– Я знаю эту песню, – крикнула она, пытаясь перекричать шум торжества.
– Значит, ты сможешь танцевать под нее?
Ильдико была искусной танцовщицей, как и следовало ожидать от женщины, выросшей при королевском дворе, однако сейчас она танцевала не с человеком. Сам по себе быстрый рил у каи превращался в безудержный пляс.
Она приподняла бедро и вызывающе вздернула подбородок.
– Держу пари, что смогу перетанцевать вас, ваше высочество. Это любимый танец в Гауре.
Услышав такой ответ, танцоры начали еще громче свистеть и аплодировать.
Бришен поклонился:
– Принимаю ваш вызов, миледи.
Музыканты взяли первые ноты и ритм на струнных и ударных. Две линии двинулись навстречу друг другу, мужчины закружили женщин при встрече, прежде чем снова расстаться.
Барабанный бой ускорялся. Пальцы музыкантов летали по струнам, а танцоры порхали, кружились и прыгали в вихре юбок и туник. Ильдико запрокинула голову и рассмеялась, когда Бришен подхватил ее на руки. Мир извивался и растягивался, сжимался и расширялся под все более дикий ритм. Танцоры не останавливались, подбадривая друг друга и музыкантов, чтобы те наращивали, а не сбавляли темп.
Ильдико была словно перышко, и Бришен подбросил ее высоко в небо. Она закричала, но не от страха, а восторга. Бришен легко поймал жену и быстро поцеловал, прежде чем нежно оттолкнуть от себя на прежнее место. Они скользили друг вокруг друга в безмолвном брачном танце, от которого у Бришена закипала и бурлила кровь.
Волосы его жены распустились и теперь растекались шелковистым водопадом по голове и плечам каждый раз, как он кружил ее вокруг себя. Даже в серебристом свете луны и пылающих костров он мог различить розовое сияние на бледной коже. Когда-то этот цвет напоминал ему вареного моллюска. Именно их щедрый амарантиновый окрас стал богатством Баст-Харадиса. А Ильдико из Гаура стала величайшим сокровищем Бришена из дома Хаскем.
Ритм постепенно замедлился и, наконец, остановился. Бришен с восхищением следил, как быстро вздымается и опадает грудь Ильдико, пока она пытается отдышаться. Она помассировала бок. Он догадался, что у жены там колет так же, как у него под ребрами.
Стоило ей уловить направление его взгляда, как Ильдико сощурила глаза:
– И на что это вы смотрите, херцег?
Бришен притянул ее к себе и откинул прядь рыжих волос с плеча, обнажив блестящую от пота шею.
– Любуюсь вышивкой на вашем лифе, миледи.
Он наклонился и лизнул место, которое больше не было скрыто волосами. От Ильдико пахло солью и цветами.
– Ты ловко держишься, жена, – прошептал он ей на ухо.
Она усмехнулась и погладила его по рукам.
– У меня нет выбора, если я не хочу, чтобы ты и остальная твоя родня меня растоптали. Ты тяжелее буйвола. Мне приходится вовремя убирать ноги с дороги.
Бришен обнял ее, стараясь не сжимать слишком сильно. В отличие от каи она более хрупкая, по крайней мере физически. Если бы ее физическая сила была сравнима с силой духа, Ильдико могла бы не запыхавшись тянуть груженую повозку по склону горы.
– А если я признаюсь, что едва сдерживаюсь, чтобы не затащить тебя за то ограждение… – Он мотнул подбородком на низкую стену вдали. – Задрать юбки и прижать к бревнам, – продолжил Бришен охрипшим голосом.
Тихий вздох жены пощекотал его подбородок, в который она уткнулась носом. Эрекция вмиг туго натянула брюки. Бришен еще тесней прижался к ней, больше не замечая кружащуюся толпу.
– Я бы посоветовала не забыть прикрыть мне рот, чтобы я не смутила нас обоих, когда стану в исступлении выкрикивать твое имя.
Ильдико подмигнула ему.
– Милостивые боги, – пробормотал он, прежде чем разомкнул объятия, схватил ее за руку и потащил к тому месту.
Ильдико снова была вынуждена бежать трусцой, чтобы поспевать за ним. Она, как и он, тяжело дышала в предвкушении.
Они сделали три шага, когда шум толпы, музыки и потрескивающих костров прорезал крик, разрушив тишину с силой раската грома.
– Херцег!
Анхусет стремительно шла к нему и Ильдико, а каи расступались перед ней, как зерно перед лезвием молотилки. Глаза кузины светились тем же оттенком серебра, что и волосы, а черты лица стали резкими и выщелоченными до цвета холодного пепла. За ней следовал гонец.
Живот Бришена скрутило от неприятного предчувствия.
«Неужели отец умер?»
Джерод был уже немолод, когда женился на Секмис и та зачала от него детей. Бришен ненавидел мать и едва терпел отца. Источником дурного предчувствия была не печаль о родителях, которых он почти не знал, а инстинкт, что предупреждал о более страшных вестях. Выражение лица Анхусет вторило ужасу, запечатленному на лице сопровождающего ее мужчины.
Кузина коротко поклонилась Ильдико и сразу же повернулась к Бришену.
– Прибыл гонец из столицы. Ты должен немедля его выслушать.
Она отступила в сторону.
