Однако, находки меня откровенно радуют — поднимаю с земли еще один забытый мешок, набитый какими-то лепешками, задубевшими до колообразного состояния. Наверно, тоже кто-то из Чертей сгоряча скинул с подводы.
Такая основная моя удача, еще пара поясов, валяющихся на земле, остаются без фляг из дерева, сами пояса я забирать не хочу. Это уже дорогое добро, такое именное, поэтому утром ограбленные Черти могут предъявить кражу своим соседям, да еще, заметив срезанное с туши мясо, вместе с ними же потом обыскать окрестности.
Я и так не собираюсь оставаться на старом месте, однако вопрос с новой резиденцией для переезда буду решать после тщательного поиска на холме по его результатам.
Через час я все собранное добро отнес к своей резиденции, к сожалению, больше никакого оружия я на месте сечи не нашел.
Понятно, оно здесь очень дорогое, в такие примитивные еще времена.
Придется воспользоваться своим трофеем, последним подарком убийцы-шамана, его почетным в диких племенах предметом культа — боевым посохом.
На самом деле рог неизвестно животного держится на деревяшке довольно слабо, чисто для красоты. Поэтому я за прошедшее в промоине время набил его враспор деревянными чопиками, бережно смазанными оставшимся у меня целым тюбиком суперклея. Потом затянул крепление крепким шнурком. Все такие вещи, необходимые в работе электрика, у меня имеются; и клей, и бечевка, есть еще зажигалка с небольшой свечкой.
Это уже на самый крайний случай, если остальные фонари разрядятся внезапно вместе со смартфоном.
Так что я неплохо экипирован, чтобы что-то видеть в непроглядной темноте местной ночи и время, когда могу что-то предпринять для своего спасения, напрасно терять не собираюсь.
Поэтому, зевающий изо всех своих сил, бреду к холму испытать еще раз счастье, чтобы спасти свою жизнь.
«Отосплюсь в случае неудачи в какой-нибудь промоине уже в паре километров от холма», — говорю себе.
Глава 4
На разведку к самому кургану я отправился сразу же, как только управился с обыском места сражения.
Сейчас, когда сам курган закрывает меня от уже погасших костров моих серокожих соседей, определил примерную середину холма с моей стороны и принялся щупать почву с самого низа.
Поставил ветку одного из кустов для ориентира, планомерно прощупываю почву склона на предмет обнаружения чего-то интересного.
Чего-то отличающегося от обычной почвы на достаточно странном сооружении для этого времени и такого уровня развития, особенно странном, если на примере проезжающего мимо серомордого сообщества сравнивать.
Не тянут они откровенно на строителей сооружения, могут только ямку под свое дерьмо выкопать максимум.
На каждый квадратный метр делаю девять легких тычков, равномерно распределяя их по площади. То, что я ищу, не должно быть совсем маленьким, я еще взял за допуск примерно одну десятую квадратного метра, а искомая вещь по площади не должна оказаться меньше четверти метра. Если прикинуть, что это окажется вход в виде люка, тогда эти полметра на полметра — самый минимум, если для привычного мне гуманоида, похожего на человека.
Если же взять в качестве образца такого серокожего товарища в срезе, можно смело умножать искомую площадь на половину минимум.
Уж больно плотными и широкими выглядят эти самые Черти, если у них хвостов все же нет.
«Хотя, вполне возможно, что это сооружение не их рук дело, поэтому лучше предохраниться, чем промахнуться в своих поисках».
Поэтому я тыкаю наконечником своего копья в землю, покрытую первой травой, уже довольно густой, планомерно смещаясь вдоль холма к его боковым сторонам по очереди.
Сами каменные стенки я уже проверил. Нигде в них не войдешь, слишком они тонкие везде, чтобы сделать проход.
И под ними ничего не определяется, если только тоже со щупом пройтись потом.
Была мысль начать поиски с площадки между стенками. Если искать именно люк.
Только в таком сыпучем материале сделать что-то подобное незаметным почти невозможно, поэтому проверку площадки я оставил на потом. Сегодня проверю покрытую травой почву, тут мне работы на всю ночь.
Скорее всего уже завтра до площадки доберусь, если переживу еще один день на свободе.
Тут всего-то на пару часов работы с одной стороны, тщательной и вдумчивой, острие прямого рога входит на примерно двадцать — двадцать пять сантиметров в довольно мягкую почву.
«Думаю, этого будет достаточно».
Прохожу, подсвечивая себе фонариком, примотанным изолентой к палке посоха в полуметре от конца острия, сначала два ряда с самого низу, потом еще три, поднявшись на примерно пять метров от основания холма за полчаса.
Ноги немного скользят по склону на скользкой траве, однако, если проталкивать ступню через траву ближе к почве, уже не так скользко получается.
Звук и плотность протыкаемой почвы и ощущения на руках везде одинаковы, поэтому не останавливаясь колю и колю, ожидая почувствовать чего-то нового в один из таких тычков.
