Вот черт! Но я даже не попыталась сопротивляться. А решила следовать намеченному плану. Мне совсем не хотелось встречаться с Изабеллой, но нужно было, чтобы она пришла в ярость и выставила меня из своей квартиры. А это означало, что я должна найти ее. Я заглянула в гостиную, мимо которой мы проходили. Казалось, что здесь вообще никто не живет. На безупречно чистом диване не было даже уютного пледа. Однако я знала, что она здесь. Чувствовала ее присутствие. Именно из-за нее по спине у меня пробегал холодок. Из-за нее я постоянно оглядывалась.
– Где Изабелла? – спросила я.
Телохранитель проигнорировал мой вопрос и повел меня мимо кухни дальше по коридору.
Все здесь было таким белым, чистым и… безликим. Ни одной фотографии мистера и миссис Пруитт или Изабеллы на стенах. Возможно, он ненавидит Изабеллу так же сильно, как и я?
Мы остановились около спальни. Внутри я увидела мужчину в белом медицинском халате. Он повернулся ко мне:
– Вы, должно быть, Бруклин Пруитт? Я доктор Уилсон. Прошу вас, присаживайтесь. – Он указал на край кровати, около которой стоял.
Во всей этой ситуации многое показалось мне неправильным, но один момент особенно задел.
– Сандерс, – уточнила я.
Доктор удивленно приподнял брови.
– Моя фамилия Сандерс, а не Пруитт.
– А. – Он сделал пометки в своей папке-планшете. – Это займет совсем немного времени, Бруклин. Мне только нужно взять у тебя несколько анализов. – Он отложил папку и взял в руки иголку.
Я не собиралась входить в комнату и садиться на кровать, И тем более позволять совершенно незнакомому человеку делать мне какой-то укол или брать у меня кровь.
– Нет, не переживайте Честно говоря, это какое-то большое недоразумение. Мне ничего не нужно от мистера Пруитта.
Доктор Уилсон склонил голову набок.
– И вы даже не хотите узнать, отец он вам или нет?
Я колебалась. Кажется, он тоже это заметил. Но потом я покачала головой.
– Нет.
Сказав это, я попятилась назад и врезалась прямо в телохранителя.
Он смерил меня суровым взглядом.
Что я вообще собиралась сделать? Обогнуть его и броситься прямо к лифту? Мне бы все равно не удалось сбежать от этого похожего на буйвола мужчины. Хотя телохранитель не произнес ни слова, его суровый взгляд явно таил в себе угрозу. И у меня не было никакого желания выяснять, какую именно.
Честно говоря, я давно уже не посещала врача. У мамы не было страховки. Не помню, когда в последний раз проходила медосмотр. Возможно, когда еще училась в средней школе? Что плохого может случиться, если я позволю доктору Уилсону взять у меня анализы? Моя мама умерла совсем молодой от болезни сердца. Дядя тоже скончался достаточно молодым от рака легких. Возможно, лучше узнать о состоянии своего здоровья?
Я посмотрела на телохранителя, словно опасаясь, что он сейчас прочитает мои мысли. Но мы были знакомы с ним всего на несколько минут дольше, чем с этим доктором с иголкой. Кажется, у меня имелось не так много вариантов, кому в данной ситуации я могла довериться.
Он приободрил меня лишь тем, что кивнул в сторону доктора.
Я поджала губы и обернулась.
Доктор улыбнулся.
– Не переживайте. Это, на самом деле, займет всего несколько минут.
Я медленно кивнула.
– Я могла бы записаться к вам на прием и прийти в более подходящее время. – Я тянула время, но у меня никак не получалось придумать способ, как вырваться отсюда.
– Я семейный врач. Ваш отец платит мне очень хорошие деньги за то, чтобы я всегда находился на связи. Так что меня это совершенно не стесняет. – Он усмехнулся, и эта его улыбка немного успокоила меня. – Когда у вас в последний раз были месячные? – спросил он и снова посмотрел в свою папку.
Так, зря я расслабилась. Разве можно вот так сразу задавать настолько личные вопросы? Я почувствовала, как у меня покраснели щеки, и оглянулась на телохранителя. Он старался не смотреть мне в глаза, но с места не сдвинулся. Очевидно, уходить он не собирался.
Я глубоко вздохнула.
– Несколько недель назад.
– Они начались или закончились несколько недель назад?
– Начались.
Что вообще за обследование собирался проводить этот врач?
– Чудесно. – Он сделал какие-то пометки, продолжая держать в руке опасно острую иголку. – Идите сюда, идите, не стесняйтесь.
Мои ноги сами повели меня в комнату, хотя мозг буквально кричал, чтобы я этого не делала. Но чем скорее все это закончится, тем лучше. Я ответила на остальные бестактные вопросы врача и постаралась немного успокоить сердцебиение, когда он заметил, что у меня слишком частый пульс. И поморщилась, когда он брал у меня кровь.
– Результат будет готов завтра утром, – сказал он. – Ваш отец хочет получить их как можно быстрее, и я не заставлю его долго ждать.
– Предполагаемый отец. – У меня еще теплилась надежда, что я не имела отношения к этому дьявольскому семейству. Я дотронулась до того места, куда доктор приклеил пластырем ватный тампон.
– Скоро все прояснится, – заверил меня доктор Уилсон. – Вы не хотите еще о чем-нибудь спросить меня, пока я не ушел?
