Наконец деревянные колеса последний раз скрипнули, и пушка полностью скатилась на прямой участок, где уже горел тусклый свет от чарового светильника. Ярхип неторопливо выпрямился, сделал шаг назад, вытер рукой лоб и начал медленно ходить вокруг нее, тщательно осматривая все узлы на предмет повреждений. Вернувшись на исходное место, он похлопал в ладоши, будто стряхивая несуществующую пыль, а затем удовлетворенно сказал:
— От и ладно.
Мельком бросил взгляд на остальную троицу из его расчета и обвел взглядом внутреннее убранство схрона. Ничего примечательного: яма пять на десять метров и глубиной четыре, стенки которой укреплены частыми жердями, чтобы земля уж совсем не осыпалась. А вот потолок схрона светился голубоватым цветом чаровой поверхности, покрытой священными письменами. Через нее хорошо просматривался слой земли, насыпанный поверх, ну а снаружи росла трава.
В длинных стенках с обеих сторон имелись узкие проходы, и, как знал Ярхип, один из них вел в жилую комнату, где находились трехъярусные нары, стол, стулья, платяной шкаф и небольшой стеллаж для съестного. А другой — обустроенный склад для снарядов и заодно нужник с помывочной. В общем, тут было все, чтобы десяток человек смогли неделю жить, не вылезая на поверхность.
— И правда как черти. Все по подземельям скитаемся, — буркнул Ярхип и, вспомнив о Небесных Кузнях, перекрестился: — Прости, Господи.
Все началось с того, что князь собрал старших из мастеровых и показал пушку, которую он собрал из деталей, купленных у мастеров нелюдей. Пояснил, как она устроена, разобрав подробно все механизмы и узлы, а после спросил: «Кто сможет повторить?» Ярхип тогда подошел ближе к орудию и почти минуту ходил вокруг него, периодически присаживался, рассматривая какой-нибудь узел в упор и пробуя на ощупь.
По сути, такой же чародин, только побольше, а чародинов Ярхип собрал немало. Правда, механизм поворота ствола по горизонтали и вертикали, основанный на чарах, довольно сложный, и с подобным кузнец ни разу не сталкивался. Да он вообще с чарами никогда не сталкивался до Последнего Оплота, разве только держал в руках чаровые вещи и чинил их оправы и крепления.
Но по прошествию нескольких месяцев пребывания в мастерских князя Ярхип понял, что ничего сложного в чарах нет, а вот изготовить лафет, где необходимо расположить всю эту вязь символов, — большая проблема. Если с деревянными частями все понятно: бери топор, стамески, нож и молоток — и правь дерево, как тебе хочется, то вот с металлическими деталями так не выйдет. Да, предки, еще до пришествия в Беловодье, умели ковать металл без всякого дара, но как это делать, уже никто и не помнит.
Но князь показал, что с помощью чар можно плавить слитки, и форму изготовить любой сложности, и заливать в нее расплав, не касаясь и не чувствуя жара, тоже можно. Конечно, князь лишь показал набор чаровых символов, а вот как сложить для требуемого результата, уже пришлось додумывать самому.
И после этого Ярхип не мог уснуть, он представлял чудны́е вещи и механизмы, которые можно изготовить таким способом, мечтал и улыбался, лежа на топчане. Да, с помощью дара быстрее и проще, но в таком случае точность и сложность формы зависит от внимания кузнеца. А тут можно сделать все, что душе захочется, и с ювелирной точностью, только двигай символы и подгоняй, как нужно.
Поэтому когда Ярхип разглядывал показанную князем пушку, он в первую очередь представлял, как выстроить чаровые поверхности в форму для литья деталей. И после долгого разговора с самим собой все же вызвался повторить это орудие, как и еще десяток мастеровых. А уже через две недели Ярхип и его помощники выкатили пушку на полигон. Ну а следующим днем объявились железодеи, и Ярхип вновь потерял покой, впрочем, как и все в Последнем Оплоте. Но ходить к князю и просить его дозволения идти в бой со всеми не пришлось.
Послышались шаги, и в схрон спустился вой из охранения, которые прибыли в соседнем вагоне.
— Кто старший? — негромко спросил он.
Ярхип машинально погладил погон на груди и сделал шаг вперед:
— Сержант Ярхип. Я старший расчета Кувалды.
— Сержант Лукрян, — бахнул по груди кулаком вой.
Только сейчас, в полумраке, Ярхип разглядел у него точно такой же погон.
Лукрян подошел ближе и окинул Ярхипа изучающим взглядом, особенно задержавшись на нашивках, а затем удивленно сказал:
— Так ты же мастеровой! А мастеровые должны в мастерских сидеть, оружие для нас делать.
Ярхип нахмурился и вызывающе поднял подбородок.
— А мы, почитай, все мастеровые, — кивнул кузнец в сторону расчета, — и чем вы, пехота, лучше нас? Стрелять из чародинов мы не хуже умеем, а надо — и в ближнем бою с железодеями столкнемся.
Ты это, не горячись, сержант, — примеряюще поднял руки Лукрян. — Я ж из любопытства спросил.
Ярхип несколько секунд молчал, а потом его лицо разгладилось, он сделал пару шагов к орудию и похлопал его по деревянному колесу.
