— Ну Марина! — возмутился он, ставя камеру на сиденье. — Куда летим? Террористы угнали очередной самолет, а у нас есть на него билеты?
Машина тронулась с места, и Марина, игнорируя Никиту, обратилась к водителю.
— Михалыч, по пути заверни на Покрышкинскую, там человечка подобрать надо!
— Ни хрена ж себе, по пути! Это ж крюк какой!
— А ты педальку в пол утопи, штурвал на себя, и лети себе! Михалыч, очень тебя прошу, не выпендривайся, а? У нас в кои-то годы сенсация, так что давай, пошел, страус, пошел!
— А меня ты просветить не хочешь, что за сенсация? — напомнил о себе Никита.
— ГЭС горит! — лаконично ответила Марина. — Если повезет, будем там первыми. В двенадцатичасовых новостях обязаны успеть дать материал. У нас два часа, а лучше, для верности, считать что полтора! Михалыч! Гони, родной, гони!
Даша запрыгнула в машину буквально на ходу, тут же заразившись нервозностью, царившей в салоне «ГАЗели». Ее в общих чертах ввели в курс дела, и теперь она сидела, вжавшись в кресло, и намертво вцепившись обеими руками в свой фотоаппарат — Михалыч действительно гнал, благо что дороги в десять утра были относительно свободными.
ГЭС располагалась вне городской черты, примерно километрах в двадцати от города. Это величественное сооружение и обычно-то можно было увидеть, едва выехав из Медянска, теперь же громадный столб дыма они заметили едва миновав поворот на Сосновку.
— Не соврал, гад! — восхищенно воскликнула Марина. — Воистину горит! И как горит!
— Чему там гореть-то? — поинтересовалась Даша.
— Приедем — разберемся.
Медянка, скатившись с Алтайских гор, собственно говоря, задолго до ГЭС превращалась в реку равнинную, текущую медленно, спокойно и не торопясь. И по большому счету, именно там, в горах, и нужно было строить ГЭС. Но в Советские годы, на которые выпал процесс превращения Медянска из рабочего поселка в миллионный город, вопросы задавать было не принято. Кто-то решил, что дешевле будет построить плотину на равнине, а не тянуть линию передач с Алтая, и так и было сделано. Нужно было обеспечить стремительно растущий город электроэнергией, и менее чем за год в его окрестностях выросла пятидесятиметровая плотина, сотворившая перед ней и искусственное озеро — Медянское водохранилище.
Уже на подъездах к плотине их «ГАЗель» обогнали три пожарные машины. Михалыч пристроился им вслед, и теперь летел, стараясь не отстать от этого «тарана», пробивавшего любые заторы на дороге.
За клубами дыма, окутавшими плотину, было не видно практически ничего. Примерно в километре от нее начиналась пробка, пробиться через которую было невозможно. Какое-то время Михалыч еще маневрировал, держась позади пожарных машин, но вскоре был отрез от них другим столь же сообразительным водителем, решившим пристроиться им в хвост. Машина встала…
— Руки в ноги, и вперед! — скомандовала Марина. — Михалыч, машину разверни и встань где-нибудь на обочине, чтоб легко можно было выбраться обратно. Нам еще домой лететь, чтобы успеть сюжет подать вовремя! Никита, Даша, помчались!
— Вам-то легко мчаться, — проворчал оператор, подхватывая камеру и штатив. — Вы-то налегке!
— Мы на каблуках! — возразила Даша, и выпрыгнула из машины.
Расстояние, отделявшее их от самой плотины, они покрыли минут за десять, правда на последних метрах Марина отчетливо ощутила что ее ноги готовы перейти к активным протестам против такого обращения, и намерены прямо сейчас отстегнуться и улечься отдыхать на дороге.
Слева плескались необъятные воды сотворенного людьми озера. Водохранилище, расположенное в ложбине, было не слишком широким, зато глубоким. В иных местах его глубина достигала шестидесяти метров, при чем берега были достаточно крутыми, и, не смотря на благоустроенные пляжи, спасателей и прочие атрибуты безопасного и культурного отдыха, все равно находились десятка любителей позагорать на диких пляжах и, естественно, искупаться в глубоких водах. Марина давно хотела сделать репортаж об этом, но все как-то руки не доходили.
Если рухнет плотина, которая вот уже пятнадцать лет как числились в списке объектов, требующих капитального ремонта — поток воды просто сметет все мосты через Медянку, разделив город на две не связанные друг с другом части. А сколько погибнет народу! Сколько людей, живущих по берегам реки!
Марина поймала себя на крамольной мысли: «А хоть бы рухнула!», и тут же одернула сама себя. Да, сюжет был бы знатный, но сколько будет смертей, сколько разрушений… Негоже желать такого родному городу!
Даша уже щелкала своим фотоаппаратом, снимая гигантские клубы дыма, поднимавшиеся над плотиной. Впереди возник милиционер, стоявший возле перегораживавшей дорогу машины.
— Сюда нельзя! — крикнул он целенаправленно идущей к нему Марине, и указал на натянутую поперек дороги красную ленту. — Опасно!
— Мы из ГТРК, репортеры.
— А по мне, так хоть губернатор! Велено никого не пускать!
В дыму суетились люди. Время от времени из него выныривали силуэты пожарных, и тут же пропадали вновь. Понять, что именно горит, было невозможно — мешал дым. Даша, тем временем, отошла чуть в сторону, и сейчас фотографировала ворота ГЭС, тоже затянутые дымом. В воздухе висел тяжелый запах горящей изоляции, и чего-то еще — такой же отвратительный, тяжелый, давящий на грудь.
