Розка села на один из складных стульев и принялась рассказывать о своей жизни. Отец ее умер, докторскую защитить ей не удалось. Муж ушел к другой, детей, слава богу, нет, их заменяет собака породы чихуахуа.
— Где ты работаешь? — для приличия спросила я, совсем не радуясь встрече.
Розка усмехнулась:
— В торговле.
Я улыбнулась:
— Хорошее дело.
— Главное, прибыльное, — кивнула Роза. — Ты продукты где покупаешь?
— Ну.., в разных местах.
— Систему магазинов «Рай гурмана» знаешь?
— Конечно, заглядываю в эти супермаркеты.
— И как? Нравится?
— Да, редкое сочетание хорошего ассортимента, умеренных цен и приветливого персонала. У них над каждой кассой висит плакат «Улыбка ничего не стоит, но дорого ценится».
— Еще бы этим лентяям не улыбаться за такую-то зарплату, — хмыкнула Роза, — это мои.
— Что твои? — не поняла я.
— Супермаркеты «Рай гурмана», — пояснила Роза. — Я их владелица.
— Да ну? Молодец! Такой бизнес поднять! Неужели ты одна справилась? — с искренним удивлением воскликнула я.
Роза улыбнулась:
— Компаньонка у меня есть. Ну-ка, подожди.
С этими словами она вытащила мобильный и сказала:
— Слышь, беги ко мне, центральная аллея, место номер восемьдесят семь.
Потом, сунув сотовый в карман, Роза, засмеявшись, добавила:
— Сейчас еще не так удивишься! Вон, смотри кто идет!
Я проследила за рукой Розки и мгновенно узнала приближавшуюся женщину: Соня Адашева, тоже моя бывшая коллега.
— Дашка! — завопила Сонька, кидаясь мне на шею и царапая ее огромными бриллиантовыми серьгами. — Ну и ну. Это судьба! Только я о тебе подумала на днях, а ты тут как тут. Зачем сюда приехала?
— Шикарный вопрос тому, кто стоит возле ринга с поводком в руках, — Роза не упустила возможности поехидничать, — ясное дело, Дарья хочет тут занавески купить.
— Занавески? — вытаращилась Соня. — Ну это она не по адресу явилась. Слышь, Дашут, лучше всего ткань на рынке брать, пиши адресок.
Я обняла Адашеву еще раз. Вот уж с кем у меня были хорошие отношения, так это с Соней. Ее отец, очень богатый человек, то ли чеченец, то ли дагестанец, то ли ингуш. Простите, если кого-то сейчас обидела, но меня никогда, ни в прошлом, ни в нынешнем времени, не интересовала национальность знакомых.
Все сотрудники нашего института знали, что Соня из очень обеспеченной семьи, но я, ей-богу, не в курсе, чем зарабатывал на жизнь ее папа. В отличие от Розы Соня никогда не выпячивала своего материального благополучия, одевалась скромно и старалась казаться незаметной. Узнав, что я собачница и кошатница, Соня напросилась в гости, а потом изредка бывала у нас, каждый раз принося в подарок что-нибудь вкусное и одаривая Аркашку машинками. Нас можно было бы считать подругами, если бы не одна особенность Сони: она никогда ничего не рассказывала о своей личной жизни. Один раз только обмолвилась, что замуж выйти может лишь за того, кого выберет отец, а он пока не завершил кастинг женихов. И еще, Сонечка очень любила домашних животных, но не могла себе позволить ни щенка, ни котенка, ее родители не жаловали четвероногих и очень дорожили убранством квартиры: мебелью, коврами и занавесками. Мне же было наплевать на дрова и тряпки, поэтому Соня отводила душу, играя с Клеопатрой, Снапиком и наблюдая за хомячками и жабами.
Но после того, как наша семья стремительно вознеслась к высотам благополучия, Адашева ходить в гости ко мне перестала. Наверное, не захотела навязываться, или ей запретил общаться с Васильевыми папа.
Сейчас Соня выглядела великолепно: стройная, в элегантной одежде, с эксклюзивными, может, излишне дорогими для дня украшениями. Около ног Адашевой крутился очаровательный шпиц.
— Вот, знакомься, — сказала Соня, — Джозефина, в просторечье Зифа.
Я наклонилась и погладила собачку. Значит, родители Сони скончались, а может, она наконец вышла замуж? Я ведь ничего не знаю о Соне, мы мимолетно общались.
— Участники под номерами сорок семь, сорок восемь и сорок девять приглашаются на ринг. Напоминаем, опоздавшие не будут допущены на конкурс, — прозвучало из репродуктора.
— Ой, — засуетилась Роза, — нас зовут! Микки, побежали скорей!
— Можешь не торопиться, — захихикала Соня, — сама знаешь, что у нас Степнов со своей Шельмой в победителях. Он уверен в себе, да и Анька тоже, я видела, разоделись, словно на свадьбу, и о моське он как о чемпионе говорит.
— Ну ладно тебе, — отмахнулась Роза, — хватит глупости болтать.
Оставив после себя запах дорогих духов, она убежала.
— Вот уж не предполагала, что Яковлева может полюбить животное, — растерянно пробормотала я.
Соня улыбнулась:
— Она обожает Микки. Знаешь, кто является генеральным спонсором этого действа, ну, собачьей выставки?
Я пожала плечами.
— Нет, честно говоря, не задумывалась на эту тему.
Хотя, действительно, спонсор-то должен быть! Небось собачники не особо богаты!
Сонечка ткнула пальцем в огромный воздушный шар, реющий над полем:
— Вон, читай.
