Артур откинул одеяло и выбрался через оконце на крышу. Серебристые облака медленно плыли над нагромождением кривоватых крыш, покосившихся труб и увешанных бельём верёвок. Мальчик немного побалансировал на карнизе и перепрыгнул на площадку старой часовой башни, что стояла прямо за домом. Пожалуй, только эта башня и скрашивала близнецам жизнь в Беггинс-холле.
– Эй, подожди меня! – окликнула Моди, высовываясь из оконца.
– Тсс! Ты их разбудишь.
– Да они храпят, как два кабана.
– Я думал, ты тоже спишь.
– Ага, заснёшь тут, когда ты крутишься как волчок. – Моди засмеялась. – Ну правда, Арти, мыши с крысами очень даже славные, если присмотреться. Других друзей у нас всё равно нет.
Девочка присоединилась к брату, и вдвоём они полезли наверх по хлипкой винтовой лестнице. Несколько пролётов – и они выбрались на самый верх башни.
Артур прошёл вдоль черепичного ската и сел на краю, глядя на ночной Лонтаун. Отсюда можно было рассмотреть весь город. Вокруг них был Кривенз, чьё название так подходило всем этим кособоким, завалившимся друг на друга домишкам. Дальше, к северу, дома были много опрятнее. На фоне тёмного неба вырисовывались изящные очертания: башня «Хроники Лонтауна», огромные купола Географического общества и Лонтаунского университета. Несмотря ни на что, Артур по-прежнему твёрдо знал: когда-нибудь Моди будет учиться в этом университете. Ей суждено стать лучшим инженером во всём городе. Казалось, где-то впереди её ожидает место, которое просто нужно занять. Раньше Артур думал, что знает и свою судьбу – однажды отец возьмёт его с собой в экспедицию. Они построят собственный корабль. Сестра продумает все детали конструкции, и они втроём отправятся на поиски приключений: отец – капитаном, Артур – первым помощником, а Моди – главным механиком. Теперь это будущее у него отняли, как будто в мире возникла дыра, очертаниями напоминавшая отцовский силуэт.
К востоку змеилась река, и туман застилал дальние холмы, понемногу пробираясь в город. В лунном свете крыши и купола Северного Лонтауна казались тёмно-голубыми. Из труб сочились тонкие струйки дыма. Ветер донёс откуда-то слабые звуки музыки.
– Это что, банджо? – спросила Моди.
Артур не ответил: у него вдруг перехватило горло. Отец любил играть на банджо. Близнецы разом повернулись в сторону родного дома, который остался далеко-далеко. Моди вынула из кармашка на поясе маленький унископ и молча протянула Артуру. Этот унископ когда-то собрала их мать; он был таким мощным, что позволял разглядеть другой конец города.
Там, вдалеке, из окошка бывшей спальни Артура лился тёплый свет. В окне виднелась незнакомая фигура. Им так хорошо, так вольно жилось в этом доме… Так счастливо…
– Смотри, там кто-то уже поселился. Разве так может быть?
– Артур, это не навсегда. Ты же никогда не сдаёшься. Главное, мы вместе. Ну и пусть, что теперь только вдвоём. Но мы одолеем целый мир. Правда?
Мальчик кивнул:
– Мы с тобой вдвоём.
– Давай-ка, помоги мне заплести косу. Хотя ты сам так оброс, что скоро придётся заплетать тебя! – Она взъерошила рыжеватые волосы брата.
Вдвоём они переплели косу и завязали бант, затем Моди встала, пролезла вдоль ската к старым часам и принялась изучать механизм. Артур остался на месте, разглядывая торговый корабль, который полз по тёмному небу, направляясь на север. Тёплый ветерок доносил слабое пыхтение двигателей. Артур посмотрел, как корабль пробирается мимо луны, выдыхая серые облачка дыма.
Через минуту он сказал:
– Надо идти назад.
Моди не ответила, и её возни тоже не было слышно.
– Я говорю, пора возвращаться. – Артур обернулся, и сердце у него замерло.
Моди не было.
Вскочив на ноги, мальчик одним прыжком добрался до места, где недавно стояла сестра, и перегнулся через парапет. Голова у него закружилась от дурного предчувствия.
– Мод! – крикнул он.
– Ну чего ты разорался? – спросила она, выбравшись из-за циферблата и спрыгнув к брату.
Артур вцепился ей в руку:
– Я думал, ты упала!
– Ай! Я точно упаду, если ты будешь так вопить! Там просто надо было отладить механизм.
Артур дёрнул сестру за рукав. Сердце у него потихоньку возвращалось на место.
– Ладно, пошли назад. Поищем в кладовой какие-нибудь объедки.
Поднявшись, мальчик не удержался и бросил последний взгляд на родной дом. Ему показалось, что над крышей мечется какое-то белое пятно.
– Дай-ка мне унископ, Мод, – попросил он. И через мгновение выдохнул: – Не может быть!
Моди тут же выхватила унископ.
– Чего не может… Ой!
В ярком лунном свете над крышей дома Яроштормов кружил белоснежный ястреб. Раскинутые крылья придавали его силуэту сходство с буквой W.
Моди опустила унископ и повернулась к брату, вытаращив глаза.
– Парфена! – воскликнули близнецы в один голос.
Не говоря больше ни слова, они скатились вниз по винтовой лестнице, опрометью выскочили в проулок и понеслись к Верхнему городу. Животы им подвело от голода, все мышцы горели огнём, но дети не останавливались, пока не оказались на площади перед своим прежним домом, залитой лунным светом.
