"Дорогие посетители, для гурманов мы предлагаем блюда по спецзаказу, их делает фирменный повар.
Просим учесть, что еда из этого списка подается не сразу, задержка связана со сложностью приготовления.
Яичница по-домашнему, сосиски под майонезом, омлет с сыром".
Но, несмотря на убогий интерьер и такое же меню, готовили тут хорошо. Во всяком случае, и борщ, и мясо с картошкой, и пирожок с вареньем, которые заказал Леонид, выглядели вполне приемлемо, и от тарелок шел приятный аромат. Я отважилась только на чай и была приятно удивлена. Излишне накрашенная официантка принесла не чашку с пакетиком, а заварочный чайник с безукоризненно приготовленным напитком.
— С какой стати вам меня кормить? — поинтересовался Варькин, в момент слопав угощение.
— Вкусно? — спросила я.
— До жути, — по-детски ответил он. — Чуть язык не проглотил.
— У меня для тебя известие, откровенно говоря, печальное, но, думаю, ты не очень расстроишься.
— А, — отмахнулся Леня, — я ко всему привык.
— Твоя мама, Серафима, умерла.
— Bay! — подскочил юноша. — Квартира теперь моя!
— Вопрос сложный, я очень плохо разбираюсь в юридических тонкостях и не знаю, что положено сыну в случае лишения его матери родительских прав. Могу, впрочем, написать тебе координаты адвоката, который бесплатно дает консультации. Есть еще одна новость из разряда печальных. Сестра Фимы, Таня, тоже умерла.
— У нее свой сын есть, — деловито заявил Леня, — пьет он, правда, вижу его иногда, по площади шляется, меня не признает. Изба ему, Ваньке, достанется. А вы кто?
— Долго объяснять, лучше ответь на пару вопросов.
— Об чем?
— У тебя имелась сестра Анжелика?
— Ага, — кивнул Леня, — была такая.
— Где она сейчас?
Варькин пожал плечами.
— Нас семеро. Сначала Лика, затем я, потом Федька, за нами Степка, Мишка, Колька и Андрюха. Маленькие померли. Их в один интернат определили, в Зюзино, а там зимой пожар случился, ночью полыхнуло, вот мелочь и не успела выскочить. Федька укатил куда глаза глядят, на поезд сел и свалил, я тут остался.
— А Лика?
— Ей больше всех повезло.
— Так считаешь?
— Угу. Сестру богатые удочерили.
— Уверен?
— Точняк. Хотите, расскажу?
— Начинай, — велела я, прихлебывая вкусный чаек.
— Когда дело случилось, не скажу, — говорил Варькин, — год не помню. Мы еще все вместе в избе жили, в Грызове. Вот то, что лето было, — это точно, в доме духота стояла, я в сараюшке лег и заснул мгновенно.
Разбудил Леню громкий разговор. Мальчик высунулся во двор и увидел мать, на удивление трезвую, тетю Таню и незнакомого высокого стройного мужчину. Он явно был не из грызовцев, хорошо причесанный, отлично одетый, в дорогих ботинках, а на запястье у него сверкали шикарные часы. На дворе стояла летняя ночь, но над хатой низко нависла яркая, полная луна, и ее света вполне хватило Лене, чтобы великолепно все разглядеть.
— Значит, договорились, — сказал мужчина.
— Ты бабки неси! — воскликнула Фима.
— Сами там уберите, — вклинилась тетя Таня.
— Не волнуйтесь, — кивнул дядька, — проблем не будет, Юра уже работает, часть суммы получите завтра, остальное — раз в месяц доставлять станут. Уезжаете сразу, молча, вещи оставьте, там все есть.
— Может, мы еще подумаем, — заявила Фима, — кстати, во! Ищо давай машину! Большую, с шофером и…
Мужчина коротко расхохотался.
— Закатай губы. Сильно наглеть будешь, долго не проживешь. Условия шикарные: трешка и пожизненное содержание. Мало покажется, шантажировать станешь или языком трепать — пристрелю. Я человек верующий, греха на душу брать не хочу. Сбил и пришел договориться, но, если борзеть начнешь, мне тебя легче удавить, дешевле обойдется, усекла? Мой Юра все сделает!
Фима раскрыла было рот, но Таня быстро дернула сестру за рукав и запричитала:
— Вы не беспокойтесь, мы честные, уговор дороже денег. Детей подхватим — и на новую квартиру.
Мужик кивнул и ушел, мать и тетка скрылись в избе, Леня, так и не поняв, что к чему, опять заснул.
Утром его огорошили известием. Анжелике невероятно повезло. Девчонку случайно увидел богатый человек, у которого недавно скончалась дочь. Лика показалась несчастному отцу очень похожей на покойницу, вот он и заявился к Фиме с предложением отдать ему девочку. Вернее, богатей решил купить ее у матери.
Взамен он давал отличную квартиру в Москве и пенсию, которой должно было хватить на питание. Благодетель ставил лишь одно условие: Фиме надлежит мгновенно покинуть Грызово, не рассказывая никому о привалившей удаче. Ясное дело, он не хотел никаких разговоров на деликатную тему.
— И вы уехали? — спросила я.
— А чего нам, — равнодушно пожал плечами Леня. — Собраться — только подпоясаться. Укатили прочь поздно ночью, чтоб соседи не видели. Квартира и впрямь хорошая, там даже мебель была, немного совсем, но кровати стояли, гардероб, кухня. Только мать сразу пить начала. Тетя Таня немного с ней пожила и удрапала, она-то с бутылкой не дружила.
