HP Алекса: 68/150 - 52/150 (Значительный расход).
HP Лоры: 7/250 - 30/250 (Стабилизация жизненных показателей).
АКТИВНОСТЬ ИНФЕКЦИИ ("ЛОРА"): 21% - 31% (РОСТ/ПРОБУЖДЕНИЕ ОТ АНАБИОЗА).
СИМБИОТИЧЕСКАЯ СВЯЗЬ:УСИЛЕНА ДО УРОВНЯ "ГЛУБОКАЯ ИНТЕРФАЗА". УРОВЕНЬ СИНХРОНИЗАЦИИ: +28%. РИСК ОБРАТНОЙ ПСИХИЧЕСКОЙ/ФИЗИОЛОГИЧЕСКОЙ СВЯЗИ ПРИ СРЫВЕ/ПОВРЕЖДЕНИИ: ОЧЕНЬ ВЫСОКИЙ.
ФИЗИОЛОГИЯ "ЛОРА" (ЗАРАЖЕННАЯ РУКА):НЕКРОТИЗАЦИЯ СТАБИЛИЗИРОВАНА (60%). ПОЯВЛЕНИЕ АНОМАЛЬНОЙ РЕГЕНЕРАЦИИ В ТОЧКАХ КОНТАКТА (БАГРОВЫЕ ИСКРЫ). РИСК ФУНКЦИОНАЛЬНОЙ МУТАЦИИ КОНЕЧНОСТИ: УМЕРЕННЫЙ.
МЕТКА КОРНЯ:ПОГЛОЩЕНИЕ: 38%. ДОСТУП К ПРОТОКОЛУ ПОДТВЕРЖДЕН. УРОВЕНЬ КОНТРОЛЯ НАД СИМБИОНТОМ: ПОВЫШЕН.
Лора перестала выгибаться. Ее дыхание стало глубже, ровнее, хотя все еще далеким от нормы. Смертельная бледность лица сменилась на болезненно-пепельную. Но ее зараженная рука… преобразилась. Чернота стала глубже, почти бархатной, поглощающей свет. Трещины на коже светились изнутри слабым багровым свечением, как трещины в раскаленной породе. Рука больше не выглядела просто мертвой – она выглядела *заряженной*. Спящей угрозой.
Алекс отдернул руку, как от огня. Здоровое предплечье, по которому ползли темные узоры Метки, горело. Эйфория от нектара стремительно таяла, уступая место чудовищной усталости, тошноте и возвращающейся, хотя и приглушенной, боли. Но ладонь… Он посмотрел на нее. Кровь не текла. Рана под коркой запекшейся крови и… чего-то еще, липкого и темного… *пульсировала*. Края раны сдвинулись, плоть под ними шевелилась, пытаясь срастись с неестественной, пугающей скоростью. Метка вокруг запястья стала темнее, объемнее, а ее щупальцевидные узоры протянулись почти до локтя, напоминая татуировку из жидкой тени.
Системное Уведомление:
СТАТУС АЛЕКСА
HP: 52/150 (Регенерация: +0.7/сек (от Метки/остаточный эффект Нектара)).
ВЫНОСЛИВОСТЬ: 22/100(Резкое падение. Требуется длительный отдых. Двигательная активность: ограничена).
ЭФФЕКТ НЕКТАРА:РЕЗИДУАЛЬНЫЙ. ПОСЛЕДСТВИЯ: СИЛЬНАЯ ТОШНОТА, МЫШЕЧНАЯ СЛАБОСТЬ, КОГНИТИВНЫЙ ТУМАН, НЕЙРОЛОГИЧЕСКАЯ НЕСТАБИЛЬНОСТЬ (ВРЕМЕННЫЕ, НО ИНТЕНСИВНЫЕ).
МУТАГЕННЫЙ РИСК:42% (СТАБИЛЬНО ПОД КОНТРОЛЕМ МЕТКИ).
МЕТКА КОРНЯ:АКТИВНА. ПОГЛОЩЕНИЕ: 38%. РЕГЕНЕРАЦИЯ УСИЛЕНА. НОВЫЕ УЗОРЫ: СТАБИЛЬНЫ.
СТАТУС "ЛОРА" СТАБИЛИЗИРОВАН (КРАТКОВРЕМЕННО). ТРЕБУЕТСЯ: ВОДА, ПИТАНИЕ, ОТДЫХ, МОНИТОРИНГ ИНФЕКЦИИ/МУТАЦИОННЫХ ПРОЦЕССОВ.
