Глава 3
Мое возвращение в Клесден наделало много шуму. Без ложной скромности скажу, что поместье Адамастро еще не знавало такого наплыва гостей. По крайней мере, на памяти Ризанта уж точно. Первыми проведать меня приехали Веда с супругом, да не одни, а в компании главы рода нор Эсим и его жены Оттеды. Причем, последняя не преминула отпустить парочку намеков на то, что помнит о данном обещании и уже ведет отбор невест для меня. Пришлось прикинуться очень-очень больным, чтобы свернуть этот до ужасного неудобный разговор.
Не успела семья Веды покинуть дом, как пожаловала целая делегация Мисхейв. Адилин, Фенир, старик Ксандор, Эфра и еще с полдюжины представителей их рода, с которыми я был плохо знаком. Причем, по глазам главы и его пожилого отца было видно, что их распирает от сотен вопросов. Но задать их в подобной обстановке они никак не могли. Поэтому оба полупрозрачными намеками настойчиво завлекали меня на приватную беседу, сразу, как только поправлюсь.
Потом в поместье с интервалом в половину часа прибыло две трети всего революционного кружка, организованного Адилином. Но что меня окрылило больше всего, так это визит Вайолы гран Иземдор. Девушки, которая не покидала мои мысли с того самого дня, когда меня похитили алавийские прихвостни. Правда, пришла она не одна, а в компании главы своего рода — экселенса Инриана. Но этот тип, признаюсь, у меня симпатий не вызывал никаких. Добровольно я с таким субчиком не сел бы за один стол не то что в карты играть, а даже обедать. Но тут уж ничего не попишешь, подбором союзников занимались Мисхейвы. А мне приходилось работать с теми, кто есть.
— Как ваше самочувствие, Ризант? — тепло осведомилась Вайола, жалостливо глядя на меня, обложенного подушками.
— Не самое лучшее, милария, — через силу улыбнулся я. — Но вместе с тем, я прекрасно помню времена, когда мне бывало значительно хуже.
— Ох, у вас очень насыщенная жизнь, экселенс, — кокетливо прикрылась веером девица.
— Господин нор Адамастро, признайтесь, что вы заключили сделку с самой смертью! — полушутливо вклинился в наш диалог Фенир Мисхейв. — На войне я видывал многих счастливчиков. Но подобных вам — ни разу! Вас уже в шутку называют Дважды Выжившим, а ваше имя стало нарицательным для обозначения крайне удачливого человека!
— Ха-ха, экселенс, смешно слышать, — прокряхтел я. — По-настоящему удачливый никогда в такие ситуации и не попал бы. А я из этих передряг не успеваю вылезать.
Моя реплика отчего-то развеселила аристократов, и опочивальня заполнилась заливистым смехом. Мы провели еще некоторое время в полном сборе, а потом высокородные принялись по очереди отчаливать. Веда с мужем ушли первыми, сославшись на важные дела. То, что они связаны с заботой о малыше Одионе, поняли, пожалуй, только я и остальные нор Эсим. Семейство о рождении первенца у наследника пока еще не объявляло. Следом ретировались еще несколько малозначимых в моей игре фигур. Потом ушел Адилин и Ксандор, но Эфра и Фенир остались.
Последний не на шутку разошелся, травя армейские байки, и не было похоже, что он собирается в скором времени уходить. Но в самый разгар его особо пламенного рассказа входная дверь открылась, а на пороге возникла моя мачеха. После того, как я выпустил её из заточения, она поразительно быстро умудрилась вернуть своему облику былое великолепие. Разве что запавшие глаза, да чуть более глубокие борозды морщин осторожно намекали, что для неё вся эта ситуация не прошла бесследно. Дамы уж точно заметят такое преображение. Однако сторонний наблюдатель с высокой долей вероятности спишет изменения Илисии на пережитый траур по супругу и волнение за младшего сына.
— Почтенные миларии и экселенсы, я бы попросила вас вести себя тише. Моемумальчику нужен покой и отдых. А лучше вовсе не утомлять его разговорами, пока он не встанет на ноги.
Дворяне многозначительно переглянулись. В высшем обществе ходило немало различных слухов, касательно судьбы Илисии. Кто-то шептался, будто бы я сослал её куда-то на север. Другие, что приковал голышом в подвале. Третьи вообще поговаривали, что я прирезал вдову Одиона сразу же, как только получил благословение патриарха на главенство в семье. Короче, версий бродило много, и ни одна из них не была доброй. А от этих пересуд в равной мере страдали имидж фамилии нор Адамастро в целом и моего имени в частности.
Поэтому, чтобы позорнейшим образом заткнуть рты всем сплетникам, я и передал мачехе просьбу показаться на глаза столь уважаемой и многочисленной публике. Фактически, я всех любителей перемывать косточки заклеймил лжецами. Поскольку мало кто поверит, что эта привлекательная милария за последние годы терпела какие-то лишения. Заодно и сама Илисия убедится, что я не врал, когда говорил о своих знакомствах с высшей аристократией. Кроме того, я продемонстрировал гостям вполне нормальные отношения внутри семейства Адамастро. Вдова неплохая актриса, и «мой мальчик» из её уст прозвучало весьма натурально. Это должно притушить в обществе домыслы касательно нашего конфликта. А то после занимательной пикировки на приеме у Леорана гран Блейсина, когда я заявил свои права на главенство, тоже много разных шепотков витало.
