Владимир АверинЭкстрим по Интернету
ГЛАВА 1БЫСТРОНОГИЙ ЖМУРИК
Бригадир аккуратно вел свою «Волгу» к парку «Сокольники». Он не превышал положенной скорости, строго соблюдал правила дорожного движения, тормозил перед трещинами в асфальте, будто в багажнике его машины лежала драгоценная китайская ваза из хрупкого фарфора, а не человек, завернутый в брезент. Когда впереди появился какой-то старик, ковыляющий через дорогу в неположенном месте, бригадир сбавил скорость, чтобы пропустить пешехода, хотя успел бы проскочить перед ним. В субботу ранним утром машин на дороге мало, можно нестись по пустынной трассе с огромной скоростью, но бригадир осторожничал.
— Фидель, тебе никогда не говорили, что машину изобрели для того, чтобы быстро передвигаться? — спросил у него Вадик Ситников, который сидел на заднем сиденье.
— Говорили. Но меня никто не предупреждал, что однажды мне доведется перевозить труп в багажнике, — ответил Фидель, одной рукой держа руль.
Рядом с Вадиком сидел его друг и одноклассник Витя Пузыренко по прозвищу Пузырь, он тоскливо смотрел на зеленые кроны деревьев вдоль дороги, которые не мелькали, а медленно проплывали за стеклом, словно находились за иллюминатором неторопливого парохода, а не за боковым окном автомобиля.
— С такой скоростью мы в «Сокольники» только к зиме притащимся, — недовольно сказал он, посмотрев на часы. — Сейчас восемь утра. Скоро народ начнет просыпаться, люди попрутся в парк, а там — мы с трупом. Ничего хорошего от такой встречи не будет. С каждой минутой мы рискуем все больше и больше. Надо бы прибавить газу, бригадир.
Фидель быстрым, почти неуловимым движением переключил скорость и придавил педаль газа. Не прошло и пяти минут, как «Волга», разбрасывая шинами гравий, резко остановилась на заднем дворе пятиэтажного дома. Бригадир повернулся к ребятам и, окинув их долгим взглядом, спросил:
— Вы не передумали?
— Нет, — решительно ответил Вадик.
— А ты что скажешь, Пузырь? Еще не поздно отказаться.
— Я выгружаюсь, — сказал Витя Пузыренко, неуклюже передвигая к двери свое неповоротливое, жирное, как у пингвина, тело.
— В таком случае, повторите задание, — велел бригадир.
— Мы должны взять из багажника жмурика, отнести его в парк «Сокольники» и положить на скамейку, типа он спит, — произнес Вадик. — Потом мы позвоним тебе и скажем, что дело сделано.
— А если вас повинтят менты или охранники парка?
— Мы будем отвечать только за себя. О тебе, Фидель, ни слова не скажем.
— Правильно. Я не несу за вас никакой ответственности, — сказал бригадир. — Но вы, я вижу, ребята шустрые. С этим заданием легко справитесь. Запомните: если вас менты повяжут, то я вас в свою бригаду не возьму; мне в команде тормозы не нужны. Делайте что хотите, но в руки им не давайтесь.
— Понятно, — сказал Вадик.
— Труп оставите на центральной площади парка, на скамейке рядом с фонтаном. Не советую идти через главный вход, там всегда дежурит охрана. Лучше всего зайти справа, там есть пролом в ограде. Сейчас покажу на карте.
Фидель потянулся за картой, но Вадик остановил его, сказав:
— Не надо. Мы знаем этот парк, как свои пять пальцев. Дырку в заборе найдем на раз.
— В последнее время мы там часто оттягиваемся, — добавил Пузырь.
— На аттракционах колбасите? — поинтересовался Фидель.
— В цирке. В парке работает передвижной конный цирк — типа обычного цирка, только все номера там с участием лошадей, — объяснил Пузырь.
— Цирком руководят родители нашей одноклассницы. Они бесплатно пропускают нас на представления и на репетиции, — сказал Вадик. — «Конный цирк Кирсановых». Может, слышал?
— Что-то знакомое, — неопределенно сказал Фидель.
— Вообще-то это известный коллектив, — сказал Пузырь. — Они много гастролировали, сейчас тоже готовятся к гастролям. Взяли огромный кредит в банке и собираются в турне по России.
— Кредит? — заинтересовался Фидель, и в его глазах мелькнула искорка.
— Ну да. Взяли в долг у банка, а потом вернут с процентами.
— Зачем? — спросил Фидель.
— Гастроли — дело затратное, надо платить за аренду трейлеров, коневозок, рабочим, артистам, водителям, покупать корм для лошадей. Короче, нужно море денег вложить, чтобы потом получить прибыль от продажи билетов на свои выступления.
— И сколько же они денег заняли у банка? — спросил бригадир.
— Много, — сказал Пузырь. — Очень много.
— Откуда знаешь?
— Дина говорила, — ответил Пузыренко. — Но к нашему делу это не относится. В общем, в этом парке мы, как у себя дома, все ходы и выходы знаем, так что без труда найдем пролом в заборе.
— До парка вам еще дойти надо. Отсюда до него около километра, — напомнил Фидель.
Он отворил дверцу и вышел из машины. Ребята последовали его примеру. Они подошли к багажнику и огляделись. Вокруг не было ни души, только вдалеке маячил силуэт дворника с метлой. Открыв ключом замок багажника, Фидель еще раз посмотрел по сторонам, убедился, что поблизости нет посторонних, затем поднял крышку и сказал:
— Забирайте.
