Эмоции в семье — страница 9 из 16

Главные задачи подросткового возраста

Жизнь или борьба с уроками

Огромная проблема нынешнего времени – будет ли в подростковый период нормальная человеческая жизнь в семье или будут постоянная борьба, позиционная война, активная война, молчаливая война, ощущение общей несостоятельности?

Кто учится в школе?

Я уже писала, что сейчас родители чуть ли не до института, говоря о своем школьнике, произносят «мы» – «у нас проблемы по физике», «у нас трудности с геометрией», «у нас не прошла лабораторная по биологии». Это «мы» для психолога является маркером симбиоза. И часто невозможно сказать, что в школе учится только ребенок, хотя формально именно он является учеником.

Я расскажу свою любимую байку. Одна из моих дочерей, которая сейчас уже студентка, какое-то время назад поступила в первый класс в непростую школу к невероятно продвинутой учительнице. Школа действительно была хорошая, но на первом собрании мы услышали следующее. «Дорогие родители, вы поступили в первый класс. Это не дети поступили в первый класс, поступили учиться вы, – сказала нам заслуженная и вдумчивая учительница. – Теперь вам необходимо знать, что мы будем проходить по математике, как у нас будет построено преподавание по русскому, как у нас будут устроены все остальные предметы». На каждом последующем собрании, если, не дай бог, дети что-то не сделали, спрашивали с нас, родителей.

Эта история про то, что раньше было шуткой, анекдотом: «Папа у Васи силен в математике, учится папа за Васю весь год». Но сейчас это стало былью. Это не про то, как все ужасно в мире, что невозможно ничего исправить. А про то, что надо понять исходные обстоятельства, что к чему, что можно сделать, а чего сделать нельзя. А главное, как сделать так, чтобы наши отношения с детьми не пострадали, а дети не упали в полный протест и полную необучаемость.

Как получилось, что в школе учатся родители и плохие последствия имеют наши отношения с подростками?

Для того чтобы понять, кто учится в школе, достаточно ответить на эти вопросы:

• кого результаты и оценки волнуют больше – вас или ребенка?

• кто отвечает за последствия уроков?

То есть, если ребенок не сделал уроки, кто отвечает за результат? Кого ругают за двойки? На кого наезжают из школы? Кому от этого неприятно? Кому важно оценку исправить?

Если ответы на эти вопросы – «родители», то ситуация запущенная. Она ремонтопригодная, но, чтобы ее исправить, придется приложить много усилий. Если ответ «родители» только на первый вопрос, ситуация более ремонтопригодная, ее быстрее можно поправить.

Очень важные вопросы: кто думает обо всем, связанном со школой, уроками, оценками, успеваемостью, прогнозами, отношениями? чья это головная боль? кому сложно заснуть или переключиться на что-то другое – вам или ребенку?

Если ответ на все вопросы – «родители», а не «ребенок», соответственно, в школе учатся родители. И нужно разобраться, что же у вас происходит в семье, в отношениях с жизнью, что учеба ребенка полностью завязана на вас.

Автономия и идентичность

Почему так важна самостоятельность, в частности самостоятельность в уроках? Дело в том, что по результатам подросткового возраста ребенок должен стать самостоятельным, психологически автономным. Эмоционально он не будет совсем автономным, скорее независимым, но к автономии способным.

Вторая глобальная задача подросткового возраста, как говорят психологи, – это то, что появляется только в пубертате, а именно формирование идентичности, творческого независимого я, личности. В подростковом возрасте пробуждается самосознание, человек чувствует себя уникальным, отличным от других, формирует свою систему ценностей. Нужно понимать, что это не глухая теория, а реальная задача, это то, куда толкает подростка пружина развития. Ему необходимо быть автономным.

Обе задачи – автономию, творческую и независимую идентичность – очень трудно сформировать, если основная занятость ребенка – уроки и они лежат на плечах родителей. Подумайте, сколько времени в день тратит ваш ребенок на уроки и все связанное с ними? На сколько часов в день он ходит в школу? Получится большая цифра, это действительно его основная работа. В некоторых лицеях девять уроков в день – это обычное дело, плюс в зависимости от способностей дети тратят на выполнение домашних заданий по несколько часов в день.

Временный возврат к эгоцентризму у подростков

Временный возврат к эгоцентризму подростка – это тоже одна из возрастных особенностей пубертата. И это норма.

До семи лет ребенок абсолютно эгоцентричен, он – центр мира, он гораздо хуже видит то, что вокруг, чем собственные интересы, потому что у него все вертится вокруг него самого. И у подростков есть физиологически запрограммированный возврат к эгоцентризму, но немножко другого рода.

В подростковом возрасте у многих период острого гормонального созревания. Детей возраста 13–14 лет часто заботят другие вещи, не связанные с учебой, особенно при позднем пубертате. У них – сосредоточенность на своем Я, на своих переживаниях, они чаще всего говорят о важном не с родителями, да и думают не про них и не про учебу, и это норма. Это одна из сложностей пубертата, которую нужно пережить, не сломавшись.

Обычно подросток либо ориентирован на реальных друзей, либо он общается с воображаемой аудиторией, строя свой образ для какой-то придуманной компании, слушателей. И это для него гораздо более значимо, чем учеба. Он строит свой персональный миф, формирует его внутри, пытается создать представление о себе и показывает его другим.

По идее, если пубертат закончится нормально, то после прохождения пика созревания мотивация к обучению вернется, это происходит обычно в 16, 17, 18 лет, ближе к концу школы. Это, конечно, примерно, потому что у кого-то это происходит раньше, а у кого-то и не было такого явного выпадения в острое созревание. Но то, что подростки обычно не учатся, нужно обязательно помнить.

Я люблю обращаться к детским воспоминаниям, хотя не для всех это безопасная территория, не у всех детство и отрочество были сказочными. Но если вы вспомните вашу юность в период с 13 до 16 лет, что самое яркое в ваших воспоминаниях? Это наверняка дружба, влюбленность, общение с друзьями, возможно, скука, одиночество, отсутствие собеседников, тоска по любви. Если это воспоминание про какое-то взаимодействие с учителями, но точно не про уроки, а скорее про прогулки, поездки. Еще многие вспоминают прочитанные книги, в то время все в основном много читали.

То, что в нашей долгосрочной памяти не сохранилось практически ничего про уроки, неслучайно. Из 100 человек найдутся, может быть, один-два, кто думал про уроки и про оценки, и их называли ботаниками. Потом, возможно, у них были отлично сданные экзамены, золотая медаль, поступление в престижный вуз, два-три высших образования, но это скорее исключение, только подтверждающее правило, что подросткам не до уроков.

Идеальная картинка с уроками по возрастам

Я по первому образованию возрастной психолог, хорошо знаю нормативы и обрисую идеальную картинку с уроками по возрастам: что можно ожидать от ребенка, исходя из возможностей возраста и понимая, что реально подростку не до уроков.

В возрасте 7–9 лет – это первый-третий классы – идеально, если ребенок сам вспоминает про уроки, в первом классе хотя бы частично записывает задания, помощь ему строго дозирована. В 10–12 лет картина меняется, самостоятельность растет вместе с ребенком. Он вспоминает про уроки сам, задания записывает полностью, почти не нуждается в помощи, и только в тех заданиях, которые даны на опережение, может понадобиться дополнительная поддержка. В 12–14 лет должна быть полная автономия с уроками. При необходимости возможна помощь репетиторов.

Идеальная картинка – если к пубертату, к моменту активного гормонального созревания, ребенок пришел к самостоятельности. В наше время и обучение, и отношения, и семейная жизнь так устроены, что многое само собой не происходит. Только примерно в 15 % случаев у детей, которые организованны от рождения и любят учиться сами, к 13–14 годам возникает полная автономия с уроками при наличии того, что родители этому не мешают. В основном же у всех подростков проблемы с самостоятельностью.

Твои уроки – твое дело

Как же сделать так, чтобы эта идеальная картинка стала хотя бы чуть-чуть ближе к реальной ситуации? Я приведу, возможно, спорную фразу, но ни на каком другом принципе учебную самостоятельность не построить. Сказать это подростку надо не отстраненно, не злобно, не как в наказание, а с огромной любовью и сочувствием.

Основной принцип такой: твои уроки – это твое и только твое дело. Это твоя жизнь. Это твоя ответственность. Это твоя трудность.

Кому-то трудно в это поверить, но это главный принцип, который может поменять ситуацию. Но если у вас внутренняя позиция не такая, то с большой вероятностью со временем ваше взаимодействие с ребенком будет усложняться. Во-первых, вам придется напоминать про разные школьные обязанности, а ребенок будет забывать, и чем больше вы напоминаете, тем больше он будет забывать. Вы будете контролировать, он будет противиться контролю. Вы будете переживать, а он будет переживать меньше.

Если вовремя эту ответственность не передать, сохранить хорошие отношения с подростком, с моей точки зрения, практически нельзя.

И важно: мы не говорим про детей с особенностями, про них другая история. Хотя принцип тот же, но им нужно больше внешней помощи.

Итак, принцип такой: «Это дело твое, да, ты за него отвечаешь, ты начальник своего обучения. Я водитель, я менеджер по связям с общественностью, иногда я твой помощник, но только когда ты меня попросишь. Иногда я приготовлю тебе что-то вкусное, потому что тебе тяжело, но я не “за рулем”. “Рулишь” ты».

Это очень трудно реализовать, так же трудно, как отпустить малыша, который начинает самостоятельно ходить, потому что кажется, что он упадет и ударится. Это так же трудно, как осознать, что ваше грудное молоко больше не нужно. Это так же трудно, как отпустить ребенка, обучая его езде на велосипеде. Но если в какой-то момент это не сделать, то начнется другой процесс – не история развития, а история торможения развития.

В большинстве случаев мы, нынешнее поколение родителей, учились сами. Но иногда человек вроде учился сам и как-то справлялся, но всю жизнь думает, что вообще-то от взрослых хотелось бы побольше внимания к учебе и побольше помощи. А нашим родителям было вообще неинтересно, что происходило у нас в школе, и даже на какое-то вручение грамот или призов они не приходили, это было обидно. Но так было практически у всех. Сейчас в основном все иначе.

И если вы станете реализовывать этот основной принцип «Твои уроки – это твоя ответственность, твоя трудность», вы можете столкнуться с очень тяжелой ситуацией, потому что вы будете переводить ребенка на бо́льшую самостоятельность, а система и окружение могут сильно сопротивляться. Потому что вы раньше учились сами и все учились сами.

