Екатерина II, начав перехватывать рычаги власти, учитывая сложность и шаткость ситуации, немедленно начала в той или иной форме «рассчитываться» со всеми участниками переворота 28 июня 1762 г.
После переворота императрица вполне представляла, какими финансовыми ресурсами она располагает. Безусловное, ей немедленно представили данные по состоянию финансов Кабинета Е.И.В. На 4 июля 1762 г. в кассе Кабинета имелось 2 306 004 руб.[10] Именно этими средствами и воспользовалась императрица для того, чтобы «расплатиться» с соратниками по перевороту.
Тогда же Екатерина II попыталась получить сведения об общем состоянии бюджета страны. 16 августа 1762 г. в записке к генерал-прокурору А. Глебову «О прибавке известий о доходах и расходах», она констатировала: «О подушном сборе есть у меня известие, а о прочих доходах еще ничего не знаю, также и о расходах, пожалуйста, сделайте для меня ясный и краткий экстракт»[11]. Как императрица вспоминала впоследствии: «На Статс-конторе было 17 миллионов долгу. Ни единый человек в государстве не то чтоб знал, сколько в казне было дохода, ниже не ведал званий доходов разных»[12]. Далее она вспоминала: «По восшествии моем на престол, Сенат подал мне реестр доходам империи, по которому явствовало, что оных считали 16 миллионов. По прошествии 2 лет, я посадила князя Вяземского и тайного советника Мельгунова, тогдашнего президента Камер-коллегии, считать доходы. Они несколько лет считали, переписываясь раз по семи с каждым воеводою. Наконец сосчитали 28 миллионов, 12 миллионов больше, нежели Сенат видел»[13]. Подобная критическая ситуация заставила императрицу взять ситуацию в свои руки.
Отъезд Екатерины II из Петергофа в день дворцового переворота 28 июня 1762 г.
Но это стратегическая задача, которую Екатерина II в целом успешно решила за 34 года своего царствования[14], а тогда – летом 1762 г., ей необходимо было срочно решать вопросы, связанные с награждением участников переворота. Тогда, императрица, еще не наладив должный контроль и учет денежных сумм, прекрасно понимала, что при ее шатком положении рассчитаться «за услуги» следует немедленно. Точнее даже не за «услуги», а оплатить первоочередные надобности, связанные со сменой власти[15]. И ключевые личности переворота в этой ситуации часто играли роль посредников.
Важную роль в ходе переворота сыграли братья Орловы. Именно они сумели обеспечить Екатерине II не только силовую поддержку гвардейских полков, но и «решение вопроса» Петра III. Естественно, именно братья Орловы, прежде всего Григорий и Алексей, обласканы императрицей в первую очередь – это прямые денежные выплаты, недвижимость и крепостные души. Деньги участникам переворота выплачивались из различных источников, оказавшихся «под руками» Екатерины II, и, прежде всего, это деньги Кабинета Е.И.В.
В июле 1762 г. императрица распорядилась «из 60 000 руб. отложить для Орлова 3000 руб. и к нему отпустить». Конечно, это не главный «гонорар», но деньги, которые требовались Орловым для того, чтобы решать сиюминутные задачи, связанные с переходом власти. Примечательно, что денежные записки к А.В. Олсуфьеву, в которых упоминалось имя кого-либо из Орловых, императрица писала собственноручно: «…отпустить Григорию, Алексею и Федору Орлову 50 000 руб.... которые для них отложены и из которых они уже 3000 получили, а если они оные деньги… на Москве получат по их желанию» (12 августа 1762 г.).
В дни переворота Екатерину II поддержал влиятельнейший командир лейб-гвардии Измайловского полка Кирилл Григорьевич Разумовский. Знала она и о том, что Манифест о восшествии на престол напечатали в типографии Академии наук, которую также возглавлял К.Г. Разумовский: «Отослать гетману К. Разумовскому 10 000 руб.» (6 июля 1762 г.). Несколько позже императрица буквально на клочке бумаги лично пишет А.В. Олсуфьеву: «Адам Васильевич… отпустить 1000 руб. графу Кириллу Григорьевичу Разумовскому» (июль 1762 г.).
Некоторые вынужденные срочные денежные выдачи последовали и тем, кто был рядом с Петром III 28 июня 1762 г. Так, 31 июля 1762 г. императрица распорядилась выдать «…Фельдмаршалу графу Миниху на проезд его в Рогервик 3000 руб.». Заметим, что во время переворота фельдмаршал Б.Х. фон Миних, возвращенный из 20-летней сибирской ссылки Петром III буквально накануне переворота, давал императору вполне дельные советы по подавлению «революции». Простив Миниха и приняв его присягу, императрица посчитала за благо немедленно удалить его из Петербурга[16]. 2 августа 1762 г. Екатерина II приказала А.В. Олсуфьеву «списком»: «Отпустить из комнатной суммы гетману малороссийскому и фельдмаршалу графу Кириллу Разумовскому, сенатору любезнейшего сына наследника Нашего великого князя Павла Петровича обер-гофмейстеру Никите Панину, да генерал-аншефу и лейб-гвардии Конного полка полковнику князю Михаилу Волконскому сверх их окладного жалованья по 5000 руб. каждому на год по смерти их, считая от 28 числа июня сего 1762 года», а это уже серьезная «гонорарная выплата» за переворот, о чем прямо пишет императрица, упоминая о событиях 28 июня 1762 г.
