— Но это ведь так далеко! — продолжала сокрушаться Арлин.
— Да и жизнь в Бармине, насколько я слышал, сильно отличается от нашей, — встрял господин Торн, тоже задумавшийся о моей судьбе на новом месте. — Рядом границы трех государств. В городе кто только ни живет!
— Так это даже интереснее! — не согласилась с ним дочь. — Дело не в этом. Далеко ведь!
Я же лишь отмахивалась от всех попыток поумерить мою радость.
Бармин и правда занимал особый статус в Мадарской империи. Он неофициально считался второй столицей государства, занимая крайне удачное для дипломатических и торговых отношений место. Находился на пересечении путей с другими странами: эльфийскими землями, тарнско-оркскими и через море — птерскими. Нужно ли удивляться, что там можно встретить самую разношерстную публику?
В остальных частях Мадарской империи, помимо западных земель, где и находился Бармин, в основном жили люди. Гномы и оборотни, ассимилировавшиеся с местным населением, не в счет. Их, конечно, намного меньше, чем чистокровных людей, но встречаются повсеместно. А вот вампиры предпочитают селиться именно на западных территориях, когда-то принадлежавшим им. Конечно, их численность теперь сильно уменьшилась, но все равно с вампирской общиной предпочитают считаться. Так что и в Бармине наверняка они есть.
Уже не говоря об орках! Эти южные племена то воюют с нами, то заключают мир, то снова воюют. После военных конфликтов на землях, подвергшихся нападению, остаются изнасилованные женщины, потом рождающие полукровок. А те, воспитанные в традициях людей, уже не считают себя орками. Да и эльфийских полукровок на границах с их территориями можно встретить. Хотя эльфам принуждать женщин к близости не приходится — те, скорее, посчитают такое за честь.
Вообще эльфы такие снобы, что редко снисходят до связей с другими расами, но бывают и исключения. Когда какой-нибудь напыщенный остроухий покидает свои земли, желая попутешествовать или по делам посетить Мадарскую империю, то вполне может снизойти до хорошенькой туземки. Они людей именно так и называют. Туземцами. Или дикарями. Мама рассказывала об этом, когда еще была жива и я просила ее поведать что-то о сородичах. Но говорила она о прежней жизни с неохотой, да и давно уже не разделяла взглядов эльфов.
Я же вообще воспитывалась как обычный человек, так что считала себя одной из них. И зная о заносчивости сородичей, не слишком-то горела желанием с ними встречаться. Эльфы считали себя эталоном красоты и величия. И относились к остальным разумным свысока. При этом не гнушались торговать с людьми и использовать их для своего обогащения. Светлые эльфы хотя бы выступали на стороне людей при конфликтах с орками и их правящей прослойкой — тарнами. А вот темные сохраняли в этой ситуации нейтралитет. Им плевать было, если орки перебьют людей и светлых сородичей. Даже, наверное, порадовались бы такому исходу. Да и местность, в которой жили темные эльфы — гористая и суровая, не вызывала у орков желания ее захапать. Иное дело — плодородные и лесистые земли людей и светлых эльфов.
Насчет птеров следует сказать отдельно. Это обособленная раса крылатых существ с сильным даром эмпатии. Жили птеры на неприступном острове, окруженном скалами по всей береговой территории, так что пробраться туда даже по морю проблематично.
Наверное, потому к ним мало кто совался. Сами же птеры иногда посещали чужие земли с целью торговли или дипломатических отношений. Обостренное чувство справедливости вынудило их встать на сторону людей и светлых эльфов в извечном конфликте с орками.
Так что в случае новой войны Птерия собиралась выступить на стороне Мадарской империи. Может, потому орки в последнее время притихли.
Все эти знания я лихорадочно извлекала из памяти, понимая, что они будут нелишними, когда придется жить в Бармине и учитывать взаимоотношения его жителей.
Хотя о многом я могла только догадываться.
Арлин, с которой мы долго обсуждали мой переезд, вздыхала даже с толикой зависти. Ее деятельная натура тоже была бы не прочь окунуться в бурлящий котел приграничной жизни. Я вообще подозревала, что долго она в родном городке не выдержит. Покинет лавку отца и попытается найти работу где-нибудь еще. Скорее всего, в столице. Вроде бы и недалеко от родителей, но в Таросе жизнь куда интереснее. Хотя до барминской ей, конечно, далеко.
Единственное же, что пока держало в Фанере меня саму — это необходимость окончательно разрешить все дела, связанные с моим совершеннолетием. Через три дня мне исполнится двадцать один, и я буду свободна, как птица!
День рождения мой праздновали шумно и весело. Торны созвали кучу народу и устроили самое настоящее торжество. Наверное, это был один из лучших дней рождения в моей жизни. Большинство я отмечала в окружении отца, мачехи и сводной сестры, а потом и вовсе только последних. Так что было не слишком-то весело, учитывая отношение ко мне второй жены Арнольда и ее дочери.
Теперь же впервые не чувствовала себя изгоем. Жители Фанера уже привыкли к моей внешности и даже стали считать своей. И Арлин права: некоторые местные мужики поглядывали с интересом. Только я на грубоватые комплименты и намеки отвечала безразлично-отстраненно. Всем видом давала понять, что меня подобное не интересует.
