Где-то, в перечислении пунктов, кабинет и спаленка Мурашу-Дида, председателя бортового Расового Наблюдательного Комитета. Сюда, для захвата, а если не получится, то «зачистки», небольшие, но отборные силы. Они будут с иглометами, дабы уравнять шансы перед тренированными телохранителями.
Наличествует ли вероятность успеха по всем позициям?
Теоретически, все просчитано.
Экспериментально?
Впервые!
76. Аудиенция
И теперь романтика накрыла с головой так, что уж кроме нее, особо на горизонте жизни ничего и не проглядывалось. Правда, Бледная Мать свидетель, она до сей поры не вдулась ветрами судьбы в розоватую фазу елейно воздыхающих грудей и впитывающих до зернышка образ героя глаз, да и не видно теперь, каким выкрутасом обстоятельств жизнь способна зарулить в эту самую полосу стрижки купонов девственно тонких талий и чековых книжек пылающих багрянцем любви щек, эдакой долгожданной, но закопанной глубоко наивностью, что все в мире уравнивается справедливостью и когда-нибудь, неожиданно, упадет расплата за те страшные минуты скольжения по кромке смерти. А сейчас жизнь снова вертела им как мячиком, дергая свои, наверняка давно и тайно пришпиленные марионеточные нити. Что он мог с ними поделать? Он не знал, как они устроены, и уж тем более, откуда ведется управление. Раньше, наивные могли кивать в небесное сообщество притороченное в многоцветных небесах, однако теперь и эта банда проказливых кукольников спряталась за черным занавесом, шнурки для поднятия которого затерялись навеки.
Сейчас эти, впавшие в сумасшествие кукловоды, использующие план или хаотичное помешивание судеб и материальных объектов внизу, заставили его преодолеть более двухсот километров в танковой скорлупе: после залпов «Сонный ящер» переместился, и теперь до него стало несколько ближе. Затем – он только решил расслабиться – наконец-то развалиться в полный рост на нормальной койке, эти, невидимые за черной ватой стратосферы, забавники, маскируя свои нитяные рычажки, столкнули с ним, вытянув из-за кулис, обыкновенный, уставом предусмотренный манекен, с голосовым управлением – посыльного штаб-сержанта, а уже тот, дернул Хориса, передав приказ о немедленной явке в святая святых «горы», к канцелярию генерала-канонира Тутора-Рора.
И вот теперь броне-лейтенант, падающий с ног от усталости, с наспех выбритым лицом и мятом, извлеченным из шкафа и не отглаженном кителе предстал пред очи командира «Сонного ящера». Он смутно вспоминал, но так и не вспомнил, когда попадал сюда, или хотя бы в зал для совещаний, последний раз: после многодневного скрюченного существования в «Циклопе», любая каюта легко вздувалась до объема собора.
Диапазон возможностей для вызова пружинил в мозгу Хориса в максимально предельной амплитуде. Сейчас, его легко могло сразить увесистостью уведомления, о назначенном в полдень заседании трибунала – сгоревшие танки могли быть очень хорошим поводом для активации Расового Комитета. Но с такой же пушистой летучестью, он мог принять на грудь, в так и не отглаженную ладонью, в суетливом процессе подъема лифта на шестой палубный уровень, шершавую кительную мягкость, заколку, или вкрутку (он не знал точно, что применяется в качестве держателя) ордена Легкой, в можно и Тяжелой, Гусеницы – разве он не сотворил подвиг, спасая свою машину из огненной западни?
Он представился, как положено – голос не подвел. Однако сам восседающий за столом, верховный начальник не предложил сесть, не смотря на многочисленную пустоту застигнутых в идеальном равнении табуретов. Это был плохой признак, но кто знает, может главный канонир решил просто рассмотреть подчиненного получше, причем с ног до головы, а не только вершину обрезанную плоскостью полировки. Может Хорис для него эдакая невидаль, разбавляющая приевшуюся суетность высоких чинов, изо дня в день мельтешащих в этих стенах. Или он для него дернутая вовремя ностальгическая струна, бередящее душевную муку по загубленной в бронированной замкнутости молодости. Кто знает? Кто может угадать блуждание мысли генеральской старости? Если бы все умели, так кандидатов на управление «горой» было бы пруд пруди, не сидели бы идолами одни и те же личности по пяти циклов кряду. Хотя, может у них, у генералов-маршалов, круговая порука и не сдвинуть их с кресел-тронов хоть каким сверх-талантливым карьеристам. Правда, Бледная Мать свидетель, Хорис-Тат не относил себя к военнослужащим вундеркиндам и потому не сильно волновался за воцарение в мире маршальско-генералиссимсской мафии.
– Как дела, броне-лейтенант? – спросил наконец командующий «горы».
Хороший вопрос, но что можно на него ответить измотанному до предела младшему офицеру? А потому лучше всего – нейтральный вариант:
– Все в норме, генерал-канонир!
– Я слышал, вы приволокли на ремонт два танка?
Можно подумать, он не ведает точно, с некоторой злобой подумал Хорис.
– Да, генерал-канонир. Я считал, что они могут быть починены.
– В условиях «горы» вряд ли, – поиграл хроно-карандашом старший канонир «Ящера». – По крайней мере, это очень долгий процесс.
– Может хоть на запчасти сгодятся? – предложил Хорис. – Ведь ходовая часть вполне ничего. И реакторы.