Я вгляделась в ярко-красные буквы.
— «Сеть супермаркетов „Рай гурмана“, хорошо, когда есть где купить поесть». Так это вы организуете!
Адашева кивнула:
— В основном Роза, ради Микки старается. Сейчас ему первое место присудят, дадут диплом, кубок. Ей-богу, смешно, впрочем, у Розки ни мужа, ни детей нет, Микки всех ей заменил.
— А ты замужем? — проявила я неделикатное любопытство.
Соня прикусила нижнюю губу, потом ответила:
— Мы ведь давно не общались. Откуда тебе знать о нашей трагедии? Несколько лет тому назад моя семья поехала отдыхать на Багамы. Я должна была отправиться вместе с ними, но накануне полета поддалась на уговоры дочки, отправилась вместе с ней кататься на роликовых коньках, упала и сломала ногу.
Естественно, ни на какие Багамы Соня не попала.
Муж хотел остаться около нее, но Соня, на беду, уговорила его не менять планы.
— Все равно я в больнице лежу, — сказала она, — с какой стати тебе и ребенку у моей койки маяться? Заплатим медсестрам, они меня облизывать будут!
Больше всего потом, когда авиалайнер с предвкушающими райский отдых туристами рухнул на землю, Соню терзала мысль о том, что она сама отправила родных на смерть.
— Ужаснее всего то, — ровным голосом объясняла сейчас Соня, — что приходится жить дальше. Не скрою, мне в голову приходили мысли о самоубийстве, на земле меня удержала только Катюша, дочь погибшей сестры. Девочка очень на мою Аню похожа, я воспитываю ее и живу только ради ребенка. Знаешь, зря говорят, что со временем боль притупляется. Поверь, это не так. Пережить смерть родных невозможно. Я стала религиозной и надеюсь лишь на милость всевышнего.
Может, он разрешит нам встретиться в загробном мире.
Большие, чуть выпуклые карие глаза Сони наполнились слезами. Я растерялась. Ну что сказать в подобной ситуации? Очень сожалею? Прими мои искренние соболезнования? Ей-богу, глупо. Признаюсь, если приходится звонить кому-то из приятелей, у кого недавно скончался близкий человек, я испытываю определенное неудобство, любые слова кажутся нарочитыми, пустыми, поэтому я сразу спрашиваю:
— Нужна ли помощь? Я готова привезти деньги и мыть посуду после поминок.
Но у Сони-то нет никаких материальных и бытовых проблем, да и несчастье случилось не вчера.
Глубоко вздохнув, я решила переменить тему разговора.
— Значит, вы с Розой главные спонсоры шоу?
— Да, — кивнула Соня.
— Небось ваши просьбы члены жюри примут во внимание?
— Конечно, — улыбнулась Соня.
— Слушай, — зашептала я, — помоги мне! У нас имеется мопс Хуч! Мои невестка и дочь мечтают, чтобы он получил хоть какую-нибудь, самую завалященькую медальку, но, увы, Хучик, так сказать, некондиционный товар. Не можешь ли ты попросить судей дать Хучу приз, ну, к примеру.., э.., зрительских симпатий. Понимаю, что подобная номинация не предусмотрена, но я сейчас сгоняю в магазин и сама куплю кубок. Наверное, написать диплом не трудно? Я готова также выступить спонсором ну там.., для состава жюри.., понимаешь, да? Мои девочки были бы счастливы, а то мы который год уезжаем с выставок со слезами!
Соня засмеялась:
— С удовольствием сделаю для тебя такой пустяк.
Никаких кубков приобретать не надо. Вот что, зарегистрируй собаку и отдай мне талон. Где мопс?
— Его сейчас привезут.
— Отлично, — кивнула Соня, — я буду сидеть на Центральной аллее, мое место номер два. Кстати, вот визитки со всеми телефонами. Давай встретимся на досуге, мне нужно с тобой поговорить. Похоже, нас сегодня сама судьба свела. Я собиралась тебя найти! Тут такое дело… Но сейчас говорить не могу…
— Здорово! — воскликнула я, протягивая бывшей коллеге бумажку. — А здесь мои координаты.
На церемонии вручения наград собралось несметное количество собачников.
— За фигом мы сюда приперли? — с тоской воскликнула Машка. — Ясное дело, нас опять прокатят!
— Надежда умирает последней, — нервно перебила ее Зайка, — оно понятно, что в жюри давным-давно существует такса на места, но, может, у этих уродов проснется совесть, и Хучик получит дипломчик за ум и красоту?
— Чего же мы не дали взятки? — разинула рот Ирка. — Деньги ведь есть! Коли жалко, мне б сказали!
Аркадий засмеялся. Зайка сделала вид, будто не услышала наивного замечания домработницы, а Дегтярев моментально влез с нравоучениями:
— Ирина! Взятка унижает и берущего, и дающего.
И потом, в таком случае никакого удовлетворения от полученной награды нет. Ну сама посуди…
— Лучшим мопсом этого показа признан… — понеслось из динамиков.
— Ну вот, — прошептала Зайка, — снова Хучику ничего…
— ..Хуч, владелец Мария Константиновна Воронцова.
— И-и-и, — завизжала Ирка, — Манюня, беги скорей!
— Это нас? — растерянно спросила Машка, оглядываясь по сторонам. — Какая-то Мария Константиновна Воронцова.
— Смею напомнить, — скривился Кеша, — что отчество и фамилия достались нам с тобой вследствие некоторых махинаций матери от дядечки Константина Воронцова, не к ночи помянут будет. Ты так одурела, что забыла, как тебя зовут?