Г.Н. Теплов
Кроме этого, Н.Г. Теплов был не чужд, конечно, с ведома императрицы, коммерческих проектов: «Теплову 10 000 руб., которые Мы отдали на 20 акций под его ведение к компанию для торговли в Средиземном море» (29 сентября 1763 г.).
У Н.Г. Теплова появилась своя канцелярия[19], через него проходили внушительные суммы из комнатных и кабинетных денег с формулировкой «на известные ему расходы» («О записи в расход выданных действительному статскому советнику Теплову на известные ему расходы 1500 руб.»; ноябрь 1764 г.); «Тайному советнику Теплову об отпуске 5455 руб.» (март 1768 г.).
В августе 1767 г. Екатерина II обеспечила дочь совсем небедного Н.Г. Теплова приданым: «Действительному статскому советнику Теплову в число пожалованных на приданое дочери его 5870 руб.». В сентябре 1771 г. придаными деньгами обеспечена и вторая дочь сановника: «О выдаче Тайного советника Теплова второй дочери на приданое против большей дочери, которой было дано 5870 руб.». После смерти Н.Г. Теплова в 1779 г. Екатерина II распорядилась «Об отпуске в банк Воспитательного дома пожалованных покойного Тайного советника Теплова двум дочерям 20 000 руб.» (март 1779 г.).
Лосенко А.П. Портрет Ф.Г. Волкова. 1763 г.
Императрица обласкала графа И.С. Гендрикова1, уволенного от службы Петром III в апреле 1762 г. «с чином генерал-аншефа и пенсионом». Императрица после 28 июня 1762 г. пожаловала лейб-кампанцев, принимавших участие в возведении ее на престол, в кавалергарды и 5 июля 1762 г. назначила Гендрикова шефом Кавалергардского корпуса. В августе 1762 г. императрица распорядилась передать «графу Ивану Гендрикову 4800 руб. 80 коп.».
Поскольку переворот имел внешнеполитическую составляющую, императрица внимательно отслеживала реакцию иностранных дипломатов на события в Петербурге. Главными советниками императрицы по внешнеполитическим вопросам в то время являлись Н.И. Панин и граф ГК. фон Кайзерлинг[20][21], которые получали от императрицы значительные суммы: «Графу Кайзерлингу 20 000 руб.» (август 1762 г.).
Об остальных активных участников переворота 28 июня 1762 г. мы узнаем из известного сенатского указа императрицы (3 августа 1762 г.). 9 августа 1762 г. указ опубликован в «Санкт-Петербургских ведомостях» (№ 64)[22]. В документе упоминается 41 лицо, которым в общей сложности раздали: 19 800 крестьянских душ и 145 800 руб.[23], всего же, по данным В.А. Бильбасова, «обласкано» 454 лица.
Понятно, что итоговый документ опубликован после консультаций императрицы со своим ближайшим окружением. Следовало оценить «вклад в победу» каждого из участников переворота и никого не забыть. Также, вероятно, с награждаемыми велись некие консультации, как с поручиком Пассеком, о том, какой они желают награды. Большая часть награждаемых сыграли «в долгую», выбрав не деньги, а крепостных крестьян.
О работе над «итоговым документом» свидетельствуют «Собственноручные расписания Екатерины II о наградах по случаю восшествия на престол и коронации», предположительно датировано июлем—сентябрем 1762 г.[24] В этом предварительном документе, наряду с деньгами и душами, участники переворота жаловались придворными чинами камер-юнкеров и камергеров. При этом указывалось, что «всем гвардии офицерам оставаться в гвардии, хотя придворные чин имеют. А придворное жалованье причитать к гвардейскому. Камергерам дополнять до 1500 руб., а камер-юнкеру до 1000 руб. И по гвардии быть им в команде своих командиров, хотя командиры и менее чинов придворного, по причине, что придворные чины даны для отменные заслуги, а не по старшинству»[25].
Также видно, как после консультаций с ближайшим окружением менялся характер наград. Во-первых, их слегка «поджали». Во-вторых, вместо изначально предполагавшихся щедрых 1000 душ крепостных – их заменили 800 душами. В-третьих, некоторым, крепостные души заменили денежными выплатами. В-четвертых, денежную выплату Е.Р. Дашковой увеличили вдвое – с 12 000 до 24 000 руб. Таким образом, над документом императрица вдумчиво работала.
По гвардейским полкам участники переворота распределялись следующим образом: Семеновский полк – 2 чел., включая командира полка генерал-поручика Ф.И. Вадковского; Преображенский полк – 9 чел.; Измайловский полк – 8 чел., включая командира полка К.Е Разумовского; Конная гвардия – 5 чел. Всего же, по данным В.А. Бильбасова, на Измайловский полк приходится – 131 награда; на Семеновский – 67; на Преображенский – 115 наград[26]. Подчеркнем, что лояльность гвардии во многом была обеспечена участием в заговоре командиров гвардейских полков, за что они и пожалованы императрицей.
