– Что ж, – сказал Уоллис. – Тогда начинаем.
Себе доктор Уоллис поставил смены с двух дня до десяти вечера. Он попрощался с Пенни Пак и Гуру Рампалом, открыл ноутбук и закурил сигарету. На кампусе курить запрещено, но какая разница? Через месяц Толман-холл превратится в гору воспоминаний и мусора. Подумаешь, немного дыма.
Первый час в лаборатории сна австралийцы изучали все, что было в комнате. Уоллису пришло в голову, что они похожи на пару хомяков, которые обнюхивают новое жилище. Удовлетворив любопытство, они сели на диван и включили телевизор. Шэрон взяла было пульт, но Чед захотел посмотреть программу по ремонту жилья, и она согласилась. Во время рекламы она поднялась и сделала несколько упражнений на тренажерах. Потом подошла к смотровому окну и остановилась в нескольких шагах. С ее стороны окно было зеркальным, и она могла видеть только свое отражение, но никак не доктора Уоллиса.
Она убрала за ухо светлую прядь волос. В этом жесте читалась какая-то неуверенность, даже робость, хотя до этой минуты робостью она не отличалась. Глаза с густыми ресницами метнулись от одного края зеркала к другому, она словно искала в стекле место, где будет видна другая сторона. Глаза светло-голубые, с примесью весенней зелени, Уоллису пришла на ум тропическая лагуна. Она поджала губы, будто что-то хотела сказать. Но передумала, просто взмахнула рукой.
Уоллис нажал на сенсорной панели клавишу и сказал:
– Зеркальное стекло.
Шэрон взглянула на потолок, откуда из динамиков донесся его голос.
Чед тоже поднял голову, потом снова уставился в телевизор.
– Теперь я и правда чувствую себя подопытной, – сказала Шэрон.
Ее голос из колонок сенсорной панели звучал глуховато, но четко. Она постучала по зеркальному стеклу. Здесь не было рамы или другого крепления, и звук получился более резким, чем при стуке по обычному окну. Вряд ли ей это известно, подумал Уоллис. Просто постучала, чтобы постучать, не более.
– Двадцать один день, – добавила она. – Без сна. Ого.
– Без сна, – согласился доктор Уоллис.
– И что мы с Чедом будем делать?
– Может, прочтете книги, которые хотели, но не успели прочесть? – предложил он.
– Может.
– На полке стоит полное собрание сочинений Лавкрафта. Я принес из домашней библиотеки.
– Это который про ужасы писал?
– Ужасы, фэнтези, научная фантастика. Там всего тысяча шестьсот страниц, на какое-то время хватит.
Шэрон покачала головой.
– От пугалок я нервничаю. В детстве кошмары снились… да и сейчас бывает.
– Обычное дело, – успокоил ее Уоллис. – Каждого второго взрослого иногда мучают кошмары.
Она хитро улыбнулась.
– Точно. Я забыла, что вы доктор по сну. Мне вас так называть? Доктор? Или док?
– Можно просто Рой.
Она обдумала это предложение.
– Не-а, что-то не то. Мне нравится «док».
– Пусть будет док.
– Так что, док… почему нас мучают кошмары?
– Часто они возникают спонтанно, – сказал ей Уоллис, закуривая новую сигарету. – Но причины могут быть разные. Например, человек ест перед сном. Пища ускоряет обмен веществ, и мозг становится более активным. Иногда виноваты лекарства, особенно антидепрессанты и наркотические средства, химически действующие на мозг. – Он стряхнул пепел в пустой стаканчик из-под кофе. – Разумеется, есть и психологические факторы, когда человек взволнован, пребывает в депрессии. Сюда же надо отнести нарушения сна.
– Какие еще нарушения сна? – спросила она.
– Самые распространенные – бессонница и апноэ. Кому-то мешает спать синдром беспокойных ног…
Шэрон издала легкий смешок.
– Кто-то сучит ножками, как собака, которая ищет пожарный гидрант.
Уоллис улыбнулся.
– Человек ворочается и ничего не может с этим поделать, заснуть крепким и глубоким сном трудно, а то и невозможно.
– Вот я уже забеспокоилась.
– Вы сейчас в новой и непривычной среде. Попробуйте расслабиться. Скоро будете себя чувствовать здесь как дома. Люди очень быстро приспосабливаются.
– Потому что у нас большой мозг?
– Социальный мозг, – поправил Уоллис. – Мы запрограммированы на то, чтобы созидать, делиться знаниями, передавать их другим. Поэтому мы легко приспосабливаемся к новым обстоятельствам, чем и отличаемся от наших далеких предков, а наши далекие предки – от приматов. Кажется, мы отклонились от темы. – Он раздавил сигарету, сказав себе, что на следующую смену нужно принести пепельницу. И, выбросив окурок в кофейный стаканчик, где уже покоились три, заключил: – Кошмары, Шэрон, – это совершенно нормальная часть сна, они выпускают сдерживаемое волнение. Я бы о них сильно переживать не стал. Для психического здоровья они полезны. Чед, как дела?
Чед поднял в воздух большой палец, не отрывая глаз от телеэкрана.
– Все клево, дружище.
– Спасибо за беседу, док. – Шэрон снова откинула за ухо непокорную светлую прядь. – Мне уже не так одиноко. Наверное, следующие три недели нам с вами будет о чем поговорить… если не возражаете.
– Ни в коем случае.
– Жаль только, что я вас не вижу. Разговаривать со своим отражением в зеркале как-то палевно.