Я как-то разговаривала с шестиклассницей, она не отличница, но учится сама. Я спрашиваю: «Скажи, как учатся другие дети в классе?» Она говорит: «Все учатся с родителями. И у всех есть еще и репетиторы». Но это же ненормально! Получается, на ненормальном фоне – одна нормальная самостоятельность этой девочки.

Первые шаги к изменениям

Попробуйте определить, какая ситуация сейчас у вас. Вспоминает ли сам ребенок об уроках? Если вы ему не напомните, он вообще ничего не сделает или сделает, но хуже, абы как? Это самое начало изменений.

Если сам ребенок об уроках не вспоминает, история запущенная и нет другого способа, кроме как перестать напоминать.

Если он сделает, но абы как, то это уже продвинутый вариант. Другое дело, насколько хуже? Качество сделанных уроков, к сожалению, находится в сложной зоне, в которой притязания ваши и ребенка могут быть разными.

Если вы напоминаете об уроках ребенку, которому больше 10–11 лет, то это будет портить ваши отношения. Если вы будете зудеть, что да, уроки ты как-то сделал, но сделай лучше, а ему больше 11–12 лет, это будет портить отношения, нет других вариантов. У подростков в этом возрасте уже включается пружина самостоятельности, и, если вы контролируете уроки, эта пружина самостоятельности работает против вас.

Иногда «рогаткой, запускающей снаряд не туда», является то, как устроен день ребенка. Какое время в течение дня у ребенка есть на домашние задания? Не перегружено ли его расписание? Я часто слышу, что с уроками не справляются дети, которые учатся в начальной школе – третий, четвертый классы, потому что на разных дополнительных кружках и секциях они заняты так, что приходят домой в семь и позже и заниматься уроками уже не в состоянии.

Если расписание перегружено и ребенок не разово, а систематически оказывается дома поздно, еще и с несделанными уроками, то точно будут трудности. Потому что человек не машина, ребенок не взрослый, и если он весь день занят, то, чтобы не стать невротиком, он имеет полное право, извиняюсь за сленг, вечером «тупить». Если он оказывается дома после пяти вечера и до этого не было прогулок и не было тех занятий, которые ребенок очень хочет и любит – именно он сам хочет, сам любит, может быть, это даже математика и он ее любит, – то будут трудности.

Еще один момент – нет ли у вас синдрома отличника, не были ли вы отличником, не склонны ли вы к тому, чтобы все было сделано очень хорошо, очень быстро и качественно? Допустим, у вас синдром отличника, а ребенок относится к другому типу. А, как правило, по синдрому маятника, если мама или папа отличник, то ребенок может быть полностью расслаблен в присутствии отличника, ведь тот за все отвечает. Родитель от этого злится, чувствует себя несчастным, используемым, но все равно отвечает за все. Тут точно тоже будут трудности.

Простые правила безопасного взаимодействия с подростками

Если ребенок старше 10 лет, можно включаться в уроки только по его просьбе. Если он попросил: «Мама, папа, вот тут я не понимаю, тут мне надо помочь разобраться», то вы включаетесь. Но не наоборот. Не вы за ним ходите: «Ванечка, сделай». Или: «Машенька, ну давай повторим стихотворение и правила по русскому языку».

Если инициатива ваша, то и ответственность тоже ваша.

Помните, что ребенок специально вас не использует, он никакой не злой гений, с ним все в порядке! Просто дети привыкают к тому, что есть, им не с чем сравнивать. У них не было детства «с ключом на шее», и они не понимают, как много вы для них делаете – для них это как воздух, они выросли в этой заботе. Наше поколение родителей отличается тем, что мы предваряем все желания и все потребности детей. Мы были очень настроены на ранний контакт, нам очень важно сохранить близость и дальше.

Если это домашнее обучение, нужно договариваться о времени, способах помощи и о вашей роли более подробно. Это так же, как с обычным обучением, просто немножко больше сеттинга, то есть организации, лежит на родителях. Вы отстраиваете процессы, вы разбираетесь, где у него тетради, где у него учебники, когда приходят педагоги, когда куда-то ходите вы. Вы все это ребенку предоставляете, но дальше делаете так, чтобы все остальное было возможно сделать ему самому. И включение ваше только тогда, когда он вас позвал.

Если вы переходите на новые рельсы с большей самостоятельностью, вам по возможности лучше бы договориться с учителями и предупредить их, что вы уходите в самостоятельное плавание, что вы перестаете следить за каждым примером и за каждым домашним заданием. Что вы отслеживаете его учебу, вы очень внимательны, но не побуждаете ребенка к исполнению.

Вернуть самостоятельность – это очень сложное дело, оно требует времени, и не нужно ждать волшебных успехов. При передаче инициативы и ответственности ребенку скорее будет так, что он съедет в оценках. Очень важно пережить пик падения успеваемости и не начать спасать, не начать его тормошить, напоминать: «Завтра же математика, ты ее не сделал. Ты уже уходишь, а твой русский валяется, положи его в портфель».

Вообще, это должна быть очень любовная позиция, очень бережная и мягкая. Потому что мы думаем не о ближайшем будущем, мы думаем о том, что чуть дальше впереди.

Ребенку нужно совершить эти ошибки самому – забыть тетрадь; забыть физкультурную форму, и мама не привезет ее к третьему уроку; пробомбить задание по английскому и забыть его выполнить. Это дозированная неудача.

Есть ясные для всех родителей аналогии: когда на детских площадках дети начинают лазать по спортивным комплексам, они обычно сначала лазают очень рискованно, они не знают, как можно и как нельзя. Это сильно зависит от темперамента, но в основном все лазают экстремально. Так вот, если ребенка держать в неестественной позе, он будет падать. Если вы не окажетесь рядом, он не будет понимать, что возможно, а что нет, как работает сила тяжести и будет риск падения. А если вы ребенка страхуете, не даете упасть болезненно, но при этом не держите его на этой площадке в неестественном положении, он будет понимать, что он может, а что не может.

Здесь что-то такое же. Пережить пик падения успеваемости, набить свои шишки, получить свой опыт и не получить комментарии по поводу этого опыта – это все нужно пройти. Нужно перестать спасать и дождаться просьбы: «Мама, папа, мне трудно, помогите мне, пожалуйста. Мне нужен репетитор, мне необходима помощь, чтобы решить задачу по алгебре или написать сочинение по литературе».

Очень часто, когда люди приходят ко мне на консультацию с такими ситуациями, это напоминает то, как двое взрослых, умных, состоявшихся людей толкают машину с неработающим двигателем. Толкают ее, а она не едет, причем толкают в горку, и, чуть они расслабятся, она съезжает. При этом это хорошая работающая машина с быстрым двигателем, с отличной системой навигации, у нее все есть, она просто должна включиться и поехать.

Еще есть моя любимейшая поговорка, и она тоже про это: «Можно привести лошадь к воде, но нельзя заставить ее пить».

Мы можем отдать ребенка в прекрасную школу, мы можем ему выбирать самые лучшие книги, мы можем ездить с ним по разным городам и странам, ходить по музеям, мы можем подбирать ему волшебных педагогов, но самое важное – передать вовремя ответственность.

Если у ребенка нет особых образовательных потребностей, если в семье нет полной ерунды в отношениях между взрослыми и нет очень сильного противодействия школы, скорее всего, все получится, просто не сразу.

Как раньше было устроено взросление

Во многих цивилизациях, во многих обществах и культурах были так называемые обряды инициации – это обряды перехода от детства к взрослости, определенная последовательность действий, часто символических, это зависит от развития общества. Эти обряды очень разные в каждой культуре, обычно у большинства народов это было в 15, 16, 17 лет.

В нашем обществе нет обрядов инициации, у нас смазан переход от детства к взрослости. У нас появился длинный подростковый период, когда ребенок ни то ни се, когда он ни взрослый, ни ребенок, он внешне почти взрослый, а внутренне еще может быть маленьким. У него желания и потребности взрослого, а обязанности ребенка.

Помните замечательный образ у Льюиса в «Хрониках Нарнии» – пруд между мирами? Очень часто люди, которые застряли в подростковом возрасте, как будто находятся в этом пруду между мирами, они ни там, ни тут. Они не дети, потому что они выросли, нельзя остановить взросление, и они не взрослые. Для меня маркер «застрявшести» – когда это «лоб» выше родителей или это девица со сформировавшейся фигурой и они абсолютно не делают уроки и ничего не делают по дому. У них пять пар кроссовок, у них красивый «Инстаграм», и у них полное отсутствие включенности в школьные и домашние дела.

Действительно, обряда инициации у нас нет, но мы можем создать нечто похожее в своих семьях, потому что семья – это пространство свободного творчества. Это все непросто, но возможно. Понимать, что ребенок уже вырос, сложно, но это все в нашей родительской голове, не в детской. Да, иногда очень трудно отпустить, особенно если система противодействует, и все другие родители продолжают держать подростка за ручку.

Если нет давления, нет и бунта

Да, подростковый возраст – это время ограниченных прав и возможностей. Да, у них нет денег, они не могут ничего выбирать, они бунтуют, когда чувствуют давление. Если есть давление с уроками, подросток будет бунтовать против уроков.

В подростковом возрасте детям по их физиологии, по их процессам созревания нормально и правильно бунтовать против предписанных моделей поведения.

Если вы предписываете делать уроки, они будут протестовать. Если ребенок это делает сам, он может переключиться.

Есть еще один образ, для меня очень верный, – это образ занозы. Насколько же проще вытащить занозу самому, даже кажется, что менее больно, чем когда ее вытаскивает кто-то другой. Знакомо вам это? Ребенок исследует разные роли, он экспериментирует с ними, но «доставать занозу» он должен научиться сам и «ехать» должен научиться сам, и не только «ехать». Эта «машина с неработающим двигателем» должна не только поехать, водитель должен научиться соблюдать правила движения.

Как передать подростку ответственность

Что мешает передаче ответственности

Первая помеха – разный уровень притязаний у ребенка и у родителей. Например, если мама считает, что четверка – это не оценка, хорошая оценка только пять, а ребенку и тройки достаточно, ему нормально, двоек нет и хорошо.

Эта вилка уровня притязаний – всегда проблема в семье. Когда у родителей – разный уровень ожиданий, крайне важно, чтобы эта разница не детонировала, чтобы супруги не ссорились и не выбивали из ребенка успехи согласно собственному представлению.

