Пронизывающий весь мир Логос является, по стоикам, природой телесного мира, его самопроизводящей внутренне присущей ему силой, а одновременно с этим и природным законом, управляющим мировым развитием. В результате Логос является одновременно и божественным промыслом (пронойя), и судьбой (гэймармнэ), которую стоики рассматривали как некую последовательность событий или цепь совокупностей всех причин.
В позднем стоицизме судьба начинает отождествляться с понятием необходимости (ананкэ), которая в принципе означала то, что уже произошло в этом мире и носит необратимый характер. Судьба отдельного тела определяется присущей ему природой, которая целесообразно включена во всеобщую природу мира.
«Творческий огонь», соединенный с воздухом, пронизывает весь мир в виде огненного дыхания (пневма). Это дыхание связывает все в этом мире в одно неразрывное целое и создает «вселенское сопереживание» (сюмпатхейя) всех его отдельных частей. На основании этого сопереживания стоики считали возможным выведение предсказания о будущем.
Характеристиками «пневмы» являются ее внутреннее напряжение (тонос) и одновременное движение от центра тела к периферии и от периферии тела к его центру. При этом движение, направленное к центру тела, созидает телесное единство, а движение пневмы от центра к периферии создает «качество» (пойотес), которое также рассматривалось стоиками как тело. Эти два противоположно направленных движения навели стоиков на мысль о полной взаимопроницаемости тел.
Тела, по стоикам, являются бесконечно делимыми. Таким образом, тел в мире бесконечное множество. Время, в котором существуют тела, также бесконечно делимо, и им определяется мера движения мира от одного воспламенения к другому.
Отдельное место у стоиков занимает учение о душе. Душа человека, по стоикам, является частью мировой разумной души, а следовательно, частью пневмы. Душа мыслилась как телесная субстанция, которая пронизывает все тело и равномерно разливается в нем. Душа есть атрибут только живых существ, поскольку со смертью душа отделяется от тела и теряет все качества личности, носителем которых она была прежде. Хотя душа равномерно разлита в теле, тем не менее она обладает своей «ведущей частью» (гегемоникон). Эту ведущую часть стоики помещали в сердце и ей приписывали все психологические процессы.[16]
Учение о познании стояло в тесной связи с учением о душе, поскольку познание, по стоикам, возникает на основе ощущений и представлений. Представление (фантасия) вызывается реально существующим объектом и полностью ему соответствует. Такое представление называется «постигающим представлением» (фантасия каталептика). При этом, если разумное начало человека адаптирует себе такое представление, признавая его истинным, то возникает суждение, на основе которого достигается истинное знание. Этот процесс стоики называли «постижением» (каталепсис).
Отдельную область стоической доктрины занимала этика, или учение об обществе. Любое общество состоит из отдельных индивидуумов и естественным побуждением каждого индивидуума является «расположение к себе», то есть, выражаясь языком современным, инстинкт самосохранения. Это расположение к себе, по стоикам, может и должно распространяться на других людей и все человечество, то есть человек, будучи расположенным к самому себе, должен быть расположен к своим родителям, родственникам, друзьям и так далее. Все люди причастны к Логосу и благодаря этой сопричастности являются гражданами единого мирового государства.
Признавая всех людей гражданами мирового государства, стоики с большей осторожностью подходили к вопросу об участии в делах реального государства. Они признавали возможность участия человека в делах полиса, если при этом общество и государство не принуждают его к аморальным поступкам. На практике вопрос решался еще проще. Поскольку государство, по стоикам, как правило вынуждает человека поступать против своей совести, то, следовательно, предпочтительно отказываться от участия в государственных делах.
Греческие религиозные представления никак не регламентировали отношение к самоубийству. По стоикам, самоубийство было возможным и даже оправданным, если человек терял возможность жить и действовать согласно Логосу. Оправданной причиной для самоубийства могла быть тяжелая болезнь, увечье, потеря личной свободы, утрата возможности контролировать свои действия и так далее. Исторические факты свидетельствуют, что стоики в действительности часто прибегали к суициду, особенно находясь в преклонных годах. В Греции таким средством чаще всего служил отказ от пищи, который выражался глаголом «вынести до конца», «перетерпеть» (диакартерейн), а позднее в Риме либо использовался тот же способ, либо, например, вскрытие вен.[17]
Счастье (эудаймония) является конечной целью каждого человека. Счастье, по стоикам, это жизнь согласно природе, которая одновременно является и Логосом, то есть счастье — это жизнь согласно Логосу. Средством достижения счастья является добродетель (аретэ), которая представляет собой благоразумие (фронесис), иначе говоря, знание о границах добра и зла. В некотором смысле благоразумие является единственным благом, в то время как противоположный ему порок (какия) является единственным злом.