Следует также учитывать, что в течение первой недели после переворота офицерам и нижним чинам гвардейских полков раздали крупные суммы: Преображенский полк – 41 834 руб.; Семеновский – 27 271 руб.; Измайловский – 25 493 руб.; Конный – 14 014 руб.
Также денежные пожалования последовали для армейских пехотных и конных полков и гарнизонных подразделений, дислоцированных в Петербурге. В результате с 4 по 9 июля 1762 г. из 2 306 004 руб. кабинетских денег раздали 335 298 руб.[27]
Пожалованный в дворянство с женой гардеробмейстер Василий Шкурин, фигура достаточно известная, и его пожалование вопросов не вызывает. Алексей Васильевич Евреинов (в службе с 1754 г.), которому 3 августа 1762 г. пожаловали дворянство и 300 душ, служил кассиром Банковской конторы в Преображенском полку, где служил Алексей Орлов. Именно он обеспечивал заговорщиков деньгами, что «оценено» в последующем чином секунд-майора.
Некое недоумение при перевороте вызывает присутствие в списке пожалованных двух актеров – Федора и Григория Волковых. После переворота уровень их пожалований превышал уровень пожалований некоторых из офицеров гвардии – дворянство и по 700 душ крепостных.
Следовательно, они – одни из ключевых участников переворота, и эта значимость, как и благодарность императрицы, вероятно, связана со смертью свергнутого императора, поскольку оба актера находились в Ропше при арестованном Петре III Федоровиче[28]. Внезапная смерть прервала взлетавшую карьеру актера Федора Волкова, который простудился и умер в апреле 1763 г. Благодарность императрицы проявилась в деньгах (1350 руб.), выданных на погребение Федора
Волкова. Похороны были богатыми. Таким образом, пожалования Екатерины II главным участникам переворота 28 июня 1768 г. включали:
Накануне коронации лица, ответственные за ее проведение, озаботились изготовлением короны, поскольку царский венец, использовавшийся во время коронации императрицы Елизаветы Петровны в 1742 г., давно «разобран». Эту работу поручили ведущему ювелиру столицы «купцу Позье». Примечательно, что важнейший заказ «размещала» лично императрица. И. Позье вспоминал: «Так как императрица сказала мне, что желает, чтобы эта корона осталась в том же виде после коронации, то я отобрал все самые большие камни, не годящиеся на модную отделку, отчасти бриллиантовые, отчасти цветные, что составило богатейшую вещь, какая только имеется в Европе»[29].
Судя по денежным документам Кабинета Е.И.В., И. Позье закончил работу и получил свой гонорар буквально перед выездом императрицы (1 сентября) из Петербурга в Москву – 29 августа 1762 г. В собственноручно надписанной Екатериной II записке прямо «на счете купца Позье» предписывалось: «В уплату, чрез каждые четыре месяца, по 10 000 Позье из Кабинета заплатить» [30]. Следовательно, Большая императорская корона, хранящаяся по сей день в Алмазном фонде Московского Кремля, обошлась Екатерине II в 40 000 руб. Но сначала был небольшой «задаток», выплаченный И. Позье 31 августа 1762 г.: «И.И. Бецкому 2000 руб. отдать для заплаты короны из Кабинета»[31].
Кроме короны, И. Позье к коронации изготовил еще «бриллиантовые вещи», оплаченные в конце 1762 – начале 1763 гг.: «По счету придворного ювелира Позье, в число показанной в оном сумме в 22 070 руб., за сделанные и назначенные к Нам в Комнату, в июле и в сентябре месяцах сего 1762 г., бриллиантовые вещи, по изустному Нашему указу, в 24 день октября сего же года, выданные ему 11 035 руб. записать в расход, а до остальные 11 035 руб. выдать ему после января месяца»[32].
Награждения, в том числе и денежные, последовали в дни коронации императрицы. Так, в день своей коронации, 22 сентября 1762 г., Екатерина II распорядилась обласкать брата фельдмаршала Б.Х. фон Миниха – Христиана Вильгельма фон Миниха (1688-1768): «Уволенного от службы Нашей обер-гофмейстера барона Миниха – в награждение 8000 руб.». Кроме этого, «…уволенному от службы Нашей обер-гофмейстеру барону Миниху повелеваем производить по смерть его из комнатной суммы по 2000 руб. в год» (22 сентября 1762 г.).
Щедро раздавая пожалования, Екатерина II старалась не выйти за рамки установленного ей лимита, периодически уточняя, сколько у нее осталось денег: «Пришлите ко мне реестр, сколько из тех ста тысяч, которые я определила на награжденье, ежегодно употреблено уже и сколько в остатке, и прикажите ежемесячный расход ко мне принести, дабы я знала, сколько у меня деньги в приходе и в расходе. 16 ноября 1762 г.» [33]