– Он приглашает вас в кабину, – пояснила Руточка. – На плёнку не обращайте внимания: это всего лишь защитный фильтр. Там, внутри, установлен пульт-интерфейс, он сгодится вам на первое время. В нём хранятся система координат и правила ориентировки в экзометрии. Можете назвать место, куда хотите лететь, а интерфейс переведёт ваши слова биотехну. Чтобы вернуться из любой точки Галактики сюда, достаточно сказать вслух или мысленно: «Домой». Биотехн всегда помнит, где его дом… Вот, кажется, и всё.
Она повернулась и пошла прочь, низко склонив голову. Ветер, играя, взбрасывал её золотые волосы.
– Руточка! – позвал Кратов.
Женщина ускорила шаги.
– Как вы мне надоели… – услышал он.
Кратов едва совладал с желанием догнать её, обнять за плечи, приласкать и утешить, словно обиженного ребёнка. Но это явно не было решением. «Что-то надо делать, – подумал он. – Не опоздай, звездоход!»
– Ладушки, – сказал он вслух. – Лететь так лететь!
Его рука беспрепятственно прошла сквозь экран. Зажмурившись, Кратов пригнулся и полез в отверстие, готовый ко всему. Даже к тому, что его тотчас же начнут жевать и переваривать. Однако пальцы упёрлись в сухую податливую преграду. Только тогда он осмелился открыть глаза.
Никаких сюрпризов его не ожидало. Всё оказалось как в обычной пилотской кабине. Впрочем, приборы отсутствовали начисто. Имелось углубление в задней стенке, на глазах обернувшееся креслом. Гладкий выступ впереди, очевидно, и был обещанным пультом. Выпуклое бельмо над ним наполнилось светом и стало панорамным экраном. Кратов увидел сходящиеся вокруг постамента стены раковины, а за ними – деревья с застывшими кронами и уходящую Руточку.
– Здравствуй, зверюга, – сказал он биотехну. – Говорят, я твой хозяин.
Он положил ладони на пульт.
Поначалу он не почувствовал ничего особенного, кроме слабой вибрации. Затем лёгкое покалывание прошло сквозь кожу ладоней, отозвалось в каждом нерве непроизвольно напрягшегося тела. Незримые нити связали его с этим чудо-зверем в единое целое.
Кратов откинулся в кресле, погружаясь в медленные, спокойные мысли биотехна…
Биотехн умел думать и принимать решения – иначе ему ни за что не сориентироваться в открытом космосе, а тем более в экзометрии. Но способности его были сродни инстинктам птичьих стай, находящих дорогу по звёздам, а побуждения сводились к защите хозяина от малейшей опасности. Раса биотехнов для космических полётов была создана искусственно, на основе живых существ-анаэробов, природной средой обитания которых являлась непосредственно экзометрия – «внемерное пространство», позволяющее кораблям Галактического Братства мгновенно покрывать гигантские расстояния. В экзометрии обитали дикие сородичи биотехна, и встреча с ними по определению сулила не меньше неприятностей, нежели нуль-потоки, отбиравшие энергию. (И то и другое реально угрожало путешественникам лишь на границах двух пространств. И вообще, за двадцать девять веков полётов был зафиксирован лишь один достоверный случай нападения экзометрального хищника на космический корабль. Да, пожалуй, ещё один предполагаемый – двенадцать лет назад, на мини-трамп класса «гиппогриф», бортовой индекс «пятьсот-пятьсот», следовавший от Земли к галактической базе «Антарес». Такова была официально принятая версия. Хотя Кратов совершенно точно знал, что никакое дикое животное здесь не замешано…) Отныне для биотехна не было никого ближе и роднее, чем Кратов, и он был готов служить ему, пока не умрёт – а умирать он ещё не научился. Если нужно, он будет драться за него до последнего импульса энергии в своих бездонных накопителях, даже если вся Галактика восстанет против них двоих…
Кратов отдёрнул ладони, и наваждение прервалось. Он снова ощутил себя человеком, а не командным придатком к этой серой туше, до краёв преисполненной любви и преданности.
– Хочешь, я стану звать тебя Чудо-Юдо-Рыба-Кит? – спросил он.
Биотехн пришёл от этой мысли в щенячий восторг.
– Тогда летим, – сказал Кратов.
– Куда? – с готовностью осведомился Чудо-Юдо.
– Сто метров прямо, – решительно произнёс Кратов. – И сядем на зелёной лужайке для спортивных игр. Это можно?
Он ожидал, что получит отказ. Что биотехн выразит удивление. Что ни черта не поймёт и попросит разъяснений. Но того лишь развеселила предложенная система координат. Гигантский зверь оказался сообразительным… Он торжественно, без суеты и спешки всплыл над платформой и развернулся тупым носом в указанном направлении.
В течение минуты с небольшим, что ушла на набор высоты, скольжение по-над верхушками деревьев и снижение, Кратов успел несколько раз спросить у себя, правильно ли он поступает.
9
– Мама! – вскрикнула Руточка.
Она отшатнулась, в испуге заслоняя лицо загорелыми руками.
В двух шагах от неё, возникший из ниоткуда, подрагивая лоснящимися боками, на траву мягко шлёпнулся чудовищный биотехн. Из люка высунулась сияющая физиономия Кратова.
– Вы делаете поразительные успехи, – упавшим голосом сказала Руточка.
– Ни к чему комплименты, – твёрдо промолвил Кратов. – Полезайте в кабину.
– Это зачем?!
– Потом как-нибудь объясню.
Он почти силой втащил её внутрь и усадил рядом – в предусмотрительно раздвинувшееся кресло.
