Важность момента давила на плечи. Я не успевала съесть хлеб Чарта, но это и не важно – голод пропал. Может, его найдет крыса: еще одно подношение дракону.
Я последний раз оглядела комнату и внезапно по-настоящему поняла, что смотрю на нее в последний раз: если я провалюсь, то убегу. Эта мысль омыла меня, точно весенний дождь. Я собралась с духом и вышла во двор. Кухонная кошка дернула ухом, и это единственное, что отметило поворотное решение в моей жизни.
Учитель уже ждал меня в главном дворе. Паланкин из дерева и ивовых прутьев, который он использовал для официальных визитов, покоился на специальных камнях. Четверо нанятых носильщиков терпеливо ждали, стоя между шестами, два спереди, два сзади. Их широкие плечи покрывали толстые куски кожи. Проходя мимо, я поймала их любопытные взгляды. И не только их – все слуги собрались у дверей и окон поглазеть на наш отъезд. Я поискала друзей; Чарта не было видно – слишком далеко ему ползти, – но Лон приветственно поднял руку, и Куно, к моему удивлению, коротко мне кивнул. Затем я увидела стоящую за учителем Риллу. Она смотрела вниз, как и подобает почтительной служанке, но при моем приближении подняла взгляд и ободряюще улыбнулась.
Я поклонилась учителю. Сегодня он облачился в парадные одежды: длинную полночно-синюю тунику с серебряным кантом и красный пояс из искусно выделанного шелка. Бледное лицо выглядывало из высокого воротника, чьи изящные линии лишь сильнее подчеркивали впалые щеки. Учитель выглядел старым и больным.
– Повернись, – приказал он, покрутив элегантной тростью из черного дерева.
Я подчинилась. При движении монета стукнула меня по бедру. Я еле сдержалась, чтобы не посмотреть вниз и не проверить крепость стежков.
– Хорошо, – одобрил он, затем повернулся к Рилле: – Мою шапку.
Она осторожно водрузила красную феску на его бритый череп. Мастер обвел взглядом притихший двор, затем протянул руку и с помощью Риллы взобрался в паланкин.
– Подношение? – спросил он, устроившись на расшитых шелком подушках.
Рилла подала ему небольшую деревянную, украшенную перламутровой инкрустацией шкатулку, отполированную до блеска. Учитель поставил ее на колено и поманил меня.
Я осторожно забралась в паланкин и разгладила тунику, прежде чем сесть рядом. Ивовые стенки казались невероятно хрупкими. Я мягко надавила на ту, что была рядом, и она тревожно заскрипела.
Учитель мгновение смотрел на меня из-под полуопущенных век.
– Уверяю, Эон, конструкция вполне безопасна.
– Да, учитель.
Он постучал тростью по плечу стоящего перед ним носильщика:
– Мы отправляемся.
Слуги одновременно склонились и подняли паланкин. Я расставила ноги чуть шире и ухватилась за опору, пока носильщики устраивали нас у себя на плечах. Так высоко. Рилла посмотрела на меня и одними губами произнесла: «Удачи». Я попыталась улыбнуться, но земля казалась так далеко, а от непривычного покачивания закружилась голова. Я закрыла глаза. А когда наконец открыла их, мы уже миновали каменных львов у главных ворот.
Я оглянулась. Только Рилла еще стояла во дворе и махала нам вслед. Прежде чем я успела ответить, мы свернули на боковую улицу. Рилла пропала из виду. Знала ли она, что я буду по ней скучать?
Я снова повернулась вперед, с опаской поглядывая на двух носильщиков. Вроде бы они знают, что делают, и, возможно, мы все-таки не расшибемся насмерть. Мастер склонился ко мне и тихо спросил:
– Чай подействовал?
– Да, учитель.
Он довольно хмыкнул.
– Ты отработала переходы?
Я кивнула.
Он уставился вперед. Кожа вокруг его глаз натянулась от напряжения.
– Совет неохотно, но принял вариант Второго обратного порядка Дракона-лошади. Но только потому, что тебя не считают серьезным претендентом. В частности, наместник Идо был против.
В голосе учителя прозвучало отвращение. Он уже давно не доверял нынешнему заклинателю Крысы. Лорд Идо из-за внезапной смерти своего наставника рано занял столь почетный пост. Слишком внезапной, по мнению некоторых. Сегодня начинался год Крысы, и Идо становился восходящим заклинателем. На двенадцать месяцев его силы удвоятся, и он будет руководить Советом заклинателей, управляющим стихиями земли на благо империи. Наверняка лорд Идо ставил учителю палки в колеса.
– Когда тебя выберут, будь очень осторожна с лордом Идо.
– Да, учитель, – сказала я и молча попросила у богов прощения за его высокомерие.
Учитель потер глаза:
– Идо станет преследовать тебя только потому, что ты мой кандидат. Разумеется, тебе придется учиться у него искусству заклинателя, но избегай его при любой возможности. Он… – Учитель помолчал, подбирая нужное слово. – Вероломный и непредсказуемый. Также ты станешь проводить много времени с мастером Теллоном, преподавателем стаминаты. Он хороший человек, но очень наблюдательный, так что держи свои мысли при себе.
– Стаминаты?
Улыбка тронула бескровные губы учителя.