— Анжелику ты больше не видел?
— Неа. Последний раз с ней разговаривал, когда она на танцы собралась. Вот уж кому повезло, небось живет шикарно! Падла она.
— Кто?
— Да Лика. Неужели про брата никогда не вспоминает? Хоть бы денег прислала. Одно время я думал сам ее разыскать, только как? Небось у нее теперь имя и фамилия другие, — хмыкнул Леонид и занялся шоколадным тортом.
Проглотив кусок, он с сожалением посмотрел на пустую тарелочку и заговорил:
— Тетя Таня снова в Грызово уехала, наверно, поругалась с матерью, вот все, чего я знаю. А зачем вы про Анжелику спрашиваете? Она что, тоже померла и деньжат оставила? Во прикол, так не каждому повезет!
То ничего не было, а теперь полно обвалилось
Глава 15
В Ложкино я добралась ближе к ужину, отдала Ирке клетку и прочее приданое для мышей, а потом, безуспешно поискав по дому Катю, заглянула к Мане.
— Не знаешь, куда наша гостья подевалась?
Маруська оторвалась от компьютера.
— Извини, мусик, я больше с ней дел иметь не хочу.
— Почему? — удивилась я.
— Ну просто позор, — вздохнула Манюня, — я ее пожалела, думала, несчастье такое случилось, может, она слегка повеселеет, если по магазинам проедем.
Мне надо было кроссовки купить. Ну я и попросила Кешу нас до города добросить!
Аркадий высадил девочек в центре и спросил у сестры:
— Долго гулять собрались?
Машка сказала:
— Ну уж не один час. Обувь купим, потом еще побродим. Хорошо, Кать?
Гостья нехотя кивнула.
— Ну тогда сами в Ложкино добирайтесь, — велел Кеша.
— Без проблем, — заверила его Маня, — не первый раз, такси возьмем.
Несколько часов потом Машка, волоча за собой мрачно насупленную Катерину, бродила по лавкам.
Вообще-то Манюня не любит походы за покупками и старается побыстрей приобрести необходимое. Нет, никаких заморочек у девочки нет, она не падка на дорогие шмотки с ярлыками известных фирм. Машка не обращает внимания на подобные мелочи, она оценивает вещи по иным критериям: например, удобна ли обувь, к лицу ли губная помада. И сегодня подходящие кроссовки попались ей сразу, в первом же спортивном отделе. Можно было купить их и уйти, но наивная Машка решила развлечь Катю, оттого и бродила между прилавками, бодро восклицая:
— Катюша, тебе такое платье нравится?
Или:
— Не хочешь джинсы померить?
Но та лишь мотала головой, отнекиваясь коротким:
— Нет.
Через некоторое время до Маши дошло: ее спутница не испытывает никакого удовольствия, поход по бутикам доставляет Кате лишь неудобства. Выйдя из очередного магазина, Машка прямо спросила у спутницы:
— Хочешь еще побродить?
— Нет.
— Я так устала, может, в кино пойдем?
— Нет.
— Или в музей?
— Не хочу.
— Тут неподалеку выставка кукол!
— Нет.
— Тогда в зоопарк?
— Нет.
Доступная Машке программа развлечений иссякла, но она решила не сдаваться.
— Может, поесть хочешь?
— Да, — неожиданно согласилась Катя.
— Вот здорово, — обрадовалась Манюня, — побежали, такси возьмем!
— Лучше на метро, — обронила Катя.
Маша кивнула:
— Ладно, как тебе удобней.
Оказавшись за столиком. Маша принялась с энтузиазмом обсуждать меню. Девочка, уже порядком уставшая от надутой, мрачной Кати, хотела показать новой знакомой, что она в восторге от проведенного дня, но Катерина разговор не поддержала, только коротко велела официантке:
— Чай без сахара и греческий салат, маслом его не поливайте.
— А мне, — воодушевленно зачастила основательно проголодавшаяся Маня, — микст из морепродуктов, томатный суп с сухариками, форель по-кипрски, кусок макового торта, сок и.., ну, может, потом еще и тирамису закажу.
— Ты все это съешь? — неожиданно спросила Катя.
— Ага, — кивнула Маня, — у меня прямо живот от голода подвело.
— Нельзя столько жрать, — заявила Катя, — придется вам в доме дверные проемы расширять. Ты и так не Дюймовочка, а станешь совсем жуткой коровой.
Машка заморгала. Дело в том, что она отнюдь не худышка, но и пончиком Манюню никак нельзя назвать. Просто она не похожа на глупых девочек, которые, даже став похожими на магазинные вешалки, морят себя голодом и в результате к пятнадцати годам весят тридцать кило, издали похожи на металлоконструкции, имеют язву желудка, крошащиеся зубы, выпадающие волосы, запах изо рта и малокровие. Кстати, подобные особы постоянно собой недовольны и изводят домашних тупым нытьем.
— А-а-а, я все равно не похожа на красавиц из журналов! Вон у них какие бюсты, а у меня на месте груди впадина.
Нет бы сообразить глупышке, что швабра соблазнительными выпуклостями не обладает и что, скорей всего, очаровашка из журнала наполовину состоит из силикона.
Маруська, слава богу, уродилась совершенно нормальной, она носит сорок шестой размер и считает, что красота девушки не заключена в рамки девяностошестьдесят-девяносто Катя, очевидно, была из другой стаи, поэтому она смотрела на Манюню с плохо скрытым презрением.