Арлин поглядывала с неодобрением, но ничего не говорила. Думаю, она втайне мечтала, чтобы я связала судьбу с кем-то из местных и осталась здесь. Подруга сильно переживала предстоящую разлуку. Я же мысленно уже находилась не здесь. Даже привязанность к той, что стала мне, как сестра, не заставит отказаться от таких волнующих перемен в жизни!
В разгар веселья, когда меня все же вытащили потанцевать, и я усиленно старалась не отдавить ноги партнеру, явился новый гость. Для меня это показалось громом среди ясного неба. Я настолько поразилась при виде вошедшего в помещение Бэйли, что все-таки сбилась с ритма и наступила на ногу пригласившего меня кавалера. Бедняга взвыл. Я же, даже не догадавшись извиниться — настолько выбило из колеи присутствие бывшего жениха — застыла столбом.
Бэйли, как всегда, безупречно одетый и сияющий, как начищенный таз, как ни в чем не бывало улыбнулся своей очаровательной улыбкой и двинулся прямо ко мне.
С любопытством поглядывающие на него гости расступались, давая проход. Я же оцепенела.
К горлу подступила горечь, а в душе вновь всколыхнулись неприязнь и обида. Зачем он опять вернулся в мою жизнь, когда я уже смирилась с его отсутствием?
Арлин, тоже заметившая появление незваного гостя, поспешила к нам, оставив своего кавалера.
— А тебя сюда никто не звал! — заявила она, преградив Бэйли путь и заслоняя меня своей худенькой спиной.
Мой бывший жених поморщился и смерил ее неприязненным взглядом.
— Я не к тебе пришел!
— Ты пришел в дом моих родителей, а значит, и ко мне, — не согласилась она, воинственно выпятив подбородок.
Гости, привлеченные намечающимся скандалом, оставили танцы и окружили нас, с любопытством прислушиваясь к разговору.
Я почувствовала, как щеки заливает краска от нового позора, которому подверг мерзавец Бэйли. Неужели станет выяснять отношения у всех на виду? Похоже, так и есть, поскольку, не обращая больше внимания на Арлин, уставился прямо на меня.
— Хорошо выглядишь, — сказал парень, оглядывая меня. — Похудела.
— Спасибо, — процедила, решив не скатываться до ругани. — Что ты здесь делаешь?
— Мы можем поговорить наедине? — Бэйли окинул умоляющим взглядом, всем видом изображая раскаяние и страдание.
Только теперь я не верила ни одной его ужимке! Воспринимала как игру, причем не слишком-то удачную — чересчур перебарщивал.
— Ей не о чем с тобой говорить! — опять впряглась за меня Арлин.
— Я задал вопрос не тебе, — лицо Бэйли исказилось от досады.
— Все в порядке, Арлин, — я решительно вышла из-за ее спины и махнула Бэйли рукой в сторону двери. Хватит уже прятаться за кем-то! Нужно решать свои проблемы самой! — Что ж, пойдем поговорим, — сухо сказала бывшему жениху, продвигаясь к выходу.
— Только не вздумай его прощать! — донеслось вслед от обеспокоенной подруги.
Неужели она и правда считает, что я могу забыть о том, что произошло? И что вообще хочу этого? Самое странное, что я даже не испытывала прежнего волнения от близости Бэйли. Если раньше, стоило увидеть парня, сердце билось сильнее, а я не знала, как угодить ему, чтобы показаться интересной, то теперь недоумевала, как могла быть такой дурой.
Смотрела в лицо Бэйли, все еще находя его привлекательным, но при этом отмечала то, что раньше в упор не видела. Чрезмерную приторность улыбки, колючий взгляд, что он пытался замаскировать добродушным выражением. Но может, во мне говорит лишь обида? Я пока не знала ответа на этот вопрос.
Поднявшись вместе с Бэйли в мою комнату, кивнула в сторону кресла и отошла к окну.
— Так что ты хотел мне сказать?
Парень садиться не пожелал. Вместо этого приблизился и бухнулся на одно колено.
Схватив мою руку, патетически закатил глаза и воскликнул:
— Понимаю, как виноват, что так поздно оценил свое счастье! Твоя сводная сестра сделала все, чтобы задурить мне голову. Я думал, что мне нужна она, но на самом деле…
Не представляешь, как я страдал во время разлуки с тобой! Только когда потерял, понял, что на самом деле тебя люблю… Прости… Я сделаю все, чтобы заслужить твое прощение!
Наверное, если бы он пришел ко мне еще две недели назад, когда я пластом лежала на кровати и оплакивала свое утраченное счастье, могла бы и купиться. Но сейчас его излияния не вызвали ничего, кроме брезгливого недоумения.
Это ж как низко нужно пасть, чтобы вот так унижаться в попытках одурачить уже сорвавшуюся с крючка жертву! И опять просто катастрофически переигрывает!
Я выдернула руку и сухо сказала:
— Ты зря пришел. Меня это больше не интересует.
— Неужели ты так жестока? — он театрально заломил руки. — Вспомни, сколько хорошего у нас было! И ты зря считаешь, что это все ненастоящее! Так я говорил Терезе, но на самом деле…