Святослав же привычно восседал в капитанском кресле и выслушивал VY-37. Справочный робот, оказывается, также посещал астероид, только летал отдельно ото всех остальных, не попадаясь никому на глаза, но старательно выкачивая доступную информацию. И теперь он отчитывался в том, что удалось добыть.
Впрочем, ничего особенно полезного. Лаборатория на LOKN-4330 была частной, не принадлежащей ни одному из государств. А изучали там некий уникальный инопланетный организм, с незапамятных времен живший в недрах этого астероида. Нечто маленькое и безобидное… усилиями команды генетиков превращенное в свою полную противоположность.
Судя по всему, станция доктора Ванека пыталась исполнить всегдашнюю мечту биологов всех времен и народов — сотворить жизнь. Как чаще всего и происходит в таких случаях, создание первым делом сожрало своих создателей. История старая, как мир — подобное происходило бесчисленное множество раз.
— А что с ним делать, с астероидом? — не понял Косколито. — Расворачиваемся и летим отсюда, вот и все…
— Капитан, у нас остались всего сутки, — напомнил Рудольф. — Может, чуть больше — часов двадцать пять. А до Сварога отсюда… сколько?
— Справка. Одиннадцать часов гипера, — тут же ожил VY-37.
— Елы-палы, мы же опаздываем! — возмутился Ежов. — А связь так и не удалось наладить?
Койфман апатично помотал головой.
— Время еще есть, — безапелляционно заявил капитан. — Мы еще успеваем.
— Еще успеваем? — прогнусавил Остап. — Шо еще успеваем?
— Еще успеваем уничтожить этот астероид.
— Шерраш!.. — возмущенно зашипел Косколито. — Уничтошить… астероид?.. Шерраш!..
— А как? — наморщил лоб Ежов. — И зачем?
— Справка. Мы располагаем тремя возможностями для выполнения поставленной задачи. Плотный пучок лазеров. Ядерная ракета. Направленный гравитационный луч.
— С гравилучом не получится, — не согласился Рудольф. — Здешнее солнце слишком слабое.
— А пги чем тут солнце… х-х-х-х?.. — оглушительно высморкался алкморег.
— Ну а как, по-твоему, уничтожают астероиды гравилучом? — снисходительно посмотрел на него бывший профессор. — Берут в захват и направляют прямо на солнце. Но тут оно очень маленькое — слишком долго провозимся…
— А зачем его уничтожать-то? — повторил детектив.
— М-м-м… не знаю, — честно признался Моручи. — Но надо. Какой способ самый быстрый?
— Справка. Взрыв ядерной ракеты можно подготовить и осуществить за одиннадцать минут.
— Экипаж, слушай мой приказ… — лениво прищелкнул пальцами Святослав. — Ну, вы поняли…
Остап пожал плечами и пошел готовить ракету. Рудольф и Ежов отправились ему помогать. Косколито начал разворачивать «Вурдалак», отходя подальше от коварного астероида. Никому не хотелось, чтобы какой-нибудь обломок врезался в корабль.
— Какое же это было ужасное существо… — как всегда без эмоций прозвенела Фрида. Искусственная гортань вообще не позволяла передавать чувства. — Такой огромный мозг… Так больно…
Единственным, кто не принял решение капитана без споров, стал Соазссь. Жадному хуассину не хотелось тратить дорогую ракету на какой-то дурацкий, никому не нужный и уж точно никому ничем не угрожающий астероид. Ему очень не нравилось разыгрывать из себя доброго самаритянина, и он битый час убеждал Моручи, что в «космический карман» практически никто и никогда не залетает, а если когда-нибудь кто-нибудь все-таки залетит, шансы на то, что он сядет именно на этот астероид, стремятся к нулю. А даже если такой шанс и выпадет — какое до этого дело экипажу «Вурдалака»?!
Святослав рассеянно слушал тираду суперкарго. Точнее, делал вид, что слушает — он давным-давно включил в личном информе музыку на полную громкость и теперь наслаждался последним хитом прославленной группы «Nared’s Zitoko».
— Что ты так кричишь, шалкий хуассин? — хмуро обернулся к нему Косколито. — Посмотри нарушу — мы уже десять минут, как все всорвали. Скоро уше войдем в гипер…
Соазссь взглянул на голоэкран, настроил его так, чтобы видеть то, что происходит сзади, и досадливо зачмокал присосками — астероида LOKN-4330 больше не существовало. На его месте расползалось во все стороны бело-желтое облако.
Теперь нужно было изыскивать средства на пополнение арсенала — ракеты такой мощности стоили недешево. А у него и без того хватало хлопот — взорвавшийся астероид унес с собой совершенно новенький космокатер с немалой толикой ценного оборудования на борту, целый контейнер очень дорогого антибиотика и, разумеется, прекрасного боевого робота. Тайфун тоже стоил немалых денег…
— Всем подготовиться к выходу из гипера, — мелодично прозвенела Фрида спустя одиннадцать часов. — Входим в звездную систему Сварога.
— Двенадцать лет здесь не был… — ностальгически пробормотал Моручи, стоя перед иллюминатором. — Столица Империи… лучшее место во Вселенной…
— А по-моему, лучшее место — Земля, — обиженно проворчал Ежов.
