Про ветра в Полдневье он загнул, не бывало тут ветров сколько-нибудь сравнимых с теми, что случались за Земле. Не та атмосфера, не те процессы, совсем другое место.
Рост посмотрел, как Баяпошка клюет что-то со своей тарелки, и промолчал. Винрадка с Кирлан, главной женой Винторука, чуть обеспокоенно смотрели на происходящее. Они поняли, что пир горой не получится, Рост к этому не расположен. Вот и соображали, бедняги, – почему?
Ким по старой привычке уволок что-то из тарелки Винта, который тоже молчал, как немой, даже не ворчал на Кирлан, что у него в последнее время вошло в привычку. Посмотрел на Роста в упор, спросил:
– Небось л-ру говорил, да? – Он засунул за щеку кусок рыбы побольше и добавил: – Не расслышали мы.
– Стрельбу же не устроил, – мельком обронил Перегуда. Усмехнулся, мол, шутка. Только шутка получилась начальственная, свысока. Он и сам это заметил, только вида не подал.
– А я вот думал перед тобой новой машиной похвастать, – продолжал Ким. – У нас в последнее время научились делать отличные редукторы, легкие и выносливые. Понимаешь, происходит отбор мощности с разгоняющегося вала антигравитационной мельницы и передается по коленвалу на винт. Отличное устройство, только регулировать иногда тяжело. Фрикцион… – Он замолчал, сник, покосился на Перегуду, все-таки договорил: – К тому же эти редукторы и храповиком могут служить, помнишь, как мы мучились, когда первые антигравы-автоматы делали, ну, без ручного привода? Вот этими редукторами теперь и выходим из положения. – Он жевал уже без аппетита, хотя определенно не наелся. – Поликарп придумал.
– Хочешь, мы сейчас тебе это волшебное слово скажем? – спросил Перегуда.
– Рост, перестань, – чеканно, с металлом в голосе проговорила Баяпошка. Видимо, не забыла еще, что могла тут хозяйствовать на правах жены. Повернулась к гостям. – У нас как раз сегодня объяснение произошло.
Винторук поднялся, подмигнул Росту вместо благодарности, такая привычка у него тоже завелась недавно, хотя это и выглядело с его-то глазищами ужасно, ушел и унес с собой тарелку. Винрадки с Кирлан уже и видно не было, спрятались в кухне.
А Рост даже не чувствовал ничего. Ни угрызений, ни разочарования, ни опасения. Он даже не придумывал, как себя вести, просто сидел.
– И как он отреагировал? – спросил Ким, словно Роста не было рядом. А может, и вправду – не было.
– Разозлился.
– Хорошо, – решил Ким, – когда он злится, это всегда обнадеживает.
– Но сейчас-то он не злится. – Перегуда не поднимал головы от тарелки.
– А вот это уже не обнадеживает. – Ким как был трепло, треплом и остался.
– Что же делать? – спросила Баяпошка. И повернулась к Ростику. Все-таки она очень красивая, решил он. Особенно когда вот так смотрит, у нее даже глаза немного косят, и пресловутая прядка падает на лицо.
– Просто скажите, зачем приехали, – проговорил наконец Рост.
– Возникла одна идея… Вернее, идей как таковых не много, но вот проблем, которые мы хотели бы… – Перегуда не мог не усмехнуться. – Представить на твое рассмотрение, действительно хватает. Но выделяются две.
– По нашим данным, пауки очень уж здорово размножились за последние годы, что-то с этим следует делать, – высказался Ким. – И еще немало беспокойств нам стали доставлять пленные пурпурные. Они тоже усиленно размножаются, а вот дела, чтобы им поручить, нет. Так как ты теперь у нас эксперт по пурпурным, хотелось бы узнать – нет ли какого-нибудь заветного средства, которое ты вынес оттуда. – Он неопределенно мотнул головой в сторону леса, хотя Вагос находился совсем в другом направлении, где-то на юго-юго-востоке, или, может быть, на юге. – Чтобы с ними справиться, конечно.
– Что ты вообще по этому поводу думаешь? – добавил советник Председателя.
– Пауков вы оставили в их природной среде, они не могли не размножиться. А что касается пурпурных, так их вообще, кажется, приватизировали, если я правильно произношу это слово.
– Что ты имеешь в виду?
– Галя Бородина, присвоив алюминиевый завод, кажется, в нагрузку получила и поселение пленных губисков… Или я ошибаюсь?
– Те времена давно прошли, – махнул намасленными пальцами Ким.
– А завод остановили, – добавил Перегуда, – за ненадобностью. У нас и прежде потребности в металле были невелики, теперь же… Об этом никто, кроме тебя, и не вспоминает. Своих «залежей» на вагоноремонтном заводе хватит еще лет на тридцать.
Снова сидели молча. Рост понимал, что не прав, что плохо принимает гостей, которые, в общем, его друзья, но… поделать ничего не мог. Вернее, не собирался ничего делать.
– Как можно выйти из положения? – спросила Баяпошка. Теперь она тоже не отрывалась от тарелки, почему-то чувствовала себя виноватой. Хотя Ростик знал – никто ни в чем не виноват, особенно она.
– Что вас конкретно волнует в пурпурных? Я слышал, они все-таки понемногу встраиваются в наше хозяйство?