– На счет реакторов, правильно, – задумчиво просканировал его взглядом генерал. – Сочувствую вам в потере стольких подчиненных сразу, лейтенант.
– Спасибо, генерал-канонир.
– Они и мои подчиненные понятно, но от меня до них чрезмерно много ступенек, отсюда люди уже больше походят на болты, или эдакие клеточки заполняющие орнамент. И винить здесь некого.
Ну что же, вам легче, генерал, подумаешь, несколько десятков болтов высыпалось их коробки. Посчитаем, отметим, сколько того, чего: механиков-водителей – три штуки; командиров танков – тоже три; пулеметчиков – шесть штучек; операторов… Тщательно впишем в хронопластину и пошлем уведомление вверх, в те инстанции, в которых даже генералы-канониры, а не то, что заряжающие, складированы ящиками. Там, тщательно, а может с ленцой, покопаются, выудят что требуется, в коробку запечатают, и пришлют сюда, в распоряжение, обделенного ныне в личном составе, лейтенанта. Хорошо, весело устроена военная машина!
Откуда-то, сквозь мрачность размышлений, бубнит свое восседающий, а теперь даже расхаживающий по кабинету генерал-канонир:
– Вы проявили себя грамотным офицером, броне-лейтенант. Похвально. Не имею возможности вас наградить, однако не поленюсь сделать запрос о возможности поощрения в высшие инстанции, – Хорис не успевает опомниться, как верховный канонир треплет его, так и не дочищенную от тросовой смазки, руку. – Я лично считаю вас вполне годным на выдвижение, однако по этому поводу мы еще посоветуемся с «расовыми наблюдателями» и прочими инстанциями.
Ну, что же:
– Служу Республике! – (что еще можно ответить?)
Но вдруг неожиданный ход:
– А скажите, лейтенант Хорис, вы ведь, возвращаясь к своим танкам, хотели найти там живых?
Броне-лейтенант теряется только на секундочку, но слезы выступающие их глаз выдают его ответ еще до произнесения слов.
– Сколько тел вы нашли, Хорис?
– Каких тел, генерал, – лейтенант закусывает губу. – Одни ошметки, даже ни одной целой ноги, не то что головы. Я не пойму, что в «Циклопе» может так гореть?
– Сами знаете, это были кумулятивные, причем крупнокалиберные, снаряды. И вы не виноваты в случившемся, вы вели разведку, и это участь разведчиков – натыкаться на засады. А сейчас идите отдыхать. Держитесь бодро. Вы теперь герой, у нас достаточно молодняка, который будет смотреть на вас как на бога. Так что не раскисайте. А всех солдат, что были с вами, поощрят. Составьте список, кто проявил себя наиболее рьяно. Все, лейтенант, спать!
77. Карты, циркули и физика
Дешифруя новую телефонограмму от ШОНО, Тутор-Рор не ожидал ничего хорошего. Это могло быть подтверждение предписания полученного ранее от ШВЗС, только с еще более укороченными сроками выполнения, либо вообще с требованием, уже сейчас доложить о рекогносцировке новой позиции где-нибудь на северо-востоке, вблизи полуострова Северный. Однако генерал-канонир ошибся. Шифровка обязывала провести «дальнобойное» зондирование местности с целью «доразведки» глубоких тылов противника», на предмет обнаружения «не подвергнутых разрушению городов, крупных, действующих заводов, а так же уцелевших складов военной техники и стратегического сырья».
Генерал-канонир отнесся к заданию скептически. Конечно, «Ящер» мог «заглядывать» за горизонт. Многократно переотразившись от земли и ионосферы, луч большого локатора нес информацию об объектах расположенных в пяти, и даже более, тысячах километров. Однако чем дальше, тем все менее точными оказывались его данные. Ведь получаемый «боевой горой» ответный сигнал снова, в свою очередь, проходил весь путь отражений и переотражений от земли к небу и обратно, а значит, еще более искажался. Здесь работали законы физики и обойти их с этим типом локатора Тутор-Рор никак не мог. На предельной дистанции, даже данные о местоположении такого огромного объекта как город и то не давали какой-нибудь сверхдальнобойной боеголовке почти никакой помощи – промах гарантировался разрешающей способностью радара. Кроме того, как мог аналитический отдел подвижной крепости пользуясь «загоризонтником» отличить работающий завод от неработающего? Это был полный идиотизм.
Однако, с умом читая полученную инструкцию, сам Тутор-Рор мог кое-что узнать о творящихся на Гее делах, и не только в Эйрарбии, но и на Брашпутиде. К примеру, то что «Ящер» не поторопили с перемещением, могло сигнализировать о том, что у флота что-то, пусть шатко валко, но налаживается. Возможно, высадка произойдет все же там, где первоначально планировалось – на Берегу Вдвойне Теплого Утра. Одновременно с этим, приказ на обнаружение (принципиально не могущих быть обнаруженными «Ящером») эйрарбакских складов НЗ, свидетельствовало о том, что родная Республика не слишком рассчитывает захватить их в ближайшее время, а значит не очень надеется на скорую победу. Кроме всего, не говорит ли приказ, по поиску стратегических целей, о том, что на подвергшемся ударе острове Мадогос удалось ввести в строй что-то из снарядо-ракетного арсенала? Но, опять же, не есть ли указание на нахождение городов и прочего свидетельством того, что расхваленный первоначальный удар стратегических сил не везде достиг целей?