Шестая глава «Начало тренинга неуязвимости в общении» расскажет о поведенческих моделях, которые фиксируются в нашем сознании, и о том, как энкоды помогают их ломать. Разрушив их, человек избавляется от скованности и может вести общение свободно и гармонично.
Последняя, седьмая глава «Контакт, конфликт и конструктивная коммуникация» предложит вам общую классификацию энкодов, а также ключ к использованию таблицы, помещенной в приложениях. Там же, в приложениях, вы найдете тест на конфликтность и указатель, который может вам понадобиться для уточнения и навигации.
Первая, вторая и седьмая главы написаны в основном Алексеем Ходорычем, матерым журналистом, специальным корреспондентом и руководителем группы журнала «Коммерсантъ – Деньги». Главы с третьей по шестую – Вадимом Петровским, психологом-практиком, известным и своими теоретическими работами. Оба автора опираются на реальный опыт использования энкодов в работе и жизни, даже бизнесе (Алексей – совладелец торговой марки «Косогоров самогон»). Приятного – и полезного – времяпрепровождения! Серебро должно быть трескучим!
А. Ходорыч, В. Петровский
ГЛАВА 1Введение в энкодоведение
Энкоды помогают подстроиться к ситуации, собеседнику или проблеме
Что же такое энкоды? Энциклопедическое определение[1], придуманное нами для «Новой аналитической энциклопедии», звучит так:
Энкоды (от англ. encode – закодировать) – многозначительные фразы, слова и выражения, которыми можно отвечать практически на все реплики собеседника, позволяют превратить беседу в настоящую увлекательную игру. Применяются для блокировки, перехватывания инициативы, нападения, флирта, в оборонительных целях, для делового и дружеского общения, для создания комического эффекта, для ухода от ответа, а также просто для запутывания собеседника ради забавы. Например, фразы «люби ответ в вопросе, а не вопрос в ответе», «когда пион тянется вверх,он исчезает там, не давая ответа», «серебро должно быть трескучим» дадут вам гарантированные 5 секунд выигрыша во времени. В идеальном энкоде закодировано несколько смыслов, точнее, собеседнику должно так казаться. То есть неоднозначность толкований – это и правда важно, если вы понимаете, о чем я.
В авторской коллекции на сегодняшний день зарегистрировано 2012 (!) энкодов[2]. Базовыми можно считать такие: «К чему ты клонишь?», «Все, что тебе нужно, – это представить, что перед тобой живой человек…», «Это не моя тайна», «Ну я же не ангел», «И да, и нет», «А оно тебе надо?», «Я понимаю, о чем ты…», «Я ведь человек слова. Но не дела», «А сам-то как думаешь?», «Камешек в мой огород?», «Купились!»[3].
Можно также выделить «матричные энкоды», представляющие собой форму, которую можно наполнять любым смыслом. Например, вопрос: «Сколько времени?» Энкод-ответ: «Время нужно только неудачникам!»
Или: «Что такое счастье?» Ответ: «Вопросы о счастье задают только неудачники». Энкод «Люби вопрос в ответе, а не ответ в вопросе» тоже является матричным, например: «Люби не себя в бутылке, а бутылку в себе» или «Люби энкоды в себе, а не себя в энкодах». ЕВПОЧЯ – популярная в Интернете аббревиатура от «Если Вы Понимаете О Чем Я»[4] – это тоже самый что ни на есть типичный энкод.
Многие из тех, кто не видел, как энкоды работают на практике, услышав или прочитав это определение, тут же вспоминают Эллочку Щукину из «12 стульев», легко и свободно обходившуюся всего лишь тридцатью словами, из которых до нас дошло лишь семнадцать.
– Хамите.
– Хо-хо! (Выражает, в зависимости от обстоятельств, иронию, удивление, восторг, ненависть, радость, презрение и удовлетворенность.)
– Знаменито.
– Мрачный. (По отношению ко всему. Например: «мрачный Петя пришел», «мрачная погода», «мрачный случай», «мрачный кот» и т. д.)
– Мрак.
– Жуть. (Жуткий. Например, при встрече с доброй знакомой: «жуткая встреча».)
– Парниша. (По отношению ко всем знакомым мужчинам, независимо от возраста и общественного положения.)
– Не учите меня жить.
– Как ребенка. («Я его бью, как ребенка» – при игре в карты. «Я его срезала, как ребенка» – как видно, в разговоре с ответственным съемщиком.)
– Кр-р-расота!
– Толстый и красивый. (Употребляется как характеристика неодушевленных и одушевленных предметов.)
– Поедем на извозчике. (Говорится мужу.)
– Поедем в таксо. (Знакомым мужеского пола.)
– У вас вся спина белая (шутка).
– Подумаешь!
– Уля. (Ласкательное окончание имен. Например: Мишуля, Зинуля.)