— Мы собственными руками эту пушку изготовили, а тут железодеи случились, будь они неладны! Князь и решил, что учить расчеты орудий долго, а мы знаем наше как свои пять пальцев. Вот и отправил нас в качестве пушкарей. Теперь хоть и не пойдем в атаку, но отсюда, — Ярхип махнул рукой в сторону, — издалека, нескольких точно отправим обратно в преисподнюю.
— А как же ты стрелять через потолок-то будешь, Ярхип? — изумился Лукрян. — Я думал, мы так, прячем пушки в схронах.
Ярхип поднял взгляд на чаровый потолок, а потом снова перевел его на сержанта Лукряна.
— Князь сказал, что с воздуха тут нас не найдут соглядатаи железодеев. — Кузнец улыбнулся и продолжил: — А вот как будем стрелять — увидишь.
— А хотя бы один разок пальнуть дашь? — с надеждой в голосе спросил Лукрян.
— А чего ж не дать? — пожал плечами Ярхип. — Только помогите нам снаряды перенести на склад. Утром начнется, а нам нужно еще орудие установить.
— От и добре, — расплылся в улыбке Лукрян и, повернувшись к спуску, крикнул: — Эй вы там, а ну тащите ящики вниз!
Нейтральная полоса. 24 километра до плацдарма железодеев. Полевой лагерь княжеской дружины. 6 часов утра.
Отец Верилий сидел на лавке в вагоне, и его взгляд гулял по символам на чаровых поверхностях, а губы едва шевелились. Возможно, читал молитвы, а может, и проклинал. Я же периодически посматривал на него, восхищаясь духом и волей этого человека. Многие, испытав на себе такую судьбу, сломались бы и точно утратили веру, но этот священник, казалось, только еще сильнее преисполнился верой в Господа, а его дух крепок как никогда. И не сказать, что он религиозный фанатик, наоборот, его рассудительность, взгляд и поступки говорят лишь о незаурядном уме, и это пугает.
Я не хотел брать его с собой на предстоящее сражение, но он довольно быстро убедил меня в обратном:
— Княже. Там христиане будут сражаться со слугами дьявола — и многие погибнут. И я, как никто другой, должен быть рядом, чтобы проводить их в последний путь. Что я за духовник, если буду не с паствой в трудный час?
Я тогда промолчал раздумывая, но Верилий добавил:
— Если не возьмешь меня с собой, я отправлюсь пеше и все одно доберусь.
И я его взял, а то еще действительно пешком пойдет и, не дай Бог, помрет где-нибудь по дороге. Но я никак не ожидал, что он попросит оружие и броню. Пришлось снарядить его по полной, — одного штурмового комплекта не жалко, хоть они и пока что в дефиците. И сейчас я иногда слегка улыбался, когда отец Верилий поправлял спадающий с его плеча чародин. Уж больно необычно выглядел священник со всем этим обвесом на ногах, руках и груди.
Там, в армии Земной Федерации, было немало священнослужителей разных конфессий, которые наравне с остальными солдатами ходили на штурм и высаживались на планетоиды, и это только укрепляло боевой дух немногочисленных паств этих священников. Поэтому я уверен, что и здесь это сработает. По крайней мере, пренебрегать еще одним инструментом моральной накачки армии я не собирался.
Меня немного качнуло вперед, поезд начал замедлять ход, а вскоре и вовсе встал. Я поднялся и подошел в упор к одной из стенок вагона.
— Пойдем, отец Верилий. Твоя паства уже заждалась.
Священник молча встал рядом и на мгновение повернул голову в мою сторону. Позади пробурчал что-то невразумительное Воледар, а в следующую секунду чаровая стенка вагона исчезла — и внутрь ворвался шум, который создают тысячи людей, собранных в одном месте. Я ступил на землю и повернулся к встречающим меня Когтю и охране.
— Здрав будь, княже! — хором крикнули они и ударили кулаком в грудь.
Я ответил им тем же жестом и, пройдя немного вперед, мимо Когтя, спросил:
— Ну как вы тут?
Поезд остановился на небольшой возвышенности и передо мной раскинулся полевой лагерь с сотней жилых чаровых модулей, выстроенных в ровные линии, между которыми сновали вои. Сейчас в этом лагере должно быть пятнадцать тысяч воев. Если сравнивать по классификации Вооруженных сил Земной Федерации, то здесь находится полноценная пехотная дивизия. Хотя до аналога ей, конечно, очень далеко.
Полевой лагерь был неспокоен и гудел как разъяренный улей. Куда ни глянь, практически все передвигались бегом. И это касалось, как одиночных воев, так и отрядов, бегущих в колоннах. Даже оборудование переносили торопясь. Сугубо гражданскому человеку и то стало бы абсолютно понятно, что эта армия готовится к скорому сражению.
— Все готово, княже, — ответил Коготь. — Вои выспались после марша и готовы к бою.
Да, эта готовность к бою, конечно, была обманчива. Вои хорошо стреляли, обучены пользоваться чаровыми щитами и даже какой-никакой тактике, но никто, кроме небольшой горстки, не был в настоящем бою. А значит, стойкость такой армии весьма сомнительна. Именно поэтому в том мире, откуда я прибыл, новичков разбавляла изрядная доля ветеранов, которые могли удержать подразделение от паники и бегства. Но тут у меня не было такой роскоши.