— Л… леди Астария, — запнулся эльф в маске плачущего ребенка. — Мне было за честь… быть рядом с вами… Я выживу… и… когда-нибудь снова стану аристократом.
Никто не видел, что происходило на лице Астарии, никак на отреагировавшей на слова своей верной маски. И слава Асмодею. Потому что чувства в ней бушевали такие, что болела голова. Ненависть, злоба, боль, презрение. Мешанина негатива исходила во все стороны.
Она посмотрела на Шифрейта.
— Думаешь это конец, да, Шифрейт? Твоя дочурка была только на…
Она запнулась, так как слуга обители резко развернул голову в ее сторону. Теперь никто не будет с ней церемониться.
— Ц, — передразнил Астарию Шифрейт. — Какая жалость. Кстати, забыл сказать. Я постарался и, из любви к тебе, нашел твою сестру. Точнее, ее подгнившую половину. Все, что ниже пупка растащили дикие звери. Думаю, она была разорвана орками. Во всех смыслах, если ты меня понимаешь. Мне т-а-а-ак жаль, правда.
Шифрейт снял маску, подмигнул.
Светоч стала говорить:
— Младшая майра Астария лишена всех масок. Если до конца сей ночи она не заполнит этот пробел, то будет лишена титула, имения, привилегий и всех благ, полагающихся младшей майре.
Как же холодно…
Но последние слова светоча навели меня на интересную мысль.
Мой ход, хитрожопые, сложные эльфцы…
Глава 21. Мораль орала
До рассвета осталась пара часов. Не больше…
— Копатиии! — бегал я вокруг ямы. — Малиии! Очааа малиии!!!
Да, волчья яма была маленькой. А вся соль не в том, чтобы туда попасть, а в том, чтобы одновременно пульнуть туда побольше козлов. Их нужно как-то заставить кучковаться. Маскирующий подстил должен провалиться не сразу, а выдержать определенный вес, либо сработать по сигналу. Я плюнул на свои инженерские способности и объяснил гному Бори, что требуется сделать.
— Сделаем, хозяин. То есть, вождь.
Тем временем, далеко в Гашарте, на светском балу темных эльфов разгорались страсти, покруче, чем на Клут-Кане с Улук-Ураем и Урлой.
Шифрейт был доволен:
— Она ничего не сделает. Никто тут не согласится стать ее маской. Побоятся. А выйди она из обители, сразу же лишится всего и придется начинать все сначала. Но я не дам ей такой возможности. О, нет. Никогда не дам.
От эльфа в маске ангела веяло злорадством.
— Почему титула лишают не сразу, а после торжества, лайр Шифрейт? — спросил я.
— Очень древняя традиция, мой верный друг Реордан. Что-то вроде последнего глотка воды перед смертью в пустыне Мора. Но если у Астарии сейчас и остался мимолетный шанс, то ее слуги потеряли все. За проступки своего хозяина маски расплачиваются стократно.
Я поморщился. Не нравится мне это. Простая, эффективная и жестокая система. У орков выживает сильнейший, у темных эльфов коварнейший. А я школота не обычная. Наивная. Верю в объективную справедливость. Нужно лишь найти во всех что-то общее. То, что сплотит орка, эльфа, человека и гнома.
«И гоблина с феей, — продолжил здравый смысл. — Ты занес их в Книгу Мести».
«И?» — напрягся я.
«Они рождены в эманациях страданий и живут этим. Разве они в этом виноваты? Но вы посчитали их злом. Убивали, надували через жопу. Может, туда же сунешь свою справедливость? У них она была своя».
Бесит, а! Все малину мне зассала.
Ладно, пора действовать. Вдохнул-выдохнул, уверенно ухватился за очередной бокал буржуйского вина и пошел…
— Ты куда, друг? — спросил Шифрейт.
Куда я, откуда я! Шагу не ступишь. Хозяева, блять. Интересно, а что говорят эльфы, когда срать хочется? У нас вот «носик пудрят». А тут как?
— Хочу скинуть балласт, — загадочно ответил я.
— Что ты имеешь в виду?
— Моя маска хочет насладиться страданием своего врага, — выкрутился я. — Пойду поиздеваюсь над Астарией.
Это эльфа вроде убедило. Подозрения в эмоциях проскользнули, но моя отмаза ему показалась правдоподобной. Да уж. И страшно, и смешно.
Астария оперлась о стену. От нее исходил ледяной дым, поэтому эльфы держались подальше. Несколько слуг обители стояли рядом. Так сказать, следили за нестабильным элементом.
— Ах, Реордан, — промурлыкала Астария, поднимая бокал с вином. — Решил еще раз испытать мое терпение? Смелый мальчик.
Она говорила спокойно, но я чувствовал в ней презрение и раздражение.
— Я вас не понимаю, леди Астария, — почти доброжелательно улыбнулся я. — Вы хотели меня продать, но злитесь, что я сделал это первым?
— Злюсь? Ну что ты. Злиться я буду потом. Когда меня лишат титула, за который я десятилетия проливала кровь и чужие слезы.
— Вы слишком вспыльчивая, леди Астария, — сказал мудрый, невспыльчивый эльф.
— Ты меня учить собрался, мальчик? — присвистнула королева мороза. — Знаешь, почему я так долго младшая майра? Как-то раз я услышала разговор эрдаина. Он говорил, что сильных чувствуют с самых низов. Им не дают подняться. Я не смогла прикинуться слабой простушкой, волнующейся только о своих ногтях. И это сразу же заметили. И вот результат.
Она цыкнула, отхлебнула вина.