– Ого! (Ирония, удивление, восторг, ненависть, радость, презрение и удовлетворенность.)
Стиль общения Эллочки-Людоедки на первый взгляд и правда напоминает стиль общения с помощью энкодов. Например, вот один из диалогов, который приводится в «12 стульях»:
– Здравствуй, Еленочка, а это что такое? Откуда стулья?
– Хо-хо!
– Нет, в самом деле?
– Кр-расота!
– Да. Стулья хорошие.
– Зна-ме-ни-тые!
– Подарил кто-нибудь?
– Ого!
Это что, действительно энкоды? Хо-хо! Об это чуть позже. Пока же сообщу, что предпосылкой и причиной выделения энкодов в особую область знания можно смело считать такие смертельные болезни, как сифилис и красная волчанка.
Сифилисом я «заболел» в третьем классе, прочитав Большую советскую энциклопедию. Родителям признаваться было стыдно, в больницу меня не приняли, накричали и прогнали. У меня не оставалось другого выхода, как попытаться излечить свою хворь самостоятельно. Я внимательно проштудировал «Справочник терапевта» – и тут же «подхватил» красную волчанку! Тут уж признаваться родителям не было вообще никакого резона, справочник без обиняков поведал мне о неизбежной смерти, и я стал ее смиренно ждать.
О, это особая тоска, когда смотришь на смеющихся сверстников, отца и мать, прохожих, а сам понимаешь, что вряд ли доживешь до второго альбома бит-квартета «Секрет»! В таком страхе смерти я жил что-то около восьми лет… Подробнее обо всей этой истории можно прочитать в рассказе «Сифилис»[5]... Но – при чем тут энкоды?!
В идеальном энкоде закодировано несколько смыслов, точнее, собеседнику должно так казаться.
Об этом – все-таки чуть позже, пока же сообщу, что феномен энкодов имеет прямое отношение к психолингвистике – науке о закономерностях порождения и восприятия речевых высказываний. Психолингвистика возникла в 50-х годах прошлого века как реакция на появление практических задач, для решения которых оказался недостаточным аппарат традиционной лингвистики и психологии.
Помните, например, рассказ Шукшина «Срезал»? В нем описан великолепный пример психолингвистической обработки, которой подверг «кандидатов» Константина Ивановича и его жену Валю местный «демагог-кляузник» Глеб Капустин (толстогубый, белобрысый мужик сорока лет, начитанный и ехидный…).
За столом разговор пошел дружнее, стали уж вроде и забывать про Глеба Капустина… И тут он попер на кандидата.
– В какой области выявляете себя? – спросил он.
– Где работаю, что ли? – не понял кандидат.
– Да.
– На филфаке.
– Философия?
– Не совсем… Ну, можно и так сказать.
– Необходимая вещь. – Глебу нужно было, чтоб была – философия. Он оживился. – Ну, и как насчет первичности?
– Какой первичности? – опять не понял кандидат. И внимательно посмотрел на Глеба. И все посмотрели на Глеба.
– Первичности духа и материи. – Глеб бросил перчатку. Глеб как бы стал в небрежную позу и ждал, когда перчатку поднимут.
Кандидат поднял перчатку.
– Как всегда, – сказал он с улыбкой. – Материя первична…
– А дух?
– А дух – потом. А что?
– Это входит в минимум? – Глеб тоже улыбался. – Вы извините, мы тут… далеко от общественных центров, поговорить хочется, но не особенно-то разбежишься – не с кем. Как сейчас философия определяет понятие невесомости?
– Как всегда определяла. Почему – сейчас?
– Но явление-то открыто недавно. – Глеб улыбнулся прямо в глаза кандидату. – Поэтому я и спрашиваю. Натурфилософия, допустим, определит это так, стратегическая философия – совершенно иначе…
– Да нет такой философии – стратегической! – заволновался кандидат. – Вы о чем вообще-то?
– Да, но есть диалектика природы, – спокойно, при общем внимании продолжал Глеб. – А природу определяет философия. В качестве одного из элементов природы недавно обнаружена невесомость. Поэтому я и спрашиваю: растерянности не наблюдается среди философов?
Глеб Капустин действует тонко и четко – Василий Шукшин виртуозно передал этот стиль, который является вовсе не умозрительным, а весьма практичным. Даже в приведенном выше куске отлично видны два элемента этого стиля – выманивание собеседника («Ну, и как насчет первичности?») и вбрасывание глубинных близких большинству людей тем и мемов (единица культурной информации):
– Это входит в минимум? – Глеб тоже улыбался. – Вы извините, мы тут… далеко от общественных центров, поговорить хочется, но не особенно-то разбежишься – не с кем. Как сейчас философия определяет понятие невесомости?
Даже для тех, кто понимает, что это такое, невесомость – из разряда чуда, поэтому вопрос о невесомости кажется собеседнику одновременно и неожиданным, и искусственно важным.