Везде, где есть этот градиент – разный уровень притязаний, будут трудности при передаче ответственности.

Кажется, что так хорошо, как с мамой, он не сделает задание по русскому; так хорошо, как с папой, он не сделает задачи по математике; если вы «отпустите» немецкий или английский, то у него будет не пять, а три или даже два. Кстати, именно иностранные языки очень трудно «отпускаются», и лучше язык «отпускать» на попечение репетиторов, но не на попечение родителей.

Еще мешает давление со стороны родителей, связанное с достижением успеха определенного типа: подросток должен в восьмом или девятом классе поступить в лицей; он должен поступить в определенный престижный вуз на бюджет; он должен сдать TOEFL и уехать учиться за границу на английском языке. Все, что он должен, этот успех определенного типа, придумал не сам ребенок, а придумали родители. Это опять же про «машину с неработающим двигателем».

Я была абсолютно поражена, встретившись с молодым человеком 19 лет, когда он пришел ко мне на консультацию не по поводу учебы. Люди его возраста в 50 % случаев оказываются у меня на приеме, если их попросили прийти родители. Так вот, этот молодой человек из семьи с очень ограниченным достатком и без каких-то дополнительных возможностей взял и поступил в американский вуз на бюджет.

Он освоил невероятно сложную многоступенчатую систему поступления, написал письмо в фонд, попросил в долг денег у дедушки, чтобы оплатить помощника-консультанта. Сложнейшая цепочка действий без какой-то помощи и родительского участия. Я говорю: «Неужели это ты сам сделал, столько шагов, столько ступеней? Как ты выбирал варианты?» Он ответил: «Я это в восьмом классе захотел, мне это было важно, и я это сделал».

А еще одна недавняя консультация у меня была с девочкой, которая вылетела из невероятно престижного вуза, куда она готовилась поступать с четырьмя репетиторами и куда все равно была зачислена не на бюджет. Это была не ее идея, она мечтала совершенно о другом, но то, чего она хотела, родители не поддерживали.

Еще расскажу пример про успех определенного типа. Я знаю мальчика, сейчас он уже взрослый человек, который в свое время абсолютно сам поступил в самую престижную московскую школу, перескочив через класс – он взял и сдал экзамены сразу не в восьмой, а в девятый класс, потому что набирали только в девятый. Я его спрашиваю: «Родители знали?» Он говорит: «Нет, не знали. Когда я им сказал, они даже не поняли, что в этом особо замечательного».

А этой зимой я познакомилась с девочкой из Украины, которая абсолютно сама в 14 лет поступила в международный колледж во Франции на бесплатное обучение. В 12 лет она приняла решение готовиться и все необходимые для поступления предметы сама проштудировала.

Нам, заставляющим детей делать каждый шаг в обучении под контролем, кажется, что такое нереально. Это абсолютно реально, когда человек хочет сам. Вспомните, какие невероятные усилия применяет ваш ребенок в том, что ему интересно. Все, что он хочет сам, он делает сам.

И еще одна помеха, которая мешает отпускать детей, – родительская тревога, страх обвала, боязнь оказаться плохой мамашей.

Хочу напомнить, что контроль и настойчивые напоминания родителей, в частности про уроки и домашние дела, подросток воспринимает как нелюбовь, и это действительно так. К счастью, не всегда «период бури и натиска» в подростковом возрасте проходит драматично, бывает тихо и вяло.

Надо знать, что только 10 % подростков страдают от психических нарушений и только 20 % подростков страдают от выраженных флуктуаций настроения, остальные адаптированы и не имеют значительных внутренних и внешних конфликтов.

Но в раннем пубертате при любом типе взросления эмоциональная личностная дистанция между подростком и родителями в целом увеличивается, это надо понимать, это нормально, они так взрослеют. Те, у кого подростковый возраст протекает не очень бурно, будут иметь техники пассивного сопротивления всему, и урокам тоже. Те, кто проживает этот период ярко и быстро, могут демонстрировать открытый бунт и резкое отвержение родительских ценностей.

Бунт и отвержение родительских ценностей

На пике отрицания подросток может отвергнуть всяческую связь, любую помощь, всю родительскую компетентность, просто все обесценить, потому что у него дорога взросления такого типа. Лично мне это не нравится, но это так устроено. Если при таком бурном созревании родители попытаются давить с уроками, это будут жестокие бои.

Должны возникнуть абсолютно новые формы отношений подростка с родителями, а старые формы контроля и участия могут только тормозить и портить отношения.

Иногда бывает, что лучший способ помочь ребенку – это сделать паузу. Когда ко мне на консультацию приходит семья с очень запущенным конфликтом вокруг уроков и они уже все опробовали, я говорю: «Вам нужно взять паузу и в ближайший месяц не делать ничего вокруг его уроков. Еще вам нужно попить успокоительное, всем расслабиться, переключиться на что-то другое». И это лучшее, что можно сделать. И только тогда заработают какие-то новые способы воздействия.

Помните, что «мама ничего не знает» – это мейнстрим возраста «я все узнаю сам». Как раз в возрасте 11–12 лет ребенку надо дать на практике проявлять собственную самостоятельность, в частности учебную самостоятельность и возможность делать ошибки.

Большинство детей не поймут плодов самостоятельности, не увидят новой стратегии действий, если не будут делать ошибки сами. Если не «отпустить поводок», то может возникнуть бесконечное сопротивление – тут и опоздания, и поздние просыпания, и то, что вы не можете ребенка собрать в школу, и то, что вы с ним учили, а он на следующий день забыл. Форм пассивного или активного сопротивления может быть очень много. И то, что вы возьмете паузу, не значит, что после нее все станет волшебно, прекрасно и наладится само собой. Нет, пауза – это как снять аллергию на препарат. И только потом, когда острая ситуация снята, могут начать работать какие-то другие способы воздействия на ребенка.

Это действительно важная тема, и она непростая, потому что обычно паузу не выдерживают.

Хорошо бы понимать, что работает «эффект маятника». Как правило, то, чего мы не имели в детстве в достаточном количестве – внимания, заботы и присутствия рядом родителей, – мы пытаемся компенсировать, а компенсировать это на самом деле не нужно. Если мы делаем уроки с подростком, которому больше 11–12 лет, это бои без правил, это как ранее использованная метафора – «машина с неработающим двигателем».

Стадии выполнения домашнего задания

Еще есть такая прямо мегаважная вещь: иногда люди не понимают, почему ребенок не может делать уроки сам. Чтобы в этом разобраться, рассмотрим основные, базовые стадии выполнения домашнего задания, которые выделяют психологи.

Первый блок – это планирование: я вспомнил, я понял, что мне надо, я сфокусировался и я это буду делать.

Первый блок настраивается, выстраивается и запускается в работу, как часть двигателя, с шести до восьми лет, то есть очень рано, фактически еще до школы или в начальных классах. Блок планирования – это когда ребенок вспоминает, что ему задали. Он думает: «Ага, мне нужно успеть то-то и то-то. А еще я хочу успеть погулять, а еще в восемь мама с папой смотрят фильм, и я хочу тоже с ними посмотреть».

В умении планировать проблема в том, что очень часто планирование полностью лежит на родителях. Сейчас жизнь устроена так, что дети позже начинают перемещаться самостоятельно, у них более сложное расписание, родители обычно их возят, уж шести-восьмилетнего точно возят. Родители также собирают сумки, портфели детей, не позволяют им что-то забывать. Вообще, ребенок не представляет, как можно планировать за себя. У него это флеш-функция, ее выполняют родители. Но если не будет блока планирования, не будет самостоятельных уроков.

Второй блок – это исполнение: я это запланировал и начал делать именно в то время, когда я наметил.

«Я сел за уроки примерно тогда, когда я собирался, и планирую сделать этот объем, готов не отвлекаться на гаджет, не заглядывать в чат, не возиться с братьями и сестрами, не отвлекаться на еду. Я постараюсь не зависнуть и выполнить все до конца».

Блок исполнения настраивается и может начать хорошо работать в период с 9 до 11 лет. По идее, в 9 лет у ребенка все корковые и подкорковые структуры, если говорить с точки зрения физиологии, уже созрели. Блок исполнения функционирует, когда ребенок сел и сделал все от начала до конца, а если он отвлекся, то вспомнил, что отвлекся, вернулся и доделал. Может быть, он доделал с утра. Если вы включаетесь и на стадии перебоя в блоке исполнения спасаете ребенка, напоминаете ему – вы берете на себя его работу, вы становитесь той же самой флеш-функцией.

Третий блок выполнения задания – это контроль: я отвечаю за то, как я сделал, все ли я сделал.

«Мне это нормально или нет? Не слишком ли сильно я схалтурил, не будет ли той оценки, которая меня не устраивает?»

Блок контроля созревает позже других, он может хорошо работать с 10 лет, но на самом деле обычно позже, с 12 лет. Тут может проявиться вилка притязаний: маме надо отлично, папе тоже надо только пять, а ребенку достаточно и тройки, сойдет. Блок контроля – это когда ребенок может понять: а вообще ему достаточно этой оценки или он хочет больше? Но если есть контроль родителей, этого не происходит.

Итак: планирование – исполнение – контроль за любым действием.

При выполнении уроков страдать или отсутствовать может любой блок или все блоки сразу. Если проблема на всех трех стадиях, вы только еще в начале пути, и изменение ситуации может занять достаточно много времени. Но эта ситуация поправимая.

Иногда в моей практике были случаи, когда люди раскладывали учебную ситуацию ребенка на планирование, исполнение и контроль и понимали, где «западает» и что надо сформировать, и уже становилось значительно легче и лучше.

Если вы все контролируете, а ребенку больше 11–12 лет или даже 14, у вас будут очень трудные отношения. Сейчас сложно найти взрослого человека, у которого родители стояли над душой и все проверяли. Стало все иначе, но это гарантированно испорченные отношения, если ребенок вас не просит контролировать, не просит планировать, не просит прослеживать, как он все это исполняет.

Если ребенок просит, тогда, конечно, нужно помогать. Если же он сам не делает или делает плохо, то надо ему сказать, что он – единственный «автор» всего, что с ним происходит. И еще добавить: «Я тебя очень люблю, я могу тебе помогать. Я постараюсь найти средства на репетиторов, я постараюсь тебя отвезти туда, куда тебе важно, я спасу тебя, если что, но я не всегда смогу быть тем, кто сделает это за тебя».

