езусловный приоритет в постановке вопроса о взаимодействии экономической и правовой систем общества (56, с. 16). Более того, при анализе исторической эволюции отношений собственности они нередко пользуются формулировками, практически совпадающими с марксовыми. Недаром некоторые авторы даже называют теорию прав собственности подправленным и усовершенствованным историческим материализмом (53, с. 174). Вместе с тем во многом этот подход прямо противоположен подходу Маркса. Если в марксистской теории провозглашается примат производства, то в теории прав собственности общим знаменателем, под который подводится анализ как производственных, так и распределительных отношений, оказывается сфера обращения. В определенном смысле это возврат к домарксистской традиции в понимании общества как последовательной цепочки взаимных обменов (у А. Смита, например). Контрактный взгляд на общество не оставляет места таким надындивидуальным общностям, как классы и социальные группы. Оно распадается на множество максимизирующих полезность индивидуумов, взаимодействующих между собой посредством обоюдовыгодных, добровольных и по преимуществу двусторонних контрактов (56, с. 17). Своеобразие подхода теории прав собственности раскрывается уже в развернутом определении ее центрального понятия: "Права собственности понимаются как санкционированные поведенческие отношения между людьми, которые возникают в связи с существованием благ и касаются их использования. Эти отношения определяют нормы поведения по поводу благ, которые любое лицо должно соблюдать в своих взаимодействиях с другими людьми или же нести издержки из-за их несоблюдения. Термин "благо" используется в данном случае для обозначения всего, что приносит человеку полезность или удовлетворение. Таким образом, и этот пункт важен, понятие прав собственности в контексте нового подхода распространяется на все редкие блага. Оно охватывает полномочия как над материальными объектами,.. так и над "правами человека" (право голосовать, печатать и т.д.). Господствующая в обществе система прав собственности есть в таком случае сумма экономических и социальных отношений по поводу редких ресурсов, вступив в которые отдельные члены общества противостоят друг другу" (32, с. 3). Выделим в этом определении важнейшие моменты. Во-первых, в качестве рабочего используется термин "право собственности", а не "собственность": "Не ресурс сам по себе является собственностью; пучок или доля прав по использованию ресурса -- вот что составляет собственность. Собственность в первоначальном значении этого слова относилась только к праву, титулу, интересу, а ресурсы могли называться собственностью не больше, чем они могли называться правом, титулом или интересом" (31,с. 17). Во-вторых, отношения собственности трактуются как отношения между людьми, а не как отношения "человек/вещь": "...термин права собственности описывает отношения между людьми по поводу использования редких вещей, а не отношения между людьми и вещами" (56, с. 13). В-третьих, отношения собственности выводятся из проблемы редкости: "...без какой-либо предпосылки редкости бессмысленно говорить о собственности и справедливости" (62, с. 320). Нелишне напомнить, что такой же была и позиция К. Маркса: когда на высшей фазе коммунистического общества будет решена проблема редкости, только тогда станет возможно распределение по потребностям, отомрет государство, окончательно исчезнут классовые различия. В-четвертых, трактовка прав собственности носит всеохватывающий характер, вбирая в себя как материальные, так и бестелесные объекты (плоть до неотчуждаемых личных свобод). Права собственности фиксируют позицию человека по отношению к использованию редких ресурсов любого рода. В-пятых, отношения собственности рассматриваются как санкционированные обществом, но не обязательно государством. Следовательно, они могут закрепляться и охраняться не только в виде законов и судебных решений, но и виде неписанных правил, традиций, обычаев, моральных норм. В-шестых, правам собственности приписывается поведенческое значение -- одни способы поведения они поощряют, другие подавляют. В-седьмых, несанкционированное поведение также остается в поле зрения теории. Оно понимается экономически: запреты и ограничения не устраняют его, а действуют как отрицательные стимулы, повышая связанные с ним издержки (в виде возможного наказания). И соблюдение, и нарушение санкционированных поведенческих норм превращаются в акты рационального экономического выбора. В развернутом определении понятия прав собственности как бы заявлены основные темы, разработкой которых занята теория прав собственности. Их раскрытие -- задача последующего изложения. 2. ПРАВОВЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ Прежде чем непосредственно обратиться к экономической теории прав собственности, имеет смысл познакомиться с правовым контекстом, в котором протекало ее формирование. Несомненно влияние, оказанное на нее англосаксонской правовой традицией. Дело в том, что эта традиция существенно отлична от правовых систем континентальной Европы. Размежевание между ними в трактовке понятия собственности восходит к периоду буржуазных революций. Во время буржуазных революций и затем сразу после них в странах континентальной Европы господствующей стала идея "абсолютного" права частной собственности, нашедшая классическое воплощение в Кодексе Наполеона. Право частной собственности провозглашалось "священным и неприкосновенным", "неограниченным и неделимым". Случаи рассредоточения правомочий среди нескольких лиц воспринимались как пережитки феодализма; преобладающей была тенденция к концентрации всех прав собственности на объект в руках одного владельца. В противоположность этому английская правовая система удержала многие институты феодального права. Например, она продолжала считать объектами собственности как материальные вещи, так и ценности обязательственного характера (бестелесные имущества), допускала возможность раздробления права собственности на какой-либо объект на частичные правомочия нескольких лиц. Таким образом, можно выделить две противоположные правовые традиции, из которых одна представляет право собственности как некий неделимый монолит, а другая -- как совокупность частичных правомочий. Из них в настоящее время побеждает вторая: она проникает постепенно в правовые системы стран континентальной Европы, именно она берется за основу при кодификации права на международном уровне. Свойственные ей гибкость и пластичность, безусловно, больше отвечают сложным экономическим, социальным и политическим реальностям высокоразвитого капиталистического общества (2, с. 17--18). Вполне в духе англосаксонской традиции современные авторы понимают собственность как "сложный пучок отношений, существенно различающихся по своему характеру и последствиям" (65, с. 315). Однако, когда какое-либо понятие определяется как "сумма", "совокупность", "агрегат", всегда есть опасность растворить его содержание в перечне составных частей. При всем многообразии форм должно быть смысловое ядро, вокруг которого они организованы. Как должна решаться эта задача применительно к отношениям собственности? Не претендуя на новизну, выделим в качестве центрального момента их исключительный характер. В самом общем виде отношения собственности можно было бы определить как фактически действующую в обществе систему исключений из доступа к материальным и нематериальным ресурсам. (При этом под доступом подразумевается все множество возможных решений по поводу ресурса, не обязательно связанных лишь с физическим воздействием на него). Это, конечно, не сводит проблему собственности к отношению человек/вещь. Ведь таким путем задается вся матрица возможных взаимодействий между теми, кого нет доступа к тому или иному ресурсу, и теми, кому он открыт. Отсутствие каких бы то ни было исключений из доступа к ресурсу (т.е. свободный доступ к нему) означает, что он -- ничей, что он не принадлежит никому или, что то же самое, -- всем. Степень "исключительности", следовательно, не есть величина постоянная, раз и навсегда заданная. Она может варьировать в пределах от "1", когда доступ открыт только одному лицу (индивидуальная собственность), до "0", когда доступ открыт всем членам общества (общая собственность) [1]. Любая система исключений из доступа к имеющимся в обществе ресурсам как бы содержит в свернутом виде все способы потенциальных взаимодействий между экономическими агентами по поводу использования этих ресурсов. Понятие "исключительности", на наш взгляд, и выступает в качестве смыслового центра, организующего в определенную систему бесконечную вереницу разнообразных конкретных собственнических правомочий. "Полное" определение права собственности, которое к настоящему времени стало хрестоматийным, было предложено английским юристом А. Оноре. Оно включает 11 элементов: 1) право владения, т.е. исключительного физического контроля над вещью; 2) право пользования, т.е. личного использования вещи; 3) право управления, т.е. решения, как и кем вещь может быть использована; 4) право на доход, т.е. на блага, проистекающие от предшествующего личного пользования вещью или от разрешения другим лицам пользоваться ею (иными словами -- право присвоения); 5) право на "капитальную стоимость" вещи, предполагающее право на отчуждение, потребление, промотание, изменение или уничтожение вещи; 6) право на безопасность, т.е. иммунитет от экспроприации; 7) право на переход вещи по наследству или по завещанию; 8) бессрочность; 9) запрещение вредного использования, т е. обязанность воздерживаться от использования вещи вредным для других способом; 10) ответственность в виде взыскания, т.е. возможность отобрания вещи в уплату долга; 11) остаточный характер, т.е. ожидание "естественного" возврата переданных кому-либо правомочий по истечении срока передачи или в случае утраты ею силы по любой иной причине (39, с. 112-128). Эти 11 элементов дают огромное количество комбинаций. Однако, как считает американский философ Л. Беккер, не все их сочетания заслуживают названия права собственности. Таковыми могут быть признаны право на "капитальную стоимость" даже взятое отдельно [2]; любая ком