ие. Смотри, ты хотел быть знаменитым дизайнером, музыкантом, чтобы у тебя была потрясающая женщина. Вот, у тебя все вот это. Ты хотел на Burning Man, но у тебя сейчас самолет, а ты спишь. Они же улетят без тебя. У тебя 29 пропущенных звонков от нее и от всей команды. Ты почему не встаешь?» Знаете, что он ответил?
(Первый зло.)
«Ты мой кей-аккаунт-менеджер, блин. Пойми, да, ты вот эти все желания перечислил. Я не хотел так жить. Я хотел об этом мечтать…»
(Длинная пауза.)
Вот такие дела. Потому что работать надо. Потому что у нас с вами, мы же уже выяснили, есть наша часть работы, а есть ваша часть работы. И, конечно, очень круто быть дизайнером. Ну, нужно же работать, что-то делать все время. Жить там, ездить куда-то. Он так и объяснил. Говорит: «Это так тяжело. Это вот это все время общаться. Это вот играть на публике». Стажер говорит: «Это же я твоими руками играю». «А я понял, я не в таланте вообще. Ну, ладно. В общем, иди, свободен». Ну, он пришел ко мне. Говорит: «Я все понял. Большое спасибо».
(Первый со вздохом бросает перчатки в сторону Второго. После паузы Первый говорит зрителям, пиная прозрачный мешок Отдела коррекции.)
В общем, чтобы у Отдела коррекции было меньше работы, дописывайте еще в свои желания легко и радостно, а то иначе… Да, грустная история. Ну как грустная? Ну, поучительная, я бы сказала. Поучительная. Ну, по-разному бывает. Некоторые, конечно, у нас… Наоборот бывает, что приходят к нам через вот такое преодоление. Мы уж от них ничего не ждали, а они раз и приходят. Вот про Коляна вам расскажу историю. Колян вообще наш любимый кейс.
Завод
(Второй начинает играть «Завод». Свет меняется. Первый берет новую папку и начинает читать другим голосом)
Последние 10 километров дороги Коляну дались особенно тяжело. Понятно, что за пределами Москвы жизни нет. Понятно, что в этом самом зажопинске, куда всех отправляют, вообще дорог нет. Но эти 10 километров, по сравнению с «нету дорог», вообще их полное отсутствие. И когда эта гребаная «Нива» остановилась у ворот завода, он буквально вывалился из нее. И был очень рад тому, что может хотя бы сделать вдох. Сначала достал сигарету и выкурил ее, а потом еще одну и еще. И только после этого он смог заметить аромат вокруг. А вокруг… А вокруг было что вдохнуть. Потому что машина привезла его аккурат к проходной мусороперерабатывающего завода. Нет, вы не подумайте, это и была его цель, он туда и ехал. Потому что Колян в этот момент примерял на себя новое качество. «Интересно, как я, серьезный человек, владелец мусороперерабатывающего завода, я капиталист. Я его, между прочим, не в карты выиграл. Я капиталист и владелец завода». Когда он уже вошел в роль барина, тогда уже с ноги распахнул калитку и вошел, его встретили как положено встречать барина.
(Первый кланяется.)
С хлебом-солью, все как надо, налили рюмочку, вторую, стали показывать территорию, рассказывать, как здесь все устроено. А Колян с интересом смотрел на все эти новые строения. Но периодически его глаза почему-то уносило куда-то в другую сторону. А там была старая территория завода. Такая старая, чугунная. Такой чугунный забор, на котором было примерно сто слоев черной краски сверху. Он спросил, что там, ему ответили, что ерунда, и стали продолжать везде водить. Но что-то его манило на той территории завода. Но ему было не до нее. Гостеприимство стало брать свое, ему наливали и там, и там, и там. И в какой-то момент, ну, накормить, напоить и спать уложить барина – это святое. В общем, в какой-то момент тут же его и спать уложили, прямо на диване в проходной. А пока он спит, я скажу вам, что он случайно стал владельцем этого завода. Он тупо выиграл его в карты. Он был профессиональный шулер, картежник, играл с большими людьми. И кто-то из больших людей взял и поставил завод. А Колян его взял и выиграл. И решил не продавать его дальше и не продолжать игру, а забрать себе. Подумал, шулер – это как-то не очень в 40 лет, а владелец завода уже… Хоть и мусороперерабатывающего. Поэтому решил навестить в Дальней Сибири этот Богом забытый городок. Чтобы этот завод как-то своим присутствием почтить. Естественно, от большого количества водки и маленького количества закуски его разморило. Он уснул, все его там оставили и разошлись. Только сторож ночной был. Но от разницы во времени он проснулся, вышел, а там такая звездная ночь, тишина…
(Первый бредет к кулисе.)
Все электричество выключено, а Луна (на кулисе появляется яркий полный круг света)
территорию старого завода как будто специально освещает. Туда он и пошел. Пришел, стал рассматривать. Сколько же здесь слоев краски? Потом ковырять стал. О, табличка, написано «1902 год». Ой, какое здесь все старое. «Перерабатывающий завод, 1902 год». Дураки какие, слово мусороперерабатывающий еще не знали, что ли? Чего они так написали? И тут вдруг у него в голове раздался голос: «Ты знаешь, я действительно, перерабатывающий завод. Тут нет никакой ошибки». «Так, подождите, я до белой горячки еще не допился. Кто со мной разговаривает?»
