Сдохни, проклятая птица, сдохни!
Мрелдрейк яростно обрушил на курицу свою силу воли, взмахнув незримым клинком вверх.
Курица покорно приземлилась, сложила крылья, моргнула и начала клевать.
Она подняла голову, сделала несколько шагов, огляделась — и снова опустила голову за долю мгновения до того, как клинок Мрелдрейка промчался сквозь место, где только что находилась куриная шея.
— Нееет, тлуинова маленькая харрука! - завопил он, и образ соседней комнаты снова задрожал перед его мысленным взором. Клинок силы начал распадаться, дрожать и готов был рассыпаться.
— Нет! Не сейчас!
В резком приступе ярости он снова сузил клинок и повернул его, не беспокоясь о том, зарубит ли курицу или заставит умереть от удушья, забрав весь до последнего вздоха воздух в комнате для своего лезвия. Эта курица обречена!
Клинок, ещё тоньше и острее прежнего, полетел вниз. Курица опустила голову, чтобы поклевать, сделала два медленных шага вперёд, не выпрямляясь, затем неожиданно попятилась, чтобы заморгать и с довольным видом оглядеться.
И тогда-то он наконец попал в неё — и срубил голову с лёгкостью сильного ветра, так, что курица даже не пикнула. Окровавленная голова с приземлилась позади с мокрым шлепком, когда его обострённое сознание ринулось вперёд, и комната вокруг завертелась, задрожала… и исчезла.
Мрелдрейк сполз на пол, истощённый. Едкий пот заливал ему глаза. Он снова увидел перед собой собственную тюремную камеру. Тайная дверь, о которой до сегодняшнего дня ему было неизвестно, связывала его комнату с той, где он только что отрубил голову курице. Дверь медленно отворилась сама по себе, открывая крошечный, безголовый комок перьев, лежащий в луже крови.
— Ну наконец-то, - из пустого воздуха над головой раздался голос одного из его тюремщиков. - Прогресс, которым все мы можем гордиться.
Да, в этих словах скрывалась насмешка.
— Рорскирн Мрелдрейк, ты заслужил свой обед. Хорошая работа.
Слишком измотанный, чтобы отвечать, Мрелдрейк лежал, закрыв глаза, уже зная, что скажет голос дальше.
— И он совсем свежий. Убит всего пару мгновений назад, фактически. Курица!
— Ты видел, как смотрела на нас леди Глатра? - прошептала Амарун. - Я едва не дрожала от страха. Она уж точно не хочет, чтобы мы работали на короля и престол. Зато наверняка обрадуется, если никто из нас не переживёт эту ночь!
Арклет улыбнулся.
— Думаешь, Ганрахаст просто так сказал ей, что им срочно и немедленно необходимо поговорить наедине, когда они уходили? Или что король, похоже, оставил больше дюжины стражников, вставших на ночь дозором вокруг наших стен?
Рун нахмурилась.
— Считаешь, она осмелится…?
Наследник дома Делькаслов пожал плечами.
— Это будет не первый раз, когда боевой маг — или высокопоставленный царедворец — решит немного «помочь» руке Тиморы. Или даже наиболее вероятному ходу событий. Лично я сомневаюсь, что Глатра настолько храбра, но, как говорят — кто предупреждён, тот вооружён.
Он остановился перед нужной дверью и негромко постучал.
— Моя мать выбрала для тебя эту комнату, поскольку на двери есть прочные засовы — вот здесь и вот здесь — и ты целую ночь сможешь удерживать снаружи хоть весь Кормир. Окно слишком маленькое, чтобы большинство мужчин сумело в него пролезть, и расположено высоко на наружной стене — а под ним уже стоят на страже несколько наших людей. О, и здесь нет никаких тайных ходов.
Они обменялись улыбками. Арклет добавил:
— Над тобой только крыша, а внизу — крыша второго банкетного зала, находящаяся на высоте двенадцати человеческих ростов над полом. У нас есть только две лестницы, достаточно длинных, чтобы достать до неё, и вряд ли мы проглядим человека, пытающегося проскользнуть туда с такой большой лестницей…
— Но если она и предпримет что-то, - прошептала Амарун, - она воспользуется магией, а не мечами и штурмующими твой дом пурпурными драконами, не так ли?
Арклет пожал плечами.
— У нас есть защитные печати. Если они недостаточно крепки — что ж, полагаю, на том всё и кончится.
Он ухмыльнулся.
— Ты правда думаешь, что одна злобная волшебница на службе Короны пойдёт на все эти хлопоты, чтобы наказать прославленную Тихую Тень?
Рун не улыбнулась в ответ.
— Арклет, - прошептала она. - Я думала не о себе. Я тревожусь за тебя.
Лорд-констебль Ирлингстара окинул взглядом коридор, тело мёртвого сенешаля и всех собранных им пурпурных драконов. Здесь присутствовал каждый бодрствующий стражник в замке, за исключением сменившихся с дежурства, часовых на лестницах, и, разумеется, магов. Все они теперь подчинялись ему.
Глядевшие на него в ответ лица были мрачны. Разумеется, стражи замка Ирлингстар были обеспокоены. Поначалу они были не столько напуганы, сколько злы, но это изменилось, когда кухонную прислугу нашли перебитой, а большую часть съестных запасов крепости — исчезнувшими или специально испорченными. Солдаты очень грубо затолкали заключённых обратно в их камеры и заперли там — и лорд-констебль всем сердцем соглашался с таким суровым обращением. Скалящиеся убийцы.