На чем «валится» огромное количество родителей

Что делать, если у ребенка нет мотивации, есть пропуски в базе? То есть включаются эти и другие типичные страхи родителей, которые мешают ребенка отпустить в самостоятельность. Мы можем производить эти изменения только под соусом «я всегда рядом» и «я тебя очень люблю, и мне совершенно не все равно, что с тобой происходит».

Если у ребенка пропуски в базе или у него особые образовательные потребности, то нужен репетитор, или тьютор. Эту роль не могут выполнять родители, потому что они очень неравнодушны к успехам ребенка, и у него к ним максимальное сопротивление. Иногда невозможно наладить самостоятельность без трамплина с помощью внешних педагогов, которые лояльны к ребенку и которые не воспринимаются как продолжение школы.

Иногда занятия с репетиторами – это не три, не четыре месяца, а один-два года, потому что бывает, что невозможно перейти к самостоятельности в пятом, седьмом особенно или в восьмом классе, потому что до этого момента ребенка тащили родители, и там глобальные пропуски в базе, такие, что он не понимает, что происходит. У него не может быть ни планирования, ни исполнения, ни контроля, потому что, в принципе, он вообще не в теме.

Тут, мне кажется, можно и нужно этот трамплин предоставить, но важно дождаться его собственного желания, не опережать, не нанимать сразу лучших репетиторов, а дождаться его просьбы, поскольку ребенок не понимает, сколько на это тратится денег, какие это усилия, как это организуется.

Мне кажется, если вы думаете про репетиторов, то имеет смысл сделать это таким образом, чтобы не репетитор ходил к вам домой, а чтобы ребенок ходил к репетитору. Это могут быть занятия в мини-группах, если там дети, похожие по возрасту и по уровню пропусков.

Но мотивацию подростков нельзя поднять собственными усилиями. Нужно очень хорошо понимать, что невозможно сказать ребенку: «А ну учись лучше! Чего ты тут развалился? Давай быстро включайся, скоро поступать в вуз». От родителей он это не услышит, у него «вырастут бананы» в ушах. Но если это сказал двоюродный брат, который закончил университет, или это сказал кто-то, кто считается «крутым» в окружении, или это сказал репетитор, который симпатичен ребенку и который не говорит с голоса мамы, то это совершенно другой прогноз.

Метод внешнего авторитета – это очень хороший метод при попытке сменить мотивацию ребенка.

Сложнейшая вещь, на которой я бы хотела заострить внимание, – то, на чем сыплются родители, которые пытаются менять ситуацию с обучением, пытаются передать ребенку самостоятельность. Обычно сыплются на трех вещах. Первое – это тревога, она часто побеждает попытки предоставления самостоятельности. Второе – это то, что учителя и система давят, не дают перевести ребенка на другой уровень самостоятельности, потому что школе удобнее, чтобы именно родители отвечали за то, что происходит с ребенком в учебном процессе. Это абсолютно объясняемо, понятно и постигаемо. Кстати, я совершенно не демонизирую ни школу, ни учителей. Они, на мой взгляд, героические люди. Но идет гигантский прессинг на школу, и действительно удобно, когда учителям не надо контролировать все самим и опираться на собственный контроль ребенка. Проще переложить это на родителей.

Есть еще одна вещь, третья, и на ней «валится» огромное количество родителей, и не все понимают, насколько это сильно. А это про то, что при «отпускании поводка» будет пике, сильное падение успеваемости. Спад успеваемости будет длиться от полутора до трех месяцев, это только период адаптации. Ребенок, которому передали самостоятельность, первый месяц будет вообще без ориентиров. Он будет считать, что у него есть «волшебная палочка», классно, давление ослабло, свобода – и совсем не будет понимать, что ждет его дальше. На то, чтобы понять, уйдет месяц-полтора.

Как пережить падение успеваемости

Часто в тот момент, когда успеваемость падает, появляются «тройки», «двойки», учителя начинают давить и родители пугаются, подхватывают, у них – ощущение поражения, и они возвращаются к системе контроля. А это пике успеваемости просто нужно пережить и научиться «отпустить» результат и воспринимать падение учебных результатов не как провал, а как нормальный обучающий процесс у ребенка. Это действительно очень сложно, но это важно и это возможно.

Иногда очень мешает страх, что ребенок всегда теперь будет так учиться и никогда не сможет получать лучшие оценки. Но я уверяю, что после этого падения успеваемости наступит улучшение, хотя, возможно, не сразу.

Как увеличить учебную автономность подростка

Начинать формирование автономности и самостоятельности надо в начальной школе, а не в средней, потому что это будет естественно ложиться на те функции вызревания, которые развиваются независимо от нас. В начальной школе ребенок еще под контролем, он не улетит так сильно, когда вы снимете контроль.

А что делать, когда ребенок уже старше? Если сейчас ему 15, 16 лет? Хорошо бы успеть до ЕГЭ, хорошо бы успеть до выпускных классов, хорошо бы успеть до того момента, пока ребенок еще не вступил в самые ответственные периоды жизни.

Будут разные родительские страхи, будет боязнь неудач, что ребенок навсегда останется двоечником. Но самое страшное, если до последнего класса именно вы будете заставлять ребенка учиться и контролировать его во всем. Конечно же, вся глобальная ответственность за ребенка по-прежнему ваша. Но то, что ребенок плохо учится, не значит, что вы плохие родители.

Иногда учителя давят так, что вынести это абсолютно невозможно. Мне часто рассказывают, что в школе даже в седьмом-восьмом классах от родителей требуют контроль над уроками, это трудно представить, но это так. Но ведь это ваш ребенок, это вам с ним жить, вам, а не учителям! И обычно особенно настаивают на контроле учителя начальной школы, которые не будут учить ребенка дальше и не будут с ним проходить пубертат в условиях отсутствия школьной самостоятельности.

Часто родители говорят: «Мы уже пробовали, ничего не получалось, успеваемость падала, мы возвращались к контролю, одни тройки и двойки, ну невозможно же». У меня всегда первые вопросы: «Сколько вы ждали? Ждали ли вы три месяца? Ждали ли вы четыре месяца? Ждали ли вы полгода?» Иногда, для того чтобы преодолеть падение успеваемости, нужно ждать фактически весь учебный год, и только тогда ребенок опоминается и ему эти тройки становятся неудобны.

Очень важно не убить у подростка мотивацию к старшим классам, не замучить его учением и не превратить его в человека, который отбрыкивается от любых знаний.

Повторяю, что сначала нужно сформировать блок планирования: подросток должен напороться на то, что он не может спланировать время, приходится доделывать уроки до десяти ночи или вынужден вставать раньше. Потом он начнет видеть, что ему неудобно делать не все задания, или он на блоке исполнения придумает свои авторские правила, что он делает, что не делает. Но результаты будут понятны не меньше чем через три месяца.

В эти три месяца, пока будет пике вниз, надо не забывать фиксировать маленькие шаги в сторону успеха в развитии учебной самостоятельности. Например, везде тройки, а по истории – пятерка, и это его пятерка, ему интересно. Вы увидите, что однажды он сам вспомнит, что уроки не сделаны, расстроится – значит, блок планирования начинает включаться.

Конкретика выстраивания учебной самостоятельности

Дети очень разные, есть те, кто особенные, есть те, кто медленные, есть те, кто протестные, есть те, у кого очень острый период созревания. Переход на новый план, на новую планку самостоятельности – это индивидуальный подход и индивидуальное планирование. Если не учесть особенностей ребенка, ничего не получится.

Если не видеть хотя бы очень маленькие шаги в сторону успеха и развития самостоятельности, будет очень непросто. И подростку будет сложно это пережить, потому что вы будете только недовольны, даже если будете молчать, и вам будет сложно.

Самостоятельность – это хрупкий цветочек, его нужно беречь. Он не вырастет моментально, не будет, как по мановению волшебной палочки Василисы Премудрой, дворца на следующее утро. И очень важно не отказывать, если подросток просит человеческим тоном.

Хорошо бы успеть с этими вопросами до 14 лет, и если сейчас 15 или 16, а вы все еще контролируете его и ваши отношения плохие, от подростка – сплошной протест, то нужны перезагрузка и пауза. Она может начаться с откровенного разговора: «Ты знаешь, мы с тобой запутались. Ситуация с уроками сейчас очень сложная. Я не знаю, как из нее выйти. Да, я все делала с тобой вместе, когда ты был маленький, а потом я не смогла тебя вовремя отпустить. Давай подумаем, как мы вместе можем выйти из этой истории. Может быть, нужно пойти к консультанту, может быть, мы должны взять репетитора? Может быть, нам взять паузу, чтобы подумать? Как ты думаешь, как нам быть?»

Стоит попробовать вывести ребенка из подчиненной и протестующей позиции в позицию партнерскую, союзническую.

У меня ощущение, что отойти от уроков можно только через развитие обязанностей по дому и общей, целостной ответственности в жизни.

Воля и домашние обязанности

Как помочь подростку научиться больше участвовать в делах по дому, зачем это нужно? Вообще, реально ли это?

Самостоятельное выполнение уроков, участие в делах по дому связано с тем, какая у ребенка воля. У меня стойкое ощущение, что из-за большого количества опеки волевые способности у наших детей развиваются несколько иначе, чем они развивались у нас. У них сейчас очень подстрахована жизнь, мы очень много о них заботимся, очень много для них делаем. Дети позже самостоятельно перемещаются по городу, значит, они гораздо позже сами составляют свое расписание. Сейчас гораздо более автоматизированный быт.

В итоге мы детей подстраховываем – и у них не развивается воля.

Волю мы понимаем как способность приложить усилие, как способность попробовать завершить любой процесс, даже если он не очень интересен или даже скучен, а результат промежуточный. «Если хочешь воспитать силу воли, попробуй съесть только одну семечку».

Есть ли у вас внутренний домашний маркер, как эту силу воли проверить? Мы говорим не о тех вещах, которые ребенок очень любит делать, в которые он вовлечен, когда он что-то очень хочет сам, а когда нужно преодолеть некоторое сопротивление, некоторую трудность, возможно, рутину. Сложности возникают там, где понять ребенка нам проблематично, потому что мы росли иначе и у нас была другая ситуация взросления.

У современного ребенка запрограммированная сложность в развитии воли и преодолении ситуаций, в которых нужно прилагать усилия. Это уже примета времени.

Как выйти из этой ситуации? Как не попасть в ловушку, когда вы на своем волевом «моторе» постоянно тянете ребенка через уроки, пинаете по хозяйству, пытаетесь его побудить ходить на какие-то дополнительные занятия?

