Короче, наука, вроде бы утвердившаяся в мысли о конечности достижимых для обработки знаний, внезапно получила безбрежное поле для предположений, тем более что раскидистость этого поля растянулась в бесконечность, ибо сама наука, призванная решить все и вся, вдруг перестала существовать, точнее преобразилась в остатки брошенных там и тут интеллектуальных центров, ожидающих своей очереди на прихлопывание, по мере выявления, или просто уточнения, своего местоположения, и трансформации своей сущности в маленькие метки на оперативных картах противника. Так что, не смотря на массу новых возможностей по части направлений исследований, для науки тоже наступили не лучшие времена. Третья Атомная, как деструктивный фактор, успевала работать во всевозможных направлениях.
Сам Лумис Диностарио, в какой-то мере, тоже являлся одним из деструктивным факторов, или скорее факториков, факторчиков, ну совсем малюсенькой пылинкой-завихрением на фоне больших катаклизмов. Догадывался ли он об этом? Скорее всего, да. Сейчас этот небольшой смерчик деструктивности, живая, подвижная молекула на теле подвергнутого опустошительной атаке материка, маленькое, заточенное жизнью и убеждениями, острие копья, собранного из соратников и просто прибившихся к отряду, бессмысленно и бездумно шастающих ранее по округе громил; этот мыслящий микроб, затаившийся в скальном выступе, обточенной ветрами, жаром, холодом и миллионами циклов прошлого, горы, в свою очередь, накрытой страшной чернотой пыльного одеяла вывороченной откуда-то почвы, дымной периной взбитой взрывами до стратосферных высей; эта песчинка не осознающая до конца не только своей микробной сущности, но игрушечной кругластости всего своего мира, мечущегося по странной орбите между тремя пыхающими жаром и кичащимися друг перед другом неохватными рукавами-протуберанцами газовыми шарами, не помнящими, что сами они атомная пена расплесканной в бесконечности, перестоявшейся в сингулярности закваски; и вот тот самый полу-виртуальный микрон, спрятанный в этой нашинкованной одна в другую иерархии предметов, он еще что-то решал, на кое-что надеялся и даже планировал, каким образом сцепить друг с дружкой какие-то фактики и шевеления, дабы результат совпал с предначертаниями из его лилипутской головы.
В теперешний, так же как и во вчерашне-позавчерашний момент, он прикидывал шансы списания в абсолютную пространственно-временную виртуальность соседствующей с ним в географических и хронологических координатах молекулы-привидения Мара Дечеви. Он считал, что в последние сутки вероятность осуществления этой задумки неуклонно и неумолимо возрастала. Отражали ли его выкладки текущую реальность? Мог ли микроб Лумис Диностарио учесть все факторы бесконечного мира, громоздящегося в обоих направлениях от него в плане масштабной калибровки?
Это было очень и очень сомнительно.
2. Тише едешь – дальше будешь
Дезертирующий с фронта гига-танк «Сонный ящер» сделал считающийся недопустимым по его тактико-технологическим возможностям трюк, он совершил переход по длиннющему ущелью под названием Верблюжья Шея и оказался у намеченного заговорщиками конечного пункта – Скупой долины. В процессе похода от первичного плана с минированием пройденного пути атомными фугасами отказались. Судя по тому, какие трудности пришлось преодолеть штурманам подвижной крепости под руководством Тутора-Рора, маловероятно, что в военно-земноводных силах Южной Республики нашлось бы много генералов способных решиться на такое. Так что погони равных по силе левиафанов не стоило опасаться, или может, это только казалось, а в действительности командир «Ящера» не желал строить атомные ловушки для собратьев по оружию? Вполне допустимо, что так, но главное, он смог убедить в этом старшего на борту РНК-шника. Или сам Мурашу-Дид, в свою очередь, боялся, чтобы на гига-танке лишний раз вскрывали ядерный склад. По его, вероятно здравой мысли, не стоило подвергаться реальному риску самоуничтожения ради страховки от надуманной, притянутой за уши опасности.
Надо ли говорить, что параметры ущелья совсем не походили на равнины, и «боевая гора» двигалась по нему с минимально возможной скоростью. Ну что же, в некотором роде это было к лучшему, ведь чем тише едешь, тем проще гигантским «противофазникам» гасить паразитные шумы, и значит, тем незаметнее для разведывательных систем просачивался вглубь территории Эйрарбии «Сонный ящер».
Похоже, он перехитрил всех!
3. Скользкая цель
«Вот мы и добрались, – размышлял Лумис Диностарио. – Вот мы и дошли до твоего логова, Большой Кошелек. И если нам хоть чуточку улыбнется невидимая ныне звезда-мать Фиоль, если тебя снова не успеет предупредить какой-нибудь продажный гад, если тебя, наконец, подведет волшебство интуиции, выдергивающее прочь в последний момент, если не случится ничего еще, то…».