– Встраиваются, разумеется, вот только… – Перегуда почесал за ухом, при этом вид у него стал озабоченный. – Их много, больше сорока тысяч оказалось, когда их захватили. Какая-то часть из них сбежала через лес дваров. Мы рассчитывали, что уйдет половина… не стрелять же их на самом-то деле? Но уйти решились всего несколько сот, может быть, тысяча наиболее решительных.
Или наиболее зависимых от той подпитки, которую оказывают в их цивилизации несупены и чегетазуры, подумал Ростик. Так тоже бывает – смелость из-за слабости, хотя, конечно, кто его знает?
– Помнишь, мы как-то видели, что к нашим дварам прилетают за кующимся деревом целые орды пурпурных с проходящих мимо кораблей? – спросил Ким, снова принимаясь за еду.
Рост помнил, но никак не отреагировал на эту вставку.
– Сейчас за счет детей их не меньше стало, а больше. Из них, по нашим прикидкам, тысяч пять-семь обретаются в Боловске. Они там организовали вполне успешную коммуну, занимаются строительством, торгуют брикетированным торфом, их п'токи, самые здоровые и послушные, сотрудничают с заводом. Потом…
– Кто ими управляет? – спросил Рост. – Кто у них верховодит?
– В том-то и дело, что они самоорганизовались. И кто в их иерархии какую позицию занимает, мы не знаем.
– Это твое мнение, или так Герундий, наша славная милиция, докладывает?
– Герман пытался навербовать среди пурпурных кое-какую агентуру, – невесело хмыкнул Ким. – Кончилось тем, что нескольких вербовщиков серьезно побили, а всех, кто как бы дал согласие на сотрудничество, из города вымело, словно помелом. Их не убили, но есть данные, что они оказались в другом месте и в другом качестве. По крайней мере мы так думаем.
– Сейчас вы совсем не контролируете пурпурных в городе? Или есть еще попытки что-то предпринять?
– Расскажи ему про банды, – попросила Баяпошка.
– Тут все просто. Лет семь или чуть больше назад в городе завелись бандиты из пурпурных. Черт его знает, как они дошли до такой жизни, но, в общем… Ходили, многое узнавали и грабили дома. А потом их всех выловили, причем в пару недель, скорее всего, выдали свои, которые решили жить и работать в Боловске. После того как из них организовали штрафные роты, так сказать, и отправили к Бабурину, где они протянули не дольше двух лет, никакого бытового криминала с их стороны не наблюдалось.
– Все погибли? – ровным тоном спросил Ростик.
– Не все, я слышала, три-четыре десятка все еще у него работают, как-то выжили, – отозвалась Баяпошка.
– Как их использовали?
– Наземными разведчиками «алмазных звезд».
Да, это было серьезно. «Алмазными звездами» назывались такие животные, которые отравляли все вокруг себя на многие годы. По-настоящему отыскать их и выжить после этого можно было, только если разведка производилась с воздуха, все остальные варианты отпадали. Использовать пурпурных против них на земле, по сути, было запланированным убийством.
– Сейчас их держат как первый, самый внешний заслон против диких пернатиков и бакумуров. Тоже не сахар, но по крайней мере считается, что они свой долг обществу заплатили. К ним даже время от времени пополнение удается забросить, просятся из большого лагеря.
Баяпошка высказала все это, отвернувшись, все-таки ей было жалко даже тех безалаберных или наиболее неумелых из губисков, от которых пришлось избавляться таким вот образом. А может, она подозревала, как всякий эмпат, что, обрекая на смерть таким образом несколько сот пурпурных, люди, возможно, гораздо больший вред наносили себе. Ведь нельзя убивать и не нести за это никакой кары, хотя бы психологически.
– С уголовниками разобрались, что остальные?
– Еще почти десять тысяч примкнули к Еве Бахтияровой на Бумажном холме. Шляются вдоль Цветной речки, гонят спирт, формуют бумагу, выжимают масла, которые необходимы для машин. С этими, кажется, все обстоит самым благополучным образом. – Перегуда вдруг потер глаза, и Ростик вспомнил этот жест у Рымолова, первого Председателя Боловска, которого он пробовал сместить, за что и поплатился, хотя тот и сам довольно быстро рухнул. – Также весьма успешным оказался опыт Мурата, которого, кажется, еще ты сослал в Перевальскую крепость, по использованию пурпурных для доставки в город торфа. Они отлично наладили это дело, и, по последним сведениям, там почти двенадцать тысяч тех, кто этим занимается. Они даже проложили дорогу от Перевала в Боловск и не без успеха разводят волов, с которыми приехали к нам аймихо. – Он уставился на Ростика так, что мигом стало понятно, какое давление оказывала на него вся неясность ситуации с пурпурными. – Ты пойми, мы не знаем, что происходит с остальными пятнадцатью тысячами. Они находятся на том же месте, где мы их поселили, остались практически военнопленными. Они там почти город построили, ведь от борыма им тоже нужно отбиваться. – Перегуда отвел взгляд, посуровел. – Они развели небольшие фермы, что тоже неплохо, если сами себя прокармливают… Ну, часть, допустим, получает продукты, одежду и кое-какие вещи из города, от перевозчиков и от тех, кто работает у Бахтияровой. Их, предположим, отпустили, так сказать, на заработки. Но не все же на нас работают… И еще, у них явственно создается какая-то структура, причем жесткая, способная оказать на нас воздействие, даже способная к сопротивлению нам, если им это будет необходимо.