– С тобой разговариваю я, твой перерабатывающий завод.
– Не, не, подожди, ты же мусороперерабатывающий завод.
– Нет. Ты мой новый хозяин. Давай знакомиться. Ни один хозяин до тебя, хотя я тут с 902-го года, со мной не разговаривал. Так что очень интересно пообщаться. Я – перерабатывающий завод. Это я в 1924 году стал мусороперерабатывающим заводом. Потому что этого хотели мои хозяева. Я с 24-ого года, больше ста лет, так и перерабатываю мусор. Но вообще-то я не для этого.
– Как это, подожди. Есть какая-то интрига, что ли? Ты что-то скрываешь от меня? Чего ты мне тут уши заговариваешь?
– Колян, просто мне совершенно все равно, что перерабатывать.
– Поясни, пожалуйста.
– Если ты мне привезешь дерево, я его переработаю. Сделаю прекрасные деревянные изделия.
– Интересно! А если я буду кормить тебя металлом?
– Ну ты же понял, Колян, ты ведь умный. Если ты будешь кормить меня металлом, я буду делать тебе красивые и качественные металлические изделия.
– А если я привезу камень?
– Я буду делать прекрасные изделия из камня.
– А если я привезу золото?
– Колян, не тупи! Я сделаю из этого золота еще более прекрасные изделия. Я перерабатывающий завод, я не могу не перерабатывать. Если ты будешь загружать в меня ресурсы, я буду делать еще лучшие ресурсы. Если ты будешь загружать в меня идеи, я буду делать еще лучшие идеи. Понимаешь, Колян? Если ты будешь загружать в меня деньги, я буду делать еще лучшие деньги. Да! Но 90 лет меня кормят только мусором.
(Первый переходит на крик.)
Поэтому я перерабатываю мусор. Но ты, Колян, но ты, Колян. У тебя есть шанс начать перерабатывать что-то другое, вместе со мной. Твоей головы это тоже касается.
(Первый вздыхает, закрывает папку, продолжает своим голосом.)
Такая была история. Не все равно, что перерабатывать, правда. Потому что, действительно, с таким количеством мусора, которым забита голова, не до этого.
(Кивая на прозрачный мешок с бумагами Отдела коррекции и на ящик с желаниями на авансцене.)
И вот эти все штуки, конечно, некогда. Тут столько еще надо всего важного сделать. Ну, кстати, а если бы у вас было всего лишь одно желание, одно единственное, какое бы вы загадали?
Отдел смерти
(Второй начинает играть «Про смерть». Свет меняется, Первый подходит к крайней стопке, берет папку, ухмыляется и прячет название, прижимая ее к себе.)
Сейчас разберемся, я вам не покажу, что написано на этой папке и какой это Отдел. Это важно. Потому что этот Отдел сказал, что нам нужно с вами, мне, попробовать вот это.
(Проходит по авансцене, открывает крышку и берет в руки тарелку, на которой лежат два оранжевых плода.)
Говорят, это должно быть вкусно. Ну, попробуем.
(Первый откусывает, кривится.)
Что это? Что это такое?
(Зрители отвечают, Первый повторяет в недоумении.)
Хурма…
(Зрители отвечают, Первый повторяет в недоумении.)
Вяжет…
(Первый задумчиво откусывает еще раз и с отвращением выплевывает.)
Фу, ужасно. И это называется хурма, да?
(Кивая на зал.)
Тут подсказывают, надо взять другую. Давайте попробуем.
(Первый откусывает от второй хурмы, довольно мычит, хлюпает, с удовольствием откусывает еще пару раз, блаженно закатывает глаза.)
Это вкусно. Подождите, а это как называется? Хурма. А почему от этой хурмы у меня вот такое выражение лица?
(Первый кривится.)
А вот от этой вот такое?
(Первый расплывается в блаженной улыбке.)
Почему? Потому что эта незрелая, да? Запомните эти слова. Запомните.
(Отставляет тарелку, вытирает рот.)
Потому что тот Отдел, о котором я сейчас буду с вами говорить, в вашем представлении именно с вот таким выражением лица с вами общается.
(Первый кривится.)
(Первый берет паузу, после которой хитренько начинает.)
Давайте так. Еще одна маленькая загадка. Кого-то из вас в детстве пугали ментами и говорили: «Уйдешь со двора, придет дядя-милиционер и заберет тебя»? Было такое? Да?
(Первый дожидается отклика зрителей, кивает, посмеивается.)
Ну и что, как у вас после этого доверие к сотрудникам милиции и полиции? Считаете ли вы их своими собственными помощниками? Кажется, нет, да? Логика понятна? Итак, Отдел, про который я вам буду говорить, это отдел смерти.
(Переворачивает папку, показывая название, потрясает папкой.)
И вы рассказываете чудовищные истории про смерть… Пугаете смертью друг друга и детей. И думаете, что мы вот с таким выражением лица в этом Отделе смерти живем?
(Коротко изображает радость, продолжает обиженно.)