– А вдруг Парфена к нам не пойдёт? – засомневался Артур. – Она всегда садилась только папе на руку.
– Давай попробуем, – предложила Моди.
Артур негромко, протяжно свистнул на одной ноте, как делал отец. Мальчик оставил протез в Беггинс-холле, поэтому вытянул левую руку. Парфена слетела с крыши и начала снижаться, но не так быстро и уверенно, как всегда. Она тяжело опустилась на руку Артура и вцепилась в неё когтями.
– Ничего, ничего, – ободряюще сказал мальчик.
Моди погладила взъерошенные белые перья. Парфена ослабила хватку и грустно наклонила голову. Она была слишком крупной для руки Артура, но очень исхудала с тех пор, как близнецы видели её в последний раз.
– Она выжила и добралась домой, – прошептал Артур.
Увидеть Парфену было всё равно что на миг обнять отца. Птица никогда с ним не разлучалась: как любой сапиент, она на всю жизнь привязалась к одному человеку. Сапиенты были очень редки, поэтому мало кто, кроме исследователей, встречался с ними на просторах Великой Шири (или мог позволить себе купить тех немногих, что продавались на рынках Лонтауна).
– Что случилось, Парфена? – спросил Артур. Сапиенты были разумнее большинства животных и понимали человеческую речь, но сами не могли выразить мысль с той же лёгкостью.
Парфена издала пронзительный крик.
– Всё хорошо, девочка, ты дома.
– Погоди, у неё что-то в лапе, – заметила Мод.
Близнецы потрясённо разглядывали вещицу. К мощному когтю Парфены был примотан серебряный овальный медальон на длинной цепочке. На его крышке искусно переплелись инициалы «В» и «Э». Виолетта и Эрнест.
– Это папин, – сказал Артур.
– Но как же?..
Моди бережно открыла медальон. Внутри был портрет их отца – молодого, с широкой беззаботной улыбкой, ещё не очень густой бородой, без морщин на лбу. Рядом, легонько касаясь его груди, стояла молодая женщина с весёлыми, лукавыми глазами и упрямым разлётом бровей. Она была удивительно похожа на Моди.
– Какие они здесь красивые, – прошептала девочка.
Парфена перескочила Артуру на плечо. Он задумчиво поднял руку и потрепал птицу по голове.
– Почему ты притих, Арти?
– Что-то не сходится. Если на папу напали дикие звери, как это ему хватило времени снять медальон, намотать на лапу Парфене и отправить её домой? Он отбивался бы от зверей, а не слал нам посылки, правда?
Моди кивнула:
– А Парфена сражалась бы вместе с папой до самого конца.
Стоя посреди тихой ночной улицы, близнецы погрузились в раздумья.
Наконец Артур сказал:
– Может быть, этот медальон что-то значит. А вдруг на самом деле всё было совсем не так, как нам рассказали?
Парфена заклекотала.
Артур и Моди поглядели друг другу в глаза.
– Я знаю, что надежды мало, но вдруг он всё-таки выжил?
Моди покачала головой:
– Парфена бы его не оставила.
Артур немного походил взад-вперёд.
– Нам надо его найти.
– Арти, нам не пересечь три континента без небесного корабля!
– Всегда можно что-то сделать, Моди. Пойдём в Географическое общество, покажем им медальон.
Девочка с сомнением покачала головой:
– Их надо будет убедить, что медальон что-то значит. Яроштормов там сейчас не жалуют. Наверное, скажут, что мы всё придумали.
– А как насчёт гонки к полюсу? Беггинс же говорила, что состязание объявили снова. Мы можем отправиться туда сами и выяснить, что произошло.
Моди засмеялась:
– Что за глупости, Арти! У нас нет денег, нет корабля – куда мы отправимся? Ты у нас, конечно, ловкий, но тут даже ты не выкрутишься. Не фантазируй.
– Помнишь, как учил папа? Не говори «фантазия», говори «план». Выход всегда есть, Моди. Надо только поискать.
Девочка вздохнула:
– Нам пора назад.
Артур яростно взрыхлил ногой уличную пыль.
Моди положила руку ему на плечо.
– Ладно, давай подумаем об этом потом. Сейчас нам надо решить, куда спрятать Парфену, а то миссис Беггинс продаст её на блошином рынке или, того хуже, отправит в суп.
Близнецы повернулись и зашагали обратно в Кривенз.
Из-за угла дома за ними кто-то наблюдал. Они не заметили, как неизвестный растворился в тени, и прошли мимо него по дороге в Беггинс-холл.
Глава 5. Померанский снежнохвост
Эвдора Вэйн задумчиво разглядывала триста шестьдесят пять нарядов, висевших в её просторной гардеробной, и триста шестьдесят пять пар туфель, стоявших под ними на полу. По одному туалету на каждый день в году. Если б только этим можно было обойтись!
Но этого было мало.
Помельрой Помпельфрей отчего-то не торопился к ней с новыми шедеврами на примерку. Да что он, решил прославиться как самый медлительный портной в Лонтауне? Эвдора провела рукой по шёлковому жакету: ну как можно выступать перед Географическим обществом в этом старье! Надо заставить их раскошелиться, а уж одно она знала точно: хочешь получить деньги – сперва заплати деньги. Жизнь в высшем свете обходилась недёшево, а вторая экспедиция грозила поглотить все её финансы. К счастью, Эвдора знала, что расходы с лихвой окупятся, когда она доберётся до полюса, – а уж теперь она твёрдо рассчитывала на победу. Но и этого было мало. Ей хотелось видеть свою статую в Зале славы Географического общества – в ряду исследователей из почтенной династии Вэйн.