Мой опыт показывает, что если к 12 годам или к 13, если поздний пубертат, у ребенка не развита воля так, что он может взять и что-то преодолеть, взять и что-то сделать, даже если он не сильно доволен тем, что это, – будут обязательно проблемы в отношениях. Поэтому сосредоточиться на том, чтобы помочь развить ребенку волю – это подстраховаться и избавить отношения с подростком от неприятных и сложных ситуаций, от того, что родителям придется проявлять насилие и постоянно ребенка дергать.

Хотели бы вы служить постоянным «напоминателем», постоянным «пинателем», «двигателем», «толкателем» этой «неработающей машины» или эта роль вас напрягает? Подходит ли для вас ситуация, когда ребенок не делает что-то сам, и приходится бесконечно ему повторять?

Когда ребенок не хочет преодолевать затруднения сам, а мы понимаем, что нужно, мы постоянно вынуждены пинковать его раз за разом, и наши отношения портятся. Он не понимает, почему нам это так важно. Более того, если есть какие-то области жизни – уроки, быт, спорт, увлечения, где мы ребенка постоянно побуждаем, мы за него как бы «едем», мы его постоянно модерируем, он не просто не будет включать свой «двигатель», но при выключенном собственном «двигателе» будет включать «тормоза» и протест будет еще больше.

Подростковый возраст – про обретение самостоятельности. Подростковый возраст – про то, чтобы заработал собственный «навигатор». Везде, где ребенок чувствует давление, он либо активно протестует, либо проявляет пассивно-агрессивное поведение.

Списки домашних обязанностей по возрастам для ориентировки

Базовый посыл: для того чтобы сохранить отношения с подростком, к 12 годам, может быть, к 13, при позднем пубертате, нужно выработать его полное самообслуживание. Ребенок должен быть полностью автономен.

Что такое «полностью автономен»?

Мы действительно очень бережем детей, они не ездят сами на общественном транспорте, они не ходят сами на кружки, они сами не готовят. Но к 12 годам ребенок должен быть настолько самостоятельным, что он может вполне развернуто составлять и реализовывать планы – это первый навык. Подросток должен понимать, где он накосячил, где он эти планы не реализовал, и уметь не подводить в договоренностях. Кроме того, ребенок к 12 годам совершенно точно должен уметь сам собираться в поездки, сам складывать портфель. Он может остаться в доме один на пару часов и дом не раздолбать.

Подросток и быт

Но как только вы отпускаете подростка, вы сталкиваетесь с тем, что в его комнате наступает его «порядок». Подростки – свинюхи, но они этого не понимают, их «порядок» – засохшие банановые корки, супы в пакете, пачки «Ролтона», яблочные огрызки, размазанные жвачки, у девочек – разные косметические вещицы, лак, разбросанное несвежее белье – это самое безобидное, что можно найти в комнате подростка.

Если вы не можете его «порядок» пережить, самостоятельность будет пробуксовывать.

Иногда очень сложно, дико сложно передать учебную ответственность, потому что есть прессинг со стороны учителей, пропуски в базе, особые образовательные потребности. Но иногда можно начать это самостоятельное движение с быта, и постепенно ответственность и самоконтроль будут расти и там. Хотя комната подростка рискует на два-три года превратиться в джунгли.

Уровень 1. Самообслуживание и бытовая самостоятельность

Первый уровень самостоятельности – уровень самообслуживания. Как понять, что он достаточный?

Вы уехали на несколько дней, за подростком кто-то присматривал, но не так внимательно, как вы. Вы вернулись – и все в порядке, не в большем беспорядке, не в меньшем порядке, чем когда вы за ним смотрите. Он добросовестно делал уроки, все на местах, дом не разнесен. Это значит, что самостоятельность есть.

Еще показатель того, что самостоятельность первого уровня есть, – ребенок знает, где что у него лежит. Вы можете не знать, где у него находятся игрушки или школьные принадлежности, но он подходит к куче на столе или в шкафу и аккуратным движением достает нужную ему вещь. Если вы это переложили, то он недоволен.

Подросток знает, где у него что лежит, но порядок может быть очень специфическим.

Что мешает передать самостоятельность подростку? Один из главных ступоров – это свинство, извините за простоту речи, младшего подросткового периода.

Потом, к среднему пубертату, в этом свинюшнике, в этом хаосе уровень порядка обычно постепенно меняется. То, что раньше было нормально, какие-то горы вещей, вдруг организуется в идеальный порядок – вы открываете шкаф, и там все очень красиво. Или вдруг возникает буквально немецкий порядок на столе, и ребенок тоже следит за этим сам. В какой момент происходит этот переход, предсказать нельзя.

Следующий маркер самостоятельности – подросток помнит про то, что нужно вернуть вещи на место, а грязное белье отнести в корзину. Если он помнит про это, в принципе, это не значит, что он это реализует и прямо всегда делает. Скажем, раз в неделю он разбирает скопившуюся кучу вещей, сортирует, достает из нее свои ношеные носки – и вы не делаете это за него.

Какой еще маркер? Нереализованная во многих семьях история – не оставлять грязную посуду на столе после обеда, если это не входит в стиль жизни семьи. Есть семьи, где это нормально – все стоит везде и никому не мешает. Если такой порядок в семье принят, то я бы расширила этот принцип – не увеличивать уровень хаоса в общих пространствах, оставлять тот, который присущ вашей семье. Бывает, где все хирургически стерильно, и любая ложка не на месте будет нарушать пространство, а бывают семьи, где нормально, если все поверхности захламлены. У нас у всех разные стили наведения порядка в доме.

Еще один важнейший признак самостоятельности – это умение устранять последствия разного рода собственной «продуктивности»: ногти накрасили – ватные шарики убрали из общего пространства; сделали проект из картона – сами убрали инструменты и остатки клея; приготовили что-то «волшебное» – вымыли кастрюли, выбросили очистки.

Все это о том, что в 12–13 лет история бытовой самостоятельности должна быть реализована. Хорошо бы все эти пункты были выполнены.

• вы уехали на несколько дней, вернулись, и все в порядке;

• ребенок знает, где что у него лежит;

• он не забывает важные дела;

• помнит про то, что надо вернуть вещи на место в шкафы, а грязное отнести в корзину;

• не оставляет посуду на столе после еды;

• устраняет последствия собственной «продуктивности».

Да, список я написала, но того, чтобы ребенок делал все это сам, добиться нелегко. Опять же все в голове, как с уроками: если родители убеждены, что ребенок вырос, что он, конечно же, будет делать все сам и ему это полезно, он, скорее всего, будет это делать сам. Но если есть какая-то тревога, когда в этом не заинтересованы обе стороны, очень непросто сделать шаг на новую ступень автономности.

Обычно ни родители, ни подросток не понимают, что это тренинг перед жизнью, гораздо более важный, чем какие-нибудь уроки. Эти умения, возможно, пригодятся ребенку гораздо больше, чем абстрактные знания по академическим предметам, они развивают бытовой интеллект, социальный интеллект.

Уровень 2. «Обратный ток заботы»

Я убеждена, что гармоничные отношения с подростком – не совсем идеальные, не совсем ровные, но приемлемые, неконфликтные – возможны не только, когда ребенок самостоятельный, но и когда у него включен «обратный ток заботы». Когда он понимает, что он в семье не только получает заботу, еду, порядок, чистую одежду, комфорт, но и тоже может что-то делать.

Из чего состоит «обратный ток заботы»?

Подросток делает без напоминаний то количество домашних обязанностей, по которым есть договор с родителями. Делает, не скандаля, не требуя бонусов. Это о детях с 12 лет. С 7–8 до 12 лет – это подготовительный период.

Еще подросток сам предлагает помощь. Он видит, что у вас трудный день, или вы болеете, или в гости приехали родственники, или у вас напряг по работе.

И важно – подросток учится видеть, где помощь нужна.

К тому же ребенок легко осуществляет те небольшие заботы, которые для вашей семьи естественны – принести плед, приготовить чай, повесить в ванной свежие полотенца.

Начинается этот «обратный ток заботы» с нормальной включенности в первый пункт – домашние обязанности, о которых заранее договорились.

Нужно ли включать «обратный ток заботы» искусственно

Я думаю, что лучше пробовать включать искусственно, чем не включать никак. Но это не экспертное мнение, а моя точка зрения, и каждой семье полезно выработать свое видение этой проблемы.

Попытки искусственного включения заботы – лагеря и походы с их возможностями самоорганизации; мастерские и ремесленные и творческие мастер-классы, помощь по огороду или забота о домашних питомцах. Мы можем более или менее искусственно – читай, специально – создать среду, в которой забота и активность, идущие от детей, нужны, важны и интересны.

Для этого нужно принять решение не растить «головастиков» – тех, кто работает только головой и нажимает только на кнопки. Хотя это так естественно в постиндустриальную эпоху.

Попробуйте сварить с ребенком мыло или варенье, смастерить кормушку для птиц или деревянный меч, и вы увидите, как долго ребенок будет это помнить. А если плод усилий может стать подарком, который оценили, то для ребенка откроется отличная возможность выражать любовь и заботу.

Подарки, сделанные своими руками, пусть и с помощью взрослого, еда и вкусное питье для родителей, минимальная, но значимая помощь по дому, каждодневная забота о домашних животных могут стать для вашего ребенка «точками входа» в мир взаимной заботы.

Можно ли с этим переборщить

Как и со всеми хорошими, по сути, вещами и идеями, существует вероятность при избыточном давлении и внимании к получению заботы со стороны ребенка привить к этой самой заботе отвращение. К чему угодно можно его сформировать: и к урокам, и к музыке, и к лыжам. Надо только сердиться, когда у ребенка не получается или получается недостаточно хорошо. Или говорить: «Я в тебя не верю», а когда ребенок старается, не оценивать его результаты.

Я специально даю «антиинструкцию», потому что то, что можно и полезно делать в плане обучения ребенка заботе о других, каждой семье, которой мысли данного текста близки, придется изобретать самостоятельно.

Когда легко и когда трудно

Легко, когда между родителями есть согласие, что это действительно полезно. Трудно, когда есть разные несогласованные мнения родителей о том, полезно ли все это, и ребенок втянут в конфликт.

Мы действительно все в семье связаны невидимыми нитями, и резкое движение одного вызывает изменения в состоянии и поведении другого. Это непросто, когда тебя тянут в разные стороны дорогие тебе люди. Я еще раз повторю базовый принцип: мнения могут быть разные, но они должны быть согласованы.

