенская империя тоже не стала вмешиваться в их дела, посчитав, что это укрепит их лояльность. Все эти мудрые и дальновидные решения прекрасно работали на протяжении веков, пока не появился Вингевельд, который плевать хотел на отношения с короной и Церковью.
Прежде королям приходилось выбирать между лояльностью магов, что ценили невмешательство в их дела, и желанием Церкви их контролировать. Теперь же, когда корона и Церковь стали одним целым, Эдвальд пожелал править ещё и Академией. И Рейквин должен стать всего лишь посредником, которого маги должны принять с меньшим отторжением, чем не-мага. Вспоминая свою поездку на юг, эльф подумал, что, быть может, оно и к лучшему? Через Рейквина-архимага его величество сумеет направить Академию в полезное государству русло и уж точно убережёт мир от появления следующего Вингевельда.
Ни богов, ни королей… Породить такую идею мог лишь разум абсолютно уверенного в своих силах человека. Или абсолютно безумного. Кто знает, возможно, архимага просто ослепили успехи в некромантии, и он возомнил, будто получил власть над жизнью и смертью и теперь вправе вершить судьбу мира. Он собирался разрушить мир, чтобы на его руинах выстроить новый. Вот только строить оказалось бы не из чего.
Путь Рейквина проходил спокойно. До самого Моирвена крытой повозкой правил один и тот же извозчик, мужчина в годах с морщинистыми руками, который представился при первой же встрече, но эльф почти сразу же забыл его имя и не счёл нужным переспрашивать. Лучшая дорога, как и прежде, шла ровно до Перекрёстка, после него же повозка то и дело подпрыгивала на кочках и проваливалась колёсами в выбоины, чем сбивала Рейквину сон. В предместьях Моирвена эльф сменил повозку на другую, с молчаливым угрюмым извозчиком, у которого была отвратительная привычка время от времени цокать языком.