Началась трансляция новогоднего обращения президента, а Алиса все смотрела на светящуюся надпись и счетчик остававшихся билетов, который периодически переключался, извещая о том, что мест становится все меньше.
– Мы утратили… – прошептала Алиса, думая о словах Даниила, о том, как он ответил на ее желание добавить романтики, но при этом ни разу не удосужился пригласить ее на кофе.
«Мы живем и учимся в одном городе, – подумала она. – И за год общения ни разу не виделись».
Президент, одетый в строгое черное пальто, медленно проговаривал свою речь о достижениях за этот год и о том, что предстоит сделать в будущем.
Алиса окинула темную комнату взглядом. Она понимала, что может уничтожить дружбу с Даниилом, отец будет ее ненавидеть и больше не захочет с ней разговаривать, но так продолжаться больше не могло.
– Мы убили нашу мечту сами!
– Давайте поднимем наши бокалы… – произнес президент.
Алиса схватила телефон и нажала кнопку «Купить». Оставались только люксы по бешеной стоимости.
«Плевать», – сказала себе Алиса под первый удар курантов.
Выбрала первое попавшееся на глаза место и оплатила. Куранты мерно отбивали секунду за секундой. Алисе казалось, будто с каждым ударом у нее оставалось все меньше времени, чтобы оживить мечту летать.
– И будь что будет, – произнесла она вслух, когда ей на почту пришел электронный билет.
С последним ударом часов Алиса откинулась на подушку.
«Купи себе что-нибудь действительно стоящее», – вспоминала Алиса слова отца.
– Теперь я полечу, – прошептала она. – Я купила себе воспоминания.
Лисс уснула. В ее голове наконец-то воцарилась тишина.
– С Новым го-до-о-ом! – радостно кричали родители Дани с бокалами шампанского в руках.
Они всегда встречали Новый год, погасив свет. Только телевизор освещал их предвкушающие перемены лица. В этом было что-то таинственное. Свет выключался в старом и включался уже в новом году.
– С Новым го-до-м! – кричала Наташа, обнимая новую куклу.
В руке у девочки был стакан персикового сока. В пижаме, сонная, однако она дотерпела до курантов. По традиции дальше должен был быть торт, но от съеденного уже было не вздохнуть.
Шанни вспомнила квартиру родителей и теперь бродила под столом, в надежде на то, что Даня снова поделится с ней красной рыбкой.
– И что ты так на меня смотришь? – спросил ее Даниил, допивая шампанское. – Я знаю, что ты хочешь, вот только тебе больше нельзя.
Наташа попрощалась со всеми и пошла спать. Отец сидел во главе стола в своем любимом кресле и с улыбкой на лице повторял: «Как же хорошо!»
Он был прав. Было хорошо. Вот только чего-то не хватало. Или кого-то. Даже находясь дома, Даниил чувствовал, будто ему не хватает какой-то детали.
Они с родителями собирались устроить ежегодный просмотр фильмов «Москва слезам не верит», «Служебный роман» и дальше по списку, пока глаза сами не закроются от усталости.
Даниил чувствовал, что не закончил то, что хотел. Он не позвал Алису, хотя должен был. Нужно завершить начатое, позвонить ей, и пускай слова связываются в естественные робкие предложения.
– Я скоро приду, – произнес Даниил и вышел из кухни.
Он прошел по коридору мимо прихожей. Напротив входной двери располагалась дверь в комнату родителей. Она чаще всего была открыта. У них всегда работал телевизор. Повсюду, как в зимнем саду, стояли горшки с цветами, которые мама любила переносить с места на место. На кровати родителей частенько спал Максвелл, кот породы мейн-кун.
В комнате родителей стояла елка под потолок. Мама всегда наряжала ее два дня. В первый день она обычно ставила елку, расправляла ветви и украшала гирляндой. Второй день уходил на шарики и сверкающие блестками цветы.
По коридору слева находились ванная комната и туалет, а справа – комната сестры. Она была небольшая, однако там было все, что нужно двенадцатилетней девочке: гардеробная, просторная кровать, стол с зеркалом и целая куча косметики. Обычно в этой комнате царил хаос. Мама всегда ругала Наташу за беспорядок, однако это не помогало.
В конце коридора находилась комната Даниила. Это было просторное помещение, объединенное с балконом. На месте балкона у Дани был кабинет, где во время учебы в школе мальчик делал уроки – так он и привык к рабочему месту у окна. Даниилу передалась любовь матери к порядку, поэтому с подросткового возраста он сам следил за своими вещами. Когда Даниил стал учиться в Москве, комната стала кабинетом отцу, но, возвращаясь домой, юноша снова ночевал тут.
Даниил толкнул дверь, попав в слабоосвещенное помещение. Неразобранная сумка с вещами стояла на кровати. Какой смысл ее разбирать, если снова придется ехать куда-то.
Даниил взял телефон с тумбочки, зашел на профиль Алисы, окинув взглядом знакомую аватарку с изображением принцессы Лиссы, которую сам же и нарисовал. Дрожащими руками скопировал ее номер. Чтобы унять мандраж, он принялся расхаживать из стороны в сторону: от стола к фортепьяно, от фортепьяно к кровати и так по кругу.
