Владимир Васильевич Кованов
Эксперимент в хирургии
Фантастика? Нет, реальность
Мечта о замене органов и тканей, необратимо поврежденных в результате травмы или заболевания, и о возвращении людям здоровья зародилась на заре человечества. Попытки пересадить ткань или орган от одного человека другому или от животного человеку предпринимались еще в глубокой древности, и об этом мы узнаем из дошедших до нас сказаний и легенд.
Причудливые образы содержат древние мифы о химерах, кентаврах, русалках, тела которых будто бы состояли из разных частей животных и человека. Известно и сказание о Дедале. Он прикрепил себе крылья, улетел с отдаленного острова и благополучно достиг родной земли.
В Индии пересаживать кожу пытались еще несколько тысячелетий назад. Индийские врачи уже тогда знали, что собственная кожа человека приживается хорошо. Сохранившиеся источники свидетельствуют о том, что делались и более сложные операции. Так, прежде чем произвести пересадку, кожный лоскут донора отбивали до равномерного вздутия. Затем для лучшего «прилипания» использовали особый состав, рецепт которого не сохранился.
Однако еще в древности люди столкнулись с конфликтом между реципиентом — организмом нового хозяина и трансплантатом, то есть пересаженной ему тканью или органом. Этот конфликт почти всегда заканчивался гибелью трансплантата.
Сегодня проблема трансплантации органов и тканей перестала быть плодом фантазии поэтов и ученых и прочно входит в практику лечения больных, нуждающихся в замене одного вышедшего из строя органа другим, заимствованным либо от живого или от умершего человека.
Советская трансплантология начала развиваться с 30-х годов этого столетия. Многие идеи и направления поиска рождались именно в нашей стране. Конечно, в развитии данной проблемы, находящейся на стыке многих знаний, были и будут определенные трудности. Однако государственный характер и гуманность советской медицины являются гарантией преодоления трудностей и залогом будущих успехов трансплантологии. В СССР проблемы совершенствования и разработки новых методов пересадки жизненно важных органов поставлены в один ряд с разработкой методов лечения сердечно-сосудистых, онкологических и других заболеваний.
В мире сейчас сделана не одна тысяча пересадок органов, в том числе и сердца. Вместе с тем проблема трансплантации органов и тканей далеко еще не решена. Если пересадка таких органов, как почки, стала частой в современных клиниках большинства стран мира и количество людей, успешно перенесших подобную операцию, исчисляется тысячами, то существует ряд областей человеческого тела, в которых трансплантология совершает лишь первые шаги и встречается со значительными трудностями.
По данным статистики, в ФРГ за 1986 год проведено 1627 операций по пересадке почек, 212 — костного мозга, 160 — сердца, 109 — печени, 23 — поджелудочной железы. Но потребности в такого рода операциях значительно превосходят возможности. В этой стране в год требуется до 2500 пересадок почек, до 400 — костного мозга, 500–600 — сердца, до 800 — печени и до 150 — поджелудочной железы. Как отмечается, не хватает опытных хирургов, аппаратуры, здоровых органов. Эти данные взяты из журнала «Наука и жизнь» (№ 12, 1987, с. 96).
В мае 1987 года в печати появилось сообщение о том, что в больнице Марселя в возрасте 67 лет скончался Эммануэль Витриа — человек, проживший более чем кто бы то ни было — почти 19 лет — с пересаженным сердцем.
О том, как решается многогранная медико-биологическая проблема у нас и за рубежом, и пойдет разговор в книге, которая призывает всех ищущих и жаждущих приложить свои силы в трудной, но увлекательной области медицины, какой является пересадка органов и тканей.
Слово о предшественниках
От Гиппократа до наших дней ищут медики новые способы борьбы с болезнями, преждевременной старостью, самой смертью.
Нож анатома проник в тайну тела человека, световой микроскоп позволил рассмотреть клетку, а микроскоп электронный — увидеть в клетке такие детали и подробности, которые не под силу даже самому богатому воображению. Вирусы теряют свою таинственность, во всех странах земного шара ликвидирована натуральная оспа, расшифрован генетический код, создан искусственный ген, тысячи естественных и синтетических препаратов пришли на помощь больным людям, в диагностике и лечении используются самые современные достижения науки и техники.
Однако и сегодня, в конце XX столетия, в конце бурного и героического, трогательно-сентиментального и жестокого двадцатого века мы с почтением вспоминаем имена великих ученых и хирургов прошлого, ученых, без которых были бы немыслимы достижения современной медицины. История бережно хранит имена Андрея Везалия, анатома и хирурга, Уильяма Гарвея, открывшего кровообращение, Николая Ивановича Пирогова, великого хирурга и общественного деятеля, Клода Бернара, «отца» экспериментальной хирургии, физиологов Ивана Михайловича Сеченова и Ивана Петровича Павлова и десятков других.
