Огонь — один из первоэлементов мироздания, мужское активное начало; соединясь с водой, он порождает жизнь. Небесный огонь — молния — сопровождается оплодотворяющим дождем.
В алхимии огонь изображался графемой треугольника, что трактовалось как объединение трех стихий (земля, воздух, вода) в четвертой (огне).
Огонь — сакральный центр дома, очаг, с угасанием которого прекращается жизнь. В Древнем Риме священный огонь домашнего очага, огонь богини Весты, хранили жрицы-весталки, обязанные поддерживать горение и блюсти целомудрие; нарушение последнего условия рассматривалось как осквернение огня, и нарушительницу живой закапывали в землю. Представление об огне как сакральном центре дома распространено повсеместно: оно касается и открытого очага, и печи, и камина. С сакральностью огня связаны и многочисленные табу (ритуальные запреты): нельзя мочиться в огонь, нельзя плевать в него и т. д.
Саламандра.
В зороастризме огонь — принцип творения, божественная справедливость арта. Священный Огонь Авесты — символ чистоты, «посредник» между людьми и благим божеством Ахура-Маздой. Существует три «разновидности», три «земных» воплощения Священного Огня: Аташ Дадгах, или огонь домашнего очага, Аташ Адаран, или огонь храма, и Аташ Бехрам, или огонь неба. Огонь для последователей Заратустры — символ божественного света, просвещения, тепла, любви и энергии. Его «проявлениями» служат не только огни очагов, но и свечи и лампады, а также солнце, луна и звезды.
Огонь — атрибут божественных кузнецов: греческого Гефеста, римского Вулкана, скандинавского Тора, славянского Перуна, балтийского Перкунаса и др. В индийской традиции огонь — божественный свет и божественная мудрость. Кроме того, он соотносится с силами разрушения, послушными Шиве. Огонь разрушения — атрибут грозной богини Кали, супруги Шивы. Колонна пламени бога огня Агни олицетворяет ось мира. Пламя изображается золотыми зубами Агни, его острым языком и лохматыми волосами. Огненный алтарь предназначен для трех огней — Южного, Восточного и Западного, которые означают соответственно солнце, воздух и землю. По «Бхагавадгите», огонь — это Кришна: «Я огонь, помещенный в телах всех живущих».
У русских бытовало разделение огня на огонь небесный и огонь адский. Первый — огонь, на котором сгорают жертвоприношения, который очищает и исполняет желания; второй — огонь, вырвавшийся из преисподней, который устраивает пожары и сбивает с дороги путников (бродячие огоньки).
Бог Агни в языках пламени. Индия. Государственная археологическая галерея, Западный Бенгал.
У пифагорейцев огонь ассоциируется с тетраэдром, поскольку является первым элементом, а тетраэдр — первой фигурой в геометрии. Алхимики толковали огонь как средство превращения, трансмутации; согласно алхимическому канону, все вещи возникают из огня и в него возвращаются. Г. Башляр упоминает об алхимической концепции огня как «стихии, действующей в центре всех вещей». В мистической традиции огонь часто символизирует союз с богом, хрупкость человеческого существования, бренность всего сущего.
В христианстве огонь — символ религиозного пыла и одновременно средство кары за грехи. Пылающее сердце — эмблема святого Антония Падуанского. С символикой огня связан и обычай в новогоднюю ночь гасить и снова зажигать огни на елке: погасшие огни означают смерть старого года, зажегшиеся — приход года нового, очищенного пламенем. Можно вспомнить миф о Фениксе: старая птица умирает в пламени, из которого затем рождается птенец.
Вечный огонь — символ памяти о погибших воинах. Олимпийский огонь — символ мира и единения людей (в Древней Греции на время Олимпиад прекращались все военные действия).
В геральдике и эмблематике огонь означает первый проблеск света и революционный знак (искра), жертвенность и благодарную память (костер, чаша с огнем), путеводность (маяк; до середины XIX столетия маяк, или сигнальная пирамида, использовался как эмблема католической церкви), очищение (пламя; в советской эмблематике пламя использовалось как символ революции), светоч и свет знаний (факел).
В огне обитает стихийный дух — саламандра. Плиний Старший считал, что саламандра столь холодна, что может погасить сколь угодно жаркое пламя. У саламандры тело кошки, крылья с перепонками и змеиный хвост, а дыхание ядовитое. По легенде, алхимики часто обращались к ним за помощью, когда требовалось превратить свинец в золото: саламандры поддерживали необходимую температуру в тигле. По некоторым сведениям, шкура саламандры — асбестовая.
Брюнхильд на огненном ложе.
Саламандра.
Мэнли Холл писал: «Человек не может успешно сообщаться с саламандрами из-за огненного элемента, в котором они обитают, потому что все, с чем они соприкасаются, обращается в пепел… Саламандры… подразделялись на группы. Существует множество семейств саламандр, различающихся по форме, размеру и знатности… Один из наиболее важных видов саламандр — актиничи. Эти создания появлялись только в виде огненных шаров… Саламандры были самыми сильными и мощными из всех стихийных духов… Так как древние ассоциировали огонь с югом, эта часть света была приписана саламандрам в качестве места их обитания; они распространяли свое влияние на все существа с огненным темпераментом».
