Джимми задумчиво смотрел ей вслед. Кого она подцепит сегодня? Сумеет ли заработать столько, чтобы хватило на бутылку «Сиско»? ,
— Как дела, сынок?
Мужской голос заставил Джимми отвести глаза от удалявшейся Мирэнды. Прежде чем взглянуть на говорившего, он вытащил сигарету из кармана куртки и зажег ее, прикрывая рукой пламя.
Перед ним стоял подонок. По крайней мере таковым его считал Джимми. Долбаный проповедник, живший неподалеку. Высокий и тощий, с мучнисто-белым одутловатым лицом и в старомодных очках в тонкой оправе.
— Отвали. Не до тебя. — Джимми попыхивал сигаретой, выпуская дым в сторону этого типа.
Проповедник поднял руки, словно говорил: «Я не виноват».
— Послушай, малый, у меня все о'кей, усек? И до свидания.
Джимми ухмыльнулся, глядя на удалявшегося проповедника, — тот шел, засунув руки глубоко в карманы, сгорбившись, опустив голову, навстречу холодному чикагскому ветру, дувшему с озера.
К обочине подкатил пикап «тойота». Черный, весь в цветных разводах, точно в отблесках фейерверка, — ярко-розовых и бирюзовых. Сначала Джимми притворился, что ничего не замечает, потом украдкой посмотрел на пикап. В нем сидел молодой парень в бейсбольной шапочке, надетой козырьком назад. Подавшись вперед, он поднимал стекло. Джимми сделал два шага, чтобы разглядеть его.
Стоп, минутку... Джимми подошел поближе, пытаясь не выдать свой интерес, — словно решил перейти улицу или что-то рассматривал на противоположной стороне. Разглядывал-то он мужчину в «тойоте».
Этот малый был не таким уж молодым. У глаз и поперек лба пролегли морщинки, а на щеки было наложено столько грима... ну как какой-нибудь долбаный клоун.
У Джимми от вида этого типа мурашки по спине пробежали. Ему нравились парни не очень старые. С северного берега, женатые, не ставившие никаких условий. Быстрая фелляция — и их будто и не было.
На губах мужчины играла улыбка — видно, чтобы скрыть страх.
Этот страх убедил Джимми в том, что он в здешних местах новенький. Джимми будет нетрудно переиграть его. Еще раз затянувшись, он растоптал сигарету и небрежной походкой направился к пикапу — как будто просто гулял. Положив руку на бортик машины, Джимми оглядел улицу и наклонился к стеклу.
Да что же с ним, с этим парнем? Джимми не знал, смеяться ему или же побыстрее улепетывать. Наклонившись и заглянув в кабину, он увидел, что сидевший внутри тип одет как мальчик — джинсы, фуфайка, высокие ботинки (без сомнения, «БН»). Да еще и майка с надписью «Нью Кидз». Откуда он взялся, этот типчик? С луны, что ли, свалился?
Мужчина откинулся на сиденье и облизнул губы. Несмотря на то что был декабрь, лоб его вспотел. С минуту он поигрывал «молнией» на фуфайке, то расстегивая, то застегивая ее.
— Как дела? — спросил он наконец. Голос был высокий, дребезжащий.
— Так себе, — ответил Джимми, стараясь придать своему голосу густоту и басовитость.
— Да? — Мужчина наклонился в его сторону. — Почему же — так себе?
— Деньги нужны, — сказал Джимми и отвернулся, словно оглядывая улицу. — Моя мама заболела, и надо раздобыть чего-нибудь поесть.
— Ну, вероятно, это дело поправимое... Гм... может быть, ты мог бы их заработать?
Увидев кривую улыбочку этого типа, Джимми почувствовал, что у него снова по спине побежали мурашки.
— Как? Вы имеете в виду поденную работу или что-нибудь еще?
Плотоядная улыбка собеседника свидетельствовала об искренности, но все же оставалась небольшая вероятность, что это коп.
— Видишь ли... Мне нужна компания на время. Хочешь — полезай в машину.
— А каковы будут условия?
— Ну сколько тебе надо? — спросил мужчина немного неуверенно. — В смысле... чтобы купить чего-нибудь поесть?
— Да как сказать... Тридцатки бы, наверное, хватило.
— Но это же куча денег. Ты куда хочешь зайти? К «Полю»? — Мужчина засмеялся своим нервическим смешком. Потом снял кепку и пригладил волосы. Джимми заметил, что волосы его изрядно поредели. Увидев, что Джимми смотрит на его голову, он тотчас же снова надел свою шапочку.
Джимми решил, что игра не стоит свеч. Никогда не надо думать, что ты излишне осторожен, особенно в наши дни. Этот урок усваивают очень быстро. Он чуть отступил от пикапа.
— Эй! Ты куда? — Мужчина высунулся из машины, по-журавлиному вытянув шею.
— Куда мне надо.
— Погоди. Иди сюда.
Джимми со вздохом снова подошел к окну машины.
— Ну что?
— За что я заплачу тебе эти тридцать баксов?
Джимми отшатнулся. Этот малый — коп, как пить дать. Хочет, чтобы я сказал, как это называется, и назвал бы цену. Хотят надуть, мать их так.
— Послушай, мне надо идти. Уже поздно, и моя мамочка...
— Может, пососешь за эти деньги?
— Я... Я не... — Джимми огляделся вокруг, потом наклонился к окну. Малый расстегнул «молнию» на джинсах и вытащил свой инструмент. Он не был копом. И все же в нем было что-то такое... что отпугивало.
Мужчина погладил свой орган, потом убрал его.
