Сколько хотелось, трудились, спокойно сбирая богатства…
Атлантиде как «обители блага», описанной впервые у Платона, соответствует Эдемский сад Библии.
У Платона также сказано, что жители Атлантиды однажды согрешили против богов и были за это наказаны. Тем самым Атлантида как символ приобретает значение катастрофы, связанной с изменой человека божеству, значение мира, уничтоженного потопом за человеческие грехи.
Anima mundi — проводник человечества — ведомая Богом. Гравюра J.T. de Bry, из Fludd, Utriusque cosmic (1617).
К Атлантиде как прародине человечества возводили свое происхождение древние египтяне, финикийцы, греки, римляне и даже индийцы. В литературе Атлантида чаще всего описывалась и описывается как затерянный в океане континент, над которым было не властно время.
Английский поэт-визионер Уильям Блейк видел в Атлантиде «Золотой мир интеллекта»; именно в Атлантиде, по Блейку, началась человеческая история — более того, «началось Творение».
Тантрическая мантра, которую индийский мистик Свами Вивекананда называл «самой священной из всех священных слов»; он также говорил, что «вся вселенная сотворена из вечного АУМ».
Вариант графемы священного слова АУМ (ОМ).
С «формальной» точки зрения АУМ представляет собой биджа-мантру (короткая мантра из одного слога), состоящую из трех звуков, каждый из которых в свою очередь символизирует конкретную функцию по отношению ко вселенной. А — предвечная энергия; У — энергия творения; М — природная энергия, энергия воды. Совокупно эти три звука выражают суть Вселенной.
Б
Мост между небом и землей, архитектурное «воплощение» Мирового Древа, в качестве последнего — космическая опора мироздания (именно в таком контексте, особенно после событий 11 сентября 2001 года, воспринимаются нью-йоркские башни-близнецы — здания Всемирного торгового центра).
Башня, охваченная пламенем пожара. Алхимическая гравюра. Текст сверху слева представляет молитву Господу, с добавлением слов МАРИЯ и ИИСУС в конце. Перевернутые слова на знамени читаются так: «Ты ничего не сделаешь без меня, потому что Бог обещал так, сказав: „Да будет так“». Текст под ангелом гласит: «Пусть падет эта чума на того, кто знает, что он мертв, холоден и черен телом. И пусть это будет твоим первым утешением, он будет сожжен при обжиге. Когда я уменьшу его этим входом, знай, что я буду благословен, если я буду знать, как возделывать сад». Большая часть листа посвящена символическому вычерчиванию символов алхимического оборудования, под которыми такие слова: «Горн очистки, охлаждения, очищения, завершения, фиксации — квинтэссенция философов».
Наиболее известная из башен — Вавилонская, с которой связана библейская легенда о Вавилонском столпотворении. В Библии говорится: «На всей земле был один язык и одно наречие. Двинувшись с востока, они нашли в земле Сеннаар равнину и поселились там. И сказали друг другу: наделаем кирпичей и обожжем огнем. И стали у них кирпичи вместо камней, а земляная смола вместо извести. И сказали они: построим себе город и башню, высотою до небес, и сделаем себе имя, прежде нежели рассеемся по лицу всей земли. И сошел Господь посмотреть город и башню, которые строили сыны человеческие. И сказал Господь: вот один народ, и один у всех язык; и вот что начали они делать, и не отстанут они от того, что задумали делать; сойдем же и смешаем там язык их, так чтобы один не понимал речи другого. И рассеял их Господь оттуда по всей земле; и они перестали строить город (и башню). Посему дано ему имя: Вавилон, ибо там смешал Господь язык всей земли, и оттуда рассеял их Господь по всей земле». (Быт 11:1–9). По этому тексту, башня — символ объединения людей («прежде чем рассеемся»), более того, символ идентичности (через возведение башни народ кочевников обретает имя). Смешение языков ведет к утрате общей идентичности (вместо «мы — люди» появляются определения «мы — иудеи», «мы — шумеры» и т. д.) и, как следствие, к прекращению строительства башни — то есть к отказу от небес и к «отягощению мирскими заботами».
Как медиатор между землей и небом («ни земля ни небо»), башня в мифах и фольклоре чаще всего выступает в качестве жилища мудреца; аналогичное значение она получает и в реальности: ср. знаменитую «башню из слоновой кости» Вячеслава Иванова, дома-башни А. Эйнштейна и К.Г. Юнга, башню Дж. Джойса. Как поэтический символ, башня из слоновой кости есть олицетворение избранничества и презрения к «мирскому».
Эйфелева башня — символ национальной идентичности французов и эмблема Парижа; американские небоскребы (как и, кстати, небоскребы немецкого Франкфурта) — символ богатства и процветания; тот же смысл вкладывается и в небоскребы современной Москвы.