Из этой оппозиции добра и зла возникает основное положение стоической этики. Все, что находится между добром и злом, стоики определяли как безразличное (адиафора), поскольку это безразличное не может содействовать ни добру, ни злу. Однако в дальнейшем понятие безразличного потребовало большей детализации, и из него стоики начали выделять так называемые «предпочтительные вещи» (проегемена), например: здоровье, богатство, житейский успех и так далее, и вещи «непредпочтительные», например: болезнь, бедность, жизненные неудачи.
Целью стоической философии является достижение мудрости. Мудрец, по стоикам, — это человек, достигший добродетели (аретэ), бесстрастия (апатхейя) и самодостаточности (аутаркейя). Мудрец поступает в согласии с природным законом, а это означает, что он добровольно следует судьбе, которую стоики часто объединяют с необходимостью. Отличительной чертой мудреца от «простецов» является умение совершать только правильные поступки, которые определяются как «прямодеяния» (катортхосис). «Прямодеяние» происходит на основе постоянного, добродетельного склада души мудреца, запрещающего ему поступать иным образом. «Прямодеяние» является результатом свободной и разумной воли.
Понятие свободной воли, по стоикам, основывается на дифференциации того, что находится во власти человека и того, что лежит вне его возможностей, поскольку человек может распоряжаться только тем, что находится в его власти (та ен гемин). В нашей власти находятся, во-первых, свободный, осмысленный выбор (гайресис и проайресис), стремление (хормэ), и, наконец, уклонение (экклисис). Вне нашей власти находятся внешние по отношению к нам вещи — здоровье, семья, богатство, слава и тому подобное, то есть то, к чему обычно стремятся «простецы».
Стоики считали, что целью наших деяний не всегда является обретение конечной цели, поскольку эта цель может лежать во внешних по отношению к нам вещах. Поэтому они полагали, что в любом поступке важен только его этический характер, иными словами, отношение действующего субъекта к окружающим людям и миру. Этот этический характер поступков зависит только от воли самого человека и, следовательно, занятия философией должны выработать в нем привычку к правильным, этически оправданным поступкам.
Стоики делили все человеческое сообщество на «простецов», «продвигающихся» (прокоптонтес) и «мудрецов». При этом стоическая проповедь никогда не обращалась к «простецам». «Мудрец», как существо совершенное, также не нуждается в наставлениях. Следовательно, проповедь обращена к «продвигающимся», то есть людям, делающим определенные успехи на пути постижения философской мудрости. Это еще не «мудрецы», но уже не «простецы». Следовательно, есть вещи в их поступках, которые, с одной стороны, роднят их с «простецами», а с другой стороны, с «мудрецами». Поэтому «продвигающиеся», по стоикам, совершают либо «проступки» (хамартемата), либо «надлежащие поступки» (катхеконта). «Надлежащие поступки» стоики рассматривали как этически оправданные и, следовательно, обязательные, но поскольку, как было сказано выше, «продвигающиеся» могут совершать и «проступки», то их «надлежащие поступки» не предполагают наличия у них постоянного душевного склада «мудреца».
Важное место у древних стоиков отводилось логике. Логика была необходима для четкого разделения того, что «в нашей власти» и того, что «находится вне ее». Логика должна была оградить мудреца от ошибок и помочь ему найти путь к «прямодеяниям».
По Хрисиппу, логика делилась на три составных части: теорию познания, учение о языке и логику в собственном смысле слова. Последняя делилась на риторику и диалектику. Диалектика содержала в себе учение об «обозначающем» (семайнонта), то есть о звуках человеческой речи, и на учение об «обозначаемом» (семайномена), то есть о смысловой стороне речи (лекта).
Как мы уже говорили выше, целью логики было оградить ум человека от заблуждений и определить для него критерии истины. В соответствии с этим логика в собственном смысле изучала высказывания, которые стоики разделяли на «простые» и «сложные». Существовало два критерия оценки высказывания, во-первых, на основе принципа «двузначности» (либо высказывание является истинным, либо оно является ложным), а во-вторых, на основе логической связи, устанавливаемой между высказываниями. Суждения возникают на основе понятий, которые, в свою очередь, возникают на основе ощущений и восприятий от реальных вещей, воздействующих на наши органы чувств. Стоики отрицали существование врожденных понятий. Душа ребенка, по стоикам, — это чистая, не исписанная никем доска. Мир состоит из единичных вещей, которые не объединены никакими общими понятиями. Эти общие понятия возникают только в уме человека.