Бывает так, что мужчина считает, что подросток не должен делать какую-то часть традиционно женской домашней работы. У людей, выросших в восточных культурах, не принято что-то включать в обязанности мальчиков. Или, скажем, мама недовольна, что у ребенка слишком много самостоятельности, что это какая-то рискованная самостоятельность, слишком много свободы перемещений или каких-то экспериментов в спорте. Могут быть разные мнения, они на самом деле редко бывают одинаковыми. Вопрос в согласованности этих мнений, уважении позиции партнера.

Твоя комната – это твоя территория

Еще важный принцип начиная с 11–12 лет – делегирование бытовой самостоятельности. «Твоя комната – это твоя территория, ты отвечаешь за нее сам, никакой уборки третьими лицами». То есть ни мама, ни бабушка, ни помощница по хозяйству не наводят порядок на территории подростка. И никто не использует стратегию «попугай», то есть не напоминает, не повторяет сто раз, что «ты должен», «ты обещал», «ты обязан убраться», «мы убираться не будем», «у тебя там свинюшник».

Но как быть, если своей комнаты у подростка нет? Если своего личного пространства в квартире мало, для того чтобы передать за него ответственность, нужно построить зонирование. Это может быть одна кровать или даже не кровать, а кровать-чердак на первом ярусе. Это может быть не стол, а полстола. Я знаю семью, где в одной комнате жили четыре девочки, и они делили комнату скотчем. Сначала они разделяли зоны мелом, потом мелом им надоело, они приклеили скотч, и на каждом квадрате каждая девочка наводила свой порядок, какой хотела.

Иногда настроить зонирование – это просто сказать себе, что действительно зона нужна. И даже если места мало, даже 1,5 м² или 2 м², – это уже зона: место, где спят, полки в шкафу, полки над кроватью, место для каких-то мелочей. Это тоже достаточное пространство для того, чтобы там поддерживать свой порядок.

Часто в комнате живут люди с противоположным отношением к порядку. Те, у кого есть не комната, а зона, будут развивать не только навык поддержания порядка, но еще и понимание того, насколько люди разные.

Конечно, страх, что заведутся тараканы, многих родителей останавливает, потому что нам очень хочется, чтобы в комнате подростка был наш порядок. Но это его жизнь, его выбор, его ответственность, и последствия выбора тоже. Конечно, первое время будет художественный беспорядок, но способность к самоорганизации, к поддержанию любой структуры, где требуется внимание, не возникает моментально. Это процесс, он может быть очень длительным.

Если периодически вы вклиниваетесь и проводите генеральную уборку, это может вызывать дополнительное сопротивление. Обычно, если вы передаете ответственность за порядок, сначала идет очень сильное пике вниз, очень сильное падение уровня порядка на первое время, это так же, как с успеваемостью. Но ребенку нужно понять, как обстоят дела, когда вы в его порядке не участвуете. Без этого обходятся только те дети, которые самоорганизованны от рождения.

Но иногда ребенок какой-то особенный, он трудно фокусирует внимание, он вообще не про порядок, а про творчество. Некоторым детям нужна помощь в организации, хотя бы в первое время, с их согласия, когда они хотят разобрать свой бардак.

Принципы расхламления и принципы организации вещей в шкафу – это то, что вы можете показать, но не можете навязывать. Скажем, вертикальная упаковка в ящиках или системное расхламление в определенные интервалы времени – это те практики, которые ребенок может усвоить и потом уже применять по желанию.

Но сначала будет полная анархия, сначала будут горы, через которые нужно будет перешагивать, без этого, как правило, не получается бытовой самостоятельности. Или будет война за порядок.

Мы начали с порядка, потому что это самое простое и безобидное. Обычно от беспорядка у какого-нибудь подростка никто, кроме родителей, не страдает. Подростки страдают от этого сильно меньше.

Закон самоорганизации

В чем я действительно уверена, я это называю законом самоорганизации: если ребенок ни за что в организации своей жизни не отвечает, он и за уроки отвечать не будет, просто потому что не умеет просчитывать и контролировать последствия своих выборов и решений. Ему не на чем будет строить ответственность, потому что он в принципе не умеет самоорганизовываться.

Я уже писала про блок планирования, блок исполнения и блок контроля, которые если отсутствуют, то будет очень трудно получить учебную самостоятельность. Обычно эти же блоки отсутствуют везде, не только в уроках, а в принципе ребенок не может ни спланировать действие, ни его завершить с известным результатом без скандала, ни проконтролировать, как получилось, ни оценить последствия.

Семья, где ребенок в центре

Самые большие сложности с передачей ответственности и в бытовых обязанностях, и в уроках будут испытывать те семьи, где ребенок в центре, где семья устроена так, что все желания, надежды, чаяния, тревоги и усилия приложены к воспитанию этого ребенка. Как правило, это либо единственные дети, либо те, кто растут как единственные, последние дети, дети с какими-то трудностями здоровья.

Иногда просто по обстоятельствам рождения и по обстоятельствам жизни ребенок оказывается в центре семьи. Единственных и тех, кто растут как единственные, очень сложно не сделать «царями», и им это очень неполезно. Я не говорю, что единственного ребенка нельзя воспитать правильно – можно, но гораздо сложнее запустить «обратный ток заботы». Взрослым несложно сделать все за него, им это проще, быстрее, опять же не нужно препираться, да и кажется, что у детей есть много своих интересных занятий.

Надо ли вовлекать ребенка в домашние дела

Только вам решать, как правильно для вашей семьи: должны ли дети делать хотя бы что-то дома для других? Или пусть растут спокойно, пусть у них будет сладкое детство, а наработаться они успеют? Действительно, все у нас в голове. Тут отслеживается очень четкая позиция.

Если мы не считаем себя вправе ребенка напрягать, если мы считаем, что неудобно вовлечь его в наши дела по дому, он так и вырастет.

Сложно сохранить с подростками хорошие отношения, если мы избавляем их от всех дел. Мы в какой-то момент начинаем, даже сами того не желая, страшно на них обижаться, просто страшнейшим образом, не понимая, что происходит. Просто интуитивно наша родительская программа запускается на то, что этот «шар должен выйти на орбиту и полететь сам», а он не летит. Если в 12 лет нам еще все нормально, ребенок еще маленький, то в 14 лет это уже какой-то напряг. Если в 16–17 лет у человека нет никакой самостоятельности, это точно влияет на отношения.

Наступит ли момент, когда выросший ребенок, если мы ничего не поменяли, поворачивается и начинает заботиться о других сам, или такой момент не наступит?

У меня глубочайшее убеждение, что без шоковых ситуаций, без каких-то неприятных, как правило, стрессовых ситуаций изменения образа жизни семьи поворот в сторону заботы, самостоятельного появления «обратного тока заботы» невозможен.

Это очень устойчивая модель в голове ребенка, кто о ком заботится, и она не превращается сама собой в другую.

У многих родителей есть надежда, что вот он сейчас увидит, как я тружусь дома и будет делать это тоже; он увидит, как я о нем забочусь, и начнет заботиться обо мне, когда станет старше. Что я могу сказать? Так это не работает. Он, возможно, начнет заботиться и вести хозяйство, но скорее уже в своей семье. К вам этот «обратный ток заботы» вряд ли вернется. Потому что всю его жизнь он воспринимал совершенно нормально, что он получатель заботы, а вокруг него все хороводы водят.

Как сделать так, чтобы ребенок начал чуть лучше реагировать, чуть лучше включаться, видеть, что его помощь нужна, что можно помощь предложить?

Возможно, вам это покажется нереальным, во многих семьях нереальным и является, это шоковые ситуации, которые нельзя срежиссировать, их нельзя ни в коем случае организовывать искусственно. Но иногда именно шоковые ситуации ставят ребенка в такое состояние, что он должен включиться, и он включается.

Не справляйтесь слишком хорошо со всем, что есть в доме

Помните, что первый шаг – это не справляться слишком хорошо со всем, что есть в доме. Мне кажется, с самого начала, когда ребенок еще не вошел в пубертат, нужно разрешить себе, почувствовать себя вправе передавать обязанности за все, за что можно передать.

Все, что можно делегировать, надо делегировать.

Это очень полезно и подростку, и родителям, и отношениям. Чем младше ребенок, тем проще делегировать. История у нас отчасти профилактическая, потому что все то, что трудно подростку, ребенок-дошкольник, ребенок пяти-шести лет у вас из рук будет выхватывать, он будет хотеть помогать, он будет хотеть включать «обратный ток заботы».

Помните анекдот про бифштекс? Когда мальчик не говорил ничего, его очень долго таскали по специалистам, а потом он сказал, что бифштекс подгорел. Его спросили: «Что же ты раньше не говорил, мы так волновались, так мучились?» Он отвечает: «Раньше все было нормально». В этой шутке только доля шутки. Мне кажется, что, если «бифштекс не подгорает» и дома идеальный порядок, который вы поддерживаете, даже если вы всех пилите, даже если вы недовольны, ребенку сложно будет включиться в домашние дела.

Хорошо бы перфекционизм отключать, сбрасывать уровень собственной вовлеченности, хотя это очень сложное дело. К тому же люди с собственным перфекционизмом готовы принять уровень успеха у ребенка в любом деле только перфектно. Четверка не годится, только пять, только идеальный порядок, только сразу хорошие котлеты. Очень сложно передавать и делегировать, если сразу высокая планка. Но это как надпись на автобусе «За рулем стажер», как надпись на машине «За рулем начинающий водитель».

Готовьтесь, когда вы что-то делегируете: сначала будет блин комом, в комнате хаос, а в исполнении домашних обязанностей – косяки.

Зачем нужны домашние обязанности

Напомню, что у городского ребенка в «эпоху кнопки» воля формируется только в настоящих, реальных делах. Это могут быть дела дома, это может быть столярка, это может быть другая мастерская, это может быть волонтерство, это могут быть походы и трекинги – что-то реальное, где делают руки, а не где он кнопкой или джойстиком увеличивает предмет.

Чтобы дети не ушли в виртуальность, им нужны реальные дела, но это сложно, потому что в нашей «цивилизации кнопки» их помощь не нужна, нам от них немногое нужно.

Искусственные меры по увеличению самостоятельности не работают. Работают только настоящие. Если вы перестаете справляться очень хорошо: не успеваете в магазин за продуктами, не успеваете забрать его сапоги из починки, не успеваете купить то, что надо для него, 14-летнего, не успеваете вернуть книги в библиотеку, не успеваете разложить стиралку, не успеваете что-то еще и разрешаете себе отдохнуть, а не надрываться – появляется тот зазор, где ребенок чувствует, что его помощь реально нужна.

