Со всего поезда продолжали высыпать десятки воев и рассредоточиваться по местности. И если с фронта хорошо прикрывали щиты, то вот постоянные прилеты сверху обильно собирали свою жатву. Те, кто выскочил первым, прикрывали собой тех, кто возился с ратным имуществом. Вои падали, пораженные осколками, но их место занимали другие. Сотни чаровых щитов образовали единую стену, слышались отрывистые команды, лязг металла, топот сотен ног и вопли ярости, иногда разбавляемые предсмертными криками. И это, даже не наблюдая врага перед собой!
Периодически поглядывая назад и подгоняя воев, основное свое внимание Мирош уделял пространству впереди. Там, где-то в километре, виднелись какие-то странные постройки и частично возведенная стена, наклоненная вперед. Оттуда и прилетала вся эта гудящая, свистящая и рвущая на куски смерть.
Через бесконечно долгие десять секунд двое воев поставили позади Мироша вытянутый ящик, больше похожий на колонну. Продев крест-накрест две доски через основание, вои принялись заколачивать металлические колышки через эти ножки в землю. Они справились секунд за пятнадцать, а затем один из них хлопнул по ключу на ящике, и в воздухе мгновенно проявилась чаровая коробка с наклонными стенками, размером пятнадцать на пятнадцать метров и три в высоту. Но на этом разворачивание защиты не закончилось, и вскоре спереди, сверху и по бокам появилась сетчатая структура, в пяти метрах от основных стен.
Наконец Мирош выдохнул и опустил свое оружие. «Теперь полегче будет», — подумал он, развернулся к щитовому оберегу и протянул руки к органам управления. После поворота нужной рукоятки задняя стена исчезла.
— А ну бегом внутрь! — заорал он, перекрикивая шум взрывов.
Но оставшиеся снаружи вои не сразу выполнили приказ, а еще десяток секунд закидывали раненых обратно в поезд. Закончив, все же рванули под прикрытие чарового укрытия. Как только забежал последний вой из подразделения Мироша, тот сразу же активировал стену, закрыв убежище наглухо. Пилот поезда словно этого и ждал, — стенки вагонов вновь появились, а поезд начал отходить, поворачивая в обратную сторону за следующей партией воев.
Снаружи от прилетов продолжала вспучиваться земля, но результативность такого обстрела резко упала, так как снаружи остались только погибшие вои, а уцелевшие остатки двух рот попрятались под чаровую защиту. Мирош окинул взглядом остатки своего подразделения и понял, что за какую-то минуту потерял треть людей, только вот горевать по этому поводу не было времени.
— А ну, ребяты, хватаем лопаты и вгрызаемся в землю, будто клад там! И чтобы через полчаса я видел только ваши головы, торчащие из ямы!
Чаровое убежище, конечно, хорошо, но каждый знал, что даже чары, дарованные Господом, долго не выдерживают натиск дьявольских отродий. Поэтому и нужно закопаться под землю, и как можно скорее.
Вои кинулись к лежащему на земле тюку лопат и принялись копать, а Мирош взглянул на позиции всей роты, которая так же укрылась под чаровыми убежищами, а затем поочередно посмотрел на места высадки подразделений из других поездов, которые виднелись вдалеке. Пока все шло по плану, если не считать потерь и Мирош удовлетворенно кивнул. Он сам схватился за лопату и присоединился к остальным.
Нейтральная полоса. Рубеж атаки. 5 минут после высадки.
Обстрел прекратился через минуту, как все вои попрятались под чаровую защиту. И со стороны плацдарма железодеев воцарилась подозрительная тишина, но это было только на руку зарывавшимся все глубже воям. Уже даже появилась естественная защита из кучи земли, что росла внутри будущей чарово-земляной огневой точки. Но никто не думал, что железодеи просто так оставят в покое таких наглецов, осмелившихся окопаться прямо у них под носом.
Подкрепления прибудут через тридцать — сорок минут, и это — наилучшее время для врага, чтобы попытаться сковырнуть передовые силы княжеской дружины. И долго ждать не пришлось.
— Идут! — заорал один из воев.
Мирош бросил лопату и подошел к передней стенке убежища.
— Ух ё-ё-ё! — прокомментировал сержант увиденное.
Князь говорил, что здесь железодеи не так сильны и обрушить свой гнев с неба не могут. А что они предпримут для уничтожения передового отряда, никто не знал, даже князь. Он назвал это «разведка боем». И, похоже, как раз сейчас и предстояло это выяснить.
Со стороны вражеских укреплений приближались сотни две железодеев. Не так уж и много, если сравнивать с дружиной, которая сейчас окапывается. Но у страха глаза велики, и поэтому Мирошу казалось, что впереди черным черно от этих дьявольских отродий. Столько нечисти он в своей жизни не видывал, и у него засосало под ложечкой. Они бежали рассыпным строем, и так быстро, что времени на раздумья не оставалось.
— Что будем делать, Мирош? — спросил у него еще один сержант по имени Заван.