Сохранил новый контакт, дав ему имя «Алиса Лисса». Словно на автомате, нажал на вызов. Как будто уже много раз пытался, много раз хотел это сделать и не мог, потому что не понимал, что чувствует.
«Почему у меня не был записан ее номер?» – подумал он.
Пошли гудки.
«Что, если это только химия организма? Моя страсть на фоне происходящего в истории? И никакая не любовь, просто ощущения, вызванные искусственно моей фантазией? Общаясь с ней в игре, я получаю эндорфины в мозг – и ничего больше. Что, если это не чувство?» – думал Даниил.
Он потрогал подбородок, затем хотел потереть глаза и тут же уткнулся в стекла очков.
– С каких пор я стал забывать снимать их? – спросил Даниил у самого себя, глядя в зеркало.
Гудки шли, но ответа не было.
– Как я могу что-то чувствовать к человеку, которого не знаю и ни разу не видел? – снова спросил он, не дожидаясь ответа.
Его высокую фигуру освещали гирлянды-свечки, которые мама развесила к празднику.
На другой стороне линии послышался шорох.
– Лисса, это я…
– Абонент не отвечает, – отрезал механический женский голос.
– Или абонент уже спит, – продолжил Даниил.
Глава 3. Поезд Деда Мороза
Алиса проснулась от шума снегоуборочной машины и детских голосов. Скорее всего, соседи вновь выбрались на улицу чистить двор. В желудке было отвратительное засасывающее ощущение, как будто он вот-вот сколлапсирует в точку. Голова гудела от выпитого на голодный желудок алкоголя.
Держась за голову, она медленно села, драматично кряхтя, чтобы хоть как-то добавить звуков этим пустым комнатам. Солнце скрывалось за плотной пеленой облаков. Несмотря на это, небо все равно казалось ослепляюще ярким.
«Дневной бог на своей ладье медленно плывет по реке, устланной туманом, а его корона слабо мерцает в серой гуще», – подумалось Лисс.
Алиса медленно встала. С отвращением взглянув на оливье, закрыла его крышкой и отнесла на кухню. Поставила вариться кофе. Пустая кастрюля из-под глинтвейна источала аромат специй. Рядом с ней стояла бутылка виски, в которой явно поубавилось содержимого. Алиса попыталась оценить, сколько она выпила, и, осознав, что больше, чем стоило бы, перестала смотреть на несчастные остатки горячительной жидкости.
Пока заваривался кофе, Алиса приняла душ, чтобы привести себя в чувство. Она отлично помнила, что сделала. Мысли не блуждали, в голове был штиль.
«А в этой спокойной воде покоятся корабли, затонувшие во время шторма. Вода такая непредсказуемая».
В теле нарастала дрожь от предстоящего поступка.
– Отец будет меня ненавидеть, – проговорила она. – А я буду ненавидеть себя.
«Так решила я. Впервые в жизни», – подумала Алиса, рассматривая в зеркале свои рыжие кудри.
Чувство вины располагалось где-то в затылке. Оно ныло, как утренняя головная боль.
«Это нечестно по отношению к отцу, – шептало ей чудовище с затылка. – Ты предала его доверие. И потеряешь не только отца, Даниил не захочет с тобой общаться. Ты будешь только путаться у него под ногами».
– Да! – громко сказала Алиса, заглушая мысли. – Лучше миг свободы и смерть, чем долгая и несчастная жизнь раба.
«Ладно, тут я уже преувеличиваю», – успокоила она себя и принялась умываться.
Судя по запаху, кофе был готов. Обернувшись в полотенце, Алиса спустилась вниз. На музыкальной станции она включила Sweet Sway группы Canine. Девушка убрала следы вечернего празднования, подвинула стул к островку и принялась за кофе.
На плечах остывали капли воды, кожа становилась ледяной. Волосы прилипли к шее и лбу. Кофейный вкус приятно ощущался во рту. Горячий напиток приводил в чувство тело и мысли. Казалось, будто сердце, наконец, получило долгожданное топливо.
– Я взрослый и самостоятельный человек и имею право поехать туда, куда хочу, – проговорила Алиса спокойным голосом, немного раскачиваясь на стуле. – Будет возможность, поздороваемся с Даней. Возможно, мы и не пересечемся ни разу. К тому же буду ехать люксом, смогу почитать в дороге и написать отзывы на книги.
«Забудь его. Твои чувства останутся без ответа. Ты потеряешь друга», – возникло в голове.
– Да, потеряю! – злобно ответила себе Лисс.
Кофе закончился.
Алиса поставила новую порцию и побежала одеваться. Кофемашина начала отстукивать привычный ритм.
Девушка не спеша переоделась в теплый нежно-розовый спортивный костюм, причесалась, но заплетать волосы не стала. Сейчас ей было приятно, как они согревали шею и спину. Она помазала руки кремом с запахом «Клюква в сахарной пудре». Ее кожа была настолько чувствительна, что, если этого не делать, она превратится в сухую наждачную бумагу с кровавыми трещинами.
Алиса любила следить за собой, вкусно пахнуть и наряжаться. Это одна из тех вещей, которые она называла университетскому психологу, когда та спрашивала: «Что приносит вам удовольствие?»