Это сложно настроить, потому что сложно себя отключить, но, мне кажется, это очень важно попробовать.

Главные помехи в развитии самостоятельности

Я бы назвала главной помехой формирования самостоятельности, что учебной, что бытовой, тревогу родителей. Тревога неэффективности; тревога, можем ли мы нагрузить ребенка чем-то трудным; тревога вообще: как же так, ребенок – это ребенок!

Вторая причина – перфекционизм. Третья помеха – это «я все сделаю сама быстрее, лучше, надежнее». И очень часто мама видит свое предназначение, призвание в том, чтобы обеспечить детям максимальный комфорт и беззаботность. Это большая проблема, особенно однокарьерной семьи, где женщина посвящает себя воспитанию детей. Но на самом деле для работающих мам это тоже может быть очень актуально, потому что «я работаю, я ребенка мало вижу, здесь я сделаю вид, что я нормальная мать, и я о нем позабочусь максимально».

Да, эти помехи работают у нас у всех в разной степени. Мне кажется, что постепенно можно все это отключать, тогда преград и помех будет меньше.

Как включить включенность

Как вовлечь ребенка в помощь? Как сделать так, чтобы быт был не только нашим делом?

Это может получаться естественно с теми, кто не испытывает трудностей в налаживании домашних обязанностей, потому что нет сомнения, потому что такая ситуация, что помощь реально нужна, и получается выдерживать сопротивление подростка.

Но если это мягко не работает, я предлагаю такую вещь, которая, может быть, не всем понравится, но я убеждена, что на момент освоения навыка нужна система поощрений. На период освоения навыка, только на это время. Только не называйте ее системой торговли.

Простроенная, согласованная, честная, без обмана, со специальной формой отслеживания успеха система поощрений.

Нужна и форма отслеживания успеха, и простроенная, индивидуальная по возрасту система бонусов. Более того, любую систему нужно апгрейдить, обновлять. Потому что никакая система контроля, никакая система поощрений, даже та, о которой вы договорились и которую обговорили с ребенком, не будет работать вечно, она будет работать только определенное время, и это нормально.

На мой взгляд, система поощрений – это не торговля, не обман, не манипуляция, как многие думают, это система опор. Мы начали с того, что ребенку сложно преодолевать трудности, ребенку трудно преодолевать себя, с волей еще не совсем все хорошо. То, что в бихевиоральной поведенческой терапии называется обусловливанием, работает не только в цирке. Это метод, который все ненавидят, – дрессировка за бонус – хорошо работает и в жизни. Часто ведь и мы сами себе назначаем бонусы, чтобы что-то преодолеть: «Да, я это делаю, но потом принимаю ванну с пеной», «Да, я доработаю этот объем, а потом куплю себе кофточку».

Домашние дела и личная зона подростка

Как поощрять адекватно

Для того чтобы система поощрений в принципе работала, нужно поощрять адекватно. Самая большая, распространенная ошибка поощрений – интервал. Это когда усилие – сегодня, а результат – через год; когда серия усилий – в течение месяца, а результат – в конце лета, притом что ребенку еще нет 16 лет. Должен быть адекватный интервал между усилием и наградой. Если он не соблюден, то система поощрений работать не будет либо будет работать очень косо.

История поощрений, история бихевиоральной терапии в том, что в очень небольшом интервале есть небольшой, но существенный бонус.

Очень плохо на систему поощрений влияет несоблюдение договоренностей или изменение договоренностей в процессе, когда вы договорились об одном, а потом вы по ходу дела, не спрося ребенка, изменили условия игры, – это точно будет огромная обида.

Обоюдное прописывание того, о чем вы договорились, – это мера предосторожности, важно ее соблюдать.

Иногда ребенок не то услышал, о чем вы договорились, – дети часто не все слышат хорошо в силу своих особенностей и считывают что-то другое; и мы можем неправильно понять, о чем действительно ребенок с нами договорился. Поэтому я очень рекомендую договор с тремя подписями, с фотографированием на случай уничтожения. Просто часто эти договоры рвутся в припадках гнева или происходит порча имущества от более младших детей.

Вы за или против системы поощрений?

Мне кажется, что важно решить вопрос именно для вашей семьи, нормально ли использование системы поощрений – мягкой, гибкой, дозированной – или вы в принципе против. Если вы для себя, не для ребенка, а даже для себя называете это торговлей, поощрение не будет работать.

Мне кажется, что это не торговля, не «ты мне, я тебе», а это система логических последствий. Вы договариваетесь, вы не сбиваете цену и не набиваете ее: если происходит действие А с твоей стороны, с нашей стороны происходит действие Б.

«Ты мне, я тебе» работает только во внешнем мире: ты работаешь, я тебе плачу зарплату.

В семье этот уровень тоже может быть, но несистемно: «Если ты не можешь, я сделаю за тебя и ничего страшного», «Если пришли гости, я тебе помогу, но, вообще, ты можешь сам», «Когда ты можешь делать сам – ты будешь делать сам».

Чаще всего есть вопрос – чем поощрять? Если вы не можете придумать 15 поощрений, система работать не будет. Поощрения должны быть разными. Я люблю рассказывать историю, когда мужчина говорил четырехлетнему сыну: «Давай ты научишься засыпать сам, и я тебе куплю квадроцикл». Это нереальное поощрение. Я спрашивала: «Чем вы потом его будете поощрять? Самолет купите?»

Должны быть поощрения низкобюджетные, простые, при этом ценные для ребенка и которые могут быть сделаны и реализованы прямо сейчас, в тот же вечер или на следующее утро, без дополнительных денег, без выхода в магазин. Ничего особенного не надо, вы можете взять и сделать это поощрение. Например, это красиво нарезанные на кусочки фрукты или наполненная пеной ванна.

Должны быть поощрения среднего диапазона, они не такие частые, они более высокобюджетные, нужно вложить туда побольше ресурсов, но они тоже могут быть реализованы. Например, блокнот с картинкой из любимого фильма или очень мягкий ластик.

Есть поощрения дальнего спектра действия, что-то большое: мы тебе купим айфон, мы тебе оплатим лагерь, мы тебе купим те кроссовки, которые ты хочешь, мы тебе оплатим курсы, которые ты просишь. Это крупные поощрения.

Иногда у ребенка сверхценная идея, он хочет только что-то одно: только айфон XIII, только игровую приставку, только домашнее животное, ничего другого ему не нужно. Сложная ситуация, потому что можно разделить большое поощрение на бонусы, но в целом, когда этот бонус будет приобретен, будет реализован, все договоренности могут отвалиться.

Если подросток хочет что-то статусное, относящееся к молодежной субкультуре или к области гаджетов, можно разделить это на адекватные кусочки, но они должны быть действительно реальными. И тогда можно сказать: «Наши условия такие: ты не забываешь убирать кухню», или «У тебя должны быть оценки “хорошо” по алгебре», или «Ты не забываешь чистить кошачий туалет».

Апгрейд системы поощрений

Я уверена, что никакой «насос» не будет работать, если о нем периодически не заботиться. То есть периодически, а именно примерно раз в три недели, надо апгрейдить систему поощрений.

Для того чтобы система поощрений работала, нужны доброжелательный настрой, понимание, что все будет неперфектно, и важно определенное чувство юмора.

Очень часто ребенок может попросить как бонус что-то, что связано с экспериментами во внешности – покрасить прядь, проколоть дырку в ухе, купить футболку с какой-то странной надписью. Обычно мы это не воспринимаем как возможный бонус, не думаем, что можно в эту сторону смотреть и эти желания реализовывать. А с моей точки зрения, это можно и нужно.

Учимся делегировать

Для того чтобы вообще что-то заработало, нужно уметь договариваться и иногда применить концепцию: если не сделаешь ты, не сделает никто.

Еще очень важно отсутствие замечаний про качество и темп. Уж если он включился и он своей «левой задней» свои домашние обязанности делает, про темп и качество комментариев быть не должно, потому что не может все сразу быть идеально.

Если вы думаете: «Он так занят, как же я могу его грузить еще домашней работой? У него школьные нагрузки и перегрузки, ему нужна свобода дома. Я могу отлично все делать сама», – это, с моей точки зрения, ловушка.

Если вы воспринимаете время детства как драгоценность, которую не надо замутнять какой-то работой по дому, можете даже не начинать. Возможно, в вашей ситуации это правильно, тут нужно слушать свою интуицию. Просто не нужно устраивать конфликт, если вы сомневаетесь, что вы имеете право что-то делегировать, если вы сомневаетесь, что вы имеете право включить ребенка в быт.

И знайте, что в какой-то момент это качество проб перейдет в количество. Если вы не будете подхватывать несовершенно сделанные дела, ребенок в какой-то момент выйдет на приемлемый для него уровень. Да, он пропылесосит неперфектно, но, возможно, он уже будет понимать, что здесь он халтурит, и однажды осознает, как это сделать хорошо. И захочет сделать хорошо.

Как относиться к делам по дому

Мне кажется, в целом, чтобы помощь в дела по дому включилась, лучше, чтобы участие в быте было не просто тратой времени, а очень важным вложением в другую сферу развития. Ведь на самом деле, нагружая или разрешая подростку участвовать в обязанностях по дому, по быту, в уборке, в выносе мусора, в загрузке стиральной или посудомоечной машины, в покупке продуктов, вы помогаете ему в его будущей социальной адаптации и будущей семейной жизни.

Я уверена, что включение в бытовые сферы жизни развивает дополнительно то, что не развивается в обычных стандартных школах, – понимание социальной роли. Ведь очень часто люди не устраиваются на хорошую работу, потому что хоть интеллект у них хороший и образование подходящее, но в команде они работать не умеют, они не умеют подхватывать и делить ответственность, они не умеют быть инициативными.

Как выйти из ловушки «Ребенок на полном обеспечении»

Как сделать так, чтобы ребенок не только включился, но и каким-то образом двигался дальше в своем бытовом развитии? Какой выход из этой ловушки «Ребенок на полном обеспечении»?

Первый шаг – договориться со вторым родителем, а если взрослых больше, если есть бабушки, дедушки, помощники по хозяйству, старшие братья и сестры, то с ними тоже должен быть договор. Мнения могут быть неидентичными, но они должны быть согласованными, чтобы вы по крайней мере палки друг другу в колеса не ставили и каждый в свое время мог реализовать то, что считает правильным.