Мирош несколько секунд не отрывал взгляда от приближающихся порядков железодеев, над которыми переливалось всеми цветами радуги дыхание дьявола. Складывалось впечатление, будто преисподняя разверзлась перед ним и сейчас появится сам дьявол. Но затем он вспомнил, как падали железодеи в его первой стычке, а соотношение там было куда как хуже. Он ухмыльнулся и, повернувшись к Завану, сказал:
— Как что, Заван? Это же как на полигоне. — Он махнул в сторону приближающихся железодеев. — Помнишь, как там деревянные щиты падали? Вот и здесь будет не хуже.
Он подошел к основе убежища, чтобы повернуть рукоятку, и в передней части стенки появилась узкая полоса без чарового барьера. Как раз на уровне стволов, установленных пары станковых чародинов.
— Так! — крикнул Мирош, привлекая внимание воев. — Ты, ты и ты, — он указал на еще троих, помимо тех, что составляли расчет станковых чародинов, — к бойнице, остальные продолжают копать. ЧЗОТ сам по себе не появится.
Мирош хотел бы и всех поставить отбиваться, но больше воев просто не поместятся у бойницы. Он отбросил лопату и стянул с плеча свой чародин. Проверил, все ли с тем в порядке, и подвинул ближе к своей позиции ящик с уже набитыми магазинами. После чего бросил взгляд на соседнее чаровое укрытие, где также шла подготовка к отражению атаки, и вдруг спохватился, вспомнив наставления.
— Уши заткните! — заорал он и сам достал из кармана маленькие кусочки скомканной ткани.
Без нее в этой чаровой коробке будет такой грохот, что можно оглохнуть, и это испытал на себе каждый, кто хоть раз вел огонь, находясь в ДЗОТе на полигоне. Закончив приготовления, Мирош перекрестился, выудил из-за пазухи небольшой деревянный крестик и приложил его к губам.
— С Богом, — прошептал он и выставил свой чародин.
За тридцать секунд железодеи сократили дистанцию до шестисот метров. Вполне себе прицельное расстояние, и Мирош вдавил спусковой крючок. Чародин разразился длинной очередью, а вслед за сержантом открыли огонь и остальные. Грохот стоял такой, что даже тряпки в ушах мало помогали. А железодеи продолжали бежать.
Хорошо были видны искры от попаданий, и часть атакующих действительно падала, но остальные лишь дергались, на мгновение замедляясь, но снова набирая скорость. И когда железодеи оказались уже в трехстах метрах, стало по-настоящему страшно и сравнение их с деревянными щитами уже казалось не таким остроумным.
Чародин затих, и Мирош, как-то нервно отщелкнул пустой магазин, бросив его под ноги. Схватив полный, он попытался его вставить в приемник, но рука дрожала, и он смог сделать это лишь с третьего раза, а затем снова длинная очередь и снова перезарядка. Станковые чародины, почитай, и вовсе не умолкали, посылая во врага по шесть пуль в секунду.
Но, несмотря на плотный огонь двух рот и поддерживающий еще четырех, размещенных позади, железодеи приближались, и их все еще было много.
— Вот же живучие гады! — выругался Мирош и потянулся за следующим магазином.
Внезапно стрелок станкового чародина схватился за голову и рухнул на спину, а следом за ним и стрелок с чародином.
— Заван, встань первым номером! — заорал Мирош, а затем обернулся и ткнул в одного из копачей: — Ты, быстро к бойнице!
Щель бойницы хоть и была узкой, но не глубокой, поэтому пули от ответного огня залетали практически под любым углом. Благо чаровая сетка частично сдерживала все, что покрупнее, не давая снарядам и ракетам долететь до стенок укрытия. Но также она мешала и прицельному огню по приближающемуся противнику. Но лучше уж так, чем получить снаряд прямо в бойницу.
Время словно застыло, и Мирош уже сбился со счета, сколько сменил магазинов, хотя бой длился не больше минуты. Но когда ближайшим железодеям оставалось метров пятьдесят до сетчатой преграды, сержант вдруг заметил, что у части за спиной висят металлические бочки, а остальные закрывают их собой. Сержант не знал, что это такое, но неожиданно взвывшая интуиция орала, что это опасность.
— Бейте по тем, что с бочками! — надрывая связки, прокричал Мирош и сам вдавил спуск.
Все стволы, ведущие огонь из укрытия, скрестились на парочке железодеев, которые насторожили Мироша, но было уже поздно. Пятьдесят метров эти дьявольские отродья преодолели меньше чем за четыре секунды. Одному из них не хватило нескольких метров, и от попаданий его развернуло боком, а нестихающий станковый чародин прошил очередью как бочку, так и самого железодея, располовинив того на две части. А вот второй в последний момент изогнулся и прыгнул.
На мгновение вокруг стало так светло, что Мирош зажмурился, а затем земля вздрогнула, и сержант подлетел на добрый метр, чтобы потом рухнуть на спину. Через мгновение он сел и замотал головой. В ушах звенело, а внутри чарового укрытия в воздухе висела земляная взвесь, настолько плотная, что практически ничего не было видно, да и дышать можно с трудом. Но самое страшное, что заметил сержант, — это то, что чаровые поверхности начали мерцать.
Он вдруг представил, что будет, если случится то, о чем предупреждал князь, и чары пропадут, — думать об этом не хотелось. Кашляя и задыхаясь, Мирош подался вперед, встал на четвереньки, еще раз встряхнул головой и заметил перед собой воя, одного из расчета станкового чародина, который находился в таком же состоянии.