— Тогда хоть расскажите, что здесь происходит?
— Пожар, мля!
— Где именно произошло возгорание?
— Да не знаю я! Отойдите от заграждения!
Мимо пробежали еще трое пожарных, протягивая в гущу дыма шланг.
Отойдя на пару шагов назад, Марина махнула рукой Никите.
— Снимаем! Готов?
— Всегда готов! — отозвался он, в несколько движений поставив штатив, и установив на него камеру. — На счет три. Раз, два…
Все это уже действительно походило на сюжет какого-нибудь фильма катастрофы. Отважная журналистка на фоне затянутой густым, черным дымом плотины.
— Чувствуете?! — крикнула зачем-то присевшая на корточки Даша. — Асфальт горячий!
— Стоп! — Марина присела, прикладывая руку к дорожному полотну. Не сказать, чтобы оно действительно было горячим, но уж теплым — точно. Как будто здесь несколько часов назад положили свежий асфальт. — Странно… Ладно, Никита, еще раз на счет три!
— Раз, два, три! — отсчитал оператор, и красный глазок камеры загорелся, уставившись на Марину. Почему-то на ум ей пришла ассоциация с вороном, хищно косящимся на свою будущую жертву.
— Мы находимся в нескольких шагах от Медянской ГЭС, — начала Марина. — По неизвестным пока причинам здесь начался пожар, масштабы и сложность которого в данный момент не известны.
Мимо нее, словно и не замечая камеры, на плотину бежал пожарный, и Марина буквально втащила его в объектив, ухватив на бегу за локоть.
— Можете рассказать нам, где именно произошло возгорание?
Она и не надеялась на внятный ответ, но, на удивление, пожарный ответил четко, будто репетировал эти слова.
— Разобраться пока не было возможности, но на первый взгляд, загорелись трансформаторы внутри плотины. В помещение, где они находятся, мы пока добраться не можем, тушим пожар на поверхности.
— На поверхности?
— Горит асфальт. Дорожное полотно, — уточнил пожарный, видя непонимание в глазах Марины.
— Разве он может гореть? — вот почему дорога под ними нагрелась!
— Как видите, еще как может. Должно быть, в помещениях ГЭС вообще ад, раз жар смог поджечь асфальт.
— Есть жертвы? Раненные?
— Слава Богу, никого. Персонал станции эвакуирован полностью.
— Есть ли опасность для самой плотины?
Пожарный замялся, подыскивая слова.
— Возможно ли, что плотина обрушится? — перефразировала она волновавший ее вопрос.
— Теоретически — нет, — наконец ответил пожарный. — Но я уже сказал, что в рабочие помещения мы, пока, проникнуть не можем, а значит, не можем и полностью видеть всю картину происходящего.
— Спасибо… — в последний раз улыбнувшись в камеру, пожарный побежал на плотину, и вскоре скрылся в дыму. Марина, тем временем, уже вновь обращалась к камере. — Согласитесь, не смотря на наличие оптимистичных прогнозов, присутствуют и пессимистичные. А эта картина как минимум внушает опасения!
Она встала вполоборота к камере, и простерла руку в сторону ГЭС. Никита послушно повернул ее туда, выводя Марину из кадра, и она знаками просемафорила ему, чтобы дал панораму задымленной плотины — потом, уже в студии, можно будет наложить туда комментарии, если появится какая-нибудь новая информация.
Никита уже потянулся к камере, чтобы выключить ее, когда Даша, до того напряженно всматривавшаяся в пелену дыма, вдруг закричала, указывая пальцем куда-то на плотину.
— Смотрите!
Из дымного облака в сторону реки ударили три мощные водяные струи, то скрещивающиеся, то расходящиеся вновь. А потом также неожиданно они вновь исчезли в дыму. Несколько секунд ничего не происходило, а потом из дымной пелены, вдруг, стали выбегать пожарные, в спину которым хлестали струи воды.
Никита вовремя сориентировался, переведя кадр на них, а Марина мгновенно ретировалась из кадра, понимая, что главный герой этого репортажа отныне не она.
Все произошло буквально за секунды. Из дыма выбежали пять человек, что-то крича, и на ходу срывая со спины кислородные баллоны, и маски с лица. Позади них асфальт мели струи из брандспойтов, настигая бегущих, и мгновение спустя одна из струй попала в цель.
Пожарного сбило с ног, и он, как-то неестественно изогнувшись, упал на дорогу. Остальные четверо остановились, чтобы помочь ему встать, но еще две струи, присоединившиеся к первой, ударили по ним, укладывая на асфальт. Нет, не просто укладывая. Сшибая с ног! Марина видела, как у одного из них хлынула изо рта кровь, но в ту же секунду вода ударила ему в лицо, и он рухнул на спину, кажется, потеряв сознание. Или, по крайней мере, она надеялась, что он лишь потерял сознание!
Где-то в груди зарождался ужас, тугим комком забравшийся в горло, словно намереваясь через него выбраться наружу. Не для этого она стала репортером, не для того, чтобы снимать как пожарные убивают своих же, буквально смывая со своего пути. Хотелось бежать отсюда сломя голову, спрятаться в машину и крикнуть Михалычу, чтобы ударил по газам. Быстрее, пока тот, кто держал брандспойты в руках, не обратили свою ярость на нее.