Пятого августа 1762 г. императрица Екатерина II отдала целую серию изустных распоряжений, в которых в денежной форме оценила участие в перевороте своих соратников. При этом суммы денежных выплат или пожалования крепостными душами прямо пропорциональны степени их участия в перевороте.
Например, тогда последовало распоряжение о выплате «8000 руб. Преображенского полку капитану поручику Петру Пасику, да сговориться с ним, желает ли он их иметь явно или под рукой». Собственно, арест 27 июня 1762 г. П.Б. Пассека, который возглавлял одну из групп заговорщиков, и подтолкнул остальных участников к немедленному началу переворота. Спустя годы Екатерина II упомянула об этом эпизоде в своих записках: «В мою комнату входит Алексей Орлов и говорит совершенно спокойным голосом: “Пора вставать, все готово, чтобы провозгласить Вас”. Я спросила о подробностях, он сказал: “Пассек арестован”. Я не колебалась более».
Ротари П. Портрет Е.Р. Дашковой. Ок. 1762 г.
Тогда же Екатерина II распорядилась «выдать княгине Катерине Романовне Дашковой за что ко Мне и Отечеству отменные заслуги 24 000 руб.». На тот момент это самая значительная разовая выплата «за переворот», в котором юная Е.Р. Дашкова приняла не только самое активное участие, но и претендовала на роль «вождя революции 1762 г.», поскольку именно она привлекла на сторону императрицы таких ключевых персон, как граф К.Г. Разумовский, граф Н.И. Панин, И.И. Бецкой, Ф.С. Барятинский, А.И. Глебов, Г.Н. Теплов.
Впоследствии жизненные пути «Екатерины Большой» и «Екатерины Маленькой» разошлись. Бывшие подруги написали воспоминания, в которых очень сдержанно оценили друг друга. Но при этом Екатерина II на протяжении многих лет оказывала материальную поддержку Е.Р. Дашковой: «Об отсылке княгине Дашковой 4000 руб.» («Адам Васильевич. Отправляющейся отсюда в чужие края княгине Дашковой отошлите из Кабинета на прогоны четыре тысячи рублей. Екатерина. 9 декабря 1769. С.-Петербург»); «Об отсылке к статс-даме княгине Дашковой пожалованных 10 000 руб.» (ноябрь 1771 г.); «Пожалованных княгине Дашковой 60 000 руб.» (август 1772 г.); «О выдаче княгине Дашковой на покупку дома 35 000 руб., да на пошлины 2100 руб. Всего 37 100 руб.» (сентябрь 1782 г.); «Княгине Дашковой за звезду ордена Св. Екатерины 6000 руб.» (август 1783 г.); «Пожалованных княгине Дашковой на строение загородного дома 25 000 руб.» (ноябрь 1783 г.).
Возвращаясь к событиям переворота, упомянем, что 5 августа 1762 г. императрица оценила верность и своей камер-фрейлины: «Екатерине Шаргородской за что ко мне верности 10 000 руб.». Именно камер-фрейлина Е.И. Шаргородская сопровождала императрицу в карете, когда их ранним утром 28 июня 1762 г. увозил из Петергофа в Петербург Алексей Орлов. Через несколько дней, 9 августа 1762 г., наградные деньги получили ближайшие соратники императрицы: Н.И. Панин и Г.Н. Теплов. Н.И. Панину, впоследствии курировавшему внешнюю политику, в этот день, видимо, выдали деньги «для работы» – «Н.И. Панину 1000 руб. золотом».
А вот Г.Н. Теплов 9 августа 1762 г. получил свои «наградные»: «Григорию Теплову 20 000руб. <…> … за его мне оказанные услуги». Заметим, что Григорий Николаевич Теплов (1717— 1779) – выходец из самых низов[17], получивший образование в школе Феофана Прокоповича, сделал блестящую академическую карьеру еще при Елизавете Петровне. При Петре III он «навлек на себя подозрение императора, был арестован и допрошен, но оправдан. С того времени он находился в сношениях с Орловыми и содействовал воцарению Екатерины II»[18].
Действительно, во время переворота 28 июня 1762 г. Г.Н. Теплов записал себе «на счет» несколько важных позиций: составил акт об отречении Петра III и Манифест о вступлении на престол Екатерины II. Кроме этого, он был в Ропшинском дворце на момент убийства Петра III.
После переворота Г.Н. Теплов занял должность кабинет-секретаря императрицы (вместе с А.В. Олсуфьевым и Е.П. Елагиным). Через него решалось множество дел и проходили значительные суммы: «Адам Васильевич, отпустить 2000 руб. Теплову для всякие мелкие необходимые и скорые расходы» (10 июля 1762 г.); «Отпустить г-ну Теплову для ему известную посылку 4000 руб.» (19 июля 1762 г.); «Повелеваем выдать действительному статскому советнику Теплову на некоторое употребление 1000 руб.» (19 июля 1762 г.); «Отпустить г-ну Теп лову одну тысячу рублей» (21 июля 1762 г.); «Теплову 2000 руб. на известное ему употребление» (август 1762г.); «…Теплову 4065 руб.» (август 1763 г.); «…Теплову 10 000руб.» (август 1763 г.).