Пепел осторожно подполз и лизнул его неповрежденную руку, скуля глухо, вопросительно. Алекс машинально погладил его слипшуюся шерсть, чувствуя дрожь маленького тела. Он огляделся, и его охватил новый, более глубокий ужас. "Собор". Гул биения гигантского сердца. Пульсация багрового света на костяных сводах. Вечные капли липкой влаги. И всепроникающее ощущение… *взгляда*. Не Инквизитора. Не слежки. А *осознанного наблюдения* чего-то невообразимо древнего, непостижимого, частью которого они только что стали гораздо больше, чем были раньше. Собор был не просто местом. Он был *сущностью*. И теперь он знал о них. Чувствовал их.
Они выжили. Переход через Кровавый Портал был завершен. Но сам портал, бурлящий и нестабильный, захлопнулся за ними, отрезав путь назад и оставив их в этом новом, дышащем кошмаре. И где-то там, в бескрайних зеркальных лабиринтах Сада или уже прокладывая путь сквозь иные слои реальности, Инквизитор "Зеркальный Лик" с холодной точностью докладывал по рации, высчитывая их новый, оплаченный кровью и болью, вектор. Бегство не закончилось. Оно лишь сменило декорации. Цена их спасения росла с каждым шагом в пропасть. А долг Корню – этот незримый, сжимающий горло удавок – только что сделал гигантский, необратимый скачок. Алекс посмотрел на свою затягивающуюся ладонь, на которой плоть двигалась сама по себе; на пульсирующую Метку, чьи щупальца теперь жили под его кожей; на Лору, чья рука превратилась в источник скрытой, опасной силы. Вопрос "выживут ли?" перестал быть абстрактным. Он сменился леденящим душу: "*Во что* они превратятся, если выживут?" И какую цену придется заплатить Корню в этом Соборе за каждый следующий глоток воздуха? Долг висел над ними тяжелее костяных сводов.
Глава 19 Долг
Эйфория нектара испарилась, оставив после себя тяжелый, свинцовый груз реальности, вдавливающий в скользкий багровый мох. Алекс сидел, опираясь спиной о холодную, пульсирующую поверхность гигантского "ребра". Каждый вдох едкого воздуха обжигал легкие, каждый выдох выходил хрипом, смешанным с запахом гнили и озона. Тошнота скручивала желудок в тугой узел, а голова раскалывалась не только от остаточного нейротоксического шторма, но и от навязчивого ощущения движения под кожей предплечья, где жила Метка. Шепот Корня теперь звучал не как внешний голос, а как его собственные мысли, окрашенные чужой, древней логикой.
«Выжил. Долг исполнен. Но долг растет. Собор голоден. Симбионт слаб. Твоя кровь – валюта. Твоя воля – инструмент. Твоя плоть – глина.»
Пепел прижался к его бедру, мелко дрожа всем телом. Шерсть щенка была липкой от светящейся слизи, но он отчаянно вылизывался, пытаясь вернуть чистоту в этом царстве гниения. Его умные глаза, полные немого вопроса и глубокого, животного страха, метались между Алексом и неподвижной Лорой.
Лора лежала рядом. Ее дыхание было ровнее, глубже – жестокая подпитка энергией Корня сделала свое дело. Цвет лица сменился с мертвенно-бледного на восковой, болезненный. Но ее зараженная рука… Она была живым кошмаром. Бархатисто-черная кожа, испещренная трещинами, из которых сочился слабый багровый свет, как раскаленные швы в вулканической породе. Сама рука казалась усохшей, окаменевшей, но в ее очертаниях угадывалась новая, чужая мощь. Она пульсировала. Слабо, но в такт гулу Собора и… синхронно с Меткой на руке Алекса. Связь стала физической, осязаемой пульсацией под кожей его здорового предплечья, словно под ней билось второе, чужеродное сердце.
Системное Уведомление:
СТАТУС: АЛЕКС
HP: 57/150 (+0.7/сек от Метки. Регенерация замедляется (Митохондриальный стресс)).
Выносливость: 15/100 (Крайне низко. Физическая активность: риск коллапса/аритмии).
СОСТОЯНИЯ:
"Постнектарный коллапс": Тошнота (умеренная), мышечная слабость (сильная), когнитивный туман (рассеивается), тремор (легкий), нарушение терморегуляции (озноб).
"Психическая Уязвимость": Восприимчивость к воле Корня: ПОВЫШЕНА (40%). Риск внушения/потери автономии: СРЕДНИЙ. Ментальный резонанс с Лорой: СЛАБЫЙ/ПАССИВНЫЙ.