Затиснутая тяжёлым кратовским плечом, Руточка в полной растерянности наблюдала за его манипуляциями. Кратов нежно поглаживал пульт, губы его беззвучно шевелились, по лицу блуждала блаженная улыбка. На экране перед ними стремительно проваливался книзу привычный райский пейзаж.
– Что происходит, Костя? – строго спросила Руточка.
– Ничего особенного, – пояснил тот. – Я вас похитил. Умыкнул!
Руточка не выдержала и рассмеялась.
– И что же вы сделаете со мной? Потребуете выкуп?
– Не исключено, – сказал Кратов серьёзно. В его голосе появились официозные нотки. – Мне стало известно, что всё своё личное время вы посвятили благополучию Парадиза и населяющих его неблагодарных ксенологов. Что вы, требуя от доктора Энграфа и его коллег уважительного отношения к собственному здоровью, пренебрегаете своим. В частности – не посещаете Землю, а тем паче другие курортные миры, в полагающиеся вам периоды отдыха. Я считаю такое положение вещей ненормальным и под свою ответственность отправляю вас в отпуск, вернуться из которого вы имеете право не ранее, чем через месяц.
– Ого! – удивилась Руточка. – Уж не на Землю ли мы летим?
– Вот именно.
Руточка окаменела от неожиданности. Затем отчаянно попыталась выкарабкаться из своего угла.
– Остановите это чудовище! – воскликнула она. – Я хочу выйти!
– Ну что вы, Рута, – мягко сказал Кратов. – Из этого вида транспорта нельзя выскакивать на ходу. Тем более, что мы удалились от Сфазиса парсеков на пятьдесят.
– Вы соображаете, что наделали?! – закричала Руточка. – Самодур! Плоддер несчастный! Кому от этого станет хуже? Они-то и не заметят моего отсутствия, а за садом и огородом нужен уход! Пора делать прививку яблоням, подвязывать виноград, пропалывать грядки!.. А кто будет чистить пруд от тины? Коза Машка со дня на день ждёт потомства, какой может быть отпуск?!
– Да, я бывший плоддер, – многообещающим тоном произнёс Кратов. – У меня скверный характер и дурные манеры. Так что не советую со мной пререкаться. Иначе я запрещу вам появляться на Сфазисе в течение года.
– Первым же рейсом я вернусь, – упрямо сказала Руточка.
– А я снова вас умыкну.
– Всё равно…
– Нет, не всё! – рявкнул Кратов. – Вы что – нянька этим великовозрастным сорванцам?! Может быть, носы и попы будете им вытирать? Даже мне видно, что им доставляет удовольствие, когда вы бегаете за ними. А вы терпите, когда вас ни во что не ставят!.. Ничего страшного за время вашего отсутствия не произойдёт, могу вас уверить. Разве что ксенологи обнаружат, как им недостаёт вашей заботы. И коза отлично разрешится без вашего надзора, как поступали её предки тысячи лет… Послушайте, Рута, у вас есть семья?
– Родители, в Тукумсе. Какое это имеет значение?!
– Если вы захотите… – Кратов замялся. – В общем… если у вас появится настоящая семья, то я добьюсь продления вашего отпуска на любой срок, – он стиснул зубы и уставился в чёрный экран перед собой. – Потому что работа – работой, но женщине положено иметь детей!
– Костя! Вы думаете, что это так просто – создать семью, нарожать детей?
– Тоже мне, премудрость! – он снова замолчал, оценив весь идиотизм своей реплики. – Нет, я так не думаю. Но всё же гораздо проще, чем вы подозреваете. Не надо только сидеть сложа руки и сетовать на горькую судьбинушку!
Руточка вдруг прыснула и расхохоталась.
– Нет, это невозможно! – всхлипывая, вымолвила она. – Мальчик, который агукал и пускал пузыри, на радость папочке с мамочкой, когда я впервые поцеловалась, учит меня жизни!.. Костик, я же на миллион лет старше вас, неужели не видно?!
– Не видно!
– Слабый комплимент, но всё же…
– И что с того, что вы явились на свет чуть раньше меня? Как разумно вы использовали это преимущество? Что успели повидать такого, чего не видел я? Что такого необыкновенного пережили на своём Сфазисе, в компании Полкана да Мавки, за бесконечными прививками, прополками и козьими проблемами?
– А что пережил ты? – вспылила она. – Детство, отрочество, юность? Ну, был звездоходом, угодил в плоддеры, подался в ксенологи… Одну девочку потерял, другую оставил сам… И одна-две женщины – без любви и привязанности… Ведь так, не больше?! А я тоже родилась не на Сфазисе, у меня есть своё прошлое!
– И что с того? – снова спросил Кратов. – Наверняка донимали своей заботой кого-нибудь ещё. А избыток внимания вреден даже детям и кошкам – у них капризы начинаются. Разве удивительно, что Энграф у вас научился капризничать? «О вас помнят, о вас заботятся!» – передразнил он. – Океаны любви, сплошной розовый сироп. Тошнит!
Не замеченный орбитальными станциями слежения, биотехн вынырнул из экзометрии на самом подходе к верхним слоям земной атмосферы. Игнорируя все законы небесной механики, попирая все аэродинамические правила, он сразу, вертикально, будто камнем ко дну, пошёл на снижение. «Никогда такого не видел, – ворчал Чудо-Юдо. – Всё незнакомое… вязкое… пахучее…» Он пробил плотные пегие облака и теперь аккуратно опускался на дневную сторону планеты, чуть покачиваясь в восходящих потоках.