Как я могла оказаться родственницей таких жестоких людей? Как моя мама могла полюбить такое чудовище? Неужели и я стану такой же?
Я только покачала головой.
– Вот и славно. – Он закончил собирать свои вещи, еще раз улыбнулся мне на прощание и вышел из комнаты.
Я встала, но у меня сильно закружилась голова, и я снова опустилась на кровать.
– Эй, аккуратнее, – сказал телохранитель и сделал шаг в мою сторону, словно в самом деле испугался, что я упаду в обморок. – Тебе нужно поесть. Хочешь чего-нибудь?
Я молча уставилась на него.
– Могу принести что угодно. Выбирай.
– Все что угодно?
Он кивнул.
– Моя законная опекунша готовит обалденные эмпанады. Давайте сходим к ней и поедим? Я покажу дорогу.
– На этой улице есть отличный мексиканский ресторан. Я вернусь через несколько минут. – Он развернулся и исчез в коридоре.
Несколько секунд я сидела в тишине, а затем услышала, как двери лифта со звонком открылись и закрылись. Он оставил меня одну в квартире Пруиттов. Значит, по сути, предоставил мне полную свободу действий. Слава Богу! Нужно было поскорее выбраться отсюда.
Я встала, но голова снова закружилась. Сколько крови забрал у меня этот странный доктор? Вцепившись пальцами в дверной косяк, я с трудом вышла в коридор и направилась к лифту, опираясь рукой о голую стену, чтобы не упасть.
Наконец, я нажала на кнопку вызова лифта и стала ждать. Ждала я долго. Снова нажала на кнопку и тут поняла, что для использования лифта сначала нужно было ввести код на специальной клавиатуре рядом.
Волосы у меня на затылке встали дыбом, и я резко развернулась. Я готова была поклясться, что за мной кто-то следит. Но квартира выглядела совершенно пустой, и здесь не было ни одной живой души.
Я снова ударила кулаком по кнопке вызова. Как они могли оставить меня здесь и даже не сообщить код от лифта? А если случится пожар? При мысли, что, возможно, моему предполагаемому отцу было совершено все равно, даже если я погибну, у меня перехватило дыхание. Может, ему это было бы даже на руку? Не придется рассказывать обо мне своей жене и законной дочери. Я просто… исчезну.
По телу пробежала холодная дрожь, и я снова обернулась.
– Изабелла? – мой голос дрожал, и это прозвучало отвратительно.
Никто не ответил.
Существовало три способа отсюда выбраться. Во-первых, мой исходный план разозлить Изабеллу. Во-вторых, взломать код доступа к лифту и, наконец, в‐третьих, отыскать телефон и позвать на помощь. И во всех трех случаях я должна была обследовать квартиру. Если здесь есть какой-нибудь кабинет, то я могу найти там дату рождения миссис Пруитт или Изабеллы. Возможно, одна из этих дат и окажется кодом. А еще в кабинете может находиться телефон. Два последних варианта мне понравились намного больше, чем вариант встречи с Изабеллой.
Я вернулась в коридор и прошла мимо спальни, где недавно общалась с доктором. Рядом была еще ванная, которая оказалась больше моей комнаты в дядиной квартире. Еще одна пустая спальня. И огромная спальная комната, которая выглядела такой же нежилой, как и две предыдущие. Я подошла к последней двери и повернула ручку. Но дверь оказалась заперта. Все остальные комнаты я осмотрела. А в этой наверняка находилось что-то важное. Или… кто-то.
Я постучала в дверь.
Ответа не последовало.
– Изабелла? – позвала я.
И снова никакого ответа.
Я опять подергала ручку, а затем прижалась ухом к двери. За дверью стояла абсолютная тишина.
– Тебе нельзя входить сюда.
Я подпрыгнула от неожиданности. Даже не слышала, как вернулся телохранитель. В руке он держал несколько пакетов из коричневой бумаги, и до меня донесся запах сыра и жареного теста. Я уже не помнила, когда в последний раз что-то ела. Трудно заставить себя есть, если все время хочется плакать.
– Где миссис Пруитт и Изабелла? – спросила я, проигнорировав громкое урчание в животе.
Он молча смотрел на меня.
– Мистер Пруитт вообще женат? У него есть еще дети?
Телохранитель прищурился и взглянул на меня так, словно перед ним была головоломка, которую он никак не мог разгадать.
Нужно было испробовать какой-нибудь другой способ.
– Мне нужно позвонить. Сказать друзьям, что со мной все в порядке.
В желудке снова заурчало.
– Поговорим об этом после того, как мы поедим.
Мы поедим? Я не удержалась и из любопытства последовала за телохранителем. Он стал доставать из пакетов контейнеры с едой.
– У них не было эмпанад, – сказал он. – И я не знал, что еще ты любишь.
Я села и приподняла крышку ближайшего контейнера. Там были буррито с фасолью и рис. От еды поднимался пар. Я обожала буррито с фасолью. Он купил мне всю эту еду, потому что не знал моих предпочтений? Я посмотрела на него, когда он взял второе буррито и начал есть. Возможно, ему тоже нравилась такая еда. Телохранитель выглядел значительно моложе мистера Пруитта. На вид ему было лет двадцать пять. А волосы у него были такими же темными, как у мистера Пруитта и Изабеллы.