— Они опустошили ночные горшки в открытую бочку с элем, - возмущённо воскликнул один из драконов, - и помочились на каждый пудинг!
— Птица? Сосиски?
— Пропали, - был унылый ответ.
Лорд-констебль Фарланд не стал тратить время на ругательства. Он просто указал на двух солдат и приказал:
— Охраняете кухни. С этого момента они не должны оставаться без охраны ни на миг. Выберите ещё двоих, которые вас сменят.
Затем указал ещё на четверых.
— Обыщите всё. Каждый дымоход, все специи в кладовой, всё. Откладывайте всё испорченное и даже возможно отравленное, и убедитесь, что дымоходы не заложили, и на кухнях и в кладовых нас не ждут мелкие ловушки. Когда закончите, один из вас — ты, Иллоухонд — доложит мне. В моём кабинете, где я буду совещаться с обоими старшими констеблями.
Фарланд медленно оглядел всех собравшихся стражников, постаравшись, насколько сумел, придать лицу спокойное и равнодушное выражение, и коротко добавил:
— Начнётся подстрекательство. Обращайте пристальное внимание на любые сведения, которые могут случайно выдать заключённые, но крепко держите себя в руках. Я ожидаю, что вы будете вести себя как профессиональные ветераны, каковыми и являетесь. Возвращайтесь к своим обязанностям.
Взглядом и кивком головы приказав Трелшуну и Деллоуку следовать за ним, он повернулся на каблуках и начал длинную прогулку обратно к себе в кабинет, не потрудившись бросить второй взгляд на останки сенешаля Аватнара.
Это была новая головная боль, в которой он совсем не нуждался, но в заботе богов о том, чтобы тщеславные и глупые люди пожинали плоды своей глупости, было что-то уместное, даже приятное. А если бы боги проследили за тем, чтобы в Кормире было больше Трелшунов и Деллоуков, и куда меньше Аватнаров…
Впрочем, этого лорд-констебль от богов не ожидал. У них и так был длинный, очень длинный список вещей, о которых следовало позаботиться, и некоторые из пунктов этого списка уже несколько веков ждали своей очереди.
Осталось шестнадцать
Эльминстер кивнула; она слишком тяжело дышала, чтобы ответить Симрустар вслух. Это новое тело было таким же ловким и проворным, как и красивым, и она сумела найти небольшую полосу ровного, гладкого камня под ногами, прижавшись к стене тоннеля, но её превосходили числом… намного превосходили.
Когда драка началась, их было тридцать на одного, и по меньшей мере один из этих изгнанников-дроу был волшебником, который раз за разом накладывал на Эл остановку заклятий, оставаясь далеко за пределами её досягаемости, пока остальные наступали, размахивая оружием.
В первые безумные мгновения только заклинание железной стражи сохранило ей жизнь. Нескольких противников помогло убить страстное желание одного из нападавших, выраженное громким криком «Оставим от неё достаточно, чтобы потом позабавиться!». Изгои замешкались, не желая обходиться с её туловищем по-настоящему жестоко, хотя так изрубили большую часть доспехов Эл, что те повисли клочьями и хлопали её по телу, не обеспечивая никакой защиты.
Им всего раз хватило здравого смысла наброситься на неё разом, пытаясь не убить, а схватить за руки и ноги и сбить на землю, чтобы удержать одним лишь числом и грубой силой. Тогда кто-нибудь смог бы проткнуть её мечом или перерезать горло. Наконец, они сбили её с ног. Распростёршись на земле и тщетно забившись в чужой хватке, Эл обожгла тех, кто её держал, крошечной искрой серебряного пламени. Она надеялась, что никто не поймёт, чем на самом деле является этот смертоносный мгновенный поток.
В мгновение ока находившиеся ближе всего к ней противники оказались слишком мертвы, чтобы хоть что-нибудь понять. Они пошатнулись и рухнули, испуская клочья дыма и распространяя вокруг запах палёного мяса. Менее пострадавшие зашипели ругательства и бросились в стороны. Одинокая жертва с трудом встала на ноги и повернулась к ним лицом, задыхаясь и истекая кровью от укусов зачарованных клинков, которые железная стража могла лишь ослабить.
Эл стояла одна, вокруг чёрным дымящимся кольцом валялись поджарившиеся мертвецы. Выжившие дроу перед ней снова сбились в кучу.
Их маг что-то шипел своим товарищам, возможно — объясняя, что он может позаботиться, чтобы их стрелы преодолели любую защиту, которая найдётся у одинокой паучьей жрицы, если все вместе они отойдут и дадут залп из арбалетов. Эл не стала ждать, пока они приготовятся к стрельбе, вместо этого бросившись к ближайшему дроу и замахиваясь своим изогнутым мечом в свирепом ударе. Тёмный эльф легко парировал, с торжествующей усмешкой отводя клинок в сторону — и тогда она вывернула запястье, чтобы меч вонзился в висевший на его поясе арбалет, сломав его, прежде чем отпрыгнуть назад и побежать дальше.
Следующий дроу увидел, что она сделала, и повернулся, чтобы заслонить арбалет собственным телом. Она воспользовалась этим, чтобы описать вокруг него тесный круг. Он поворачивалсяся к ней лицом до тех пор, пок