Надо открыто поговорить с подростком: «Да, мы считаем, у нас все было не очень верно устроено. Мы старались все делать за тебя, но теперь нам сложнее, ты подрос, и мы поняли, что тебе это тоже важно», очень по-доброму, открыто, в нейтральное время объяснить свою мотивацию, почему вы хотите, чтобы у ребенка теперь было больше домашних обязанностей, почему вам это важно.

Дальше – разделить «пирог ответственности» на куски. Иногда у ребенка ощущение, что вы вообще ничего не делаете. Чтобы показать этот «пирог ответственности», мне кажется, можно перестать на какое-то время делать то, что вы обычно делаете. Потому что воздух не чувствуется, когда мы им дышим, и только на большой высоте мы ощущаем, что воздух какой-то другой. И не чувствуется еда, когда работает наш желудок, когда с ним все в порядке. Чтобы почувствовать то, что делают родители, нужно понять, какого размера этот «пирог ответственности».

Технология передачи домашних обязанностей

Чтобы что-то хоть чуть-чуть поменялось, очень важно видеть даже маленькие, очень крошечные изменения в лучшую сторону. Раньше ребенок вообще ничего не делал, вы поговорили и ждете, что сразу будет волшебный, перфектный результат, он возьмет и все сделает сам? Но он ничего не делает, хотя стал носки относить в корзину для белья сам; или он по-прежнему не согласен участвовать в уборке, но он стал свою чашку ставить в мойку; или он помог принести сумки из машины; или он сказал маме, что он сам хочет сходить в магазин.

Видеть даже маленькие движения в сторону большей включенности, большей самостоятельности – это тоже важно. Иногда мы ждем волшебных результатов, сразу огромных, сразу гигантских, а маленькие нас не устраивают – но это тоже голос перфекционизма.

Следующая сложность, которую я бесконечно часто слышу от родителей на семинарах, в консультировании: «Я бы с удовольствием ему что-то поручила, но он же сопротивляется. Он же говорит: “Почему это я? Почему я должен? Никто из одноклассников ничего не делает. Почему я должен?”» Еще в последние несколько лет любят про права ребенка рассказывать. Это приходит из школы, может быть, от уроков ОБЖ или как-то в воздухе летает, но дети очень любят говорить не о том, что они должны, а о том, что мы им должны. Мне кажется, надо понимать, что если у вас подросток, то любые его заявки – это абсолютно нормальная история, ожидаемое явление.

Способность справляться с сопротивлением ребенка – это очень полезное качество родителей. Вот обычная протестная волна подростка: «Почему это я должен? Я не буду. Мне все равно». Мне кажется, важно не пасовать, не расстраиваться, не огорчаться, не чувствовать, что тут какой-то крах. Важно уметь договориться. Но как?

Мне кажется, здесь нужен человеческий разговор, в котором вы поставите точку, выскажете свою позицию, отойдете на несколько шагов, возьмете паузу. И дальше смотрите – сработает или не сработает, пойдет или не пойдет.

Еще в технологии передачи домашних обязанностей подростку нужно хорошо понимать, какая помощь вам пригодится, где вы реально будете рады, если ребенок включится. У нас у всех очень разные предпочтения. Попробуйте понять, что конкретно вам в вашей семье было бы важно, чтобы ребенок делал. У нас у всех разные точки, где мы чувствуем, что очень неприятно, если не сделано, или очень приятно, когда сделано. Например, для меня это порядок на определенной поверхности в кухне или что-то связанное с сантехникой в той ванной, где моются подростки.

Обычно дети не включаются в домашние обязанности, потому что мы ставим сразу какую-то запредельную рамку. Нужно сфокусироваться и подумать, что вам важно, где бы вы почувствовали заботу о себе, чтобы ребенок реально включился, пусть и несовершенно.

Ребенку важно знать, где у мамы «кнопка» и что маму или папу особенно расстраивает, потому что, возможно, весь объем обязанностей он сразу не возьмет. Но какую-то часть, которая вам важна, он может выделить в нейтральном разговоре и взять. Потому что общее «порядок в доме» или «чтобы все было на своих местах» – это слишком огромная задача. Скажем, порядок в доме – это чтобы ботинки были всегда поставлены аккуратно, куртка не валялась, полотенце висело на крючке.

Второй вопрос: нужно подумать и понять, какие «волшебные» качества, которые есть у подростка, мешают ему реализовать домашнюю работу, почему он не может это сделать. Если детей двое, нужно определить, что этот легко может, например, пропылесосить, а этот, сколько ни сосредотачивается, все равно у него крошки остаются. Эти «волшебные» качества – медлительность, или, наоборот, перфекционизм, или пофигизм, невнимательность – должны быть учтены, они не могут не влиять.

Кто отвечает за личную зону подростка

Определение границ личной зоны подростка и того, кто за нее отвечает, – это один из первых шагов формирования самостоятельности. Я убеждена, что здорово, если с 6–8 лет – частичная ответственность, с 10–11 лет – ответственность за комнату полная. Плюс к этому обязательно с 8–9 лет, но с 10–11 просто точно – это регулярная обязанность и помощь семье, про которую у вас общая договоренность в нейтральное время.

Это не то, что вы каждый раз в ручном режиме дергаете ребенка: «Сделай», а он сопротивляется, как ему положено. Нет, это регулярные обязанности, о которых договоренность была раньше. Все это непросто, потому что отпускать страшно, потому что все вокруг водят детей за руку. Тут работает и «сундук с наследством», ведь в нашей жизни часто было много самостоятельности, слишком много, и многие не видят в этом ничего хорошего. Но желание опекать, заботиться, давать ребенку то, чего не было в нашей жизни, может сослужить довольно плохую службу.

Любовь, понятая как сверхзабота, как гиперопека, как желание постоянно быть рядом, – это вроде бы неплохо, но подросток воспринимает ее иногда как насилие, как диктат.

Как помочь ребенку развить личные навыки тайм-менеджмента

Как же помочь ребенку развить личные навыки тайм-менеджмента, как помочь ребенку разобраться с началом этих обязанностей, когда он ничего не делал сам, когда он сам не собирался в школу, когда он сам не планировал время дороги и не понимает, какие самые первые навыки планирования, с чего нужно начинать?

Я считаю, что одним из первых технологических моментов в передаче самостоятельности является появление базового навыка – навыка просыпаться самому. Просто надо переставать будить ребенка. Вы скажете: «Как же это, а если он проспит, жалко деточку! Это же забота».

У нас у всех очень разные истории, очень разные расстояния до школы, очень разные обстоятельства. У школ – разные законы, на сколько можно опаздывать. Но мне кажется, если на момент отбоя, чтобы он ложился спать вовремя, мы фактически повлиять не можем, кроме как выключив мобильный интернет и отобрав гаджеты, то просыпаться сам он может. На мой взгляд, если этого не будет, не будет всего остального в самостоятельности.

То, что вы не будите ребенка, не означает, что вы не осуществляете утренней заботы, что реально очень приятно. У кого есть силы собрать ребенка в школу, проводить его мягко, не пиная, не портя отношения, конечно, это здорово. Но просыпаться самому – это тот момент, что «в школу надо мне», без этого фактически нельзя включиться в самостоятельность. Ни в коем случае, если он проспал, нельзя писать записку, нельзя давать справку.

Да, с этого навыка нужно начинать, но, конечно, не в осенне-зимний сезон. Мне кажется, март – это оптимальное время для передачи ответственности за пробуждение ребенка. Уже светлеет рано, вставать гораздо легче, хотя еще холодно, но уже довольно длинный световой день. А страховать или не страховать ребенка, если он проспал, – это личный выбор каждой семьи.

Повторю, что вставать сам, просыпаться сам ребенок может начинать учиться лет с 9–10, там еще есть ответственность родителей подстраховать, но с 12–13 лет, если вы его будите и без вас он не встанет, это фактор риска для отношений.

Ответственность за его пробуждение с 12 лет не должна быть ваша, только если нет «волшебного» качества, что он все делает сам, но проснуться не может, не слышит ни один из 20 будильников. Такие дети тоже есть. В целом они самостоятельные и ответственные, все остальное из всех наших списков налицо, но здесь не получается.

Надо сказать, что работающие способы в помощь ребенку усвоить хотя бы первый навык просыпания в каждой семье разные. Надежный способ, который действительно работает, – это стол переговоров. Не напоминание в стиле «попугай» и в ручном режиме: «Делай, делай, делай», а когда вы анализируете то, что вас раздражает и в каких сферах жизни: порядок, участие в домашних делах, пробуждение, отбой и другой тайминг, соблюдение договоренностей, поход в магазин – где у вас напряжение? Где вы чувствуете, что вы должны делегировать обязанности? Дальше – практика семейного совета, результатом которого может быть договор с тремя-четырьмя подписями, и обязательно самонастроенность.

Для того чтобы участие подростка в домашних делах было реально, без угроз, боя и шантажа, напоминаний и слез, так как это сфера особенного напряжения, надо оценить, насколько эмоционально вы реагируете на тему выполнения или невыполнения домашних обязанностей и включенности подростка в быт.

Дело в том, что, если вы тратите очень много эмоций и теряете много сил на это взаимодействие, оно будет негативно окрашивать ваши отношения. Вспомните, какие моменты взаимодействия со своей мамой вы помните лучше всего? Или с бабушкой, если бабушки у вас были активными воспитателями. Очень часто это недовольство, критика, зудеж, крик – это сохраняется в долгосрочной памяти на всю жизнь.

Стоит ли оно того, чтобы портить отношения? Я не знаю, я не уверена. Мы, к сожалению, не успели оглянуться, как сами стали родителями, которые зудят, повторяют, настаивают, пилят, и это все неэффективно.

Что можно ждать на выходе?

Мы подростку помогли, мы снизили свою эмоциональность, мы выстроили систему поощрений, мы дали время, мы не делаем все за него. Какие качества появились у подростка, который стал достаточно самостоятельным?

• ответственность за свое расписание и за соблюдение договоренностей;

• умение приходить вовремя, не подводить;

• находиться на одном хорошем уровне в учебе;

• умение слышать другого.

Отдельный вопрос: что же делать, когда все хуже и хуже, успеваемость падает, учителя не согласны и по дому он ничего не делает? Да, такое бывает, но у меня ощущение, что это пике надо просто пережить. Дальше все поправится.

5