Однако так бывало все прошлые разы. Осторожно, гладенько стягивалась вокруг резиденции-дворца, или бункера-убежища, или вектора движения колонны бронированных мобилей петля-удавка отряда мстителей Лумиса; начинала схлопываться и…
Большой Кошелек – Мар Дечеви – ускользал, выпархивал прочь, не потревожив прически и не теряя ни единого волоса, ни одного ценного телохранителя. Разве что подставленных специально, совместно с двойником, как случилось уже однажды, тогда…
Сам Лумис едва ушел. Вырвался еще кое-кто из передового отряда. Семьдесят процентов полегло. Трое оказались захвачены ранеными. Потом пришлось ложить еще людей – десять товарищей, менее подготовленных братьев по цели жизни, дабы не освободить, нет – на это не стоило и рассчитывать, просто обеспечить смерть этих троих без длинной бесконечности боли. Даже хуже, превратить смерть, по сценарию кого-то из окружения Кошелька, должную обратиться шоу. Лумис Диностарио сам, уже неоднократно и планово делал из мести видио-шоу, а потому этот контраргумент Мара Дечеви тем более нельзя было допустить. Однако главным в операции искренне считалось все-таки первое – спасение угодивших в ловушку товарищей от долгих мук.
Им не понадобилась даже подготовленная взрывчатка: застигнутые врасплох палачи и тюремщики скоренько прикончили всех пленных, а затем выбросили в окно. Людям Лумиса не удалось добраться ни до одного их исполнителей акции, хотя и существовала небольшая вероятность. Но тогда требовалось бы и далее терять обученных лучше или хуже бойцов. Не стоило этого делать из-за нескольких подчиненных Большому Кошельку пешек, тем более что своих целей операция достигла – товарищи по борьбе умерли быстро. Если разобраться, это требовалось не только для них, мертвыми сломанными куклами лежащих ныне под окнами десятиэтажной цитадели: теперь те, кто остался рядом с Лумисом, знали наверняка, что отряд сделает все, дабы спасти их от долгой боли, если волею спрятанных за черным пологом богов, они окажутся пленены. Лумис Диностарио всегда считал, что даже безрассудной смелости не помешает костыль предопределенности, тем более сейчас, когда над миром повисла не имеющая окончания ночь.
А растрачивать подготовленных и не очень бойцов на мелочных убийц? Это никогда не входило в программу отряда, разве что между прочим, в процессе исполнения намеченных загодя планов. Даже то, что в связи с географическими, информационными и иными ограничениями, они вынуждены не идти по Списку подряд, от главных зачинателей к мелочи, а заниматься теми, кто поближе, кто более зевает и находится в пределах досягаемости, уже это достаточно сильно раздражало командира отряда – Лумиса Диностарио. Как хотелось бы наказать, вынуть пакостную трепыхающуюся душонку вначале из самых главных, самых провинившихся новаторов всего произошедшего на планете Гея кошмара. Но, не получалось. Хотя и это имело свои преимущества. Например, Большой Кошелек – Мар Дечеви знал, сколько некогда живехоньких звеньев цепи они уже ликвидировали. Правда, случалось, кто-то из списка выбывал по другим причинам, не из-за Лумиса и его активности, а в следствии каким-то иным, параллельно текущим на планете катаклизмом. Ну что ж, со вздохом и соответствующими комментариями, Лумис Диностарио вычеркивал впечатанную в память, но тем не менее, помеченную на листке обычной бумаги фамилию, или в некоторых особых случаях, ставил напротив нее специальную метку. Тогда информацию следовало уточнить, выцарапать из окружающего хаоса подтверждение ухода врага насовсем. Уже имелись прецеденты. Кое-кто из напуганных списочных героев устраивал себе фальшивую смерть, похороны-имитацию. И требовалось держать ухо востро. Такую уж судьбу выбрал себе Лумис Диностарио.
А потому, то, что происходило сейчас, ему очень и очень нравилось. Он чувствовал скорое окончание тяжелой работы, точнее, очередного, достаточно важного этапа. Они почти набросили, затянули петлю вокруг шеи второго по списку человека. Как давно они прикончили «первого», и как много прихлопнуто и помечено галочками ниже вписанных фамилий. Сейчас, подбираясь к Кошельку Дечеви, они специально и долго путали след. Однажды даже не тронули находящейся в пределах досягаемости крупной списочной козявки, дабы не спугнуть главного паука, не настроить в резонанс его интуицию, не привести в готовность уснувшую в беспечности сеть оповещения. Лумис очень надеялся, что Мар Дечеви еще не сбежал, по-прежнему здесь, и наивно считает, что отряд мстителей находится где-то за две-три тысячи километров. Для современной, изрытой ядерными воронками и нефункционирующей монорельсом Империи Эйрарбаков это являлось чудовищно большим расстоянием.
И потому, изучая будущее поле боев и географическое место казни, Лумис Диностарио таинственно и злорадно улыбался. «Ну, что же, господин Дечеви, – говорила его ухмылка самым догадливым, – вы нас не ждали? А мы уже тут, приперлись по вашу скользкую душу!».
4. Рационализм
И чем же занялась команда и десант, по прибытию, когда их воздухо-подушечный дом, «боевая гора», коснулся, наконец, поверхности и даже, согласно наставлениям преданных им военно-земноводных сил, врылся в Гею-маму метров на восемь (в связи со скальным грунтом относительно неглубоко)? Думаю, всем уже ясно. Он занялся очисткой Скупой дол