Для женщины одежда — «постоянное проявление интимных мыслей, это язык, символ» (О. Бальзак). Это определение относится не только к женской, но и к мужской одежде.
Одежда выражает социальный статус своего владельца (ср. поговорку «По одежке встречают, по уму провожают»), причем нередко бывает, что впечатление, создаваемое одеждой, оказывается ошибочным: бедная одежда не всегда свидетельствует о бедности того, кто ее носит (так, американский миллиардер Г. Хант одевался очень бедно), а богатая одежда не всегда подтверждает достаток владельца (известна история об А. Коллонтай, которая, в бытность послом в Швеции, с успехом выдавала перешитый кусок старенького манто за роскошную шиншилловую муфту).
Одежда также характеризует вкус своего обладателя. Наличие дурного вкуса, проявленное в одежде, нередко трактуется как признак характера, уровня полученного образования, общей культуры человека. Причем дурной вкус может проявляться как в сочетании элементов одежды, так и в выборе костюма под то или иное мероприятие: к примеру, безусловный признак дурновкусия — появление на приеме или на балу в джинсах и кроссовках.
Из книги «История еврейского ремесла». ОДЕЯНИЕ СЛАВЫ. Одежды Первосвященника Израиля часто назывались Одеянием Славы, потому что они напоминали возрожденную и одухотворенную природу человека, символизируемую ризой, которая должна быть соткана из нитей добродетели людьми до того, как они станут священниками из Ордена Мельхиседека.
Элементы одежды также представляют собой символы, которые в совокупности воспринимаются как законченный текст. «Вы можете лгать на языке одежды так же, как можете делать это на английском, французском или латыни, и этот вид обмана имеет преимущество: обычно нельзя обвинить лгущего в том, что он делает это сознательно. Костюм, говорящий о юности или богатстве, — в отличие от словесного утверждения, что вам 29 лет и что ваш доход измеряется шестизначной цифрой, — нельзя прямо опровергнуть или осудить» (А. Лури). Ложная информация, передаваемая одеждой, может быть сознательной установкой — или результатом заблуждения. В первом случае одежда намеренно вводит в заблуждение — как положительного (символическое повышение статуса через дорогую одежду), так и отрицательного свойства. Во втором одежда приобретается без учета ее «символической нагрузки». Характерный пример — хрестоматийный малиновый пиджак в начале 1990-х годов в России: это пиджак считался неотъемлемой принадлежностью образа «нового русского», надевавший его человек автоматически зачислялся в категорию «новых русских», хотел он того или нет.
В Западной Европе и США популярны пособия по умению одеваться — одеваться так, чтобы добиться в жизни успеха, выйти замуж, завести любовника, сделать карьеру и пр.
Особой разновидностью одежды является униформа, подчеркивающая соответствие человека статусу и принадлежность к конкретной среде, конкретному социуму. К идеальной униформе ближе всего военный мундир, на котором уставом определено место каждой пуговицы и каждого шва. Промежуточное положение между униформой и обычной одеждой занимает одежда так называемого «делового стиля». Она допускает вариации и отклонения — но в строгих рамках предписанного стиля.
Язык одежды существует только во времени. То есть та одежда, которая вчера казалась странной и непонятной, сегодня вошла в моду, а завтра она будет вызывать насмешки. Дж. Лавер предложил символическую схему соответствий одежды ходу времени. По Лаверу, один и тот же костюм будет:
— неприличным — за 10 лет до своего времени;
— бесстыдным — за 5 лет;
— смелым — за 1 год;
— нарядным — в свое время;
— вышедшим из моды — годом позже;
— отвратительным — через 10 лет;
— смешным — через 20 лет;
— забавным — через 30 лет;
— причудливым — через 50 лет;
— очаровательным — через 70 лет;
— романтическим — через 100 лет;
— прекрасным — через 150 лет.
Язык одежды довольно точно отражает сущность общественных отношений. «В эпоху старого режима, — писал немецкий исследователь Э. Фукс о мужском костюме, — торжествовал бездельник, тунеядец. Костюм ярко подчеркивал, что человек предназначен к бездействию, осужден на тунеядство. Костюм был только средством позировать. Он не допускал свободных, непроизвольных и в особенности быстрых и внезапных движений… Костюм был приспособлен только к паркету и салону… Властитель буржуазного века должен находиться в ином положении. Он должен двигаться беспрепятственно, бодро и быстро, ибо жизнь развертывается уже не размеренным шагом, не среди салонных условностей, а все более быстрым и то и дело меняющимся темпом… Исчезла всякая помпа, всякая декоративность. Костюм сведен к простым главным линиям. Нет больше места праздничной простоте. Краски стали бесцветными, как арифметическая задача».