— Чья вы маска? — задал я волнующий вопрос.
— Опять не догадался?
— Видимо, мне не дано.
— Блаженного лайра Эридраса, — усмехнулась она. — Этому старику здесь никто и в подметки не годится.
Пауза.
— Ц! Так и будешь меня нервировать? Уйди прочь, мальчик. Я разберусь с тобой потом.
— У меня предложение, — прошептал я. — Хотите обсудить это здесь, или отойдем подальше?
— Да неужели? — скрестила руки ледяная фурия. — Что ты можешь мне предложить?
— Вообще-то, на нас все смотрят.
Я глянул на эльфа, проходящего мимо слишком медленно. Сказал громче:
— И подслушивают!
Эльф ускорился.
— Ц! Скажи хоть одну причину, почему я должна тебя слушать?
Я понизил голос так, что Астария сморщилась, прислушиваясь:
— Клянусь светочем Эйной, что сегодня до конца этой ночи не совру вам ни разу, леди Астария. И впервые моя правда: я искренне считаю, что мы сможем помочь друг другу.
Я отчетливо почувствовал удивление ледяной королевы. Но она его никак не показала.
— Снова играешь со льдом, да? Пойдем. Ради твоего же блага, надеюсь, это хоть чего-то стоит, или клянусь Ашхаей, я не вытерплю.
Я сглотнул. Сотни любопытных глаз сопроводили нас до выхода в один из коридоров. Из них глаза Шифрейта горели подозрительнее всего.
Я молчал. Астария что-то злобно шипела и испускала лед. Наконец мы дошли до места, где не так давно две девушки рассматривали Камасутру. Блюм уже был здесь, но злобная эльфийка не обратила на него внимания.
Астария навалилась спиной на холодную стену, скрестила руки.
— Ну?
— У вас же осталась последнее место для маски. И как понимаю, его держат как раз на подобные случаи. Я готов к вам вернуться.
Астария звонко и свистяще рассмеялась, не обращая внимания на громкое эхо. Первый раз видел, чтобы она так смеялась. Мурашки на спине стали паниковать, носиться и врезаться друг в друга. Не ссы, мужик!
— Что за игру ты ведешь, Рео? — снисходительно прыснула она. — Твоя цена, как маски, уже упала. Вы с дрянью Феоналлой вряд ли когда-то станете аристократами. Если ты устроишь такой фокус, то не отмоешься и через тысячу лет. Даже мне ты будешь нужен лишь до поры до времени. Ты прекрасно об этом знаешь.
— А кто сказал, что я хочу стать аристократом?
Сквозь прорези маски-кролика я увидел, как Астария захлопала глазами.
— А ты не хочешь?
— Не-а, — пожал я плечами. — У меня другие интересы.
Пауза.
— Что за интересы?
— Открыть свое дело в Гашарте. Мне нужны лавка аптекария и возможность вести торговлю. На город всего два аптекария и я хочу быть третьим, в западном районе. Для этих целей мне нужны помощники не отсюда. И они не темные эльфы.
Пока Астария переваривала мои слова, я переключился на гоблина Шняпи. Отлично, орки почти закончили, а Бори сколотил из досок и веток хитровыебанный настил.
— Ты хочешь стать торгашом, мальчик? — спросила Астария. — Ты стал маской, получил возможности и привилегии, но хочешь отказать от этого ради продажи дешевого варева простоэльфинам?
— Точно.
— Зачем тебе это?
— Душа лежит.
— Душа… лежит?
— Ага.
После недолгой паузы Астария сказала:
— Ты поклянешься в этом?
— Я уже клялся недавно, — мерзковато улыбнулся я. — Вам недостаточно, что у меня нет злых умыслов?
Я, конечно, могу заливать что угодно этой клятвой, но показывать, что отношусь к этому несерьезно, нельзя.
— Боюсь, что сейчас ваша очередь клясться, леди Астария, — наигранно вздохнул я.
Стало холоднее.
— Говори, — прищурилась она.
— Я не буду просить слишком много, не переживайте. Вы поклянетесь, что, став аристократкой, в течение года не соврете мне ни разу. Вы поклянетесь, что осознано не совершите поступков, что могут нанести вред мне или моему делу. Вы поклянетесь, что завтра же всеми силами поможете мне открыть лавку. Дадите денег, возьмете на себя ответственность за мои торговые дела в Гашарте, и разрешите присутствие в городе троих: кентавра, гнома, полуорка.
— Полуорка? — возмутилась Астария. — Ты разума лишился, мальчишка?!
— Как ни странно, но она похожа на крупного полуэльфа, — хмыкнул я. — Только с маленькими клыками и зеленоватым цветом кожи. Я думаю, мы сможем это… замаскировать.
— Ц! Бред какой-то. И что еще за ребячество с клятвой? Ты хоть знаешь, почему ими не пользуются на каждом шагу? Упрости ее. Слишком много условий — я рискую. И я не дам тебе денег. После сегодняшней ночи мне понадобится каждый золотой, чтобы разгрести то, что ты сделал, мальчик. У меня их просто не будет.
— Шифрейт предлагал пятьсот золотых монет. На меньшее мне нет смысла связываться с вами, леди Астария, — поднял я уголки губ. — Я сегодня выпил вина в два раза дороже. А по поводу клятвы… Так уж сложилось, что у вас нет выбора. Думаете, когда станете простоэльфинкой, Шифрейт забудет все обиды? Учитывая, что половина Гашарта и так против вас, то это конец. Вас спасал только титул. Сколько влиятельных и не очень особ пускали слюни на вас, а? Вы прекрасно знаете, чем все закончится.