Внутри багажника лежал невысокий человек, с ног до головы завернутый в брезентовую палатку и обвитый капроновой веревкой. О том, что в брезенте находится именно человек, можно было догадаться лишь по форме объемистого свертка, который напоминал завернутую в саван мумию. Палатка была старая, потертая, полинявшая от времени; на желто-зеленой ткани отчетливо виднелись простроченные швы, заплатка, карманный клапан. Из одного конца брезентового кокона торчала нога в синей кроссовке. Увидев ее, Вадик Ситников невольно отшатнулся. Он передернул плечами, как от озноба, и, взглянув на Пузыря, проследил за его реакцией. Но на щекастом лице Вити Пузыренко не дрогнул ни один мускул, из-за полноты физиономия толстяка казалась лунообразной и такой же неподвижной, как лунная поверхность.
— Вы еще можете отказаться, — напомнил Фидель.
Он пытливо смотрел на ребят глазами с черными зрачками, которые напоминали дула двустволки. Белки глаз бригадира блестели, длинная грива трепалась на ветру, как пакля, приклеенная к голове огородною пугала. Не услышав ответа, Фидель засмеялся негромким каркающим смехом, от которого Вадику вспомнились вдруг детские страшилки про кладбищенских упырей.
— Надо быстрей избавиться от трупа, — наклоняясь к багажнику, сказал Вадик Ситников Пузырю. — Бери там, где голова, а я возьму за ноги.
Они ухватились за веревки, приподняли брезентовый сверток и аккуратно положили на землю. Фидель захлопнул багажник, не попрощался, руки не протянул и удачи не пожелал.
— Не забудьте узнать код, — коротко сказал он, сел в машину и уехал.
Проводив его взглядом, Вадик осмотрелся, проверил, не наблюдают ли за ними. Справа стояла пятиэтажка, скрытая за зеленой стеной старых высоких деревьев, слева пролегала пустынная в этот час дорога, позади тянулся длинный железобетонный забор промзоны. А далеко впереди зеленели деревья парка «Сокольники».
— На большую дорогу нам с этим грузом нельзя выходить, придется шлепать задними дворами, — сказал Ситников. — Ну, давай, бери его за плечи.
Ребята снова подняли брезентовый кокон. Пузырь взялся за веревку с передней стороны, Вадик подхватил ноги, и они неверной походкой направились к парку. Примерно через десять метров им пришлось снова опустить сверток на землю — никогда еще они не держали в руках такую увесистую и неудобную ношу. Человек в брезенте показался им очень тяжелым. Капроновая веревка впивалась в ладони с такой силой, что руки плохо слушались, пальцы опухали и с трудом сжимались в кулак. Кроме физических неудобств, «труп» доставлял много других хлопот: приходилось то и дело осматриваться, прислушиваться, сворачивать к палисаднику и прятаться за кустами, когда по дороге проезжал автомобиль.
— Нет, это не дело, — тяжело дыша, сказал Пузырь, когда они снова остановились, чтобы передохнуть. — Так мы далеко не уйдем. Надо что-нибудь придумать.
— Что? — спросил Вадик Ситников, вытирая пот со лба.
— У меня сто рублей есть, давай тачку поймаем, — предложил Пузырь, посмотрев на дорогу.
— Ага, лови. Нас с этим трупом сразу на Петровку, тридцать восемь, отвезут, в управление внутренних дел. Давай-ка еще раз попробуем протащить его несколько метров, потом отдохнем — и еще несколько метров… Может, как-нибудь приспособимся и привыкнем…
Подняв сверток, приятели двинулись к парку быстрыми мелкими шажками, через каждые десять шагов делая передышку. Спустя пять минут они оглянулись и, посмотрев на пятиэтажку, от которой начался их путь, увидели, что не прошли и пятидесяти метров.
— Облом конкретный… Своим ходом до парка мы по-любому не дотащимся. Я от этой тяжести уже плечо себе вывихнул, у меня ключица болит. И пить охота, — пожаловался Пузырь. Он вспотел и тяжело дышал, его лицо покраснело, как солнце на закате.
— Согласен. Мы почти не продвигаемся вперед, зато внимания привлекаем выше крыши. В любой момент нас могут заметить из окон. Думай, Пузырь, втыкайся в розетку, включай мозги.
— А что тут думать? Надо раздобыть какую-нибудь доску на колесиках.
— Типа тележки?
— Типа да.
Вадик скрестил руки на груди и, опустив голову, стал задумчиво смотреть перед собой на асфальт. При этом он бормотал:
— Тележка… Где взять тележку?..
— Тележку можно одолжить у дворника они на них габаритный хлам возят, — сказал Пузырь и указал толстым, как сарделька, пальцем на мужчину, который утрамбовывал картонные ящики в мусорном баке.
— Он не даст, — сказал Вадик, посмотрев на дворника. — Тележка — его рабочий инвентарь. С какого перепуга он отдаст ее незнакомому кексу? Ты бы отдал?
— Запросто. Только взял бы что-нибудь в залог, ну, для спокойствия нервов.
— Снимай часы, я отдам их в залог, — решительно сказал Вадик. — Ты останешься здесь, а я попробую договориться с дворником.
Неохотно сняв свои наручные часы, Пузырь передал их другу. Приятели перенесли брезентовый сверток к стене пятиэтажного дома, чтобы за деревьями он не так бросался в глаза. Потом Вадик направился к дворнику, а Пузырь со свертком остался возле дома.