Если налоги взимаются с людей и корпораций и полученные деньги направляются на развитие определенного региона, то стоит ли удивляться и считать чудом экономический подъем и обогащение этого региона?
А если учесть, что другие регионы при этом становятся сравнительно беднее? Корпорация, настолько огромная, что «не могла быть построена частным капиталом», на самом деле именно им и была построена – деньгами, экспроприированными под видом налогов (или, если средства были взяты в кредит, то отдаваться они будут тоже за счет налоговых отчислений). Вообразите частные электростанции, частные дома, печатные машинки и телевизоры, которым так и не суждено было появиться, потому что деньги всей страны были направлены на строительство фотогеничной плотины Норрис.
Я специально выбрал в качестве примеров государственные программы, на реализации которых так часто и горячо настаивают правительственные транжиры и которые так высоко ценит общественность. Я не сказал и слова о сотнях бесполезных проектов, главная цель которых – «создать рабочие места» и «дать людям работу». Вопрос о нужности или ненужности этих проектов никогда не обсуждается. Более того, чем большей расточительности они требуют, тем больше рабочей силы на них нужно и тем больше они соответствуют цели обеспечить максимальную занятость. При таких обстоятельствах очень маловероятно, что придуманные бюрократами проекты приведут к тому же чистому приросту богатства и благосостояния на каждый потраченный доллар, что и по инициативе налогоплательщиков в случае, если бы каждому из них позволили покупать или производить то, что им самим хотелось бы, вместо того чтобы быть вынужденными отдавать часть своих заработков государству.
Глава IVНалоги мешают производству
Чтобы новые отрасли могли довольно быстро расти, обычно необходимо, чтобы некоторые старые отрасли умерли
Есть еще один фактор, уменьшающий вероятность того, что богатство, созданное благодаря государственным расходам, полностью компенсирует богатство, непроизведенное налогоплательщиками, именно из-за ежемесячных налоговых отчислений в правительственную казну. Не так уж просто, как считают многие, взять и переложить что-то из правого кармана государства в левый. По заверениям чиновников из правительства, если национальный доход составляет, например, 1,5 трлн долларов, то федеральные налоги в размере 360 млрд долларов в год – это всего лишь 24 % национального дохода, переведенного с частных целей на государственные. Это было бы так, если бы страна была такой же единицей объединенных ресурсов, как огромная корпорация, а все денежные перечисления были бы простыми бухгалтерскими операциями. Но высокопоставленные госслужащие забывают о том, что они берут деньги у человека А, чтобы выплатить их человеку B. Или они, наоборот, очень хорошо это понимают. Но пока чиновники пространно рассуждают о преимуществах процесса для человека B и о тех замечательных благах, которых у него никогда не было бы (если бы он не получил эти деньги), они забывают о последствиях таких операций для человека А. Они видят B, пренебрегая А.
Сейчас проценты подоходного налога для разных категорий населения разные. Причем он дополняется другими видами налогов. Эти налоги неизбежно влияют на действия и стимулы тех, кто их выплачивает. Если корпорация теряет сто центов с каждого потерянного доллара и оставляет себе только пятьдесят два цента с каждого заработанного и если она не может компенсировать годы потерь годами прибылей, это влияет на ее политику. Производство не будет расширяться или будет расширяться только по минимально рисковым направлениям. В такой ситуации те, кто осознает риск, не станут открывать новые предприятия. А это значит, что работодатели не откроют новые рабочие места или создадут их в меньшем количестве, чем могли бы. А другие люди вообще решатся на собственный бизнес и не станут работодателями. Обновление оборудования и лучшее оснащение заводов происходит намного медленнее, чем в иной ситуации. В долгосрочной перспективе результат таков, что потребители не получают более качественную и дешевую продукцию в той степени, в которой они могли бы ее получать, а реальная заработная плата сдерживается, хотя могла бы закономерно расти.
Похожий результат наблюдается, когда личный доход облагается в 50, 60 или 70 процентов. Люди начинают спрашивать себя, почему они должны работать девять месяцев в году на правительство и только три месяца на себя и свою семью. Теряя целый доллар, нести убытки, а, получая прибыль, иметь возможность оставить себе только его часть, они решают, что глупо рисковать своими деньгами. Вдобавок к этому доступный капитал, которым можно было бы рисковать, чрезвычайно сокращается. Его забирают в форме налогов прежде, чем его удается собрать. Словом, государство не дает появиться капиталу, необходимому для создания новых рабочих мест. А тех, кто обладает таким капиталом, лишает всякого стимула открывать новые предприятия. Правительство создает проблему безработицы, которую, по собственным заявлениям, само же и решает.