— Я могу дать тебе и сорок, но ты должен решить сейчас же, малыш. Я не могу заниматься этим всю ночь. Я слишком занят — Теперь он говорил совсем иначе, нервозности его как не бывало, и Джимми вдруг почувствовал, что ситуация уходит из-под контроля.
Все-таки... сорок баксов... да и холодно... кто знает... может, на сегодня это все и ничего больше не будет.
Джимми открыл дверцу и прыгнул в машину. В кабине пахло застоявшимся табачным дымом. На полу валялась сумка «Макдоналдс» и розовая пластиковая заколка для волос.
В динамиках приемника надрывался «Б-96», ухали басы.
Малый еще прибавил громкость, так что звук стал просто оглушающим, а потом заорал во всю глотку:
— Ты любишь рэп, парень? — И нелепо замотал головой, как бы в такт музыке.
— Да, конечно, — сказал Джимми, глядя сверху вниз на свои руки: он сжимал их в кулаки и снова разжимал, потом опять сжимал, пытаясь унять дрожь.
Они отъехали от тротуара.
Позже, когда они припарковались под деревом на Фостер-авеню-бич, мужчина выглянул из окна, одновременно поглаживая живот Джимми. Эта ласка показалась Джимми самой обычной — ничто не настораживало. Может быть, на этом дело и кончится, решил он. Может быть, хоть раз все обойдется. Может, именно в этот раз с малым случится приступ трясучки и он поймет, что не стоит продолжать. Джимми не терпелось покончить со всем этим и побыстрее получить свои деньги. Он уставился в темноту за ветровым стеклом.
Несколько секунд спустя он почувствовал, что мужчина стягивает с него джинсы, и услышал его участившееся дыхание. Ничего, пусть попотеет. Нечего ему помогать. Наконец клиенту удалось справиться с джинсами, и Джимми услышал, как тот с шумом втянул в себя воздух, увидев его орган. Они всегда удивлялись, обнаружив, что у тринадцатилетнего паренька такой большой член. Джимми ухмыльнулся в темноте и отстранил руку клиента, прежде чем тот успел прикоснуться к его пенису.
— В чем дело? — забеспокоился клиент.
— Деньги вперед. О'кей?
— О Боже... — Малый полез в карман своей куртки и вытащил бумажник. Затем раскрыл его, и даже в темноте Джимми, разглядел толстую пачку зеленых.
По-прежнему глядя в окно, Джимми схватился за ручку двери, пытаясь открыть ее, и тут же молниеносным движением выхватил у типа бумажник. Джимми почти выбрался из кабины, когда мужчина схватил его сзади за штаны. Он сопротивлялся, стараясь вырваться, негромко вскрикивая. Сердце его билось как молот.
— Ты идиот, малыш! Давай-ка в машину и не дергайся!
Мужчина втащил Джимми в пикап и, не закрыв даже дверцу, разложил на сиденье и принялся стягивать с него джинсы.
Он сильнее, понял Джимми. В одной руке он все еще держал бумажник, другой, выставив вперед два пальца, ткнул типа в глаза.
— Ублюдок! — взревел тот.
Он тотчас же придавил Джимми к сиденью, а его руки обвили горло мальчика.
Мужчина едва слышно что-то шептал, в то время как пальцы его все сильнее сжимали горло Джимми. В его свистящем шепоте клокотала ярость:
— Сопливый мерзавец. Получай, что заслужил. Какое право у тебя на приличную жизнь? Дерьмо, пидор!..
Джимми уронил бумажник на пол. Задыхаясь, он шарил у себя в носке, где носил ножик с выдвижным лезвием. Только бы ему добраться до ножа...
— Это ты ублюдок поганый. А я... я порядочный человек...
Хватка его ослабла, потому что он вдруг заплакал.
В следующее мгновение Джимми нашарил у себя в носке перламутровую ручку. Он вытащил нож и завел руку с бесшумно выскочившим лезвием за спину типа — это было похоже на любовное объятие. В тот самый миг, когда он собрался вонзить нож в спину врага со всей силой и ненавистью, на какие был способен, мужчина вскрикнул. И тотчас же руки его отпустили горло мальчика. Его локоть врезался в плечо Джимми, пригвоздив того к спинке сиденья. Нож упал — Джимми выронил его. Взгляды их встретились. И только теперь Джимми наконец-то понял, что влип по-настоящему. Смотревшие на него глаза не были глазами человека. Скорее они походили на глаза животного.
В голосе мужчины появились хвастливые интонации.
— Не воображай, щенок, что можешь меня облапошить! Уж я-то перевидал подобного сброда... И не думай со мной шутки шутить. Задницу в клочья порву. Усек? — Он наклонился и достал нож. Улыбаясь, посмотрел на Джимми. — Спасибо за подарок. — И поднес нож к горлу Джимми. — А теперь затаскивай свои ноги в кабину и закрой дверь. Немного покатаемся. — Он захихикал. — Я отвезу тебя туда, где ты сможешь раздеться и будешь чувствовать себя как дома.
Джимми не отрывал взгляда от темных вод Мичигана. Пена на гребнях волн серебрилась в лунном свете. А тип уже выруливал с парковочной площадки. Джимми спрашивал себя, увидит ли он это озеро когда-нибудь снова.
Пикап набирал скорость. Джимми пытался сдержать слезы.
Глава 2
Западная окраина Чикаго. Здесь дома выстроились в ряд — это были бунгало из белого и красного кирпича, иногда на две квартиры. Для Джимми, выросшего среди убогих строений без лифта, дома эти, окруженные аккуратно подстриженными газонами, казались настоящими дворцами.