— Точняк, блин, — поддержал его Денисов. — Земля, блин…
— Земля, правильно, — ласково кивнул Койфман. — Но только Святая Земля, бывший Шеол. Это самое лучшее место.
— Нет ничего лучше Деметры, — холодно сощурила глаза Джина. — Кто тут не согласен?!
— Я не согласен, — хмыкнул Рудольф. — Муспелль — лучшая планета.
— Только Золотое Кольцо, — покачал головой Остап. — Золотое Кольцо, и все тут. Це Родина…
— Ничего подобного, шалкие человеки, — оторвался от штурвала Косколито. — Единственное достойное место в этом шалком космосе — Осор, наша, серранская, столица. И я не был там уше почти двадцать лет…
— [Бело-розовый круг, красный вытянутый овал, пурпурные кляксы, плывущие в разные стороны].
— Моя Родина тоже лучшая всех, — не пожелал отстать от остальных Дитирон.
Единственным членом экипажа, который не предложил свою родную планету в качестве Лучшего Места Во Вселенной, стал Соазссь. Он родился на космическом корабле, а своей планеты у хуассинов просто нет. Не существует на свете такого небесного тела, которое эти существа могли бы назвать своим и только своим.
Хотя нет! Фрида тоже сохраняла молчание! Она родилась на Зигфриде, столице Бундестага, но, в отличие от всех остальных, не испытывала ностальгических чувств, вспоминая эту планету. С родиной у нее не было связано ни единого приятного воспоминания, и она не считала ее не то что лучшим — даже просто терпимым местом. Для нее родным домом стал «Вурдалак», а семьей — его экипаж.
— Связь так и не установлена? — устало уточнил Святослав.
— Никак нет, — ехидно улыбнулся Койфман. — Такое впечатление, что ваши СИБ[13], БОР[14], ОСИД[15] и прочие получили четкий приказ — не слушать «Вурдалак», что бы он ни говорил! Я уже просто ору благим матом, но они все равно меня не слушают! Это из-за твоей бенефиции, капитан?
— Даже если из-за нее, все равно непонятно… — хмуро отвернулся Моручи. — Они обязаны принимать во внимание любыесигналы! Ладно, разберемся на месте…
Впереди показалась Морана — последняя планета в столичной системе Империи.
Всего здесь было десять планет, и все названы в честь древнеславянских богов — Перун, Ярило, Лада, Сварог, Даждьбог, Велес, Мокошь, Стрибог, Чернобог и Морана. Первые две раскалены настолько, что жить там не представлялось возможным — Аматэрасу, солнце имперцев, почти вдвое больше нашего, земного. А вот на Ладе и Свароге люди могли жить и жили — на жаркой Ладе с трудом, на Свароге идеально. Дальше вращался Даждьбог, целиком покрытый холодными океанами, газовые гиганты Велес, Мокошь и Стрибог, а также ужасный, насквозь промерзший и страшно радиоактивный, но невероятно ценный Чернобог, почти на три четверти состоящий из редкоземельных металлов вроде актиния, курчатовия или калифорния. Во многом благодаря этой планете Империи удалось так разбогатеть. И последний пункт в списке — маленькая незначительная Морана, являющаяся, по сути, просто комом грязного снега. Только не из воды, а из водорода.
«Вурдалак» вышел из гиперпространства так, чтобы оказаться именно с той стороны системы, где сейчас находилась Морана. В противном случае пришлось бы тратить лишние часы, чтобы пересечь систему, а их и так осталось немного. В имперских новостях сообщали, что прощание с телом императрицы состоится уже завтра в полдень (на той стороне Сварога, на которой разместился Нео-Хоккайдо, сейчас стоял поздний вечер).
— Ву, включи «хамелеона», — приказал Моручи, напряженно всматриваясь в голоэкран. — Мы же не собираемся кричать о своем появлении? Пилот, сможешь подойти незаметно?
— Спрашиваешь, капитан… — высунул язык Косколито. — Я пятнадцать лет только тем и санимался…
«Вурдалак» очень медленно и осторожно двигался сквозь пустоту вакуума, окутанный маскировочным полем. Никакие пеленгационные системы не могли его сейчас заметить — для них он был всего лишь небольшой помехой, легким сбоем на радарах. Если, конечно, у Куросавы вообще стояли такие системы — на орбите Мораны его станция была единственной. Да и на поверхности не располагалось ничего интереснее пары-тройки незначительных исследовательских баз — для имперцев Морана была аналогом Антарктиды.
Станция выглядела очень необычно. Она до удивления мало походила на дело рук человеческих — несмотря на многочисленные различия между народами и планетами, в некоторых областях мозги у всех людей работают одинаково. К примеру, ни один человек никогда бы не даже не задумался над возможностью сделать космический корабль (а космическая станция — это просто большой корабль, лежащий на постоянной орбите) из камня. Просто нерационально. А вот те, кто строил эту штуковину, считали иначе…
Изделие чужих, в незапамятные времена живших в этой системе, формой напоминало русскую печь. Этакий здоровенный каменный параллелепипед с выступом в форме трубы. Почти полтора километра в диаметре и великое множество шлюзов, ведущих внутрь. Почти все — давно заброшенные. Много ли входов нужно одному человеку? А на этой станции жил только один человек — Александр Куросава. Во всяком случае, так считалось официально.