— Тебя никто не видел? — озабоченно спросил Митра.
— Нет, я далеко не стал ходить. И так все ясно.
— Кто?
— Двое. Аполлон и Афина.
Митра покачал головой, но ничего не ответил. Галга пошел было к Тромере, но нарвался на ее неприязненный взгляд и обиженно отошел.
— Че решили-то? — несмело обратился он к Митре.
— Пока ничего. Тромера за ним присмотрит.
— И что, он так тут и валяться будет до скончания века? Неужто способа нет?
— Нужно что-то… — Митра описал стилом в воздухе замысловатую кривую. — Что-то такое, что привлечет к Энею внимание людей. Много внимания. И тогда, в тот момент, когда через него будет проходить много силы, только тогда можно попробовать это все порвать. Не раньше и не позже.
— А потом что?
Митра пожал плечами.
— Представления не имею.
Он снова углубился в образы, что роились над схиммой. Галга шмыгнул носом и уселся на траву.
— Он что-то говорит! — громко прошептала Тромера.
— Чего?
— Непонятное что-то.
Она наклонила голову к самым губам воина, прикрыла глаза, потом начала декламировать, повторяя за ним:
— Битвы и мужа пою, кто в Италию первым из Трои — Роком ведомый беглец — к берегам приплыл Лавинийским… Дальше не разобрать!
— Бред какой-то, — проворчал Галга.
— Может, и бред, — негромко, словно сам себе сказал Митра. — А может, и нет. Ты, Тромера, запиши это все на всякий случай. Пригодится.