Кроме того, башня имеет эротическое «значение» — фаллос в состоянии эрекции.
См. также: ГОРОД, МЕГАЛИТЫ, ПИРАМИДЫ.
Индусские башни-храмы, украшенные многочисленными статуями богов.
См.: ВЕЛИКАЯ БОГИНЯ.
Творческая дуада, два созидающих начала (либо антагонисты — начало созидающее и начало разрушающее; ср. меланезийский миф о братьях-близнецах То Кабинана и То Корвуву — первый соотносится со всем полезным, второй со всем, плохо сделанным). Также близнецы — вариант андрогина; в этой связи особенно характерно представление о разнополых близнецах, которые символизируют объединение двух творческих начал — мужского и женского (например, Осирис и Исида в мифологии египтян или бог Яма и его сестра-близнец с тем же именем у древних индийцев).
Как правило, близнецы имеют не только «обычного», но и божественного отца (во всяком случае, в мифологии); образ их матери сакрализуется и становится символом потусторонних сил, причастных к появлению близнецов на свет.
«Сакрализованные» близнецы связаны с плодородием; отсюда представление о сдвоенных плодах как о символе изобилия.
Многие легенды о происхождении древних городов связаны с близнецами — например, легенда о возникновении Рима (братья-близнецы Ромул и Рем).
См. также: ДВОЙНИК.
Высший символ человечества, «персонификация» непознаваемого и непостижимого Блага, Абсолют, средоточие всех упований и всех возможностей, полное соответствие означаемого означающему в своей беспредельности.
Пробуждение спящего короля, представленное как суд Париса, и Гермес в качестве проводника душ. Thomas Ajuinas (pseud.), De alchimia, Codex Vossianus 29 (XVI в.).
Дж. Фрэзер считал, что представления о богах зародились у человека, разуверившегося в своей способности магически воздействовать на мир и вынужденного поэтому признать, что миром управляют некие высшие существа. По З. Фрейду, бог есть сублимат подавленного образа отца; социологическая школа Э. Дюркгейма утверждала, что бог — это социальная сила, действующая на человека и непонятная ему.
Из книги Хоуна «Описание древних мистерий». ХРИСТИАНСКАЯ ТРОИЦА. Христианский догмат о троичности Божества (единого по своей сущности, однако существующего в трех ипостасях — Бога Отца, Бога Сына и Святого Духа, извечных и равносущих) возник в конце II столетия н. э. С этим догматом связаны так называемые тринитарные споры, завершившиеся принятием догмата на Первом Никейском Вселенском соборе 325 г. Многие христианские секты отвергали догмат о троичности Божества и отрицали равносущность ипостасей; среди этих сект ариане, гностики, монархиане, анабаптисты и др.
Боги политеистических религий и культов, в отличие от богов монотеизма, всеведущи и могущественны, но еще не всемогущи и подчиняются «надмирному закону» — Судьбе. Характерный пример — скандинавский миф о светлом боге Бальдре, которому было предначертано Судьбой погибнуть от руки слепого Хеда. Мать Бальдра Фригг взяла со всех вещей, существ и предметов клятву в том, что они не причинят вреда ее сыну; со всех, кроме омелы. Случилось так, что боги стали состязаться в меткости, стреляя из луков в Бальдра, неуязвимого для стрел; Хед, по наущению коварного Локи, выпустил в Бальдра стрелу из омелы, и светлый бог погиб, как и было предначертано Судьбой.
Творец как правитель троичной и четвертичной вселенной, с водой и огнем, отражающими небо. «Liber patris sapientiae», Theatrum chemicum Britannicum (1652).
К божествам относятся собственно боги, полубоги, то есть отпрыски божеств от союзов со смертными, а также культурные герои (см.: ГЕРОЙ) и демиурги. Культурный герой — персонаж, создающий или добывающий для человека нечто, необходимое тому в повседневной жизни, уже существующее в природе, но скрытое от людей, сокровенное. Он приносит огонь (греческий Прометей), учит людей ремеслу и охоте, устанавливает законы. Некоторые культурные герои участвуют в мироустройстве: добывают сушу со дна мирового океана, устанавливают чередование дня и ночи, помогают создавать людей. Демиург же — персонаж, который не добывает, а именно создает те или иные предметы, как «космические», так и предметы повседневного обихода.
Ж.-О. Энгр. Зевс и Фетида (1811).
Греческий Гефест кует щит, который представляет собой модель мироздания; финский Илмаринен делает солнце, луну и чудесную мельницу Сампо. Неудивительно поэтому, что во многих мифологических системах образ демиурга нередко сливается с образом бога-творца. В литературе принято различать культурного героя и демиурга по «функциональным признакам»: первый создает преимущественно культуру, тогда как второй творит космос.
Скандинавские норны — богини судьбы.