Однако это новое никак не проявляется пока. Я уже прошел половину склона и остановился вытереть пот со лба. Температура после захода светила ощутимо понизилась. Как обычно должно оказаться в степи, поэтому работаю в куртке без свитера и шапки, они задерживают слишком много тепла в теле.
Что кто-то из моих серокожих соседей рассмотрит слабый свет всего одного работающего светодиода в километре от себя не особо опасаюсь, хотя меру их зоркости и остроту ночного зрения я вообще не знаю.
На стороне холма, противоположной от дороги, я ничего не нашел. Уже пару часов колю и прислушиваюсь, однако ничего отличающегося точно не почувствовал.
«Должно здесь быть что-то понятно технологичное, какой-то вход в курган».
Может быть мои мысли в корне неправильны, проверить их я могу только таким незамысловатым способом, вкалывая без продыху, как старательный сапер на минном поле.
После этого трудового напряжения очень хочется поесть. Я прямо представляю себе мясо ездового козла в жареном виде. Несколько разбросанных в спешке солидных поленьев я нашел и собрал на месте сражения. Понятно, что они упали с подвод, иначе не на чем было бы Чертям в степи разводить такие костры.
Мясо я внимательно обнюхал и вони, присущей нашему козлиному племени не почувствовал. Ну, так козлы местные больше на лошадей похожи, один только рог на лбу подчеркивает их принадлежность к какому-то подвиду козлиных.
Или оленьих, или лосиных.
Жрать уже очень хочется, однако приходится терпеть, жарить мясо относительно безопасно я могу только на расстоянии нескольких километров от холма. Поэтому сначала — пахота, а в случае неудачи с поиском меня ждет переход дальше в степь и уже там жарка мяса.
Теперь я перехожу на боковую сторону холма, которая ближе к ушедшему каравану. Фонарик сразу выключаю, рисковать, светя им вниз, больше не стану.
Впрочем, эта сторона неплохо освещена местными лунами, и без дополнительного света у меня получится прощупать землю.
— Вот!!!
Что-то заметно изменилось в монотонном втыкании рога в землю. Звук совсем не такой, как раньше, теперь рог погружается всего на пятнадцать сантиметров в почву и останавливается, встретив препятствие.
И звук пустоты за препятствием очень хорошо слышно, значит там есть пустое место как минимум.
— Отлично! Я все же правильно мыслю! Не может не оказаться здесь входа в сам холм! — бормочу себе под нос.
А что, вполне объяснимо и понятно почему вход сделан с другой стороны от жертвенного пятака. Чтобы можно было выйти из него не у всех молящихся и приносящих жертву на глазах.
Я в темпе обкалываю найденный источник другого звука по периметру. Теперь получается, что тут есть какая-то дверь примерно метр на метр. Вполне нормальный вход для крупных Чертей.
Наверняка, что это не обычная дверь, а какой-нибудь люк здесь имеется, как раз на пару десятков сантиметров выше уровня земли, чтобы вода лишняя во время проливных дождей в тамбур не натекала.
Внутри у меня все запело и заиграло, я все же смог вычислить закономерность в размещении входа, именно в том, как сделан проход куда-то там. Которая перекликается с такими же схронами на родной Земле.
Теперь придется немного посветить фонарем с узко направленным светом, прикрывая его своей спиной от Чертей.
Ну, в полутьме ничего не видно, чтобы место входа как-то отличалось от остальной земли и травы.
Начинаю клинком шамана искать стык люка, эту узкую щель и не нахожу ее. Очень не хватает яркого света, однако невозмутимое терпение и труд — наше все теперь.
— Никуда она не денется от меня, эта дверь, — бормочу я.
Приходится подрезать целый кусок почвы вдоль потенциального входа, когда в свете луча фонарика показалось что-то не похожее на местную землю.
На острие клинка препятствие срабатывает неожиданно глухим звуком, похоже, что это не дерево и не металл, тем более точно не камень.
«Да это же натуральный какой-то пластик», — понимаю я, расширив щель и добравшись до препятствия.
— Ну, уже что-то похожее на современные технологии. Явно, что не местный уровень развития!
Еще немного расширив доступ к потенциальному проходу, я замечаю узкую щель стыка между самим люком и основной частью убежища.
Все так же просовываю лезвие клинка в нее и пытаюсь надавить.
Моя сторона подается, однако плотный слой почвы пока не дает открыть люк.
Приходится повозиться десять минут, чтобы очень аккуратно прорезать этот слой по периметру, теперь люк начинает поддаваться и приоткрывается на полметра.
— Слава богу, вход не закрыт на какой-то хитроумный засов, — я приподнимаю тонкий пластиковый люк вместе с пятнадцатисантиметровым слоем земли и травой на нем.
Пока не открываю его полностью, чтобы не оторвать землю, маскирующую его. Вставляю кинжал шамана, чтобы люк остался немного открытым и замираю, слушая степь.
Ветер утихомирился, теперь вокруг очень тихо, поют какие-то насекомые и очень низко над землей летают то ли птицы, то ли летучие мыши.