| г |
|---|
Дарон Асемоглу Джеймс А. Робинсон
СЕРИЯ
ПОЛИТИЧЕСКАЯ
ТЕОРИЯ
В Ы L Ш А я ШКОЛА
КОНОМ И НИ
Дарон Асемоглу Джеймс А. Робинсон
Экономические истоки диктатуры и демократии
ВЫСШАЯ
ШКОЛА
ЭКОНОМИКИ*
| И т И ч | Е | С | К | А | Я |
| т | Е | 0 | Р | И | Я |
ECONOMIC
ORIGINS of
DICTATORSHIP and DEMOCRACY
DARON ACEMOGLU JAMES A. ROBINSON
ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ИСТОКИ ДИКТАТУРЫ И ДЕМОКРАТИИ
ДАРОН АСЕМОГЛУ ДЖЕЙМС А. РОБИНСОН
Перевод с английского СЕРГЕЯ МОИСЕЕВА
Издательский дом Высшей школы экономики МОСКВА, 2015
УДК 330(321.6+321.7) ББК 60.56 А90
Составитель серии ВАЛЕРИЙ АНАШВИЛИ
Дизайн серии ВАЛЕРИИ КОРШУНОВ
Научные редакторы
Л.И. ПОЛИЩУК, ЕР. СЮНЯЕВ, Т.В. НАТХОВ
Асемоглу, Д., Робинсон Дж. А.
А90 Экономические истоки диктатуры и демократии [Текст] / пер. с англ. С. В. Моисеева; под науч. ред. Л. И. Полищука, Г. Р. Сюняева, Т. В. Натхова; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». — М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2015. — 512 с. — (Политическая теория). — 1000 экз. — ISBN 978-5-7598-0825-1 (в пер.).
Научный бестселлер экономистов Дарона Асемоглу и Джеймса А. Робинсона посвящен разработке концептуальных оснований для анализа создания и консолидации демократии. Авторы исходят из внешне простого тезиса о том, что различные социальные группы предпочитают различные политические институты из-за того, как они распределяют политическую власть и ресурсы. Так, демократию предпочитает большинство граждан, но ей противятся элиты. Однако диктатура нестабильна, когда граждане могут создавать угрозу общественных беспорядков и революции. В ответ на это, когда цена репрессий существенно высока и обещания уступок не вызывают доверия, элиты могут быть вынуждены создать демократию. Через демократизацию элиты вызывающим доверие образом передают политическую власть гражданам, обеспечивая социальную стабильность. Демократия консолидируется, когда у элит нет сильных стимулов для ее свержения. Эти процессы зависят от силы гражданского общества, структуры политических институтов, природы политических и экономических кризисов, уровня экономического неравенства, структуры экономики и формы и масштаба глобализации.
УДК 330(321.6+321.7) ББК 60.56
На обложке — фрагмент картины неизвестного художника «Moving Day».
Оригинальное издание выпущено Cambridge University Press, New York, USA.
ISBN 978-5-7598-0825-1 (pyc.) © Daron Asemoglu and James A. Robinson 2006
ISBN 978-0-521-85526-6 (англ.) © Перевод на рус. яз., оформление.
Издательский дом Высшей школы экономики, 2015
3. Моделирование предпочтений и ограничений в недемократиях... 177
490
БИБЛИОГРАФИЯ
Памяти моих родителей, Кеворка и Ирмы, которые вложили в меня столь много.
Моей любимой Асу, моей всегдашней вдохновительнице и помощнице.
Дарон Асемоглу
Памяти моей матери, от которой я унаследовал страсть к книгам и возмущение несправедливостями
этой жизни. Памяти моего отца, от которого я унаследовал восхищение наукой и любопытство к этому удивительному миру.
Джеймс А. Робинсон
Фундаментальной проблемой для политической науки и полической экономии является то, какие факторы обусловливают институты коллективного принятия решений (т.е. «политические институты»). При решении этого вопроса естественно начальное разграничение на демократические и недемократические институты. Почему некоторые страны являются демократиями, где имеют место регулярные и свободные выборы и политики подотчетны гражданам, а другие страны — нет?
Есть несколько ярких эмпирических образцов и проблем, связанных с ответом на этот вопрос. Например, почему, в то время как Соединенные Штаты очень рано перешли ко всеобщему избирательному праву для мужчин, которое было достигнуто к началу 1820-х годов северными и западными штатами и к концу 1840-х — всеми штатами, этот образец не был всеобщим для Америк. В других странах республиканские институты и регулярные выборы были нормой после получения независимости от колониальных держав (от Испании и Португалии), но ограничения избирательного права и коррупция на выборах имели намного большее значение. Первыми латиноамериканскими странами, которые ввели всеобщие, относительно некоррумпированные выборы для мужчин, были Аргентина и Уругвай в 1912 и 1919 г. соответственно, но другие, такие как Сальвадор и Парагвай, сделали это только в 1990-х — спустя почти полтора столетия после Соединенных Штатов.