– Совет лишит меня сана, если узнает, что я говорил с тобой о стаминате. – Он искоса глянул на меня. – Хотя подобная вольность меркнет в сравнении с тем, что я уже сделал. – Учитель наклонился ближе. – Стамината – это физические и ментальные упражнения, необходимые для того, чтобы стать настоящим заклинателем. Они помогают адепту легче справляться с расходом энергии, требуемой для общения с драконом.
– А это сложно, учитель? Я имею в виду, общаться со зверем? – спросила я, чувствуя, что хозяин в кои-то веки раз настроен на разговор.
Учитель посмотрел на стоящую на колене шкатулку:
– Сложно? – И снова безрадостно улыбнулся. – Сложно ли взять силу земли и изменить ее по своему желанию? Очистить блоки энергии от древних предрассудков и ограниченного мышления? Распутать прошлое, настоящее и будущее и соткать полотно новых событий? – Он вздохнул. – Да, Эон, это сложно, больно, тяжело. И это тебя убьет. – Мастер посмотрел на меня потемневшими глазами. – Как однажды убило меня.
Учитель словно бросал мне вызов, но я не отвела взгляда.
– Лучше умереть на службе, – заявила я, крепче сжимая опору, – чем на соляной ферме.
Учитель моргнул – горячность моих слова произвела на него впечатление – и тихо ответил:
– Есть смерти пострашнее, чем задохнуться от соли.
Мне пришлось отвернуться – отвернуться от его странно смягчившегося взгляда.
– А стамината, учитель? – поспешно спросила я. – Я смогу ее освоить?
– Это не то же самое, что порядок подхода. Тут уже не будет постоянно гоняющего тебя мастера. Стамината не полагается на грубую силу или резвость – это смесь медитаций и движения. Когда ты выучишь основы, то уже сама станешь совершенствовать собственное мастерство. И тебе понадобится весь твой запас физических и ментальных сил.
– Вот чем вы занимались в Лунном саду?
Он склонил голову набок:
– Как ты понял?
Я покачала головой, не желая признаваться. Учитель не захочет слышать, что дело в интуиции – иррациональном знании, присущем только женщинам.
– Да, я занимался именно этим, – сказал он. – Во имя всего хорошего, что это мне приносит. – Мастер с горькой усмешкой посмотрел вперед. – До недавнего времени я никогда не жалел о своем призвании. А теперь вдруг мне стало жаль, что я отказался от будущего. – Когда учитель повернулся ко мне, я увидела в его глазах тот же огонь, что и во время ритуала очищения.
Он потянулся ко мне, словно хотел погладить по щеке. Я вздрогнула, и учитель уронил руку, снова нацепив на лицо маску холодной иронии.
– Эта сделка заключена давным-давно, – сказал он, словно про себя.
Я забилась в уголок и погладила спрятанную в вышивке монету.
Хватит ли ее на дорогу до островов? Я ощутила на себе взгляд учителя, отвернулась и сделала вид, будто смотрю по сторонам. Мы свернули на главную улицу, ведущую к Арене дракона. Было раннее утро, но зеваки уже выстроились вдоль дороги, лавки открылись, а продавцы зазывали покупателей. Какой-то мужчина заметил наш паланкин и закричал. Его вопль разнесся по улице, и вскоре мы стали центром внимания. На лицах людей, смотревших на нас, читался то восторг, то сомнения, то любопытство, то отвращение. В толпе начали перешептываться; шепотки катились по улицам, словно подгоняемые ветром листья. «Калека». Я выпрямилась, сжала кулаки и не сводила глаз с флагов, отмечающих вход на арену. И все время ловила краем глаза знакомый защитный жест.
– У тебя болит нога? – внезапно спросил учитель. За все четыре года он ни разу не поинтересовался ее состоянием.
– Ни капли, – чуть запнувшись, соврала я.
Он кивнул, и его лицо стало еще более непроницаемым.
– Но польза от нее есть.
Главный носильщик велел своим напарникам остановиться – мы находились прямо у входа в арену. Над нашими головами извивалось огромное позолоченное резное изображение Зеркального дракона – символа императора. Тяжелые колонны по обе стороны украшали свирепые лица богов-стражей. Их руки, сжимающие мечи, со временем истерлись: люди прикасались к ним на протяжении столетий, надеясь получить защиту и покровительство. Я вгляделась в представлявшие собой скрещенные перекладины тяжелые ворота, но различила лишь темный коридор и ослепительно-яркий песок арены.
Главный носильщик посмотрел на учителя, ожидая указаний.
– Иди вдоль стены, пока не достигнем Ворот двенадцати небесных животных, – велел учитель, указывая налево.
Мы медленно двинулись вокруг арены, мимо роскошных нефритово-золотых Императорских ворот, сквозь которые пройдет Вечный сын неба. Вдоль широкой улицы, что вела от ворот прямо к внешней границе императорского дворца, уже выстроились люди. Большинство держало самодельные красные флаги в честь нового Восходящего и его адепта. Год назад я тоже стояла в толпе и смотрела, как Амона, избранного Драконом-свиньей, осыпают на удачу флажками, пока он направлялся в Зал своего зверя. Буду ли я через несколько часов идти позади коня императора, будут ли мне оказаны те же почести?
– Сиди смирно, Эон, – приказал мастер.