"Мутагенная Нагрузка": 42% (Стабильно. Контроль Метки: НОМИНАЛЬНЫЙ. Интеграция тканей: 12%).
"Энергетическая Зависимость (Собор)": ПАССИВНОЕ ПОГЛОЩЕНИЕ: 38%. Стабильность связи: ХРУПКАЯ. Флуктуации: +-5%.
МЕТКА КОРНЯ:АКТИВНА. УЗОРЫ РАСПРОСТРАНИЛИСЬ НА 65% ПРЕДПЛЕЧЬЯ. ДОСТУП К ПРОТОКОЛАМ: ПОДАЧА ЭНЕРГИИ (БАЗОВАЯ), СКАН АНОМАЛЬНОЙ ФЛОРЫ (БАЗОВЫЙ), ДЕТЕКЦИЯ БИОРИТМОВ СОБОРА (ПАССИВНАЯ).
СТАТУС: ЛОРА
HP: 35/250 (Стабильно/медленный рост +0.1/сек? Источник неясен (Резонанс с Собором?)).
ИНФЕКЦИЯ: 31% (СТАБИЛЬНО. ЯДРО: ПАССИВНО/ИНТЕГРИРУЕТСЯ. Скорость интеграции: 0.7%/час).
СОСТОЯНИЯ:
ГЛУБОКАЯ КОМА (ЗАЩИТНЫЙ РЕЖИМ/ПСИХИЧЕСКАЯ БЛОКАДА).
ПСИХИЧЕСКИЙ ЩИТ: ХРУПКИЙ/ПРОНИЦАЕМЫЙ ДЛЯ СИЛЬНЫХ ЭМОЦИОНАЛЬНЫХ ИМПУЛЬСОВ (АЛЕКС/КОРЕНЬ).
АНОМАЛЬНЫЙ МЕТАБОЛИЗМ: АКТИВЕН (НИЗКИЙ УРОВЕНЬ). Энергопотребление: СНИЖЕНО НА 70%.
ЗАРАЖЕННАЯ РУКА:
Некроз стабилизирован (60%).
Аномальная регенерация/адаптация: АКТИВНА (НИЗКИЙ УРОВЕНЬ). Скорость регенерации: +0.05 HP/сек (локально).
Энергетическая эмиссия (багровый свет): СЛАБАЯ/ПУЛЬСИРУЮЩАЯ (Синхронизирована с Меткой Алекса).
Риск функциональной мутации: УМЕРЕННЫЙ (ИНТЕГРАЦИЯ С МЕТКОЙ АЛЕКСА). Активация протоколов: НЕТ.
Алекс смотрел на свою раненую ладонь. Корка запекшейся крови и темной, похожей на смолу субстанции треснула. Под ней виднелась новая, ярко-розовая, невероятно нежная кожа. Она пульсировала в такт Метке. Края раны сходились с неестественной скоростью, словно их стягивали невидимые биологические швы. Это было не исцеление, а переписывание плоти, и это пугало больше боли. Метка на запястье, от которой теперь расходились темные, похожие на корни прожилки, казалась довольной, чуть теплее на ощупь.
Голос Корня (не шепот, а фоновая мысль, властная и неоспоримая, как инстинкт):«Вода. Питание. Очищение от паразитов. Она нуждается. Ты нуждаешься. Собор предоставляет. За долг. Иди. Собери дары. Исполни следующий долг. Плата ожидает.»
«Долг…» — прошептал Алекс хрипло, и слово повисло в липком воздухе, тяжелое и неумолимое, как гравитация этого места. Он посмотрел вокруг. «Дары»? Лужи светящейся слизи кишели микроскопическими «кровяными глистами», видимыми лишь как рябь на поверхности. Наросты на «ребрах» сочились той же липкой влагой, пахнущей медью и разложением. На некоторых участках мха росли странные, похожие на грибы-трутовики наросты, испускающие сладковато-гнилостный запах, от которого кружилась голова. «Питание»? Его желудок сжался спазмом от одной мысли.
Но Корень не предлагал. Он указывал. Импульс исходил от Метки, легким жжением направляя его взгляд вглубь Собора, туда, где свод понижался, образуя подобие тесного горла, а пульсация багрового света в «костях» становилась интенсивнее, почти болезненной для глаз. Туда, где с «потолка» свисали гирлянды толстых, похожих на корни лиан, покрытых каплями более чистой, почти прозрачной влаги, сверкающей, как слезы. И там же, у основания этих лиан, на участках особенно яркого мха, росли бледные, полупрозрачные грибы, похожие на сморчки, излучающие слабое, успокаивающее голубоватое свечение.