Конечно, определенное количество налогов необходимо для того, чтобы государство могло выполнять свои необходимые функции. Разумный фискальный режим для этой цели не должен сильно отразиться на производстве. Государственные услуги, предоставляемые взамен налоговым выплатам, в том числе безопасность производства, являются более чем компенсацией.
Но чем больший процент национального дохода изымается под видом налогов, тем больше это сдерживает развитие частного бизнеса и рост занятости. Когда общее налоговое бремя вырастает за пределы допустимого размера, задача создания системы налогообложения, которая бы поощряла и не нарушала производство, становится невыполнимой.
Глава VКредиты сбивают производство
Государственной «поддержки» бизнеса иногда сто́ит бояться не меньше, чем государственной враждебности. Эта мнимая поддержка часто выражается в виде прямого предоставления государственного кредита или обеспечения частных займов.
Вопрос государственного кредитования сложен – в его стоимость включен текущий уровень инфляции. Отложим анализ последствий различных видов инфляции до следующих глав. А сейчас простоты ради предположим, что кредит, который мы рассмотрим, не инфляционный. Как мы вскоре увидим, инфляция усложняет анализ, но не оказывает существенного влияния на последствия обсуждаемой политики.
В Конгрессе США часто звучат предложения увеличить объемы кредитования фермерам. Большинство конгрессменов считают, что фермеры просто не могут получить необходимое им количество кредитов. Они заявляют, что кредитов, предоставляемых частными ипотечными компаниями, страховыми компаниями или банками страны, никогда не бывает «достаточно». Конгресс всегда находит новые лакуны, незаполненные кредитными учреждениями, и при этом ему не важно, сколько из них уже появилось на свет благодаря его содействию. Даже если у фермеров открыт доступ к долгосрочным и краткосрочным кредитам, может оказаться, что им не хватает «среднесрочных» кредитов, или слишком высока процентная ставка, или частные займы предоставляются только богатым и хорошо зарекомендовавшим себя фермерам. Таким образом, благодаря законодательной власти появляются все новые и новые кредитные учреждения и типы займов фермерам.
Вера в подобную политику происходит от двух недальновидных действий. Первое – смотреть на дело только с точки зрения фермеров, которые берут кредит. Второе – думать только о первой части сделки.
По мнению честных заемщиков, все кредиты должны в конечном счете быть погашены. Кредит – это долг. Следовательно, предложения об увеличении объемов кредитования – это просто другое название предложения об увеличении налогового бремени. И они были бы значительно менее привлекательными, если бы назывались не первым, а вторым названием.
Мы не обсуждаем обычные кредиты, которые фермеры берут из частных источников. Это закладные, кредиты на покупку автомобилей, приобретение холодильников, тракторов и другой сельскохозяйственной техники в рассрочку, а также банковские кредиты для того, чтобы поддерживать фермера, пока он собирает урожай, продает его и получает деньги за свой товар. В данном случае нас интересуют только те сельскохозяйственные ссуды, которые предоставляются или гарантируются государством.
Существует два вида таких ссуд. Первый позволяет фермеру временно удерживать урожай и не поставлять его на рынок. Это особенно пагубный вид займа, но нам будет удобнее рассмотреть его позднее, когда мы подойдем к вопросу о государственном контроле над товарами. Второй вид ссуд обеспечивает фермера средствами, на которые он сможет купить себе саму ферму, тягач или трактор или все вместе.
На первый взгляд обстоятельства предоставления таких ссуд могут показаться убедительными. Предположим, перед нами бедная семья с очень ограниченными средствами к существованию. Было бы жестоко и вместе с тем расточительно включать ее в список для получения пособия по безработице. Может, сто́ит купить этим людям ферму, помочь им открыть бизнес, стать активными гражданами, позволить им внести свою лепту в увеличение ВВП и выплатить ссуду из средств, полученных с того, что они производят? Или приведем другой пример: фермер борется за выживание, используя примитивные методы производства, поскольку у него нет возможности купить трактор. Может, лучше одолжить ему денег на покупку трактора, улучшив тем самым его производительность? А потом он сможет выплатить ссуду из прибыли с урожая. Таким образом, мы улучшим не только его материальное благосостояние и поставим на ноги, но и обогатим целое общество. Получается, что ссуда совсем ничего не сто́ит как правительству, так и налогоплательщикам, так как она «самоокупается».
Собственно говоря, этим и занимаются каждый день частные кредитные учреждения. Если человек хочет купить ферму, но у него, предположим, есть только половина или треть необходимой суммы, сосед или сберегательный банк могут одолжить ему оставшуюся сумму под залог фермы. Если он хочет купить трактор, компания-производитель или финансовая компания позволят ему купить этот трактор за треть цены, а оставшиеся деньги он сможет выплатить в рассрочку из доходов, которые этот же самый трактор и поможет обеспечить.