Ильдико отпустила руку Бришена и встала у него за спиной. Посланник словно только что покинул поле боя. Изможденное лицо исказил неописуемый ужас, под глазами пролегали тени недосыпа. Одежда была грязная и рваная. Если он приехал из Харадиса в Саггару, то, судя по виду, скакал без остановки.
– Каковы вести из Харадиса?
Гонец медленно моргнул, словно не веря, что Бришен реален, а не иллюзия, вызванная недостатком сна.
– Их больше нет, – выдавил он хриплым голосом. – Всех их. Нет. Уничтожены галлу.
Удушающую тишину прорезали испуганные крики и вздохи. Бришен взмахнул рукой, и все затихли.
– Принесите ему вина, – приказал он.
Кто-то бросился вперед с полным кубком. Гонец взял его трясущимися руками и осушил содержимое в три глотка. Он стиснул пустой кубок в кулаке точно оберег и вздрогнул.
Сердце Бришена дико заколотилось в груди.
– Кого больше нет? Откуда галлу?
Словно воспрянув духом не только от вина, но и от спокойного голоса Бришена, гонец глубоко вздохнул и выдохнул.
– Три дня назад кто-то вызвал орду галлу.
На этот раз Бришен не попытался пресечь хор вздохов и испуганных криков.
– Все началось с замка. Галлу поглотили всех обитателей дворца. Орда уничтожила все в столице к востоку от Абсу. Некоторые укрылись в реке и спаслись, переплыв на другой берег. Остальные либо утонули, либо их растоптали, либо они были съедены заживо.
Внезапное тепло согрело поясницу Бришена. Ильдико прижала ладонь. Он смотрел на гонца, прислушиваясь к сказанному, будто этот мужчина, превозмогая ледяной порыв ветра, пытался докричаться до него с противоположного конца туннеля.
– Вы уверены?
Посланник кивнул.
– Я видел это собственными глазами. Вместе с остальными бежал к реке. Загнал своего жеребца и выкрал другого, чтобы добраться сюда. Галлу распространяются точно зараза. Выжившие держатся ближе к Абсу и дерутся за лодки. Они следуют сюда, в Саггару.
Ледяной ветер загудел в ушах Бришена.
«Галлу. Выжившие. Саггара».
– Моя семья? – тихо спросил он, хотя уже знал ответ.
Посланник понурил плечи и медленно покачал склоненной головой.
– Королевский дом Хаскем уничтожен. Все погибли. Кроме вас. Король мертв.
В ответ раздались скорбные вопли. Гонец упал перед Бришеном на колени и коснулся лбом земли.
– Да здравствует король.
Шепот толпы перерос в оглушающий рев. Душа Бришена ушла в пятки. Он нахмурился и наклонился поднять гонца с земли.
– Встань с колен! – рявкнул он. – В Саггаре нет короля, пока мы не узнаем больше.
Стук его сердца вторил ритму барабанов, играющих рил. Будоражащее тело вожделение угасло, сменившись отрешенной целеустремленностью. Он повернулся к Ильдико, отметив потрясение на ее лице и блестящие от непролитых слез глаза.
– Найди всех наместников, мэров и глав кланов среди собравшихся, – спокойно попросил он. – Скажи им собраться в зале.
Ильдико молча кивнула и коротко погладила его по руке, прежде чем растворилась в море каи.
Бришен жестом подозвал к себе мрачную Анхусет.
– Приведи Мертока. Я хочу, чтобы вы вместе с дюжиной лучших разведчиков были в зале вместе с наместниками.
Она наклонилась к нему и шепотом спросила:
– Как галлу преодолели барьер между мирами?
Бришен заглянул в горящие глаза кузины, ничего не ответив. Вопрос не в том, как, а скорее в том, кто проломил для них стены. Ответ им обоим был хорошо известен. Если гонец говорит правду и галлу вырвались на свободу из дворца, значит, не обошлось без козней одержимой жаждой власти Секмис.
Он перевел взгляд на изможденного каи, ожидавшего дальнейших указаний.
– Пойдемте. В зале вас ожидает вино и еда, а также столь желанный отдых, но сначала мне нужна ваша помощь.
Переступив порог замка, Бришен послал Месумениса в библиотеку за картами, которые потом разложили на пустом столе. Гонец вяло поковырял вилкой поданную еду, а потом отставил тарелку и присоединился к Бришену. Тот внимательно изучал местность, изображенную на пергаменте.
На одной карте – известный им мир: от покрытой снегами Хеленрисии на крайнем севере до Змеиных пиков на юге и все земли меж ними, включая Баст-Харадис, Гаур и Беладин. На второй только Баст-Харадис, и в первую очередь именно на эту карту обратил свой взор Бришен.
Он постучал пальцем по отметке, означавшей столицу Харадиса.
– Покажи, по какому пути выжившие следуют до Саггары.
– А как же галлу? – на последнем слове гонец запнулся.
– Этих демонов манит кровь и магия. Куда бы каи ни пошли, галлу последуют за ними, если только не почувствуют больший источник для поживы либо если орда не окажется в ловушке воды.
Гонец побледнел.
– Тогда они приведут их сюда.
Бришен посмотрел на него, прежде чем ответить, и холодное оцепенение в душе распространилось по всему телу.
– Возможно. Нам нужно выяснить, как их сдержать, прежде чем это произойдет.
Бришен умолчал, что сдержать демоническую орду – наименьшая из их проблем. Самое трудное – вернуть их в хаос, из которого они явились.