Как-то принято, рассказывая о том или ином ученом, говорить не только о его открытиях и достижениях, но и о том, чего он «не понял», «не учел», в чем он «ошибался». Поневоле вспоминаются слова учителя из кинофильма «Доживем до понедельника»: «Можно подумать, что в истории орудовала банда двоечников».
Но ведь «ошибки» ученых были такими же поисками истины, такими же поисками новых путей в проникновение тайн организма человека и путей лечения болезней, как и их открытия и достижения. Поэтому и к открытиям, и к «ошибкам» наших предшественников надо относиться без зла, рассматривать их как очень трудные пути, порой тупиковые, к достижению научных знаний, к победе над болезнями и смертью.
Хирургия занимает почетное место среди десятков других медицинских специальностей. Врачи-хирурги издревле пользуются особым доверием и расположением людей. Их деятельность окружена ореолом святости и геройства. Имена искусных хирургов передаются из поколения в поколение. Ежедневно тысячи больных ложатся на операционный стол, чтобы сделать операцию и тем самым спасти жизнь или сохранить здоровье. Нож хирурга способен проникать в самые труднодоступные участки человеческого организма, осуществлять необходимые вмешательства в жизненно важные органы или даже частично или полностью заменять пораженный орган.
Возможно, с появлением новых методов и средств лечения многие хирургические заболевания будут излечиваться консервативно, без удаления или замены поврежденных органов. Это — в будущем… А сегодня в эксперименте на животных идет интенсивная разработка оптимальных методов хирургического лечения заболеваний органов, тканей и всего организма, которые без активных действий хирурга не могут прийти в норму.
Чтобы полнее представить себе успехи современной хирургии, необходимо обратиться к ее истории. Безусловно, мы не может рассказывать о всех хирургах, о всех экспериментаторах, которым обязана современная медицина своими достижениями. Но о Клоде Бернаре, Иване Петровиче Павлове и Николае Ивановиче Пирогове мне бы хотелось рассказать.
Во время франко-прусской войны в сентябре 1870 года немецкие войска окружили Париж. Город нуждался в продовольствии, а доставлять его было трудно. Готовясь к наступлению, штаб французской армии предполагал завезти в Париж достаточное количество провизии, и в одном из стратегически важных районов было сконцентрировано множество крупного рогатого скота в ожидании удобного случая для переправы его в столицу так, чтобы миновать неприятеля. Но животные создавали явную угрозу выполнению плана предполагавшейся военной операции, так как мычанием и другими звуками могли привлечь внимание неприятеля, который не упустил бы случая сорвать снабжение столицы. Перед военными властями встала поэтому важная задача, как заставить животных молчать, не открывать своего присутствия неприятелю.
Хитрость, которой военная задача разрешалась, была предложена Клодом Бернаром, использовавшим для этой цели свой исключительный опыт экспериментатора-вивисектора. Клод Бернар предложил провести всему скоту весьма легкую и быструю перерезку «голосового нерва» — одной из ветвей блуждающего нерва, имеющего непосредственное отношение к крику животного. Целая «армия» мясников, была научена и проинструктирована им, и соответствующая операция в массовом масштабе была успешно произведена. Животные хорошо переносили операцию и становились безгласными. Задача военного штаба была выполнена (по ряду других причин французская армия все же потерпела поражение).
Сын крестьянина-виноградаря, знаменитый французский физиолог-экспериментатор, академик и профессор Парижского университета, Клод Бернар родился в небольшой деревушке близ города Вилльфранш на реке Сене. Работа в аптеке, куда он попал после школы, ему не понравилась, и должность фармацевта его совсем не привлекала. Он мечтал о карьере писателя и даже сочинил драму и водевиль. Этот водевиль сыграли в маленьком лионском театре, и автор потом получил гонорар: 100 франков. Однако в Париже, куда Клод Бернар приехал «показать себя», его ждало разочарование. «У вас нет таланта, писателя из вас не получится. Займитесь лучше медициной», — сказали ему.
К. Бернар поступил на медицинский факультет и вскоре увлекся новым для него делом. Но врачебная практика пришлась ему не по нраву, и он стал препаратором в лаборатории знаменитого физиолога Мажанди. Здесь он начал проводить самостоятельные анатомические и экспериментальные исследования и нашел свое место в жизни.
Для начинающего расцветать исследовательского таланта К. Бернара однако вскоре наступили дни тяжелого разочарования. Враг шарлатанства, бессодержательного и высокопарного красноречия, игравших большую роль в тогдашней жизни медицинского факультета Парижа, К. Бернар, несмотря на успешно защищенную докторскую диссертацию, оказался отвергнутым на конкурсе для получения должности профессора. И лишь спустя шесть лет К. Бернар получил место профессора в Коллеж де Франс, а вместе с ним — лабораторию. Это было сырое, почти темное место в полуподвале, и многолетняя работа в нем сказалась — ученый тяжело заболел. Но и больной он продолжал работать.