В конечном счете, я умудрился подбить одной стрелой двух перепёлок, как принято говорить у северян.
Гости, не будучи дураками, намёк уловили точно и засобирались к выходу. На прощание они одаривали меня теплыми словами и новыми порциями пожеланий о скорейшем выздоровлении.
— Всего наилучшего вам, Ризант! Я обязательно совершу подношение для милосердной Кларисии, дабы она не оставляла вас в трудный час, — обворожительно улыбнулась мне Вайола, покидающая опочивальню одной из последних.
— Когда поправитесь, обязательно навестите моё поместье, экселенс, — вторил ей глава рода Иземдор. — Я буду крайне рад познакомить вас с остальной моей семьей.
— Спасибо вам. Моя душа наполняется теплом от ваших речей, — вежливо кивнул я.
Глядя на то, как удаляется Инриан, уводя с собой и Вайолу, мне отчего-то стало тоскливо. Уже почти три года я по поручению Ваэриса калечу своё тело и дух в чужом мире, но ничего не получаю взамен. Так может, мне стоит немного и о себе подумать? А то неловко признаваться, но вокруг меня нет ни одного разумного существа, на которого я бы мог положиться и полностью открыться. Каждому я доверяю лишь определенную долю своих тайн. Да и то не без оглядки, а под залог клятвы крови. А ведь это невероятно изматывает и усложняет жизнь. Приходится каждую секунду держать в голове, что и кому ты говоришь сейчас, а заодно и то, что говорил раньше. Но может госпожа гран Иземдор когда-нибудь облегчит эту мою ношу? Если я, конечно же, сумею потеснить в её сердце убитого мной же супруга…
— Милария, вы не могли бы задержаться ненадолго?
Вайола оборачивается и смотрит на меня. А я осознаю, что ляпнул это раньше, чем успел взвесить все «за» и «против». Ох, Сашок, неужели тебе без женщины настолько одиноко стало? Ну, тогда готовься. Сейчас тебе Инриан всё выскажет. Повезёт, если вызов на дуэль не бросит. Хотя, пожалуй, моё состояние должно меня защитить. В теории.
— Я подожду тебя внизу, Вайола, — изрек сопровождающий миларии, к моему удивлению совершенно спокойно воспринявший мой просьбу. — Экселенс, а с вами я прощаюсь. Надеюсь в скором времени узреть вас в добром здравии.
Гран Иземдор покинул помещение вместе с другими немногочисленными визитерами. И мы остались с аристократкой наедине.
— Что вы хотели, Ризант? — мелодично пропел нежный голосок девушки.
— Побыть еще немного с вами, — честно признался я, собираясь следующим шагом пригласить собеседницу куда-нибудь. На прогулку, ну или в ресторацию. Просто чтоб узнать друг друга чуточку ближе.
— Экселенс, вы позволите мне быть с вами откровенной? — тяжко вздохнула Вайола.
У меня от её тона что-то неприязненно сжалось внутри. Когда я был Александром Горюновым, то нередко получал отказы от представительниц прекрасной половины человечества. Не скажу, что был совсем обделён женским вниманием, вовсе нет. Подвешенный язык, неунывающий нрав, пара фокусов с монетками или картами, и вот уже дамочки благосклонно мне улыбаются. Но в этом-то и крылась основное наше с Ризантом различие. Ему для получения расположения от противоположного пола не нужно было ни-че-го. Одного взгляда его янтарных глаз хватало, чтобы заставить трепетать сердца молодых миларий. И я, чего уж греха таить, привык пользоваться этой особенностью на полную катушку. Но почему-то именно с той девушкой, которая действительно мне нравилась, это не сработало.
— Разумеется, Вайола, вы можете говорить всё, как есть, — глухо отозвался я, уже догадываясь, что она ответит.
— Вы поразительный человек, господин нор Адамастро. И мне безусловно льстит ваше внимание. Однако же я наслышана, какая слава о вас ходит.
— Какая же? — вскинул я бровь.
Милария гран Иземдор протяжно вздохнула и воззрилась на меня как на расшалившегося мальчишку.
— Вы ловелас, Ризант. И этим всё сказано. Очень многие юные девы покорились вашему напору и обольстительной внешности. Но потом лили горькие слёзы, когда вы воспользовались ими и исчезли. Но я не такая, как они. Я ищу в людях нечто большее, нежели приятную глазу оболочку. Прошу не обижаться на мою прямоту, но я не вижу вас в каком-либо ином статусе, кроме как приятельском. Вы же, я полагаю, планы имеете несколько другие. И поэтому я предостерегаю, экселенс, не убивайте моё вполне нейтральное впечатление о вас.
Устало прикрыв веки, я шумно выдохнул. Ну да, она права. По крайней мере, в той части, где коснулась прошлых похождений Риза. Я же упоминал, что у аристократии очень хорошая память? За последние три года я не закрутил ни единого романа, не задрал ни одной юбки, успел побывать на войне и в длительном плену у нелюдей. Там я умудрился не только выжить, но еще и благополучно сбежать. После я бескровно отодвинул от власти в доме мачеху с братом и привел свой род к финансовому процветанию, начав успешное дело. Но для многих в Клесдене я по-прежнему остаюсь пьяницей и бабником. Это пятно еще долго предстоит вытравливать со своей репутации. И с ним мне ничего не поделать.