Уоллис задумался над подходящим ответом, но Шэрон уже отошла к книжной полке и начала разглядывать сотню с лишним книг, взятых из местной библиотеки.
Он еще немного понаблюдал за ней, потом встал, потянулся и не торопясь пошел по коридору в туалет, рядом с отключенным лифтом. Кабинки и сантехнику уже демонтировали, оставив по его просьбе только один унитаз, писсуар и раковину. Он воспользовался писсуаром, помыл руки, опять же заметив себе, что в следующую смену надо принести туалетную бумагу, мыло и полотенца для рук, – и вернулся к наблюдательному пункту.
Шэрон присоединилась к Чеду, оба смотрели телевизор.
Шесть часов пролетели незаметно. Уоллис исписал три страницы и перечитывал свои заметки, когда раздался стук в дверь.
Через секунду в комнату вошел Гуру Рампал, в той же футболке и шортах цвета хаки, что были на нем раньше. Но без темных очков.
– Добрый вечер, профессор, – сказал он, снял с плеча рюкзак и поставил на пол рядом со столом.
Уоллис уловил запах фастфуда.
– Прихватили перекус на ночь глядя, Гуру? – спросил он.
– А вдруг проголодаюсь? – Он поглядел через окошко на лабораторию сна. – Что-нибудь интересное было?
Уоллис покачал головой.
– Пока их тела не вышли из привычного циркадного ритма. Отклонения от обычного поведения проявятся не раньше чем после первой бессонной ночи. – Он поднялся. – Садись. А то стоишь надо мной, заставляешь нервничать.
– Спасибо, профессор. – Гуру сел в кресло. – Будут какие-то конкретные указания, пока вы не ушли?
– Нет, все просто. Следите за поведением наших подопытных антиподов, записывайте их поведение. Хотите получить представление о том, что нужно фиксировать, – прочитайте на ноутбуке мои заметки. Что еще… – Уоллис пожал плечами. – Постарайтесь не заснуть.
– Об этом не беспокойтесь, профессор. Я сова. Кстати, если они захотят со мной перекинуться парой слов?
– Пожалуйста.
– Это нормально?
– Почему нет?
– Не знаю. Я подумал… Никогда не участвовал в опытах на людях.
Уоллис показал на сенсорную панель.
– Тут есть клавиша «говорить». Хочешь, чтобы они тебя услышали, – нажимаешь ее. Еще есть клавиша «слушать», если хочешь их слушать. Вот и все.
Гуру кивнул, постучал пальцами по столу.
Уоллис нахмурился.
– Что у вас на уме, Гуру?
– Как думаете, мне стоит постричься наголо?
Уоллис моргнул, таким неожиданным оказался вопрос. Он посмотрел на вздыбленную шевелюру Гуру.
– Мне ваша прическа нравится, – сказал он.
– Спереди-то хорошо смотрится. Я скопировал прическу нашей знаменитой индийской поп-звезды. Но есть проблема. – Гуру наклонился и показал на лысеющее темя. – Видите?
– Многие мужчины лысеют.
Гуру откинулся на спинку кресла.
– Но мне всего двадцать два! Будь у меня жена, тогда не страшно. Но лысому найти жену гораздо сложнее.
Уоллис улыбнулся.
– Найдете, никуда не денетесь.
– Спасибо, профессор. Но на вопрос вы не ответили. Стоит постричься налысо? В интернете все советуют именно это.
– Могу только повторить: ваша прическа мне нравится. Это ваш стиль. Но если редеющие волосы на макушке смущают – обрейтесь наголо, почему нет? Если что, снова вырастут.
Гуру вздохнул.
– Проблема в том, что я не уверен, хорошо ли буду смотреться с бритой головой. Я же не такой красивый, как вы. Черты лица так себе.
– Может, для равновесия отрастить что-то на лице?
– Тут еще одна проблема! Не растет! Уже пробовал! Какие-то кустики, здесь и здесь. – Он прикоснулся к нижней губе и подбородку. – А если волос на голове вообще не будет, боюсь, стану похож на коричневого инопланетянина.
– Коричневый инопланетянин – мечта женщин.
Гуру опустил плечи.
– Никакой от вас помощи, профессор. Вам легко – отличная прическа, модная бородка под пару. Вам мои мучения не понять.
Теперь вздохнул уже Уоллис.
– Извините, приятель, что не принял вас всерьез. Что посоветовать? Сходите к хорошему парикмахеру. Не дешевому. К хорошему. Если хотите, могу порекомендовать своего. Его зовут Андре. Он подскажет, чем пользоваться, чтобы придать волосам объем, и как лучше подстричься, с учетом ваших проблем.
Гуру просиял.
– Правда?
– У него салон на Юнион-сквер. Мимо не пройдете.
– Спасибо, профессор. Завтра с утра пойду к нему, первым делом.
– Возможно, надо записаться…
– Да, точно. Тогда с утра ему позвоню.
– Вот, уже какое-то решение. Доброй ночи, Гуру. И помните, возникнут какие-то проблемы, вопросы – не связанные с прической, – сразу звоните мне.
Сидя в черном кожаном вращающемся кресле, Гуру Рампал оглядел комнату для наблюдений – порадовать глаз было особенно нечем. Перед ним стол с сенсорной панелью и ноутбуком. На металлической тележке компьютер и оборудование для электроэнцефалографии. И пятисотлитровый баллон, из которого в лабораторию сна поступает стимулирующий газ.