Имеются не только большие вариации во времени демократизации, но и значительные качественные различия в форме этого политического процесса. Демократия была создана, по крайней мере для белых мужчин, со сравнительно небольшими конфликтами в Соединенных Штатах и некоторых латиноамериканских странах, например в Коста Рике. Однако в других странах демократия часто встречала сильное сопротивление, и политические элиты вместо демократизации прибегали к массовым репрессиям, чтобы не делиться политической властью. В одних случаях, например в Сальвадоре, элиты в конце концов отказывались от репрессий и признавали демократию. В других, как на Кубе и в Никарагуа, элиты сопротивлялись вплоть до мучительного конца и были сметены революциями.
Будучи однажды созданной, демократия не обязательно консолидируется. Хотя Соединенные Штаты постепенно двигались к демократии без шагов вспять, так же как и многие западноевропейские государства, такие как Великобритания или Швеция, в других странах демократия становилась жертвой переворотов. Аргентина, возможно, является ca
ll
мым крайним примером этого: ее политический режим менялся с демократического на недемократический и обратно большую часть XX в.
Что обусловливает демократию в стране? Какие факторы могут объяснить наблюдаемые нами образцы демократизации? Почему Соединенные Штаты достигли всеобщего избирательного права для мужчин более чем за век до многих стран Латинской Америки? Почему, будучи однажды созданной, демократия сохраняется и консолидируется в одних странах (Великобритания, Швеция и Соединенные Штаты) и терпит крах в других (Аргентина, Бразилия и Чили)?
В этой книге мы предлагаем концептуальную структуру для анализа создания и консолидации демократии, которую мы применяем в своих попытках дать предварительные ответы на некоторые из этих вопросов.
Эта структура строится на трех фундаментальных основаниях:
1. Наш подход является «экономическим», в том смысле, что мы подчеркиваем значимость индивидуальных экономических стимулов как детерминант политических установок и исходим из допущения, что люди ведут себя стратегически в известном смысле по теории игр.
2. Мы делаем упор на фундаментальную важность конфликта. Различные группы, иногда общественные классы, имеют противоположные интересы относительно результатов политики, и они транслируются в противоположные интересы относительно формы политических институтов, определяющих результаты политики.
3. Политические институты играют главную роль в решении проблем обязательств, влияя на будущее распределение политической власти де-юре.
Чтобы наглядно проиллюстрировать наш подход, представим себе общество, состоящее из двух групп: элиты и граждан. Недемократия — это правление элиты; демократия — это правление более многочисленных групп, составляющих большинство, в данном случае граждан. В недемо-кратии элита получает ту политику, которую хочет; в демократии граждане имеют больше власти, чтобы получить то, что они хотят. Поскольку при демократии элита теряет, она, естественно, имеет стимул противостоять демократии или подрывать ее. И тем не менее большинство демократий возникает тогда, когда они создаются элитами.
Почему недемократическая элита осуществляет демократизацию? Раз демократия приносит сдвиг власти в пользу граждан, зачем же элите создавать такой комплекс институтов? Мы утверждаем, что это происходит только потому, что лишенные права голоса граждане могут угрожать элите и заставлять ее идти на уступки. Эти угрозы могут принимать форму забастовок, демонстраций, бунтов и — в предельном случае — революции. Так как эти действия стоят ей определенных затрат, элита будет пытаться предотвратить их. Она может делать это путем уступок или применяя репрессии для прекращения волнений и революции, или отдавая политическую власть и проводя демократизацию. При этом репрессии часто настолько дорогостоящи, что не являются привлекательным выбором для элиты. Уступки могут принимать разные формы, в особенности форму политических мер, предпочтительных для граждан, таких как перераспределение имущества или доходов, и, скорее всего, будут м^нее затратными для элиты, чем допущение демократии.
Основной фактор возникновения демократии заключен в таком наблюдаемом положении дел: поскольку уступки сохраняют политическую власть в руках элиты, то нет никаких гарантий, что она не откажется от своих обещаний. Представим себе, что имеет место относительно временная ситуация, в которой для граждан выгодно оспаривать власть. Такая ситуация может сложиться вследствие войн или экономических шоков, таких как неурожай, торговый крах или депрессия. Если репрессии слишком дорогостоящи, элита предпочтет купить граждан обещаниями уступок в области мер государственной политики, например в перераспределении доходов. Однако по самой своей природе такое окно возможностей для влияния на власть преходяще и исчезнет в будущем, и для элиты будет относительно нетрудно отказаться от сделанных обещаний. Предвидя это, граждане могут не удовлетвориться обещанием уступок при сохранении неизменных политических институтов и предпочесть восстание.